Лозовский: Украина содрогнется, когда узнает всю правду о Майдане

Есть ли у Донбасса будущее в составе Украины? Как сохранить единство страны в эпоху после Майдана? Кто на самом деле управляет Украиной и несет за нее ответственность? На вопросы специального корреспондента EADaily Саркиса Цатуряна отвечает бывший первый заместитель губернатора Луганской области Эдуард Лозовский.
— Пять лет назад Вы призывали полицию силой подавить Майдан в Киеве, чтобы избежать государственного переворота, но не были услышаны. Почему Янукович не смог защитить конституционный порядок?
— Апрель 2010 года, встреча президента Виктора Януковича с вновь назначенными первыми замами глав облгосадминистраций. Напутствуя нас, президент сказал: «Будете протягивать руки к бюджету — повыдёргиваю. Привлекайте инвестиции, поднимайте регионы и живите сами!» Звучит специфически, конечно, но, согласитесь, — все же это политическая программа.
К сожалению, не прошло и полгода, как дела самого президента стали понемногу расходиться с этим требованием, а потом грех стяжательства накрыл лидера нации с головой. Конечно, многое из того, что приписывают Януковичу, было ложью его оппонентов, рвавшихся к власти, да и после всего, что они сотворили со страной за последние пять лет, Янукович выглядит чуть ли не альтруистом, но, как мне кажется, именно страх потерять неправедно нажитое не позволил президенту выполнить то, что является первейшим долгом главы государства — защитить конституционный порядок.
Я помню, как горели возле стадиона «Динамо» восемнадцатилетние пацаны-срочники из Луганского полка внутренних войск, как подставили наш безоружный «Беркут» под пули штурмовиков-националистов. А верховный главнокомандующий своих солдат предал, как предал и миллионы своих избирателей. Он забыл о долге, о чести, и вина за трагедию Украины последующих лет во многом лежит на нем.
Что же до подавления Майдана силой… Люди имеют право на мирный протест, но как только человек поднимает руку на полицейского, отказывается подчиниться его требованиям, такой человек превращается в преступника. И если и гражданин, и полицейский не убеждены в однозначном исходе подобного инцидента, то в государстве наступает хаос. Что и происходит в сегодняшней Украине повсеместно. Именно об этом я предупреждал тогда и, к сожалению, оказался прав.
— В марте 2014 года, за три недели до захвата здания СБУ в Луганске, Вас отправили в отставку с поста первого заместителя губернатора Луганской области. Связана ли Ваша отставка с последующими событиями на Донбассе?
— Заявление об отставке я написал сам, руководствуясь тремя понятиями, определяющими мои как государственного служащего поступки: закон, патриотизм и здравый смысл.
Переворот 2014 года был вопиющим беззаконием, это было тяжкое преступление. Хорошо зная экономику Луганщины, опираясь на мнение руководителей промышленных предприятий области, позицию трудовых коллективов, я считал большинство идей евроинтеграции в предложенной редакции крайне вредными для Украины, разрушающими ее экономику и несущими реальную угрозу существованию моей страны как независимого государства. Что, к сожалению, и подтвердилось дальнейшим ходом истории. Я не думаю, что моя отставка, как и увольнение любого другого регионального чиновника, как-то повлияла на дальнейшие события в области. Ведь, как теперь стало совершенно ясно, ход этих событий не определялся ни в Луганске, ни даже в Киеве.
Что же до самих событий весны 2014 года в Луганске, то думаю, что когда реальная картина происходящего в те дни будет представлена обществу, когда будут названы имена истинных организаторов и исполнителей, приведших страну к кровавой бойне, будут обнародованы их действительные цели и мотивы, Украина содрогнётся. И я не уверен, что народ будет безмолвствовать…
— Триумвират Порошенко, Турчинова и Парубия изменил внутриполитическое поле Украины. Теперь все чаще говорят о федерализации страны. Проявления сепаратизма наблюдаются теперь на западе Украины. Как остановить расползание государства?
— Дело не в названиях (федерализация, децентрализация или как-то ещё), дело в понимании глубины процессов, которые при правильном управлении ими могли бы сделать украинское государство успешным, но вместо этого все годы независимости Украину разрушают.
Для начала нужно получить у граждан ответ на самый важный вопрос, который люди, претендующие на роль лидеров нации, так и не задали нашему народу: «А нужно ли вам, дорогие украинцы, своё отдельное государство? Может, быть частью России или Польши лучше?» Лично у меня есть ответ на этот вопрос.
Я — сторонник сильной, независимой Украины, страны, которая точно знает свои собственные национальные интересы и умеет их успешно отстаивать. Сила любого государства — в сплочённой политической нации, в консенсусе граждан относительно цели существования государства и их сосуществования в нем. Так вышло, что нынешняя Украина сложилась на осколках нескольких исторических империй. Мы — многонациональное, поликонфессиональное и мультикультурное общество.
В нашей ментальности — запорожская и донская казацкая удаль, суровая мощь промышленного Донбасса и Приднепровья, тысячелетние традиции хлебопашества центра страны, рыцарские традиции Запада и всемирно известная предприимчивость Юга. И хоть мы всё ещё немного имперцы, что роднит нас и с россиянами, и поляками, все же определяющим фактором формирования сознания основной части украинского общества является наше общее советское/российское прошлое. Можно ли все это, что формирует украинскую ментальность, втиснуть в рамки «одна нация, один язык (и один вождь…)»?
Уверен, что нельзя, а значит, конструкция украинского государства должна быть такой, чтобы каждый гражданин чувствовал это государство своим домом. На практике это означает как можно большую экономическую и культурную самостоятельность регионов и составляющих их территориальных общин. Если не изменить в ближайшем будущем модель нашего государства, риск его распада под действием внутренних центробежных сил будет нарастать. А с учётом методов, которыми центральная власть в последние годы решает проблемы целостности государства, риск его дефрагментации становится критическим.
— При каких условиях украинская элита будет готова на реинтеграцию Донбасса?
— Для начала давайте уточним понятия. «Украинская элита» — это кто? Депутаты нынешней Верховной рады — боевики Майдана, профессиональные проходимцы на зарплате у других государств, прожжённые барыги от политики, решалы от олигархов с «железными зубами» и сами олигархи? Эти что ли «элита»?!
К сожалению, в парламенте очень мало приличных, да что там приличных — просто образованных людей. А ведь Украина — парламентско-президентская республика, и вроде как именно депутаты Верховной рады формируют политику государства. Как формируют? Ответ дало общество — уровень доверия граждан к этой «элите» не более 2%. Но если не депутаты главного представительного органа страны, то тогда кто? К сожалению, в 2014 году Украина во многом утратила возможность самой определять свою судьбу, теперь мы зависим исключительно от воли других государств и от отношений между ними. И, кажется, наш народ начинает понимать, как именно зависит счёт за коммуналку в этом месяце от новостей из Сирии, Персидского залива или из Венесуэлы. И это понимание, поверьте, не добавляет оптимизма.
Возможно ли возвращение Донбасса в Украину? Уверен, что в нынешнюю Украину невозможно.
Может ли Донбасс стать частью России? Крайне маловероятно.
Сможет ли Донбасс быть успешным вне Украины? Уверен, что не сможет.
Из этих заключений вывод один: либо в Украине найдутся политические силы, которые смогут эволюционно ее изменить так, чтобы она стала единым домом для всех своих граждан, либо государство будет переиздано заново, но этот сценарий будет катастрофой, на фоне которой померкнет даже нынешняя трагедия Донбасса.
— Назовите три наиболее вероятных сценария развития ситуации на Украине.
— Главная причина нынешнего положения дел — это негодная для нашего века конструкция украинского государства. Уже более 20 лет страной реально управляют пять человек. Их имена хорошо известны. Одна из главных причин потрясений последних десятилетий — то, что кто-то захотел стать шестым. Вот «совет директоров ООО „Украина“» и уволил зарвавшихся менеджеров — сначала Януковича, потом Порошенко. Беда в том, что другого способа заработка, кроме как приватизация политической власти, наш «совет директоров» не знает, а значит, будет отстаивать свои интересы любыми методами. А народ за это будет платить нищетой повседневного прозябания, кровью в гражданских конфликтах и утраченным будущим своих детей.
Без коренного слома олигархии позитивного сценария развития Украины не существует. Возможен ли этот слом?
У президента Владимира Зеленского 74% поддержки избирателей, которые голосовали не за «комика», они голосовали за «президента Голобородько», который с двух рук «по-македонски» положил ненавистную народу Верховную раду, послал куда подальше МВФ с его советами и условиями и превратил олигархов в просто бизнесменов. Может ли эта, желанная народом сказка, в той или иной форме стать реальностью? Через несколько недель узнаем. Пока же, глядя на кандидатов в депутаты, оснований для оптимизма немного. Если Зеленский действительно хочет изменить страну (а мне кажется, что хочет), то, опираясь на своё будущее большинство в Раде (если, конечно, сможет сохранить контроль над очень разными людьми, которых он под флагом свой партии заводит в парламент), он, с моей точки зрения, должен сделать несколько первостепенных быстрых шагов.
1. Наполнить закон о местном самоуправлении реальным экономическим содержанием. Это позволит президенту получить поддержку региональных элит и несколько сбалансирует влияние олигархов и на повседневную жизнь людей, и на политические процессы в государстве.
2. В полной мере реализовать имеющееся антимонопольное законодательство, лишить олигархов незаконной монополии на критическую инфраструктуру и внедрить общеизвестные механизмы принятия государственных решений, существенно снижающие влияние незаконных лоббистов.
3. Найти консенсус в рамках нормандского формата по реализации Минских соглашений. Для начала верховный главнокомандующий мог бы приказать перестать стрелять с одновременным разведением сил на линии соприкосновения на расстояние, не позволяющее применять оружие. Тут и миротворцы в полосе разведения были бы очень кстати. Белорусы, например, Александр Лукашенко же предлагал?
4. Для реализации политической части Минских соглашений, возможно, стоит поискать неиспользованные еще ресурсы. Например, до сих пор юридически правомочны местные советы Луганской и Донецкой областей, которые могли бы стать площадкой гражданского диалога в рамках расширенных прав местного самоуправления не только для Донбасса по специальному закону, но и для всех регионов Украины, на которые этот закон можно было бы распространить. Это креативный ход вполне в духе ЗеКоманды, однако он требует не только поддержки украинского общества, но и одобрения Берлина, Парижа и Москвы. Как мне кажется, шансы получить такую поддержку и одобрение есть.
5. Отменить одиозные идеологические законы, разделяющие общество, имплементировать Европейскую хартию о региональных языках, передать на региональный уровень право устанавливать памятные даты и праздничные дни, оставив в качестве национальных праздников День независимости и Новый год, отказаться от государственной идеологии в любых формах и сформулировать наконец национальную идею, которая объединит общество. «Достаток и развитие каждого, уверенность в будущем и перспектива для всех». Согласитесь, звучит неплохо, хоть кино снимай. В зависимости от того, сделают ли новые власти что-то подобное, через пару месяцев можно будет говорить о сценариях дальнейшего развития событий.

Беседовал Саркис Цатурян

https://eadaily.com/ru/

Как лётчик Аубакиров помог МиГ-29 обрести крылья

Летчик-испытатель рассказал ТАСС, как впервые осуществил взлет с авианосца в 1989 году и почему этот палубный истребитель можно назвать «эталоном по управляемости».
В этом году исполнилось 30 лет со дня подъема в небо корабельного МиГ-29К. Он считается первым боевым самолетом в СССР, способным взлетать с палубы корабля и садиться на нее обычным способом — с разбегом и пробегом.
По своим эксплуатационным и летно-техническим характеристикам эта машина как минимум не уступает современным зарубежным истребителям поколения 4+ и 4++. На сегодняшний день по соотношению «эффективность/стоимость» МиГ-29К — одно из самых перспективных предложений на мировом рынке. Уже почти десять лет «МиГи» успешно эксплуатируются Военно-морскими силами Индии, а с 2012 года машины поступают на российский флот. В задачу таких «морских птиц» входит противовоздушная и противокорабельная оборона соединения кораблей, нанесение ударов по наземным объектам противника. В 2016–2017 годах самолеты в составе авиакрыла тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» успешно применялись в Сирии в борьбе с террористами.
Накануне Дня морской авиации Военно-морского флота РФ (отмечается 17 июля) заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза Токтар Аубакиров поделился с ТАСС воспоминаниями о первой посадке на палубу и первом взлете с авианосца в 1989 году, а также рассказал, как впервые применил на МиГ-29К противокорабельную ракету и почему самолет называют «эталоном по управляемости».
Кто первый
МиГ-29К был разработан в 1980-х годах коллективом Отдельного конструкторского бюро завода №155 (ОКБ им. А.И. Микояна, ныне в составе АО «РСК «МиГ») под руководством главного конструктора Михаила Вальденберга. Постройка двух прототипов велась совместно ОКБ и Московским машиностроительным заводом «Знамя Труда» (ныне — корпоративный центр РСК «МиГ»).
19 апреля 1988 года первая машина с бортовым номером 311 была переведена на аэродром. После проверки всех систем 23 июня летчик-испытатель Токтар Аубакиров поднял ее в воздух. Ведущим инженером по испытаниям тогда был Сергей Белясник. После проведения более 30 полетов, в которых оценивались устойчивость и управляемость самолета, 7 августа 1989 года его перегнали на аэродром в Саки (Крым). Там проходили испытательные полеты на комплексе НИТКА (Наземный испытательный тренировочный комплекс авиационный), которые подтвердили соответствие взлетно-посадочных и летных характеристик машины.
«Я хочу вам сказать, что комплекс НИТКА создали настолько приближенный к кораблю, что единственное — он не качался. Все, что мы делали на нем, — все повторяло корабль. Этот тренажер помог нам по-настоящему подготовиться, и посадка на корабль у нас не вызывала никаких затруднений».
Токтар Аубакиров
заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза
Фактически понадобилось чуть больше года, чтобы подготовить МиГ-29К к испытаниям на тяжелом авианесущем крейсере «Тбилиси» (ныне — «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов»). Недостроенный и недоукомплектованный, он был выведен в Черное море, чтобы дать возможность летчикам провести цикл летно-конструкторских испытаний.
«Когда авианосец вышел на ходовые испытания, единственным самолетом, который был готов к боевому применению с этого корабля, был МиГ-29К», — признается Аубакиров. В то время летчики-испытатели ОКБ Сухого и Микояна готовились впервые в истории отечественной авиации и ВМФ посадить на палубу корабля самолеты: Виктор Пугачев на Су-27К (ныне — Су-33), Токтар Аубакиров на МиГ-29К, Игорь Вотинцев и Александр Крутов на учебно-тренировочном Су-25УТГ.
Су-27 — всего-навсего был планер, который еще не был приспособлен к выполнению морских боевых задач, а у нас работала вся навигационная система от корабля. На авианосце стояла система «Цилиндр», по которой мы могли выполнять любые полеты и целеуказания. Корабль нам давал положение атакуемого объекта, его точные координаты и направлял самолет на него — и мы это все выполняли, полностью провели испытания».
Токтар Аубакиров
заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза
Первый полет состоялся 1 ноября 1989 года. Виктору Пугачеву на Су-27К дали взлет на земле и с посадкой на корабле. Аубакиров знал, что это произойдет, потому что генеральный конструктор Михаил Симонов присутствовал на корабле с государственной комиссией. «И естественно, не меня же, МиГ-29К первым примут на борт, хотя у нас с руководством было все уже согласовано и все знали, что самолет был готов к любым полетам с корабля и посадке на него», — рассказывает летчик-испытатель. Михаил Симонов действительно оказался руководителем, «думающим на шаг вперед», признается Аубакиров. «Он знал, что такое личное присутствие и сегодняшние рыночные условия: не протолкнешь — не пройдешь. Вот он молодец — протолкнул свой самолет», — говорит он.
После Пугачева взлет разрешили Аубакирову. «Я знал, что мне тоже дадут посадку, потому что с председателем государственной комиссии я был знаком. И я знал, что этот человек ратует за государственные дела, а не личные интересы», — рассказывает летчик.
