Дело было в Кубинке, я там проходил срочную службу в чине механика самолета. Техник мой был старлей Козенко ( теперь, наверное, майор уже), добрейшей души человек. Утро выдалось туманное, ходили слухи, что полеты отобьют, но пришел приказ тащить технику на ЦЗ. А для вящей безопасности буксировку производить при включенных БАНО. Моя задача при буксировке была следующая: сидеть в кабине, ничего не трогать, а ежели, не дай Бог, оторвется водило, изо всей дури жать на тормоза. Что я и делал с точностью до наоборот, жал куда ни попадя, делая исключение лишь для рукояток катапультирования и опломбированного тумблера «главная». Но поскольку БАНО были включены, был включен и аккумулятор, что давало возможность насладиться приборным оборудованием в полной мере. И я, как человек от природы любознательный, с энтузиазмом принялся за дело. Когда мне надоело любоваться эффектом от нажатия кнопки «контроль ламп», я запустил самотест, затем побаловался горизонтальным триммером (он на МиГ-29 электрический) и таким образом добрался до кнопки выпуска тормозного парашюта. Сзади что-то клацнуло, но я не придал этому особого значения и продолжил свои эксперименты. Спустя пару минут тягач (АПА), который тащил самолет, дернулся и заглох. Последующие несколько попыток тронуться привели к такому же результату. Из кабины выбрался солдатик-водитель и, открыв капот, принялся колдовать над мотором. Спустя минут пять к нему присоединился и техник. Но все их попытки к успеху так и не привели. К несчастью, наш самолет уходил со стоянки крайним, поэтому сзади никого не было. Техник нервно закурил и инстинктивно решил обойти свое хозяйство, попинать по пневматикам. Спустя мгновение нижняя челюсть его отвисла, а потом я услышал такие слова в свой адрес, какие приводить здесь стесняюсь. Картина была завораживающая: тягач с поднятым капотом, за ним самолет, а за самолетом — вытянувшийся во всю длину, натянутый как струна и зацевишийся за что-то на бетонке тормозной парашют. Водитель ржал от души, меня с позором высадили из кабины и отправили в кабину АПА, объяснив мне предварительно, с кем из моих родственников, когда, сколько раз и при каких обстоятельствах мой техник состоял в связи.

Распущенный и слегка поврежденный парашют мне, в качестве наказания, пришлось пешком тащить на ПТС (километра два). А так, обошлось без особых последствий, техник мой был человеком весьма отходчивым…

Александр Довгаленко