Он лично сказал: «Товарищи, давайте мы МиГ-29К сегодня тоже дадим посадку». Но там стали возражать, и вы сами понимаете, кто стал возражать… Но в итоге меня приняли. Но паритет должен был состояться, если первый полетел «Су», то «МиГ» должен был взлететь…»
Токтар Аубакиров
заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза
Аубакиров принял решение, что взлетит с полным баком топлива, чтобы горючего хватило потом взлететь на форсаже с корабля и приземлиться уже на аэродроме в Саках. Так и произошло. Когда МиГ-29К сел на палубу, Аубакиров дал команду своему экипажу готовить самолет к повторному вылету. «Но там тогда на корабле еще не было тех инструментариев, которые позволили раскрутить нам наши гироскопы. Поэтому я сказал: все гироскопы законтрить, чтобы они не сломались. Взлетим так, как взлетали когда-то наши прадеды, — с обычным магнитным компасом», — рассказывает он.
«После того как в кают-компании авианосца было проведено заслушивание результатов наших полетов, Пугачева и меня, Вотинцева и Крутова — они на Су-25УТГ сели после нас, — вспоминает летчик, — естественно, решили это дело отметить. И когда шел банкет по поводу наших посадок, мне экипаж доложил, что самолет к повторному вылету готов». Аубакиров подошел к председателю госкомиссии и доложил: «Товарищ председатель государственной комиссии, разрешите мне обратить ваше внимание на мой доклад».
И все согласились: «Что ты хочешь еще доложить?» Я говорю: «Команда МиГ-29К для взлета с трамплина авианесущего крейсера «Тбилиси» готова. Докладывает летчик-испытатель Аубакиров». А тут все: «А вы шампанское пили, как вы полетите?» — «Вот слово офицера, я шампанское как держал, так и держу сейчас». И этого было достаточно. Ну тут все члены госкомиссии переглянулись и сказали: «Праздник надо продолжать»
Токтар Аубакиров
заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза
Летчик признается, что, к его счастью, самолет МиГ-29К «птичкой» оказался боевой и без всяких проблем с длинной плавной дистанции (170 м) взлетел с крейсера и благополучно осуществил посадку на аэродроме в Саки. Полет состоялся около 17 часов дня. По словам Аубакирова, погода по сравнению с тем, когда самолеты приземлялись на палубу, значительно улучшилась. «Была 10-балльная облачность, нижний край поднялся, и волнение моря — а это самое главное — утихомирилось. Ну, было балла три», — вспоминает он. Су-27К взлетел с палубы лишь на следующий день.
Летно-конструкторские испытания самолетов затем продолжились и успешно завершились 22 ноября. После этого авианосец вернулся на завод для достройки и дооснащения необходимым оборудованием, а МиГ-29К отправился на доработку. Всего за время испытаний было произведено 227 полетов и 35 посадок на корабль, в том числе 13 посадок на МиГ-29К — и десять из них выполнил Аубакиров.
И снова первый
Говоря о возможностях самолета, Аубакиров отмечает его очень сильные разгонные характеристики. МиГ-29К выдерживал перегрузку в 8,5–9g. У него были абсолютно новые двигатели, которые применяли чрезвычайный режим (ЧР).
«Он при форсажном режиме добавлял еще несколько сотен килограммов. Каждый двигатель добавлял по полтонны, и поэтому резко возрастала тяговооруженность самолета (соотношение тяги двигателя к массе летательного аппарата — ТАСС), — рассказывает он. — Но этот режим ЧР применялся всего на несколько секунд. Когда летчик включал ЧР на взлете, то сразу же его должен был выключить, как оторвался, иначе двигатели могли выйти из строя и сгореть».
«Вы сами понимаете: корабль — это железная штука, о которую надо очень сильно биться, поэтому конструкция самолета и планер были усилены. Авионика была совершенно другой, на нем уже в то время были телевизионные экраны — дисплеи, на которых были видны все параметры самолета. И для облегчения режимов полета было использовано отражение данных полета на лобовом стекле».
Токтар Аубакиров
заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза
Аубакиров на МиГ-29К летал три года. «У нас была могучая преемственность: сразу после того, как самолет оживал, становился на ноги, мы подключали молодежь, — рассказывает он. — И к моему великому счастью, начали работать Роман Таскаев и Павел Власов. Это люди действительно достойные».
«МиГ-29К — это детище, в создании которого я полностью принимал участие. Я очень много времени посвятил этой модели и потом созданию его облика в ЦАГИ. Я даже потом смог защитить докторскую диссертацию про этот самолет в Академии имени Жуковского в 1996 году».
Токтар Аубакиров
заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза
Кстати, применение противокорабельных крылатых ракет Х-31А и Х-35, которыми сейчас активно пользуются все новейшие истребители, началось именно с МиГ-29К еще в конце 1980-х годов. Аубакиров рассказал случай, который произошел в районе феодосийского залива. Там на морском полигоне находилась подтопленная баржа. «И я впервые пустил по ней противокорабельную ракету. Эта огромная ракета ушла. Но она была без боевой части, — вспоминает летчик. — И нет. Все. Телеметристы ее потеряли и говорят: «Все, ничего нет, не попали». Военные сразу за голову: «Как? Вы говорите нам, что это отработано, а это не отработано?»
«Ну, потом на разборе я сел и им показываю: вот это ракета пошла, вот она дает мне все данные свои, где она находится, куда она идет. Вот точка. Ищите ее. Нужен водолаз. Она пошла на полтора метра ниже ватерлинии. Мне: «Да ну, что вы, тогда об воду она отлетела». Но водолазов на всякий случай отправили. По тем временам это были огромные финансовые затраты. Водолаз спустился, а там трехметровая дыра! И потом все за голову схватились: «Ба-а-а!» И вот первое применение на МиГ-29К противокорабельной ракеты было нашим успехом».
Токтар Аубакиров
заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза
Летчик-испытатель считает, что хорошим толчком для МиГ-29К стала его успешная эксплуатация в индийских вооруженных силах. После этого Россия тоже заказала себе самолеты. Когда Владимир Путин был премьер-министром России, Аубакиров встречался с ним, рассказывал о всех достоинствах самолета. «И к моему счастью, ко мне прислушались. МиГ-29К сейчас принят на вооружение России. Естественно, изменилась авионика, начинка, но все, что мы когда-то делали, осталось. Самое главное — мы создали образ этого самолета», — признается он.
Аубакиров считает, что, если этот самолет сейчас не просто эксплуатировать, а правильно поставить перед ним задачу, он еще может много раз модернизироваться. Самое главное, отмечает он, есть основа. «Про его характеристики управляемости я вам так скажу: для многих современных самолетов это даже недостижимо, — говорит летчик-испытатель. — Я общался с индийскими летчиками, которые летали на «Су» и «МиГ». Они сказали: «МиГ-29 — это тот самолет, который можно назвать эталоном по управляемости».
Аубакиров выразил большую признательность создателям этого самолета и первому ведущему инженеру Сергею Беляснику. «Детище превратилось в настоящего богатыря, и оно будет иметь еще большое, большое продолжение. Всем, кто создавал, эксплуатировал, помог обрести самолету эти крылья, большое спасибо», — завершил разговор заслуженный летчик-испытатель СССР.

Роман Азанов
https://tass.ru/

ИНТЕРВЬЮ С МАКСИМОМ ШЕВЧЕНКО В ПРОГРАММЕ «ПРОТИВ ВСЕХ» ЗА 20 ФЕВРАЛЯ 2017 ГОДА

В.КАРПОВ: В эфире программа «Против всех». У микрофона Владимир Карпов. И с нами сегодня журналист Максим Шевченко. Здравствуйте, Максим.
М.ШЕВЧЕНКО: Здравствуйте.
В.КАРПОВ: Давайте с признания документов ДНР и ЛНР и начнём. Зачем это нужно России? Ваше мнение.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, это элемент политической войны, безусловно. Наверное, какие-то гуманитарные аспекты тут тоже присутствуют, о чём говорил ваш комментатор, я слышал. То есть там на самом деле людям тяжело пересекать с украинскими паспортами, непросто. Хотя и проблем особых не возникало на самом деле. Ну, это, конечно, политическое давление на Киев, на Запад. Это показатель того, что Россия не собирается останавливаться, а готова идти дальше, идти…
В.КАРПОВ: А «дальше» — это признание независимости республик?
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, прежде всего признание этих паспортов — это, как говорится, крест на Минске, на Минских соглашениях.
В.КАРПОВ: То есть вы солидарны с украинской стороны, где вот именно так… И с европейской, кстати, тоже.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну а как иначе это воспринимать? Минские соглашения предусматриваются, что ДНР и ЛНР — это специальные зоны в составе Украины, по большому счету. Я очень рад, что это крест на Минских соглашениях. Вы не подумайте, что я как-то опечален. Потому что я считаю, что Минские соглашения спасли киевский режим от крушения и от катастрофы. Просто в августе 2014 года Россия попросила армию ДНР остановить наступление на Мариуполь, который, если бы он был взят… А в нём был только один батальон «Азов» с неполным боекомплектом и со сломанным тяжёлым пулемётом. И в принципе, все жители Мариуполя ждали, что сейчас их освободят от этого режима киевского.
Но был определённый ультиматум из Вашингтона и из Берлина о том, что если Мариуполь падёт, то это для России будет иметь тяжелейшие последствия. И тогда остановили эти войска — и началась вся эта минская бодяга, которая привела к гибели ещё тысяч людей. Потому что если бы сразу это завершили тогда, летом 2014-го, фронт дошёл бы до Днепра, вся Восточная Украина, Новороссия стала бы свободной, я думаю, что необходимости в Минских соглашениях и, главное, в конфликте не было бы. Половина украинской армии перешла бы на сторону Новороссии, которая тогда ещё была актуальная.
И украинские военнослужащие в изобилии переходили. Я помню, как из Мариуполя два танка подъехали… Танки были закреплены за Национальной гвардией, то есть за фашистскими батальонами, за нацистскими. И они с включёнными двигателями (Т-72) их оставили около какого-то кафе и всем экипажем пошли в это кафе кушать, оставив работающие дизеля. И проходили там несколько офицеров украинской армии, в тоске и печали думающие о том, что их заставили убивать своих братьев и сестёр. Увидев танки, они переглянулись, прыгнули в них и угнали два новеньких Т-72 через линию фронта на сторону ДНР. Я сам эти танки видел и беседовал с этими специалистами, которые уже в Донецке.
Поэтому я вас уверяю, что Минск был спасением для Киева. И крест на Минске — да, очень хорошо. Это значит — Киеву конец.
В.КАРПОВ: Почему Киеву конец?
М.ШЕВЧЕНКО: Политическому Киеву. Потому что в случае возобновления полномасштабных реальных боевых действий Украина посыплется, как карточный домик. Война не популярна в Украине. То, что СБУ придушила оппозицию в Харькове, Одессе, Днепропетровске…
В.КАРПОВ: В Николаеве, в Киеве.
М.ШЕВЧЕНКО: …в Николаеве и в других городах, — это всё, как говорится, знаете, временное явление, как успех царского правительства после революции 1905 года. Вот в 1908 году казалось, что всё, революции больше нет, но прошло совсем немного времени — и оказалось, что всё совсем по-другому. Поэтому я думаю, что если кто и не заинтересован при всей воинственной риторике о возобновлении войны, то это, конечно, Киев.
В.КАРПОВ: Тогда почему полумеры? Почему не признание республик?
М.ШЕВЧЕНКО: А это было бы чересчур. Это было бы чересчур, поскольку это уже было бы… Всё-таки паспорта — это как бы намёк, это шаг: «Знаете что? Мы как бы одну чёрточку этого креста провели, но если вы не заставите Киев признавать хотя бы Минские соглашения…» Потому что ведь в Раде не признаётся, не ратифицируется закон об особых территориях, об особых районах. Ведь в Раде же правят психопаты, которые выступают с реваншистскими речами. Если это будет продолжаться, то Россия и вторую чёрточку проведёт, в конце концов. Если Абхазию и Южную Осетию можно признать, почему нельзя признать Донецкую область?
В.КАРПОВ: Потому что признали частью Украины, Максим Леонардович.
М.ШЕВЧЕНКО: ДНР, на мой взгляд, нельзя признать только по одной причине: это так страшно, что большая часть ДНР оккупирована на сегодняшний день украинской карательной группировкой под названием «АТО». И конечно, я считаю, что ДНР должна быть полностью в границах Донецкой области как минимум, а может быть, ещё включая и Кривой Рог, который неразрывно всегда связан с Донбассом.
В.КАРПОВ: Но это фактически означает продолжение войны, причём таких полномасштабных боевых действий.
М.ШЕВЧЕНКО: Если Киев хочет войну, Киев войну получит.
В.КАРПОВ: А мы хотим войны?
М.ШЕВЧЕНКО: А «мы» — это кто?
В.КАРПОВ: Российская Федерация.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, войны вменяемые люди никогда не хотят. Но от войны тоже, как говорится, бегать долго не будешь. Война на пороге, это очевидно.
В.КАРПОВ: Вы сторонник признания ДНР и ЛНР?
М.ШЕВЧЕНКО: Конечно, я сторонник. Я был наблюдателем на референдуме 11 мая 2014 года. Я видел, как люди там, пенсионеры, увешанные орденами, на костылях ковыляли. Вот меня поразило — в Славянске, по которому там вокруг грохотали миномёты (ну, не могу сказать, что слишком часто, но, в общем, это ещё не была такая эскалация боевых действий), постреливали с горы Карачун, там где-то Стрелков с Моторолой на окраинах бегали и Counter-Strike такой устраивали, а в Донецке… то есть в Славянске люди шли на избирательные участки. Никакой пропаганды вообще не было, никаких плакатов даже не было. Просто сказали: «Вот мы хотим быть с Киевом? Да не хочет Донбасс с ними быть! Не хочет! Донбасс себя особо…»
И вот этот пенсионер 90-летний, увешанный орденами вот так вот весь, на костылях шёл, и я его спросил… У меня даже его фотография есть здесь, я сфотографировал, вот в iPad, могу вам показать. Не помню точно, как его зовут, сейчас на память не вспомню, в записях есть. Я говорю: «Дедушка, почему вы идёте?» А он с внуками, с правнуками, которые всё проголосовали на этом референдуме за ДНР. «Ну а как иначе? — говорит. — Ты что? Мы им подчинимся, что ли?» И его никакой Русский мир не интересовал. Просто была чёткая позиция: «Донбасс на колени… — извиняюсь, они говорили по-другому: — раком перед этими в Киеве не встанет никогда!»
В.КАРПОВ: Но мы живём в Российской Федерации, поэтому рассматриваем все события с точки зрения интересов Российской Федерации.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, вы знаете, это формальная граница для меня лично ничего не значит. На Донбассе живут мои братья. Я за время войны на Донбассе… Я до этого не так хорошо знал Донбасс. Был там наездами, знал, что Донецк — это самый европейский город Украины, самый чистый город Украины, самый культурный город Украины, самый такой, знаете, интересный в интеллектуальном смысле город Украины. Это я знал. Но то, что на Донбассе настолько высокотехнологичное, культурное, интернациональное, подчеркну, население, демократичное… В одном окопе у вас мог сидеть монархист, коммунист. И когда они стреляли… Они там пили, спорили: «Ты за Николая?» — «Нет, я за Ленина». А когда начиналась стрельба, все вставали за Донбасс. Еврей, армянин, палестинец… Я видел, как израильтянин с палестинцем вместе воевали, как донецкий еврей вернулся из Израиля, и палестинец, которые там учились в изобилии, в Донецке, сидели рядом в одном окопе против общего врага.
Донбасс всех примиряет. Я не знаю, Русский это мир или какой-то ещё мир. Для меня это Донецкий мир — удивительный, уникальный, интернациональный мир. Поэтому я считаю (это моя позиция, Максима Шевченко), что за Донбассом правда. И надо поддержать Донбасс в любом случае. Если они опять начнут войну, я пойду добровольцем туда, на Донбасс.
В.КАРПОВ: Это Максим Шевченко, журналист. Его позиция только что вам стала известна, теперь я ставлю её на голосование. Да, нужно признавать Донецкую народную республику и Луганскую народную республику, не ограничиваться полумерами по признанию документов, а признавать республики, да, вы с ним солидарны — 134-21-35. Нет, вы не поддерживаете Максима Шевченко — это 134-21-36. Ещё раз. Да, нужно признавать — 134-21-35. Нет, вы против этого — 134-21-36.
А как же последствия, Максим?
М.ШЕВЧЕНКО: Последствия будут такие: Украина, ещё раз говорю, начнёт рассыпаться. И я вас уверяю, что в процессе боевых действий такие люди, как Савченко, договорятся с ДНР и совместно повернут штыки против Киева.
В.КАРПОВ: А экономические, политические?
М.ШЕВЧЕНКО: Экономические последствия? Сейчас Украина живёт за счёт просто финансового оборота западных денег, отмывания денег. ДНР и ЛНР живут за счёт полулегального экспорта угля, коксохима. Вот в Авдеевке бои — это же понятно было из-за чего. Уголь приходил с севера, из Донбасса, химический завод, кокс уходил потом в Мариуполь, на юг туда, в Мариупольский завод. Вот так прямо на границе оказалось важнейшее предприятие. Вот за контроль над этим предприятием и шёл бой фактически. Поэтому я думаю, что чем быстрее Донбасс освободится, включая Кривой Рог, естественно (и криворожские пацаны, я уверен, несмотря на всю эту пропаганду, поддержат своих братьев на Донбассе — я просто знаю точно, это так и будет), тем быстрее экономическая ситуация наладится.
В.КАРПОВ: Вот здесь проводят параллели между тем, что происходит сейчас на Востоке Украины, и тем, что у нас происходило в Приднестровье и происходит в Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия, Нагорный Карабах — такие замороженные конфликты.
М.ШЕВЧЕНКО: Это не одно и то же. Это совершенно разные конфликты, которые…
В.КАРПОВ: И масштабы тоже разные, Максим.
М.ШЕВЧЕНКО: Это конфликты абсолютно разные. Если у вас везде… Допустим, Нагорный Карабах — это конфликт армян и азербайджанцев, межэтнический конфликт, который имеет свою давнюю историю. Приднестровье — это, скажем так, вообще конфликт конца 80-х — начала 90-х, замороженный. То здесь это совсем другое дело. Здесь по обе стороны фронта говорят на русском языке. И в эфире… Даже я знаю ситуации, когда бойцы ЛНР, спецподразделения давали распоряжения по рациям на суржике, то есть на украинском языке фактически, ну, на суржике, таком варианте украинского языка…
В.КАРПОВ: Понимаю. Смешанный.
М.ШЕВЧЕНКО: Да. А с той стороны — со стороны карателей АТО — чисто русский язык звучал в эфире, понимаете, когда их там зажимали в капкан.
В.КАРПОВ: С этой точки зрения я понимаю — такая окопная правда. Но я-то о другом — о тех последствиях, которые неизбежно будут в Российской Федерации.
М.ШЕВЧЕНКО: Война неизбежна. Война неизбежна. Трамп — это вестник большой войны. Трамп — это вестник большой войны не потому, что Россия плохая. Для Америки, конечно, Россия плохая всегда, потому что любой, кто не подчиняется их режиму на зоне, которой они видят мир… Россия, Иран — это плохое. Вот почему Иран включён в список террористических государств? Я понимаю, что угроза может исходить из Йемена, где идёт гражданская война, из Ирака, из Сирии угроза исходит, из Ливии.
В.КАРПОВ: Да вы знаете прекрасно, почему он включён — потому что Иран не признаёт Государство Израиль.
М.ШЕВЧЕНКО: Не только поэтому.
В.КАРПОВ: Потому что сейчас администрация Соединённых Штатов произраильская.
М.ШЕВЧЕНКО: Есть много государств, которые не признают. Саудовская Аравия тоже не признаёт Государство Израиль. У вас десятки стран, все исламские страны — члены Исламской конференции не признают Государство Израиль и не имеют с ним дипотношений.
В.КАРПОВ: Уходим, уходим…
М.ШЕВЧЕНКО: Иран включён по другой причине.
В.КАРПОВ: Это дорого. Я сейчас возвращаюсь на Восток Украины. Российская Федерация будет платить за весь Восток Украины, миллионы людей!
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, за войну надо платить. Это война. Война против России уже идёт.
В.КАРПОВ: За войну платить, а потом за мир платить?
М.ШЕВЧЕНКО: Война против России идёт. Дешевле готовиться к войне самому, чем потом реагировать на удар противника. Я вам честно говорю, что поддержка ДНР и ЛНР всеми политическими и иными способами — это дешевле, чем их сдача и потом война с модернизированной Украиной уже на территории Российской Федерации.
В.КАРПОВ: Ну, ровно такая же логика была у тех людей, которые как раз и стали провозвестниками того самого Русского мира и движения «Новороссия». Они полагали, что сейчас только дай команду в Николаеве, в Одессе, в Харькове, в Донецке, в Луганске — и поднимутся тысячи людей.
М.ШЕВЧЕНКО: Поднялись, но они были задавлены силой. Поднялись. Тысячи людей на самом деле поднялись. Мы помним одесское сожжение, уничтожение огнём. Десятки тысяч людей подверглись репрессиям, были арестованы. Поднялись, но были не готовы после первых поражений…
В.КАРПОВ: Просто когда вы говорите уверенно: «Тогда всё рухнет. Киевский режим — всё. Тогда уже…»
М.ШЕВЧЕНКО: Он рухнет тогда, когда украинские националисты, такие как Надя Савченко, поймут, что в Киеве сидит антиукраинская, антинародная власть, что у украинской нормальной национальной идеи с русскими нет никаких конфликтных точек, что мы с украинцами можем договориться или украинцы с нами. А вот с этой сволотой, которая села в Киеве, олигархической и космополитической, которая пьёт кровь из украинского и из русского народа, договориться невозможно.
В.КАРПОВ: Начиная войну, полагаю, аргументов договориться становится как будто бы меньше, потому что начинать…
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, на войне аргументы всегда, как говорится, одни. На войне есть только три варианта: либо ты проиграл, либо ты выиграл, либо худший вариант, когда обе стороны истощены просто физически и материально, это худший вариант. Но я вообще-то, конечно, не сторонник войны. Просто я уверен, что война для Украины является стратегической целью, что они модернизируют армию, заручатся поддержкой Запада и непременно нападут. Это неизбежно будет. Их армия — уже 250 тысяч. Это армия другая, в которой есть другие специалисты, которая по-другому строит части, которая вооружена другим оружием. Это не армия 2014 года. Поэтому война с ними неизбежна. Лучше сейчас их, условно говоря, как в боксе, знаете, такими короткими…
В.КАРПОВ: Джебами?
М.ШЕВЧЕНКО: …короткими джебами, да, держать на расстоянии и бить их в нос, чем потом, как говорится, отбиваться от них и ещё от НАТО, которое к ним придёт обязательно на поддержку.
В.КАРПОВ: С нами Максим Шевченко. Голосование продолжается. Вы за Максима Шевченко — 134-21-35. Да, нужно признавать независимость ДНР и ЛНР — 134-21-35. Нет, вы категорически против этого — 134-21-36. Голосование продолжается. Сейчас — новости.
НОВОСТИ
В.КАРПОВ: В эфире программа «Против всех». С нами Максим Шевченко, журналист. У микрофона Владимир Карпов. Сейчас продолжается голосование. И будем принимать уже возражения наших слушателей. Напомню, что за Максима Шевченко — 134-21-35, против — 134-21-36. Сейчас, Максим, вам пригодятся наушники.
М.ШЕВЧЕНКО: Давайте.
В.КАРПОВ: 73-73-948. Поехали! Слушаем сейчас вас внимательно. Да, здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Олег, Москва. У меня такой Максиму Шевченко вопрос. В Первой чеченской войне гибли ребята под присягой. Через 20 лет он их назвал «ельцинскими солдатами и предателями». Пройдёт ещё 20 лет, и ребята, которые…
М.ШЕВЧЕНКО: Вы не лгите, пожалуйста. «Предателями» я не называл никого. Вы если уж и говорите, то, пожалуйста…
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо, хорошо. «Ельцинскими солдатами» вы назвали.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, командующим, главнокомандующим был Ельцина, да. А что такое?
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. А пройдёт 20 лет…
М.ШЕВЧЕНКО: Во-первых, я про солдат не говорил. Послушайте…
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Власть поменяется — и солдат опять назовут…
М.ШЕВЧЕНКО: Хватит бредить в прямом эфире! Про солдат я не говорил. Я сказал, что ельцинские бандиты, имея в виду власть (Березовского, которого вы, наверное, обожаете, и всех остальных, кто затеял эту войну), затеяли тогда Чеченскую войну. Я солдат вообще не упоминал. Это интерпретация такая. Когда я сказал в эфире «Эха Москвы» «ельцинские бандиты развязали войну», то я имел в виду Ельцина и его окружение. Наверное, вы обожаете Ельцина и его окружение и не считаете их бандитами. Это ваша точка зрения, на которую вы имеете право. К сожалению, я считаю их преступниками. Для меня разницы между теми, кто расстрелял парламент в октябре 1993-го и развязал Чеченскую войну, никакой нет. А для вас, наверное, есть.
В.КАРПОВ: «Стрелков жаловался, что местные воевать не идут, — пишет 373-й, — поэтому на что вы рассчитываете?»
М.ШЕВЧЕНКО: Стрелков там не был уже почти полтора года. А что значит «местные воевать не идут»? А куда им идти воевать сейчас? Там есть достаточно сформированные два корпуса.
В.КАРПОВ: В тот момент, когда там велись активные боевые действия, вот в те времена.
М.ШЕВЧЕНКО: Нет, извиняюсь, это к Стрелкову они не шли воевать, а к Ходаковскому очень даже шли. «Восток» выдержал тяжелейшие бои на Саур-Могиле, понёс большие потери. В общем, и казачий там есть полк… извиняюсь, не казачий, а шахтёрский полк. И Петровка, которую защищал… Очень даже шли. Просто Стрелков был совершенно чужой человек с чужой идеологией, который предъявлял какие-то претензии непонятные местным. Собственно местные его и изжили оттуда. А под командованием своих очень даже шли. Захарченко, Ходаковский, другие — это вполне прославленные донецкие командиры.
В.КАРПОВ: Виктор Рудницкий: «Максим, Россия плохая не только для Америки. Россию, увы, ненавидят даже в Одессе и в Кривом Роге. Не тешьте себя иллюзиями. Нет здесь таких “пацанов”. А если бы и были…»
М.ШЕВЧЕНКО: Кто-то — да, кто-то — нет. Поверьте, вы не тешьте себя надеждами, что все думают так, как вы. Поверьте, далеко не все. И поверьте, что когда придёт час, вы узнаете, что далеко не все думают так, как вы.
В.КАРПОВ: Вы знаете, сейчас предпочитают быть пассивными наблюдателями, чтобы за них кто-то сделал, кто-то совершил…
М.ШЕВЧЕНКО: А сейчас что, на плаху идти в Одессе или в Кривом Роге? Сейчас вас просто грохнут либо в подвалах СБУ будете сидеть. А когда час икс придёт, поверьте, всё закрутится, как надо.
В.КАРПОВ: Максим Шевченко с нами. Вы за него — 134-21-35, вы против — 134-21-36. Слушаем вас внимательно. Да, здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Максим, у меня к вам такой вопрос. В долгосрочной перспективе всё-таки как вы видите развитие этих территорий? При условии, что всё будет развиваться по сценарию дружбы с Россией, в противоречии с киевской властью теперешней. Ну, безусловно, выборы какие-то, наверное, будут.
В.КАРПОВ: Спасибо, принимается.
М.ШЕВЧЕНКО: Понятно. Хороший вопрос, спасибо. Во-первых, я считаю, что эти территории находятся в состоянии войны, поскольку большая часть — и Донецкий, и Луганский экономические бассейны, Донецко-Криворожский — это были связанные индустриальные организмы, которые работали до недавнего времени как единое целое. И вот всё от Кривого Рога, Мариуполя, понимаете, до Луганска, до Брянки, Стаханова — это было связано дорогами, инфраструктурой, логистикой сложнейшей. Индустриальные регионы, в которых одновременно добывали… Ну, полного цикла. В принципе, добыча угля, руды, марганца, всякая химическая переработка, вплоть до металлического бруса, который через Мариуполь уходил в Европу.
Группа Рината Ахметова превратила Донбасс, сохранив советский Донбасс, модернизировала его. Я сейчас не идеализирую Рината Леонидовича Ахметова. Я просто вам рассказываю реальность, какой она была. В то время как здесь, в России, уничтожались многие индустриальные регионы, Донбасс был сохранён. Это был самый развитый, самый промышленный, самый цивилизованный, самый технологичный регион вообще Украины, где, как говорится, занимались люди не воровством, а производством. И зарплаты были достаточно большие. По украинским меркам 800–1000 долларов — это, в принципе, были обычные зарплаты для тех, кто работал в шахтах, или для тех, кто работал на специальных предприятиях.
И поэтому, во-первых, первый пункт — это полное восстановление целостности Донецко-Криворожского экономического бассейна. То есть это или освобождение и присоединение этих территорий к ДНР, либо такое соблюдение Украиной Минских соглашений или иных соглашений, развивающих Минские, при которых Донбасс и Донецко-Криворожский бассейн будут гарантированы от АТО, от карателей и от того, что там, в Киеве, они будут прыгать на майданах и так далее…
В.КАРПОВ: Вы же уже похоронили Минские соглашения.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, это я похоронил. Это же моё частное мнение журналиста и публициста, понимаете. Всё-таки в этом участвуют ещё и президенты, и разведки, и разного рода политики, которые, наверное, более ответственные, чем я даже, в своих действиях и высказываниях. Я их похоронил, но они как вариант остаются, по большому счету.
Если будет гарантирован федерализм Украины, федерализация Украины, будут гарантированы права, естественно, русскоязычного населения, будет гарантирована демилитаризация Востока Украины, то есть отвод как карательных подразделений АТО, так и расформирование ополченческих формирований, в случае если будет гарантирован политический и экономический суверенитет Донбасса и Луганской области. Для этого границы Донецкой и Луганской области, естественно, должны совпасть с границами ДНР и ЛНР. На данный момент это линия фронта, которая разрезает Донбасс и разрезает Луганщину.
А что касается… Поэтому все форматы современных ДНР и ЛНР я рассматриваю как временные военные форматы, которые требуют определённых авторитарных, очевидно, каких-то мер. Хотя я с ними не согласен. Я считаю, что народные советы были бы более правильной формой, и что успешный период восстания 2014 года происходил именно на фоне стихийного формирования народовластия. Но потом, очевидно, олигархическая тенденция возобладала, и в целом народные советы были удушены как в ДНР, так и в ЛНР, и всё свелось…
В.КАРПОВ: Стандартная практика всех революций, мне кажется.
М.ШЕВЧЕНКО: Не всех совершенно. Советская власть, знаете, она всё-таки сохранялась… Советская власть даже во времена Сталина действовала в интересах не узкой кучки людей, стоявших во главе. Вы не можете сказать, что Сталин на свой карман работал, например, или на карман…
В.КАРПОВ: Сталин был уже спустя десятилетия после революции.
М.ШЕВЧЕНКО: А когда была революция, советы в полный рост работали. И Донецко-Криворожская республика товарища Артёма — это лучший тому пример, где реально советы всё решали. Это вообще территория народовластия традиционного: махновского, большевистского, какого угодно.
Так вот, отвечая на вопрос радиослушательницы, я полагаю, что на данный момент и ДНР, и ЛНР остаются, конечно, военными лагерями, готовыми к войне больше, чем к мирной жизни. Но если будут даны гарантии мирной жизни, я точно знаю, что люди достаточно быстро восстановят экономические связи, промышленные связи. Но таких гарантий им Киев не даст. Из Киева слышны…
В.КАРПОВ: Там заново все предприятия практически нужно отстраивать.
М.ШЕВЧЕНКО: Нет, вы заблуждаетесь. Серьёзные предприятия никто не обстреливал. Именно поэтому на третий год войны бои в Авдеевке имели такой резонанс, потому что Авдеевский комбинат-то работал. Я же по этой дороге часто ездил на Горловку. Вот там всегда видно трубы Авдеевского комбината, они всегда работали, всегда дымили. Снаряды, «Грады» летают, а они работают. И крупнейшие такие центры — и в Ясиноватой, и в Горловке — никогда не прекращали свою деятельность. В Ясиноватой, например, работает комбинат, который делает уникальные комбайны для подземной проходки, которые поставляются в Казахстан. Там Алма-Атинское метро, по-моему, ими роют. Это дешевле, чем китайские или американские комбайны покупать. И я полагаю, что цикл Донбасса в целом заморожен, наверное, не разрушен совершенно, экономический цикл.
В.КАРПОВ: Уточню. Вы так ярко заявили о том, что в случае обострения конфликта сами возьмёте в руки оружие и поедете в Донецкий бассейн…
М.ШЕВЧЕНКО: Как и многие другие.
В.КАРПОВ: Да. Вы ещё не получили гражданства ДНР или ЛНР?
М.ШЕВЧЕНКО: Я не буду получать гражданство никакое. Я имею российское гражданство. И гражданство тут совершенно не необходимо. Знаете ли, Байрон и не получал греческое гражданство, когда поехали под Миссолонги, как и многие другие. Это не имеет значения. Просто это будет справедливая война. И я надеюсь, до этого не дойдёт и в Киеве возобладает разум. Но я вижу, как они готовятся к войне. И я думаю, война неизбежна просто.
В.КАРПОВ: Я остановлю голосование. С вами 73% наших слушателей, против вас — 27%. Так проголосовала наша аудитория. Поэтому предлагаю сейчас двигаться дальше. Не так много времени у нас останется на последнюю тему, но и тема полегче, если хотите.
У нас есть министр образования Российской Федерации Ольга Васильева, она вышла с новым предложением — сделать обязательным ЕГЭ по истории для российских школьников. Как вам такая идея?
М.ШЕВЧЕНКО: Мне такая идея очень нравится. Я как раз ехал к вам и слышал по «Эху Москвы» монолог Ирины Прохоровой, одного из таких либеральных интеллектуалов, которая, путаясь в показаниях и в словах, говорила: «Зачем же? Если, допустим, человек хочет быть ветеринаром, зачем ему история?» Это показатель того, как либералы относятся к народу. Они хотят, чтобы народ был распределён подобно таким рабам в Древнем Риме или в Древнем Египет, функционально: человек-мотыга, человек-ветеринар, не знаю, человек-водитель, человек-инженер.
А общегуманитарные знания, которые делают человека свободным, любого человека — ветеринара, инженера, военного, — для этого и нужны гуманитарные знания: философия, история, литература. Не для того, чтобы ими заниматься, как Прохорова, руководя каким-то журналом, понимаете, маргинальным достаточно, и при этом будучи якобы великим филологом… Хотя, думаю, если бы она не была сестрой Михаила Прохорова, вряд ли она была бы так сильно известна. Так вот, общегуманитарные дисциплины, безусловно, нужны для развития личности человека, свободной политической личности.
В.КАРПОВ: Тогда зачем останавливаться? Матрица нашей культуры — это наша литература.
М.ШЕВЧЕНКО: Я считаю, что литература и история должны быть обязательными экзаменами.
В.КАРПОВ: Итого — у нас получится как минимум четыре обязательных экзамена.
М.ШЕВЧЕНКО: Ничего страшного.
В.КАРПОВ: Это русский язык, математика, литература и история.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, ничего страшного. Когда я школу заканчивал, у нас было, по-моему, десять экзаменов — и ничего, мы справились.
В.КАРПОВ: Нет, мы говорим только об обязательных.
М.ШЕВЧЕНКО: Причём наши экзамены были сложнее, чем ЕГЭ, прямо скажем. Вот я не знаю, вы заканчивали школу, вы же не ЕГЭ…
В.КАРПОВ: Я ещё до ЕГЭ.
М.ШЕВЧЕНКО: Вот. Это было гораздо сложнее, по билетам, потому что ты должен был знать общие категории, ты должен был беседовать с преподавателями, отвечать на их дополнительные вопросы. Тебя могли «валить» на экзамене.
В.КАРПОВ: А могли и «тащить».
М.ШЕВЧЕНКО: Могли и «тащить». Ну, тебе и сейчас на ЕГЭ могут собственно дать подсказку, проблем нет.
В.КАРПОВ: Но в меньшей степени, поговаривают.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, не знаю, в какой там — меньшей, не меньшей. Но ЕГЭ — это схематическое сознание. Я вообще противник ЕГЭ. Вот я сел и дал себе труд запомнить эти тесты по истории.
В.КАРПОВ: Довольно простые.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, они не просто простые, а они чудовищно примитивные. То есть это тесты… Вот это дисциплина и метод, сознательно понижающий интеллектуальный уровень человека. То есть наша методология преподавания истории и сдачи экзаменов заставляла нас прямо или косвенно отвечать на вопрос: «Почему это так случилось?». А сегодня у вас вопрос «Почему?» просто убирается, и просто вы должны знать даты. «Кто завоевал Русь?» Батый, я не знаю, Иван Грозный, Алла Пугачёва или Филипп Киркоров? Понимаете? То есть, в принципе, ЕГЭ, вот эти тесты — это способ выращивания примитивного быдла, на мой взгляд. Поэтому я…
В.КАРПОВ: ЕГЭ и тесты — это способ понять вообще, какие знания получают наши школьники.
М.ШЕВЧЕНКО: Да это не знания никакие! Это не знания.
В.КАРПОВ: «Универсальный подход» это называется.
М.ШЕВЧЕНКО: Можно и макаку научить, понимаете, прыгать по этим… где ставить галочки. Это вообще не имеет отношения к развитию личности.
В.КАРПОВ: Конечно!
М.ШЕВЧЕНКО: Классическая прусская педагогическая школа всё-таки ориентирована была на классический гуманизм, когда знания о мире развивают ваше, как говорится, душевное, духовное и интеллектуальное Я — личность.
В.КАРПОВ: Тесты — это не способ преподавания, это способ понять, вообще чему научили в школе. Это просто инструмент. Просто всё зависит от того, как вы…
М.ШЕВЧЕНКО: А почему экзамен не способ понять?
В.КАРПОВ: Ну, потому что там больше субъективности, в этом проблема.
М.ШЕВЧЕНКО: Да ничего подобного. А в тестах больше примитивности. Поэтому у вас и получается, что некоторые регионы, где по-русски плохо говорят, имеют 100-процентный ЕГЭ по русскому.
В.КАРПОВ: Имели, имели.
М.ШЕВЧЕНКО: И будут иметь, поверьте.
В.КАРПОВ: Имели.
М.ШЕВЧЕНКО: И будут иметь. Будут иметь, поскольку это чудовищная унификация.
В.КАРПОВ: Последние два года эта проблема уже не так остра, если хотите.
М.ШЕВЧЕНКО: Она не так остра, потому что все приспособились к этой жульнической схеме. Все работают с этими примитивными ЕГЭ. А я считаю, что Ольга Юрьевна должна пойти дальше. Я считаю, что по истории должен быть экзамен, нормальный экзамен, где человек беседует, где он формирует навыки устной речи, где он пытается доказать свою позицию, где его спрашивают: «А почему Наполеон пошёл завоёвывать Россию?» — и он должен попытаться полемизировать с экзаменатором, пусть даже он ошибётся. Ну, мы же с вами помним это. Даже ошибочное мнение, если вы его аргументированно пытались доказать, выводило вас на пятёрку, потому что вам экзаменатор мог сказать: «Молодец! Ты думаешь, поэтому молодец. Читай то-то, то-то, то-то — и будешь хорошим студентом, например».
В.КАРПОВ: Смысл ЕГЭ в том, чтобы человек из любого региона мог приехать и поступить с этим экзаменационным листом в вуз.
М.ШЕВЧЕНКО: Слушайте, в советское время я знал ребят, которые из Тувы из Бурятии… Это не имело значения — это ЕГЭ, не ЕГЭ. А сейчас ЕГЭ вообще исключает для этих ребят возможность поступления, поверьте. Вы пройдитесь по вузам — там только богатеи учатся. Богатеи покупают себе места в вузах. Покупают.
В.КАРПОВ: Не только богатеи.
М.ШЕВЧЕНКО: В основном. Так называемая национальная квота — это местная национальная буржуазия. А простые люди уже не могут поступить.
В.КАРПОВ: А она сохранилась до сих пор, национальная квота? Не знаю. Мне кажется, после ЕГЭ надобность в ней отпадает.
М.ШЕВЧЕНКО: К сожалению, нет. Поэтому я считаю, что экзамен по истории и по литературе нужен. И я думаю, что если вы уж так хотите тесты, то сдавайте. Но я всегда был сторонником того, чтобы на выбор человеку предоставляли возможность: либо тесты (ЕГЭ), либо открытый экзамен перед экзаменационной комиссией. Мне кажется, человек должен иметь возможность на нормальное развитие, и интеллектуальное в том числе. А то, что историю и литературу знать надо всем и каждому — и ветеринарам, и фельдшерам, и офицерам, и юристам (в противовес тому, что нам готовят либералы, когда каждый из нас должен быть человеком-орудием в их представлении общества), это безусловно.
В.КАРПОВ: Хорошо, с другой стороны зайду. Тогда назовите лишние предметы в сегодняшней школе. Если вот эти обязательные, то, значит, какие-то есть необязательные, лишние.
М.ШЕВЧЕНКО: Я не буду об этом говорить, потому что я не специалист в методологии преподавания в средней школе. Я точно знаю, что история и литература не лишние. Я бы, наоборот, ввёл бы ещё предмет — я бы ввёл бы «Историю и культуру народов России». По крайней мере, раз в неделю читал бы такой предмет.
В.КАРПОВ: Вместо чего тогда?
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, вместо, не знаю…
В.КАРПОВ: Вместо английского, вместо иностранного?
М.ШЕВЧЕНКО: Ни в коем случае! И иностранный я добавил бы. Я бы, кроме английского, ввёл бы ещё второй язык. Ну, так и есть во многих школах в старших классах на самом деле.
В.КАРПОВ: И семидневку заодно.
М.ШЕВЧЕНКО: Нет. Шестидневку — безусловно. Я думаю, что тут, конечно, есть что подсократить и есть что добавить. Но история, литература и в старших классах начала философии (это то, что называется «Обществоведением», это можно смело начать и просто «Основы философии» назвать) — это, мне кажется, должны быть обязательные предметы для всех. Химия… Вот для меня обязательные предметы — история, литература, математика, ну, алгебра, геометрия, естественно…
В.КАРПОВ: Физика.
М.ШЕВЧЕНКО: Физика, химия, биология. Я считаю, астрономия обязательно — хотя бы раз, не знаю, в две недели урок. Иностранный язык…
В.КАРПОВ: Вы сейчас обязательные экзамены называете или обязательные предметы?
М.ШЕВЧЕНКО: Нет-нет, предметы, которые я бы по крайней мере в старших классах оставлял бы. Иностранный язык, география. Вот вам собственно классические семь муз. И к ним добавить ещё что-то, что возникает по мере развития человеческого общества.
В.КАРПОВ: Запущу голосование. Вы солидарны с Максимом Шевченко, да — 134-21-35. Вы готовы спорить — 134-21-36. Вы солидарны с Максим Шевченко — нужны обязательные экзамены по истории, по литературе, добавить их к русскому языку и математике, которые уже сейчас обязательные, да — 134-21-35. Нет, вы не согласны — 134-21-36. Наше голосование началось.
Телефон прямого эфира — 73-73-948. Слушаем вас. Алло. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. На самом деле то, что сейчас приглашённый гость говорит, — это всё, конечно, здорово. Но у нас в стране всё хорошо, но быстро очень меняются правила игры. И я могу сказать как человек, который закончил технический вуз, кандидат наук и преподавал физику с математикой 15 лет, что нельзя так что быстро всё это делать. Вообще идеально вернуться к Советскому Союзу, там всё было хорошо. Но если мы уже перешли к ЕГЭ… У него есть и плюсы, и минусы. Плюс — это то, что действительно можно подавать в пять вузов, может человек не являться…
В.КАРПОВ: На экзамены.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, не приезжать на экзамен. И так далее. То есть он отправляет просто результаты ЕГЭ. Даже свои имя, фамилию и отчество отправляет — и результаты они видят. И это большинство вузов. И это действительно формально антикоррупционная схема, которая, в общем-то, сейчас уже работает. И сейчас уже нет вот этих 100 баллов из регионов, в которых плохо говорят на русском языке и с переводчиками. Уже этого нет действительно. И сейчас это всё улучшили. То есть видеонаблюдение…
В.КАРПОВ: То есть от этого отказываться нельзя, а нужно доводить до ума. Я правильно понимаю вашу мысль?
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не совсем так.
В.КАРПОВ: Тогда короче.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, вот идеальная система была в Советском Союзе. Вот я вырос и в 1991 году закончил в школу…
М.ШЕВЧЕНКО: Конечно, классическая прусская школа — идеальная система, безусловно.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Закончил МИФИ, кандидат наук. Сейчас хорошо работаю, хорошо получаю, и всё такое. И никакого другого не надо. Но вот сейчас уже есть, наши дети уже сейчас не умеют писать сочинение, они не умеют отвечать. И не надо их насиловать вот этим. Вдруг поменяли обратно…
В.КАРПОВ: Спасибо, принимается.
М.ШЕВЧЕНКО: Пусть дети наших детей умеют писать сочинение, умеют, как говорится, говорить, писать, думать. Насиловать никого не надо. Но я считаю, что принуждать детей к получению образования — это обязанность взрослых. Принуждать к развитию — это обязанность взрослого поколения.
В.КАРПОВ: Вы понимаете, Максим, что через поколение уже будут люди, которые закончат МИФИ, МФТИ, МГУ, СПбГУ и будут рассказывать: «Господи, как хорошо нам было с ЕГЭ. Мы имели возможность поступать без взяток! Какое счастье!»
М.ШЕВЧЕНКО: Вы заблуждаетесь. Я вас объясню, в чём дело. Вы заблуждаетесь. Советская система образования, технического в частности (я сам закончил МАИ, там МФТИ и так далее, разные вузы были), она была ориентирована на социализм. Идеей Советского Союза было то, что Россия, Советский Союз не является частью Запада и Большого человечества, а то, что она выстраивает свою оригинальную экономику, промышленность и науку. И это у неё получалось. Потом это всё уничтожили. Сегодня концепция российских правящих элит, которые в том числе отвечают за так называемые промышленные отрасли: быть придатком к Западу. Им не нужны никакие образованные люди.
В.КАРПОВ: Идея была — унифицировать с Западом для того, чтобы не было каких-то…
М.ШЕВЧЕНКО: Нафига это надо было унифицировать с Западом?
В.КАРПОВ: Потому что такая была идея.
М.ШЕВЧЕНКО: Это привело к уничтожению российского технического образования, в том числе ориентированного на военно-промышленный комплекс. Московский авиационный институт уничтожен практически, МВТУ практически уничтожен, военные вузы, Военмех питерский уничтожен. Вся оригинальная научная система, которая позволяла науке советской двигаться вперёд, параллельно или опережать в чём-то Запад, она уничтожена!
В.КАРПОВ: Так, может, дело не в тех…
М.ШЕВЧЕНКО: И сегодня готовят просто ремесленников. Сегодня готовят ремесленников, которые либо… Вот лучшие из них переедут потом в Массачусетс или куда-нибудь, понимаете, в Израиль, а все остальные будут здесь интерпретировать то, что там белые господа будут делать, на Западе. ЕГЭ именно для этого создан!
В.КАРПОВ: Вы перечисляете вузы, которые готовили специалистов для ВПК. А в тот момент, когда не было у нас фактически ВПК, для кого готовить-то? Уничтожались вузы ровно потому, что не были востребованы специалисты в этом объёме.
М.ШЕВЧЕНКО: Поэтому не думайте, что капиталистическая Россия, цель которой, как сказал Медведев, «стать пятой экономикой мира», будет что-либо делать для своего народа и для своей страны. Ничего они делать не будут. Они будут делать только то, что впишется в мировой порядок. Это их стратегия. А в мировом порядке совершенно не нужна оригинальная наука, в мировом порядке совершенно не нужна оригинальная технологическая база и экономика.
В.КАРПОВ: Вы знаете, Максим, производить то, что не будут покупать, — тоже довольно «оригинальный» ход. Весь вопрос в том, нужен он нам или нет?
М.ШЕВЧЕНКО: Нет, ну почему? Россия производит вооружения для Африки, допустим, для Азии. Это вооружения третьего и второго порядка, который не является гиперсовременным, но который вполне потребляется в локальных…
В.КАРПОВ: Так это тоже часть мировой экономики.
М.ШЕВЧЕНКО: Но это не может быть ориентиром для образования. У вас мировая экономика, да? Вы, пожалуйста, спекулируйте. У вас есть офшоры. Вот офшоры живут лучше с точки зрения экономики, чем Россия. Давайте тогда мы тоже станем большим офшором и будем перепродавать израильское, американское или европейское в другие страны? Вот зайдите в магазин: у вас израильская морковь, израильская картошка, израильская капуста. У нас что, нет своего агропрома?
В.КАРПОВ: Тимирязевка есть.
М.ШЕВЧЕНКО: Сознательно уничтожается! Уничтожается национальная наука, национальная экономика.
В.КАРПОВ: Специалисты должны быть востребованными.
М.ШЕВЧЕНКО: Так они же не специалистов готовят, а ремесленников, которые будут интерпретировать (ещё раз подчеркну) то, что сделает белый хозяин на Западе. А Советский Союз был ориентирован на то, чтобы здесь была свободная и независимая наука. Эта концепция уничтожена, она враждебна властям, к сожалению.
В.КАРПОВ: С вами, Максим Леонардович, 85%, а 15% против вас — так проголосовала наша аудитория. Спасибо за участие в программе, приходите ещё.

М.ШЕВЧЕНКО: Пожалуйста. До свидания.
https://govoritmoskva.ru/interviews/

ИНТЕРВЬЮ С ПИСАТЕЛЕМ ЗАХАРОМ ПРИЛЕПИНЫМ ОТ 10 ИЮЛЯ 2018 Г.

А.ГУДОШНИКОВ: 19 часов 5 минут. Вторник. Июль. День десятый. В студии Алексей Гудошников. Всем здравствуйте. Чего долго-то время тянуть. В гостях у меня Захар Прилепин. Захар, здравствуйте.
З.ПРИЛЕПИН: Добрый вечер.
А.ГУДОШНИКОВ: Я сразу скажу нашим слушателям, что если у вас есть какие-то вопросы к Захару, то вы можете их присылать на +7-925-8888-948, это смс-портал и в Telegram govoritmskbot. Первый комментарий от слушателя Дмитрия: «Ватник у ватника». Захар, вы ватник?
З.ПРИЛЕПИН: Да.
А.ГУДОШНИКОВ: Хорошо. Я же читаю новости про вас. Говорят, что вы решили уйти из батальона ДНРовского.
З.ПРИЛЕПИН: Ну как уйти? Действительно я сейчас временно приостановил свое членство в батальоне спецназа армии ДНР, потому что накопилось какое-то количество задач, которые надо решать, в том числе и здесь. И задач, поставленных передо мной руководством республики. Вы знаете, мы как большевики 18-го года: партия сказала. Или как, «Штирлиц, вот Дальний Восток, а теперь езжай в нацистскую Германию, а теперь вот туда». Но если чего-то будет, я вернусь в любую минуту.
А.ГУДОШНИКОВ: То есть сегодня ДНР ставит перед вами задачу выполнить некоторые…
З.ПРИЛЕПИН: Некоторое количество.
А.ГУДОШНИКОВ: …других задач здесь. Что это за задачи такие?
З.ПРИЛЕПИН: Понимаете, горячая фаза войны на данный момент, не скажу, что полностью завершена, конечно, есть противостояния, и перестрелки, и все остальное. Но республика стоит перед задачей государственного строительства, культурного строительства и вообще она должна миру явить какой-то контекст, конспект, какое-то слово на букву «к». Условно говоря, еще есть Куба, на букву «к», когда Куба появилась, и весь мир удивился, сказал: вот это да. Неважно, чем все это закончилось, а важно, как мир на это смотрел. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы Донецкая народная республика предложила что-то такое всем обиженным и оскорбленным, и желающим, мечтающим о собственной свободе, что мы можем не только отвоевать свободу, мы можем еще и строить что-то такое, что не имеет аналогов.
А.ГУДОШНИКОВ: Что, например, она может предложить?
З.ПРИЛЕПИН: Народная экономика. Возврат к каким-то, не побоюсь этого слова, социалистическим принципам.
А.ГУДОШНИКОВ: Социалистическим?
З.ПРИЛЕПИН: Безусловно. Конечно же. Сейчас весь мир, так или иначе, левеет. Большинство мэров европейских столиц социалисты. Почему европейцы так настойчиво выбирают социалистов? Конечно же, мир будет леветь. Сейчас какой век? 21-й?
А.ГУДОШНИКОВ: 21-й пока.
З.ПРИЛЕПИН: 21 век, самое начало. 21 век будет веком полевенея планеты. В этом смысле Донецкая народная республика как раз имеет шансы не вписываться в систему международных финансовых манипуляций и во все это безобразное банковско-офшорное, манипулируемое, квазиэконмоическое, вот это разветвленное безобразие, а придумать какую-то свою систему.
А.ГУДОШНИКОВ: Наверное, на кого-то надо будет опираться. Опираться на кого? На Россию?
З.ПРИЛЕПИН: Конечно же.
А.ГУДОШНИКОВ: Россия, она же вся такая банковская.
З.ПРИЛЕПИН: Она вся такая, да, Россия. Но Россия официально, наверное, не признала, официально она туда не заходит, поэтому там есть серьезный люфт для того, чтобы… Да даже и Россия сама будет не против. Россия скажет: вы там стройте чего-нибудь, что у вас будет работать, чтобы мы на вас меньше обращали внимания и не слали вам гуманитарные конвои. Если у вас что-то построится, да и ради бога. То есть Россия может даже в какой-то момент сказать, молодцы.
А.ГУДОШНИКОВ: Это как вообще соотносится с этими идеями, которые часто звучат из Киева, да и здесь у нас они часто звучат, что Россия претендует на ДНР и ЛНР как на часть своих территорий. То есть это вообще лажа какая-то.
З.ПРИЛЕПИН: Нет, конечно, это не совсем лажа. Ничего плохого нет в том, что Россия настроена экспансистски.
А.ГУДОШНИКОВ: Россия так настроена или нет?
З.ПРИЛЕПИН: Она, к сожалению, не настроена так. Она настроена в божественно-метафизическом, прошу прощения, смысле, так, конечно. Потому что вот эти территории вокруг нас — это же не просто территории вокруг нас. Это место обитания и воронка евразийского пространства, где мы и есть основной, ну так получилось после Орды, мы основной игрок на этих пространствах. И поначалу всем казалось, что давайте отделятся Армения, Казахстан, Беларусь, Прибалтика и все заживут своей отдельной, особенной жизнью. Я не хочу обидеть никого из этих народов, но все прекрасно понимают, что суверенитет их стоит не очень дорого. Не очень дорого стоит суверенитет.
А.ГУДОШНИКОВ: Нет, они, конечно, другое будут говорить.
З.ПРИЛЕПИН: Они будут говорить другое. Они все хотят вступить в НАТО. Почему они все хотят вступить в НАТО? Потому что они прекрасно понимают, что ни экономически, ни военным образом, зачастую ни культурным образом в самом широком смысле, у них мощные свои культуры древние, но в смысле сегодняшнего взаимодействия культуры в самом широком смысле, в медиапространстве, интернет-пространстве, музыкальном пространстве, где угодно, сама по себе квинтэссенция России, конечно, обыгрывает наших соседей. Она больше, огромней, и либо они втягиваются обратно в воронку воздействия России, либо они пытаются найти себе каких-то заокеанских партнеров.
А.ГУДОШНИКОВ: Может, дело в том, что Россия сама хочет в эту воронку втягиваться и продолжает втягиваться?
З.ПРИЛЕПИН: Нет, не хочет. Россия хочет тихонько сидеть, ковыряться на своем огородике или пилить свое баблишко.
А.ГУДОШНИКОВ: Не трогайте нас.
З.ПРИЛЕПИН: Не трогайте нас, да. Вот она как-то так хочет, а ей это все время все наваливается. Потому что все-таки есть система национальной безопасности, есть система совершенно очевидных угроз. Мы лет 25 сидели и думали, что обойдется, пусть они сам там, как хотят, а потом понимаем, что невозможно, чтобы они сами как хотят, потому что они чего-то хотят такое, что нам просто напрямую упирается пикой в спину или в бок. И приходиться на это реагировать. Начинаешь реагировать и вползаешь в эту ситуацию (я забыл, к чему я это говорил). У России нет никакого желания, у российской власти, истеблишмента, тем более финансового истеблишмента, никакого вообще желания впутываться в эту историю. Вот Армения. В Армении сейчас переворот, давайте скорее с Арменией что-то решать. Да чего с ней решать? Она, Армения, в торговом балансе занимает 65-е или 35-е место по отношению России, она нам не нужна экономически. Военная база, туда не доберешься. Армяне все в России живут вообще, там живет их малая часть. В целом она не нужна, а вроде бы надо ею заниматься. Но Россия скорей бы спихнула с себя все на свете, все Прибалтики, весь среднеазиатский пояс, но что-то божественное, что-то метафизическое, что-то от нас не зависящее все время навяливает нам вот эти ресурсы.
А.ГУДОШНИКОВ: Хорошо. Вот вы говорите о безопасности. Мне интересно понять, что сейчас о безопасности думают, так или иначе, в ДНР и ЛНР тоже. Почему? Потому что, например, до чемпионата мира по футболу шли активно разговоры о том, что Киев как раз во время чемпионата мира по футболу пойдет атакой. Пошел он или не пошел атакой?
З.ПРИЛЕПИН: Это не то, что шли активные разговоры, а я вам (как еще позавчера военнослужащий ДНР) готов сказать, что у нас были все разведданные, что они абсолютно к этому готовы. Самое главное, там по горючке было понятно, что там горючего столько, что только наступать и идти очень далеко, до Урала. Конечно, подвезли артиллерию, танки, ротацию сделали. Разведка наша, и не только наша, говорила о том, что они к этому готовы. Потом потребовалась всего одна фраза Владимира Владимировича Путина на прямом эфире, когда я задал вопрос, что будет делать Россия, и что лично думает Владимир Путин о возможности украинского обострения, и он сказал, что Украина рискует потерять свою собственную государственность. И стала сразу понятна цена и весомость субъектности украинской власти. Сразу стало понятно, что достаточно просто им сказать что-то, и они сразу понимают.
А.ГУДОШНИКОВ: Серьезно что ли, эти слова так повлияли на кого-то?
З.ПРИЛЕПИН: Они сразу понимают свое место. Никакого другого рационального объяснения я не знаю. Никакого.
А.ГУДОШНИКОВ: Никакого нет?
З.ПРИЛЕПИН: Может быть, есть какое-то. Допустим, нам, военнослужащим армии ДНР, дали добро, чтобы мы стреляли по всему, что движется, если вдруг…
А.ГУДОШНИКОВ: Дали добро кто?
З.ПРИЛЕПИН: Наше непосредственное руководство.
А.ГУДОШНИКОВ: Руководство. Понятно. А что сейчас это будет? Потому что если вы, так скажем, оставляете свой пост и переезжаете в Москву…
З.ПРИЛЕПИН: Я не переезжаю в Москву.
А.ГУДОШНИКОВ: А куда?
З.ПРИЛЕПИН: Во-первых, я прописан в Нижнем Новгороде, там живет сейчас моя семья. Во-вторых, в Москве у меня есть так называемый хутор Захара Прилепина, там есть у меня моя резиденция. Но я не ушел с поста советника главы ДНР. У меня там есть гуманитарный фонд, у меня там есть телевизионная программа. Я куратор своего батальона. Я буду, конечно, жить на три города, как, собственно, и жил. Просто раньше я 90% времени проводил в Донецке, а сейчас я буду мотаться между Москвой, Донецком и Нижним Новгородом.
А.ГУДОШНИКОВ: Это что значит, что там стало поспокойнее?
З.ПРИЛЕПИН: Поспокойнее.
А.ГУДОШНИКОВ: И больше уверенности в завтрашнем дне?
З.ПРИЛЕПИН: Поспокойнее стало.
А.ГУДОШНИКОВ: В связи с чем?
З.ПРИЛЕПИН: В связи с тем, что сложилась следующая политическая ситуация. Петр Алексеевич Порошенко знает о том, что у него очень маленький рейтинг, процента 4-7, чего-то надо делать. Чего-то надо делать ему в преддверии выборов, которые в следующем году. Что он может делать? У него есть два варианта по сути, самых простых: ввести военное положение под видом обострения на Донбассе и продлить свои президентские полномочия. Минус какой здесь? Он может придумать обострение, может даже сам пойти в наступление, но он имеет все шансы очень быстро это наступление проиграть. И тогда он имеет следующий шанс, что его повесят, причем свои же, где-нибудь на Майдане, или что-нибудь плохое с ним случится, потому что нельзя, еще один котел украинская государственность не переживет. Представить еще одно, условно, Дебальцево, Иловайск, только уже в районе Мариуполя, Авдеевки или, упаси бог, для них (для нас это очень хорошо) Краматорск или Славянск. Все, капец Порошенко. Есть другой вариант, он должен согласиться уйти с поста президента, но он должен получить какие-то гарантии от России, от Европы и от США о том, что его потом, как Милошевича, не засудят за антитеррористическую операцию. Потому что на Украине мало ли, кто придет к власти, а человек, который придет к власти, он может сказать, что все, что здесь происходило, было незаконно и «вообще мы зря убили 8 тысяч человек на Донбассе, из них 250 детей, давайте найдем виноватого какого-нибудь».
А.ГУДОШНИКОВ: И это будет Порошенко.
З.ПРИЛЕПИН: И это будет Порошенко или Турчинов. Потому что даже в России известно и на Украине прекрасно знают, что там 70% населения АТО не поддерживает. А если сейчас там будет выдвигаться какой-то кандидат миротворец и еще настроенный на дружбу с Россией, если там были бы реальные выборы, реальная демократия, он бы победил просто с перевесом в 5 раз.
А.ГУДОШНИКОВ: Но реальной демократии нет, реальных выборов нет, поэтому чего бояться-то?
З.ПРИЛЕПИН: Там есть другие кандидаты, которые могут вслух это не говорить, но могут заранее договориться с Москвой или с Берлином, или с Вашингтоном.
А.ГУДОШНИКОВ: Хорошо. Вот эта встреча, которая намечается сейчас, Трампа и Путина, как вы думаете, там какое место будет уделяться Украине?
З.ПРИЛЕПИН: Какое дело, как я об этом думаю? Я думаю, конечно, будет какое-то место Украине, но не то место, которое Украина себе придумала в этом разговоре. То есть это будет шестнадцатый вопрос, двадцать четвертый вопрос. Это даже не вопрос. Там будут предложения такие-то, предложения такие-то, а Украина будет просто разменной картой.
А.ГУДОШНИКОВ: А это значит, что Соединенные Штаты Америки и другие западные страны в меньшей мере теперь смотрят на Украину?
З.ПРИЛЕПИН: Конечно.
А.ГУДОШНИКОВ: Им уже стало все равно?
З.ПРИЛЕПИН: Актив или пассив, которым сложно пользоваться, который некуда тащить, который в принципе Европе не нужен… То есть какое-то время они были возбуждены, видимо, старая прапамять такая австро-венгерская взыграла, что мы сейчас… Украина. Но Европа прекрасно понимает, что у них сейчас вообще свои мигранты, своих проблем дофига, денег совершенно нет, Европа падает в кризис финансовый, это совершенно очевидно, там половина стран банкроты. Тут Украина, 36 миллионов населения, которая тоже лезет в Европу, которая хочет в Евросоюз, которая разворует все деньги, ничего делать не хочет, еще стреляет изо всех сил во все стороны. Не нужен такой актив. Поэтому в целом Европа так уже накрыла себя маленьким таким домиком, пускай Россия и Америка между собой разберутся. Они так по инерции санкции продлевают, в целом им Украина неинтересна.
А.ГУДОШНИКОВ: Неинтересна. Хорошо. А нам интересна Украина? Я имею в виду, Украина не в той части, которая ДНР и ЛНР, а вообще вся Украина. Она нам интересна? А почему она нам интересна? И где этот интерес проявляется?
З.ПРИЛЕПИН: Во-первых, она, конечно, экономически долгое время была нам более чем интересна. Сейчас, к несчастью, так сложились обстоятельства, что мы многие свои активы там закрыли, заводы перепрофилировали, что-то там обнулили, специалистов вывезли просто сюда, и теперь они работают у нас. Но в целом, опять же с этой, прошу прощения, метафизикой ничего не поделаешь. Это наше пространство и пространство, которое было нашим в течение тысячи лет, наших трех народов, наших родственных народов, оно будет все время взывать и требовать, чтобы мы там присутствовали.
А.ГУДОШНИКОВ: Ну, а мы там не собираемся присутствовать.
З.ПРИЛЕПИН: С точки зрения государственной безопасности, конечно же, иметь рядом конфликтное государство, где живет 35 миллионов человек, которое заточено против России, нет никакой просто выгоды. Потому что это постоянная, непрестанная проблема. Тем более, если это государство потеряло Крым и, представим себе гипотетически, по факту, конечно, и Донбасс, это вечная, неумолимая обида. Есть Армения и Азербайджан, есть Нагорный Карабах. Он никогда не закончится. Никогда. Пока смерть не разлучит нас. Вот у нас либо должна быть дружественная Украина и какое-то общее пространство, либо мы имеем врага, тут другого варианта нет.
А.ГУДОШНИКОВ: Ну оценки-то разные сейчас есть и они действительно вообще полярные, вот из того, что я читаю. Некоторые говорят, что, ну тут уж совсем чуть-чуть осталось до того, что Украина распадется на части и какая-то часть уйдет, условно, Польше и Румынии. Кто-то говорит еще что-то.
З.ПРИЛЕПИН: Во-первых, с Польшей и Румынией, и с прочими игроками, там договариваться совершенно не с кем. Они тоже не субъекты мировой политики. Конечно, если бы не было США, Меркель, еще кого-нибудь, конечно, мы бы свистнули, «румыны, поляки, давай, набегай», они бы прибежали с большими ножницами и нарезали бы себе. Но они только в студиях российского телевидения могут так шуметь, а так-то особенно – нет, там их никто не спросит. Украина не распадется, потому что мы сами должны это знать. Мы, пережившие 95-й, 96-й и прочие все эти годы, кавказскую кампанию и все остальное. Страна может быть абсолютно нищей, президент может быть пьяный, правительство может состоять из воров, негодяев, олигархов и просто предателей страны, и страна все равно останется лежать огромной тушей. Потому что не может субъект, еще раз повторю, 36 миллионов населения, исчезнуть, никуда он не распадется и ничего с этим не случится. Нет пока никаких предпосылок к тому, чтобы что-то отвалилось. Нет. Поэтому только смена властной парадигмы, только смены политического истеблишмента, только смена политической матрицы на Украине решает эту проблему либо военное просто вторжение на Украину.
А.ГУДОШНИКОВ: Хорошо. А политическая матрица при каких обстоятельствах, как может измениться на Украине? Пока вроде бы никаких предпосылок.
З.ПРИЛЕПИН: Ну как? Они же там без конца кричат, что этот российский шпион, тот российский шпион, здесь продался москалям, тут агент КГБ. Думаете, они просто так кричат? Конечно, они кричат не просто так. Конечно же, бодрые и полные сил украинские политики продаются одновременно Москве, Польше, Нью-Йорку, Вашингтону, Берлину.
А.ГУДОШНИКОВ: Зарабатывают.
З.ПРИЛЕПИН: И в нужный момент надо понять, кто больше этих фишек вложил в них, и кто сумеет этими фишками лучше пользоваться. Конечно же, вся эта система перенастраивается. Тем более мы, как ни крути, все равно родня, и возможностей у нас до них дотянуться и как-то на них повлиять чуть больше, чем у США.
А.ГУДОШНИКОВ: Вот эта история с переписыванием истории как раз таки, когда какие-то новые герои, новые старые, так скажем, украинские, когда книги для детей и детей воспитывают на каком-то русофобстве…
З.ПРИЛЕПИН: За оставшийся год до президентских выборов ничего такого страшного не случится, а потом книжечки сдадим в макулатуру, ничего страшного.
А.ГУДОШНИКОВ: Я уже слышал, что два поколения детей воспитаны абсолютно антирусски.
З.ПРИЛЕПИН: Два поколения, их, конечно, воспитывали, но я вам, как человек, который прожил последние три года на юго-востоке бывшей Украины, как-то это, знаете, в общем, незаметно прошло для тех людей, которые наполнили всю армию ДНР. Там же 95% воюющих, в Луганске и Донецке, это местные ребята, которые все закончили украинскую школу, и которым, в сущности, совершенно все равно, потому что они всю жизнь ощущали себя русскими. И давление, и инерция тысячелетней истории сильнее, чем три года преподавания каким-то странноватым, фриковатым учителем тебе какой-то фриковатой истории. Хотя они же, эти люди, смотрят «Семнадцать мгновений весны», читают «Святослав» Скряленко, находятся в контексте советской мифологии, музыки советской, постсоветской. Они все равно в этом контексте находятся. Конечно же, эта инерция влияет на них сильнее, и вообще прапамять сильнее влияет.
А.ГУДОШНИКОВ: Вот сегодня, после крымских событий, когда Крым присоединился к России, Донбасс не присоединился по ряду разных причин, сегодня, мне интересно, как нас там, в Донбассе, воспринимают? Как Россию там воспринимают? Не чувствуют ли себя люди брошенными? Нет ли какой-то претензии на то, что «все-таки мы большего ждали от России, чем получаем»?
З.ПРИЛЕПИН: Я думаю, что претензии есть. Я не скажу, что я с ними сталкиваюсь постоянно. Претензии есть. Тут есть определенный фактор донецкого характера, такого шахтерского. Люди особенные там живут. Это не пафосные слова, никакой патетики в этом нет. Они перенастроили свое сознание. Я сколько бы там ни общался с людьми, со студентами, с работягами, я говорю, «простите нас», они говорят, «да что, простите, мы сами все это выбрали. Это вам спасибо, что вы приехали, приехали россияне, многие погибли. Спасибо. Но мы сами провели референдум, мы сами восстали. И теперь, глядя на нынешнюю Украину, мы, при всем том, что мы переживаем, мы хотим выходить на 9 мая с красными знаменами и георгиевскими ленточками, и с портретами своих дедов с красными звездами. Мы хотим учить свою историю, мы не хотим глядеть на зигующих подростков, на отвратительного президента, на продажную проамериканскую элиту, и вот мы несем за это жертвы. Но той Украины, к которой даже можно было вернуться, ее уже нет». Нет Украины 2011 года, когда вроде все было мирно. Есть только вот эта Украина, нынешняя, и идти некуда. Поэтому, если сейчас проводить референдум в Донбассе, они опять скажут: возьмите нас в Россию. А больше им идти некуда. Либо независимость, либо Россия. Никто за возвращение в Украину голосовать не будет.
А.ГУДОШНИКОВ: Исходя из того, что вы говорите, того ощущения, которое вы сейчас описали, которое присутствует в людях, у меня есть некий вывод, что не совсем правильно наши телеканалы подают Донбасс. Потому что всегда это в какой-то, как мне кажется, в слезливой манере.
З.ПРИЛЕПИН: Может и правильно. Надо, чтобы люди жалели. Люди русские жалостливые, надо, чтобы сопереживали. Если они будут подавать как место стоицизма и самурайства, наши скажут: ну нормально, держитесь там.
А.ГУДОШНИКОВ: Ну, а на самом деле?
З.ПРИЛЕПИН: На самом деле, конечно же, все по-разному. Есть пенсионеры, которым тяжело, трудно и у которых маленькие пенсии. Есть студенты, которые там, в Донбассе, находясь, они до 14 лет, до 15 росли, выросли на Украине, взрослели на Украине, они читают украинскую и российскую прессу и смотрят то и другое телевидение. У них, конечно, вихри витают в головах зачастую. Как Александр Владимирович Захарченко, глава ДНР, говорил: «Революцию совершили 40-летние люди». Мы с ним практически ровесники. Потому что люди, которые помнят еще то время, застали это время и взрослыми людьми вошли уже в нулевые годы. Не знаю, насколько это правда, но основной, конечно, действующий состав управленческий, конечно, это 40-летние. А тем, которым сейчас 14, 16, 18, с ними надо работать, с ними надо заниматься. Поэтому все к одному знаменателю не сводится. Но понятно, что это народ и он един, когда 9 мая на Донбассе, когда похороны Моторолы (Арсена Павлова) и вдруг 50, 70, 100 тысяч человек выходят, ты видишь огромное, просто море народа, и люди чувствуют, что они едины.
А.ГУДОШНИКОВ: С другой стороны, они смотрят, например, на своих одногодок в России или они смотрят на своих одногодок на Украине, которые могут выехать в какую-то страну, отдохнуть, развлекаться, тусоваться, а их жизнь – это борьба. Нет?
З.ПРИЛЕПИН: И да и нет. Конечно же, они тоже могут выехать в Россию и тоже пойти в ночной клуб.
А.ГУДОШНИКОВ: Ну, а в Европу?
З.ПРИЛЕПИН: Вы всерьез верите, в Москве, возможно, у нас молодые люди ездят в Европу. Я недавно смотрел статистику по выездам за границу, у нас с 70% упало до четырех. Поэтому никакой особенной Европы для людей из Владивостока, Хабаровска, Красноярска, Новосибирска, Тюмени, Омска и т. д., и т. п. не существует. То же самое для Украины. Четыре миллиона уехали на заработки взрослых мужиков. А студенты в это время едут в Европу в клубы. Нет, конечно, они не ездят в Европу в клубы, они думают, куда им тоже поехать на заработки после института или бросить институт. Нет, опять же, этой прекрасной, цветущей молодежной жизни украинской и российской, которой завидуют на Донбассе, нет.
А.ГУДОШНИКОВ: Я просто хочу для себя определить. Так получается, что иногда на программах встречаешься с какими-то поляками, еще с кем-то. Некоторые из них, особенно рьяные, они так говорят: ну чего, вы бросили Донбасс? А я вот думаю, а что им отвечать.
З.ПРИЛЕПИН: Да нет, конечно, не бросили Донбасс. Мы помогаем Донбассу экономически. Мы помогаем Донбассу политически. Мы помогаем Донбассу финансово. На Донбассе в университетах, вот Донецкого, 20 тысяч студентов, переходят понемногу на российские стандарты образования, на российские дипломы и все остальное. Не перешли полностью, но переходят. И эти тенденции, эта работа, она там заметна, она происходит. Конечно же, там пространство вообще России в этом смысле. Экономика вся переведена на Россию с Украины, она отрезана и перекинута на Россию. И те люди, которые наблюдательные и понимают что-то, они понимают, что здесь открылось производство, там запустился завод, здесь открыли вуз, в вузе преподают преподаватели, преподают то-то и то-то. В Россию уже ребята выезжают на самые разнообразные конкурсы, в Москву, в Крым, в Севастополь, выигрывают какие-то гранты.
А.ГУДОШНИКОВ: А что по деньгам? Вообще, как жизнь человеческая устроена? Что себе может позволить средний человек, как он живет, что он ест, как он одевается?
З.ПРИЛЕПИН: Я не знаю, как они, честно говоря, живут, мне не очень это понятно. Я сужу просто по бойцам своего батальона, бывшего теперь уже, в смысле, курируемого мной, но где я не служу. 16 тысяч рублей зарплата у бойца и 20 тысяч рублей зарплата у офицера. Как они выживают со своими семьями, если у жены тоже 5, 7, 10 тысяч рублей зарплата… Конечно, они питаются в батальоне, то есть там все готово, мы их одеваем, обуваем, лечим, но тем не менее деньги совершенно непонятные. Я когда, прямо скажу, спросил Александра Владимирович Захарченко, «Александр Владимирович, вообще, как люди-то живут», он говорит, «мы же украинцы, трохи туда, трохи для себя». То есть кому-то родственники помогают, кто-то где-то подрабатывает, как-то они крутятся. Потому что, судя по тому, как выглядит город, как выглядят люди, как они одеваются, как они себя ведут, какие у них телефоны, я не вижу никакой депрессивности. Я знаю в России 30 городов, которые выглядят грязнее, хуже, чем Донецк, и люди выглядят там хуже, депрессивнее, как будто их бомбят. Не буду называть, чтобы не обидеть, какие города. Вот те люди, которые приезжают ко мне в гости, они говорят, «боже мой, фонари, чистота, люди, девушки, колясочки, детские площадки. А где у вас война?» Я говорю, «садитесь в машину, 10 минут и передовая». Они говорят, «это невозможно просто». Просто тьма и свет, и все одновременно.
А.ГУДОШНИКОВ: А что происходит на передовой? Как это выглядит? Что это такое?
З.ПРИЛЕПИН: Передовая выглядит так. Это окопы, блиндажи, расстояния от 200 метров до 1,5 километров до других окопов, блиндажей, и там сидят вооруженные люди, которые в течение дня стремятся друг друга, обычно с наступлением темноты начинают друг друга убивать.
А.ГУДОШНИКОВ: Я понимаю. Я к тому, что это же не первый конфликт, в котором вы участвовали.
З.ПРИЛЕПИН: Третий.
А.ГУДОШНИКОВ: Да, третий. Не знаю, правомерно или нет, вообще, можно сравнивать конфликты эти или нет.
З.ПРИЛЕПИН: Можно.
А.ГУДОШНИКОВ: Чем они отличаются? Чем они похожи?
З.ПРИЛЕПИН: Там очень простое отличие. Допустим, если мы в Грозный заходили, это городская война, и, конечно же, мы доминировали. У нас была артиллерия, у нас были танки и все остальное, а те были партизанами. В Донбассе война начиналась обратным образом, мы были партизанами. Мы были городскими партизанами. Сейчас у нас война уже полевая, мы стоим в поле, они стоят в поле. В Чечне такого не было. Там если кто-то в поле, там летели вертушки, все разбомбили, то есть по-другому все.
А.ГУДОШНИКОВ: Давайте уже после новостей. Я хотел спросить, потому что очень сильно свою армию хвалит Порошенко, вот реальную оценку этой армии чтобы вы дали.
19.35 в Москве. В гостях у меня Захар Прилепин. «Спасибо за гостя», — пишет Владимир. Пожалуйста, Владимир. Я до новостей хотел спросить про армию украинскую, настолько ли она сильна, как ее малюет Петр Порошенко.
З.ПРИЛЕПИН: Ну Порошенко надо объяснять хоть какие-то свои удачи на политическом поприще. Он говорит: неужели вы не заметили, какой у нас стала армия? Конечно, не заметили, потому что она как стояла на одном месте, так и стояла, и вся эта концепция жабьих прыжков и прочей ерунды ни к чему не привела. То есть они там говорят, что они в одном месте прошли километр, вот мой батальон в другом месте прошел 500 метров, и я даже этим не хвалюсь, потому что это смешно. Если бы мы прошли 15 километров, тогда можно было бы…
А.ГУДОШНИКОВ: Вот эти Javelin, вся эта история?
З.ПРИЛЕПИН: Нет, Javelin — это все фигня. Тем более это к Порошенко не имеет никакого отношения. Я вам скажу про армию Украины. Во-первых, она очень большая. Это дает определенные преимущества. Их там под 100 тысяч человек, на самом деле вся армия 200 с лишним. У нас только на передовой стоит плюс-минус вторая линия обороны 100 тысяч человек. Люди реально многие, военнослужащие армии Украины, воевали 3-4 года, то есть опыт у них прибавился. У нас многие и так уже приехали воевавшие, а у них минимум было воевавших. Сейчас у них ребята, которые в окопах посидели, которые все понимают. Но при этом колоссальнейшая просто ротация. Офицеры их не хотят служить, они уходят и уходят. Я точные цифры не знаю, до 80% офицерского состава ротируются. Приходят, нагоняют новых, вот этих курсантов несчастных, которые все начинают с нуля. На Донбассе это в силу многих причин невозможно. Во-первых, у нас, конечно, большинство абсолютное, тотальное — идеологически мотивированных. Второй момент – им уходить некуда. Республика маленькая, ты не уйдешь куда-то бизнесом заниматься, еще чего-то делать, потому что вот она, она раз и кончилась, 100 километров в одну сторону, 100 в другую. Украина-то огромная, еще можно заграницу уехать, а мы тут все террористы, сепаратисты и не денешься никуда. Поэтому в батальоне у меня 99% личного состава воюет 3-4 года, все офицеры воют всю войну. В других батальонах та же самая картина – все воюют. Воровство колоссальное в украинской армии, безумное. Мы сами там у них чего-то закупаем периодически.
А.ГУДОШНИКОВ: Да, мне говорили, что они продают.
З.ПРИЛЕПИН: Они продают во все стороны и все. Сейчас поменьше нам стали продавать, хотя тоже продают. А там они просто пилят ужасно. У нас это невозможно, потому что республика маленькая, все прозрачно и сознание мобилизационное. То есть там любой генерал может торговать чем угодно, и ничего ему не будет, потому что огромная страна, финансовый транш получили, чего-то закрыли, распилили. А у нас тут все заметно. И люди знают, которые во власти, даже если бы они были жулики, но они, слава богу, не жулики, что наворовал, а завтра сюда придет Украину, здесь зарежут тебя. Поэтому лучше создать свою оборонку, лучше вложиться в бомбы, в снаряды, в боекомплекты, в танки, во все, что угодно, даже авиацию создать собственную лучше и флот. И тогда мы будем все спокойно себя чувствовать. То есть сознание другое. Поэтому ротации меньше, воровства меньше, и люди воюют за идеологию. Вот эти три причины, которые нам позволяют 26-тысячной армии вообще не переживать, что там напротив стоит 100 тысяч человек.
А.ГУДОШНИКОВ: И еще одна вещь, которую я для себя хотел всегда прояснить. Я, когда спрашиваю, почему люди при Порошенко, при власти украинской у нас ее сильно критикуют (в России), почему они при нем живут, почему они терпят, с его электоральным рейтингом крайне низким, с его антирейтингами крайне высокими. Мне обычно прямо говорят: да потому что люди запуганы. Что, прям реально вся Украина запугана что ли?
З.ПРИЛЕПИН: Конечно же, есть очень серьезный элемент, есть тысяча видео в YouTube, посмотрите, недавно люди то в Киеве, то в Харькове, на 9 мая что делают с ними за георгиевскую ленточку; машину припарковал, разбивают стекло; люди вышли с флагом российским, его две девчонки и мальчишка забили просто. Эти случаи ужасно даже выглядят визуально, то, что видим. Мы еще многое не видим, мы не знаем. Я догадываюсь и более-менее знаю, сколько людей просто забили в Мариуполе, в Славянске, в Харькове разнообразные правосекторные и прочие неонацистские группировки. Просто кошмар. Сколько храмов захватывали самым насильным, самым безобразным образом. Чудовищная статистика. Но дело даже не в этом. То есть дело и в этом тоже, но не только в этом. Дело в том, что на Украине нет ни одного политика, который обладал бы серьезным рейтингом. Поэтому они не знают, за кого им выйти на новый Майдан, даже если они хотели бы выйти.
А.ГУДОШНИКОВ: Некому вести, короче говоря.
З.ПРИЛЕПИН: Самый большой рейтинг у Тимошенко, у Вакарчука, у Зеленского: 7, 8, 9, 12 процентов. Страна не имеет авторитета, она без руля, без ветрил. Ну вышли на Майдан и что? Кого они будут, Кличко провозглашать опять или кого? Они не верят вообще никому. Какая-то часть ненавидит Россию, но из ненависти России не сделаешь нового президента. А другая часть, если бы Путин выдвинулся, они, конечно, выбрали бы его. Я не шучу, 30 процентов электората украинского 100 процентов выбрали бы Путина.
А.ГУДОШНИКОВ: Тридцать процентов.
З.ПРИЛЕПИН: Тридцать точно, а так, может быть, и 45.
А.ГУДОШНИКОВ: Просто говорят некоторые, приезжаешь в Киев… Я просто не был в Киеве… Я ни разу в жизни не был в Киеве.
З.ПРИЛЕПИН: Я много раз был в Киеве.
А.ГУДОШНИКОВ: И не поеду туда, пока все не устаканится, потому что не хочу, вот принципиально не хочу. Люди приезжают и говорят: да все гуляют, нормально, все хорошо, никаких проблем нет.
З.ПРИЛЕПИН: Конечно. А можно было приехать и во Львов в 42-м году, там тоже все гуляли, нормально все. Куда угодно. И в Смоленск, и в Брянск можно было приехать, и в Брест, ну, если по руинам не ходить. Это ничего не означает, во-первых. Ты ходишь, пока ты георгиевскую ленточку на себя не прицепил. Это одно. Другое состоит в том, что не показатель киевская улица, конечно же. Потому что огромная страна. Показатель вот не эта улица, Крещатик, условно, киевский, а только то, что в России три миллиона уехавших украинцев, а еще два миллиона в Польшу, а еще миллион в Великобританию. Чего у них уехали все мужики-то? Что же за такая хорошая, спокойная жизнь, если из страны уезжает сразу треть мужского населения? Вот об этом лучше задуматься.
А.ГУДОШНИКОВ: В Донецке, наверное, чемпионат мира смотрели.
З.ПРИЛЕПИН: И болели за Россию.
А.ГУДОШНИКОВ: Болели за Россию. Последний матч был с Хорватией. Хорваты вдруг начали выкрикивать, потом, после матча…
З.ПРИЛЕПИН: Один хорват.
А.ГУДОШНИКОВ: Один хорват начал кричать про «славу Украине» и так далее, там видеозапись есть. Естественно, сразу подняли все исторические сведения какие-то, на какой стороне и когда были хорваты, где они зиговали и как. И тут же выяснилось, оказывается, хорваты есть в батальоне «Азов». Реально есть или нет?
З.ПРИЛЕПИН: Были, да. Находили мертвых по паспортам в аэропорту донецком, в «Азове» были. Я сам лично не пересекался, врать не буду, но бойцы говорят, что хорваты были. А у нас сербов, которые воюют за Донбасс, я видел много очень. То есть и здесь разделение вполне симптоматичное.
А.ГУДОШНИКОВ: Я понял. Я напоминаю, что у меня в гостях Захар Прилепин. Я ничего специально не говорю дальше, потому что, мне кажется, Захара Прилепина если знаете, то знаете, а если не знаете, не объяснить вам. 73-73-948 — телефон прямого эфира. +7-925-8888-948 – смс-сообщения, govoritmskbot – Telegram.
Вопрос про творческие планы по любому надо спросить. Вы теперь, как я понял, процентовку своего присутствия в разных городах и республиках поменяете. А чего делать-то будете конкретно?
З.ПРИЛЕПИН: Во-первых, придется мне сказать все-таки, кем я был до войны. В довоенной своей жизни я занимался разными вещами: это литература, это общественная деятельность, это в меньшей степенно, но музыка. Начну с самого простого. В свое время я увлекся рок-музыкой, у меня есть множество сотоварищей из числа мастодонтов, от Димы Ревякина до Константина Евгеньевича Кинчева или группы «2517».
А.ГУДОШНИКОВ: Про одного сотоварища я хотел бы отдельно спросить.
З.ПРИЛЕПИН: Без проблем, я расскажу. Я три года этим не занимался, сейчас мы опять с друзьями чего-то задумали и практически уже придумали целую пластинку: Захар Прилепин и группа «Элефанк», и все наши товарищи, от Бранимира до Макса Кучеренко из группы «Ундервуд», мы делаем и доделываем разноцветную такую пластинку. Это раз. Второе. Я, как литератор, всю жизнь, с детства, как литератор, тем более родившийся в рязанской деревне 43 года назад, я мечтал написать книгу о Сергее Есенине, потому что у меня радикально другие представления о нем, чем о Есенине писали до сих пор другие его исследователи. Я ее и напишу. Месяца за три мне только надо успокоиться, три месяца, и я сделаю новую биографию Есенина, которая, я надеюсь, всех удивит.
А.ГУДОШНИКОВ: За три месяца?
З.ПРИЛЕПИН: Потому что я всю жизнь его читаю. Я знаю каждую минуту его жизни. То есть я не то, что есениновед, а я есениноманьяк. Поэтому мне нужно просто сесть и записать, она у меня в голове лежит уже 10 лет, условно говоря. Это два. Три. Какая-то часть времени мной будет проведена в Москве в силу того, что я, кроме того, что литератор и музыкант, я еще человек левых взглядов. Мы с этого начинали нашу программу отчасти, будем подводить ее финал тем же самым, я левак. Я смотрю, где в России можно применить те представления, которые у меня сложились к моим годам о том, в каких нуждается видоизменениях Россия. И нынешняя мэрская кампания в Москве мне кажется очень удобной для этого площадкой. Я поддерживаю левого кандидата от коммунистов Вадима Кумина, у нас отличная компания: Макс Шевченко, Серега Шергунов, Сергей Удальцов, их всех давно знают, и Вадима Кумина тоже. Мне кажется, мы очень весело проведем сейчас эту кампанию.
А.ГУДОШНИКОВ: Единственное, что мы о политике, конечно, не будем говорить, тем более в предвыборных каких-то вещах. Вот меня музыка заинтересовала отдельно. Захар, я русский рэп слушать начал, хотя раньше как-то я к нему относился примерно так же, как к русскому року относился. Хотя теперь я слушаю русский рок и почему-то русский рэп. И в русском рэпе я заметил такого человека, для себя отметил, Хаски.
З.ПРИЛЕПИН: Ой, да, мой товарищ очень близкий. С ним совместки будут в новом альбоме совершенно убойные.
А.ГУДОШНИКОВ: Вот у меня вопрос по поводу Хаски. Он сам тексты пишет или ему помогали?
З.ПРИЛЕПИН: Конечно. Слушайте, вы, как неофит рэп-музыки спрашиваете, потому что все рэперы… Вот некоторые рокеры поют чужие тексты. Допустим, Федоров из «АукцЫон», которому пишет Озерский и Гаркуша, писали. И то исключений немало. И Майк Науменко покойный, Гребенщиков, Цой, и Шевчук, и Кинчев – все поют свои тексты. А рэп в этом смысле еще более завязан на личность, на фактуру, на собственные модуляции, на жестикуляцию, на цвет глаз, на свою картавость, на свою определенную юродивость. Поэтому все рэперы читают только свои тексты, всегда, в 100 процентах случаев.
А.ГУДОШНИКОВ: Я объясню, почему понравилось и «2517», Хаски. Даже «2517» не так. У Хаски очень много русского в звучании, как мне кажется. Я не знаю, как это в рэпе называется, вот эти звучки дополнительные непонятные, как будто бабульки какие-то поют, и вообще сама тематика меня очень зацепила. Я удивился, неужели сам человек делает.
З.ПРИЛЕПИН: Конечно, он это делает. И, конечно, все это поняли, то есть все мыслящие люди это поняли. Это даже сложно, что называется, изъяснить, потому что вдруг узнали своего собственного ребенка, который всем этим мукам и звукам города нашел… Он оязычил то, что представляет из себя панельная Россия, дети, подростки в этих подъездах. Вот эта наша радость и мука от своей собственной страны, от ее огромных пространств, кто мы здесь, потерянные вот эти дети на этом пространстве. Хаски, на самом деле его зовут Дмитрий Кузнецов, человек, у которого есть бурятская, армянская и русская кровь, это квинтэссенция молодого провинциального, из Улан-Удэ, подростка, который через себя все это пропустил, который все понимает, который дико круто рифмует, который прочитал всю русскую литературу, знает всю современную музыку, знает всю поэзию и может говорить на том языке, который угадывается. Я был на его концерте. Кстати, он в Донецк приезжал несколько раз, и в Донецке просто люди, они все песни знают наизусть. Он ездит от Бреста до Владивостока, и везде его как своего опознают.
А.ГУДОШНИКОВ: В том и фишка, что сегодняшний рэп, я так наблюдаю за рэперами разными, есть мейнстримовый…
З.ПРИЛЕПИН: Есть попсня.
А.ГУДОШНИКОВ: Да. Везде все пиарят. В том числе, например, я таким рэпом считаю Скриптонита…
З.ПРИЛЕПИН: Он скоро перестанет петь, поэтому не волнуйтесь.
А.ГУДОШНИКОВ: …да, убьют и так далее, его фанаты, я имею в виду метафизически, не знаю, уничтожат, плевать на меня будут. А есть люди, которые реально работают со словом, и «2517» мне в этом плане тоже очень сильно нравится, ребята крутые реально. Очень крутые. Почему, кстати, сегодня рэп стал настолько интересным, даже если смотреть по интернету и блогерам, которые берут интервью у рэперов, почему-то именно интервью с рэперами на первом месте. Почему так?
З.ПРИЛЕПИН: А с кем?
А.ГУДОШНИКОВ: В том числе и с мейнстримами, конечно.
З.ПРИЛЕПИН: Потому что, видимо, самые адекватные нашему быстрому времени, всем его ритмам и пульсам, самая адекватная музыка. Это не только, конечно, в России. Сейчас у нас многие скептики говорят: ну какой рэп, это все смешно, это все негритянская какая-то лабуда, которая в России не должна приживаться. Но у нас и бардовская музыка порождена французским шансоном, и рок-н-ролл рожден, собственно, Британией, Америкой и Африкой, и джаз, и так далее, и тому подобное. Все порождено кем-то другим, а мы это осваиваем. И рэп мы тоже освоили и сделали русской национальной музыкой. Во всем мире рэп побеждает всю другую музыку.
А.ГУДОШНИКОВ: Те же самые «2517», у них есть Сибирский марш. Насколько я понимаю, они его у «Калинов мост», группы, взяли просто и переосмыслили, в каком-то смысле добавили текст. Интересная такая преемственность от рока к рэпу.
Давайте вопросы к Захару Прилепину. Потому что чего-то я жадничаю, явно вам не даю вопросы задавать. Как вас зовут? Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владислав. У меня вопрос к Захару. Как левые силы, а он представляет левые силы, только что об этом сказал, относятся к повышению пенсионного возраста? И почему, я считаю, не слышно левые силы?
З.ПРИЛЕПИН: Я надеюсь, вы их услышите. Отношусь я к этому, безусловно, плохо. Потому что я могу понять мотивацию государства, они могут нам сказать, что у нас 25% пенсионеров, и должны были это сказать. Они должны были сказать, что у нас демографическая яма, и мы, к сожалению, плохо и мало размножаемся. Власть должна была нам сообщить о том, что через какое-то количество времени у нас будет на одного работающего человека три пенсионера. Но она с нами не разговаривает. Она даже не желает нам нужным об этом сообщить. Это важные вещи. Куда более важные вещи, что, конечно же, не надо экономить на самых слабых и беззащитных. У нас есть люди куда более обеспеченные, и в России, допустим, налог на сверхбогатство стоило бы давно ввести или не списывать долги бывшим республикам Советского Союза, многомиллиардные, многотриллионные, которые потом рушат памятники воинам-освободителям советским и изгоняют русское население, не списывать долги, а пустить как раз на латание этой дыры. Есть, короче, возможности с этим бороться, и мы предложим эти возможности.
А.ГУДОШНИКОВ: Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Виктор. Захар, у меня такой вопрос. Я в феврале был в Абхазии. Как раз они 25-летие отмечали своего освобождения. Меня поразило, какая там разруха. Вот 25 лет. Они ничего не восстанавливают, ругают нас, что мы им платим маленькие пенсии, Путина, в частности. Им дали паспорта. Почему наша власть не дает паспорта Донбассу? Это же наши кровные люди. Во всяком случае, получив паспорта, платить пенсию. Почему этого не делают, вы можете мне объяснить?
А.ГУДОШНИКОВ: Сложности у людей возникают, да.
З.ПРИЛЕПИН: Я точно не представляю российскую власть. Я могу вам сразу сказать, что на Донбассе той разрухи, о которой я тоже слышал, я не был, правда, в Абхазии, там точно этого нет. Вы увидите цветущий, полный сил город Донецк и окрестности. Там, где не стреляет украинская армия, там все в порядке. Что касается паспортов, то я думаю, что у России (могу предположить, я ничего об этом не знаю) есть следующие сложности. Россия, если и будет признавать Донбасс, то, конечно же, в полном составе Донецкой и Луганской областей. Если она сейчас начнет какие-то действия по признанию Донбасса, это автоматически означает, что мы отказываемся от Славянска, Краматорска, Мариуполя и всех тех городков, которые тоже воевали за свою свободу и потом ее потеряли, и сейчас, мы считаем их временно оккупированными. Если мы признаем и даем здесь паспорта, они говорят: ну ладно, значит, этим территориям говорите до свидания. Поэтому мы не можем половинчато работать. Так или иначе, референдум проводился, федерализация автономии или отделение от Украины, на всей территории Донецкой и Луганской областей. Поэтому мы должны сначала все их взять, так или иначе, получить целиком, или они должны их получить целиком.
А.ГУДОШНИКОВ: Как это сделать? Что, война опять?
З.ПРИЛЕПИН: Я не знаю. Вдруг Петр Порошенко начнет наступление, тогда мы будем вынуждены начать контрнаступление и остановимся совершенно случайно на границах Донецкой и Луганской областей. Либо придет какой-то новый президент, совершенно неожиданный, Вакарчук, и скажет: я миротворец и вообще я считаю, что Донбасс надо отделить, потому что они реально другие.
А.ГУДОШНИКОВ: Или, по крайней мере, надо спросить Донбасс.
З.ПРИЛЕПИН: Или надо спросить Донбасс, давайте проведем референдум, позовем наблюдателей из Италии, Франции, Германии, Австралии, Голландии и Люксембурга, и Ватикана, и они скажут: о, действительно проголосовали, до свидания.
А.ГУДОШНИКОВ: Ну да. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Георгий. Скажите, пожалуйста, Захар, допустим, вы говорите, гипотетически, так сказать, что если бы был третий котел. Но люди, с кем я общаюсь, кого мне удалось (контуженных) пригреть, кое-что отдать здесь, в России, просто места не буду называть, я просто хотел бы сказать, вот они все говорят, которые были во время тех котлов, говорят: ну вот же они, вот, пора ударить. Там уже когда открытые местности были, просто разные ситуации были и в Дебальцеве, и в другом месте, в другом котле. Просто они говорили: а нам поступает приказ из Москвы. Я знаю, я понимаю, сейчас как бы ускорю свой вопрос, что Владислав Юрьевич Сурков, который для меня является предателем России, вот такие, не появятся ли опять, скажут, вот третий котел, а там скажут: а нет, нельзя, ребята, не трогать, все.
З.ПРИЛЕПИН: Я сразу скажу, что не всегда стоит доверять полевым разговорам. Я у себя, скажем, в своем батальоне совершенно безумные конспирологические идеи встречаю у бойцов, которые приходят ко мне и говорят: Захар, расскажи, правда ли, что там такой-то, такой-то чиновник из Москвы, позвонил, сказал. Это все в 99,9% случаев не имеет никакого отношения к действительности. Владислав Юрьевич Сурков, здесь прозвучало это имя, никакого отношения к котлам дебальцевским, иловайским не имел. Если и были на моей памяти какие-то от России предупреждения, то предупреждения несколько другого толка. Потому что с тех пор, как возникли минские соглашения, Россия, так или иначе, вынуждена прослеживать за их соблюдением, потому что у нее есть какие-то более далеко идущие планы, которые может быть не всегда понятны, к сожалению или к счастью, или к несчастью, бойцам на линии передовой. Поэтому у нас есть своя работа, надо ее выполнять и ни в коем случае не кивать на Москву. Москва тут, знаете, не самая важная вещь.
А.ГУДОШНИКОВ: У нас на один короткий действительно конкретный вопрос успеет Захар ответить. Пожалуйста.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Захар. С уважением. Михаил Иванович. Вопрос. Не может ли к вам быть применено уголовное преследование за участие в боевых действиях на чужой территории, что у нас наказуемо уголовно?
З.ПРИЛЕПИН: Может быть и может, я не знаю. Понимаете, когда я создавал свой батальон, поначалу было три дня в российских СМИ… Когда уже создал, он работал четыре месяца. Об этом стало известно российским СМИ. Царил полный хаос, а потом по этому поводу высказался пресс-секретарь Путина Песков, сказал, что все нормально, потом глава МИДа Лавров, потом ряд других чиновников. Практически это легитимизировано российской властью на уровне дискурса. Тем более в России такое количество людей, порядка 30 тысяч человек, в качестве добровольцев пошли. Добровольцев, в смысле, волонтеров, гуманитарщиков, военкоров и так далее, в том числе и ополченцы, прошли через Донбасс, поэтому тюрем не хватит.
А.ГУДОШНИКОВ: Времени уже нет, я просто скажу, это как шутка даже прозвучит. «Так этот музыкант там воюет что ли?» То есть работать есть, над чем, Захар, рассказывать людям и так далее.
З.ПРИЛЕПИН: Музыкантом я был три года назад, в прошлой жизни.
А.ГУДОШНИКОВ: Захар Прилепин был у меня в гостях. Я с вами прощаюсь до завтра. И да прибудет с вами сила!

https://govoritmoskva.ru/interviews/

«Головорезы с тесаками наперевес»

Истинное лицо российских наемников и тайны ЧВК: эксклюзивное интервью «Ленты.ру»
Посмотреть мир, побывать в необычных странах, познакомиться с замечательными людьми и пристрелить их, попутно заработав много денег, — работа наемника в частной военной компании (ЧВК) на первый взгляд очень привлекательна. Но на самом деле все гораздо сложнее: одни погнавшиеся за длинным рублем добровольцы могут вернуться домой в гробах, а другие вообще не понюхать пороху. Специальный корреспондент «Ленты.ру» Александра Виграйзер на условиях анонимности поговорила с сотрудником одной из крупнейших в мире частных военных компаний и выяснила, почему полулегендарная «ЧВК Вагнера» не может называться частной военной компанией, как живут «солдаты удачи» и чего они боятся.
«Лента.ру»: Что вам известно о «ЧВК Вагнера»? Как и на кого работает? Почему их существование разрешено в России?
Вся информация на поверхности. Все знают, где расположен их московский офис. Да, это структура Евгения Пригожина. Почему этой частной военной компании (ЧВК) разрешают работать? Мне сложно понять. Могу предположить, что все дело в отношениях конкретного человека с конкретным президентом. У этой практики нет никаких мировых аналогов.
Если люди воюют за страну, то это должны быть не «зеленые», «желтые» или «голубые» человечки, а военнослужащие. Если люди занимаются частной охраной, обучением или анализом рисков — то это может быть частная военная компания. Но ЧВК не может полноценно участвовать в боевых действиях. Потому что у работодателей ЧВК и у государства могут быть совершенно разные цели. Государство, например, ставит какие-то глобальные задачи, а конкретного бизнесмена интересует захват нефтяного завода. Причем у кого? У курдов!
А что с курдами не так? Разве они не такой же противник, как и любой другой в Сирии и Ираке?
Курды — противник?! Поверьте мне: любой человек, который работал в Ираке, молится на курдов. Иракский Курдистан, например, выглядит как оазис среди пустыни. Это потрясающее место! Милейшие, добрейшие люди без каких-либо признаков исламского фундаментализма. Девушки на улицах ходят в майках и брюках капри, везде продается алкоголь, на улице открыто рекламируют виски! Это самые нормальные, самые адекватные, самые рациональные союзники любых адекватных сил на Ближнем Востоке.
Обижать курдов, воевать с курдами — это худшее, что можно себе представить. Причем курды прекрасно относятся к России, любят ее. И вот деятельность каких-то поваров приводит к тому, что весь Курдистан (сирийская, турецкая, иракская и иранская его части) просто отворачиваются от партнера. Приезжайте в Курдистан и посмотрите: там работает «Газпром», там есть русские парни из ЧВК. Они занимаются нормальной работой, получают нормальные деньги. Идет сотрудничество с местными охранными компаниями. Там делают хорошую работу без всякого «закона о ЧВК», без президентских поваров.
Курды отлично относятся к России. В Сирии же с подачи какого-то недалекого завхоза происходит политический кризис, погибают сотни русских людей. Это безумие, которое надо остановить. Я проработал в этой сфере всю жизнь и могу сказать, что происходит за вывеской «ЧВК Вагнера» — это ненормально, этого существовать не должно.
Можно ли в таком случае «ЧВК Вагнера» назвать, так скажем, российской армией в другой «одежде»?
Это не российская армия. Есть ведь всем известное слово «наемники». Любой армейский офицер ограничен определенными законами и иерархией командования. А у «Вагнера»… У них просто нет тех тормозов, которые есть у огромной инерционной военной машины. Любое распоряжение в официальной структуре прошло бы через гигантское количество инстанций — да, тупых, но инстанций. И российская армия не идет воевать с курдами. Так что нет.
Еще одна печальная сторона: личный состав у «Вагнера», если помягче сказать, совсем другого качества. И дальше по пунктам: снаряжение и вооружение отвратительные, уровень подготовки низкий, эффективность командования тоже оставляет желать лучшего — там у них люди гибнут постоянно. Это известно в наших кругах достаточно хорошо. И поэтому отношение к ним кадровых российских солдат и офицеров соответствующее.
Но есть еще момент, о котором невозможно умолчать. Когда погибает российский летчик — его хоронят с почестями, транслируют по телевидению, вы в своих газетах панегирики и некрологи пишете, каким он, дескать, хорошим парнем был. И это правильно. Но вот тут — по глупости, по чудовищной тупости погибает больше ста человек. И что о них пишут? Вы видели эту «фабрику троллей»? «А, наемники, чего их жалеть» — это какое-то фантастического уровня лицемерие, когда обычных парней из глубинки посылают умирать черт знает куда за деньги, а потом хоронят в безымянных могилах.
А если бы они были контрактниками в армии, было бы лучше?
Конечно. Во-первых, это абсолютно другое отношение. Во-вторых, армия предусматривает целый ряд бонусов. Это и гражданство, и пенсия, и многое другое. И главное — статус легитимного участника боевых действий, а также какой-никакой иммунитет от местных законов. Солдата российской армии не отдадут сирийскому суду, солдата французского иностранного легиона не отдадут суду в Мали.
А сотрудник ЧВК — гражданский человек. Будь у сотрудников «Вагнера» полный статус военнослужащих — я бы лично ничего не имел против. Например, погибает мужчина, и мать может его ребенку сказать: «Сынок, твой папа был солдатом, и он погиб как герой, сражался с террористами». А сейчас что? Сынок, твой папа был незнамо кто, что там делал, — нам так и не сказали, погиб, когда тупоголовому олигарху захотелось отжать нефтяное поле.
В истории был прецедент, когда ОАЭ наняли около двух тысяч колумбийцев для войны в Йемене. И скрывали даже — как и российские власти — но они взяли их в армию, платили очень приличную зарплату. И это были официальные солдаты на службе. Так что нет, «ЧВК Вагнера», это то, что по-русски называется «незаконное вооруженное формирование», которое непонятно кому подчиняется и способно благодаря тупости своих командиров спровоцировать огромный международный конфликт. Как человек, работающий почти всю жизнь в этой сфере, я всячески поддерживаю ее развитие, но такие образования вредны не только для индустрии, но и для имиджа России.
Почему вы говорите, что у «Вагнера» контингент более низкого уровня, чем в армии?
Смотрите: любой человек в нашей сфере лично знает кого-то, кто там служит, либо кого-то, кто от их предложения отказался. Но никто не знает добровольца, которому бы «ЧВК Вагнера» отказали в приеме. Берут всех: людей с судимостями, с алкогольной зависимостью — всех подряд.
С их сотрудниками достаточно поговорить, чтобы понять: они по уровню не то что до Сил специальных операций, они до стройбатовцев обычных не всегда дотягивают. Ни по уровню образования, ни по уровню военной выучки, ни по мотивации. Опять же: я с большим уважением отношусь к тем, кто там работает. Но давайте будем честны: профессионалы туда не идут. Такая «прекрасная» работа, такая «удивительная» возможность сдохнуть даже без гарантии, что твой труп хотя бы домой вернут, им не нужна. Ни один из русских, кого я знаю, — те, кто работали в Ираке вначале нулевых, кто сейчас работает с «Газпромом» в Курдистане, — никто туда не пошел, потому что все понимают, что это, как говорится, попадалово.
Встречается такое, чтобы частная компания вела полноценные боевые действия, да еще и с такими потерями? По разным данным, среди наемников группы «Вагнера» могло быть до двухсот погибших.
Совершенно нет. Невозможно даже представить, чтобы сейчас какая-то западная ЧВК, официальная компания, вела боевые действия. Это абсолютный абсурд. Был прецедент с Executive Outcomes, которые участвовали в нескольких гражданских войнах в Африке, но это было в начале 90-х годов. С тех пор мир поменялся.
Юаровцы вот воевали в Нигерии несколько лет назад. Но в этом не были задействованы какие-то крупные международные компании. Это конкретная ситуация, когда под конкретную работу набирают конкретных людей, деятельность которых изначально находится полностью вне правового поля. Поэтому «Вагнер» — это, конечно, не ЧВК. Можно ее называть как угодно, но в российском уголовном кодексе это называется «незаконное вооруженное формирование». Я не имею ничего против людей, которые там работают, — понимаю их мотивацию, уважаю как профессионалов, но нужно понимать, что эта ситуация не нормальная. Ничего подобного не может происходить ни в одной западной ЧВК.
А разве «ЧВК Вагнера» не работает в российском правовом поле?
Разумеется, нет. На каком основании людям передается оружие, на каком основании они ведут боевые действия? Я не сирийский юрист, не знаю, какие там законы. Но, на мой взгляд, «вагнеровцы» не работают ни в рамках российского закона, ни в рамках сирийского. Это, как у вас любят говорить, «образование, не имеющее аналогов в мире».
Но зачем люди туда идут? Работа с очень высоким риском, с возможностью банально получить пулю в лоб или срок за наемничество?
Я давно уже не живу в России, но очевидно, что ответ здесь один — отчаяние. Экономическая ситуация у вас, особенно в регионах, тяжелая. Множество людей отслужили в армии и считают, что они ничего больше не умеют. Они и служить-то не умеют, на самом деле. Но, по крайней мере, идентифицируют себя как великие воины. Плюс нужно понимать, что в обществе ведется определенная милитаристская накачка и пропаганда уже много-много лет.
Так что отчаяние, отсутствие денег и квалификации, крайне высокие цены на жилье, отсутствие доступных кредитов — вот все факторы. Даже при таких потерях желающих устроиться к «Вагнеру», боюсь, будет очень много. Особенно из небольших городов. Посмотрите по известным спискам потерь: там нет почти никого из Москвы или Санкт-Петербурга. Это все маленькие города, где люди давно лишились надежды. И сумма в 200 тысяч рублей, которую получает посудомойка в Британии, заставляет людей забыть обо всем и ехать непонятно куда, наплевав на инстинкт самосохранения.
Хорошо, с «вагнеровцами» понятно. А что с нормальными ЧВК? В российских СМИ наемников представляют героями, рвущимися в бой на самых опасных участках фронта. Насколько правдив этот образ? Чем вообще занимаются частные военные компании?
Совершенно не правдив. Уже давно нет никаких бородатых дядек с татуировками, рассекающих на джипах по пустыне и палящих во что попало из пулемета. 80-90 процентов бизнеса — это абсолютно стандартные вещи. Надо вешать камеры, смотреть в мониторы, растягивать колючую проволоку, предоставлять водителей, средства технической разведки, аналитикой заниматься. «Бородатые головорезы», которыми принято представлять сотрудников ЧВК, — это меньшинство, причем исчезающее меньшинство в этом бизнесе. По сути работа ЧВК — это работа вахтеров, абсолютно лишенная романтизма.
Вообще есть стереотип, что основная работа частной военной компании — это вооруженная охрана. Но так быть не должно: такая ситуация сложилась только потому, что в свое время Ирак и Афганистан просто не имели дееспособного правительства и туда стянулись толпы авантюристов с оружием.
У нас много говорят, что необходим закон о ЧВК, который бы нормировал их деятельность… Эти разговоры вызывают у меня смех. В Америке, на которую все кивают, нет никакого отдельного закона о частных военных компаниях, и они неплохо справляются. Я вообще не слежу за тем, что творится в России, но я часто вижу, что пишут русские журналисты о ЧВК, и посмеиваюсь над этим. Из себя меня вывела недавняя ситуация в Сирии.
Во-первых, там погибли люди, а во-вторых, все сразу начали рассказывать: мол, все нормально, это наемники и чего их жалеть. Так вот. Это все говорят клоуны, не имеющие ни малейшего представления о том, что такое ЧВК и как это все работает. Потому что ничего подобного тому, что произошло с сотрудниками «ЧВК Вагнера» в Сирии, просто физически не могло случиться ни в американской, ни в британской, ни даже в афганской компании.
Почему?
Просто откроем глаза и посмотрим на то, что же такое ЧВК. Расшифрую аббревиатуру для тех, кто не знает. ЧВК — это в первую очередь компания — частная военная компания. Непременное условие ее существования — легальность деятельности. Сейчас самый важный и самый нужный для ЧВК человек — это не головорез с тесаком наперевес, а менеджер по согласованию — специалист, который отслеживает, чтобы вся деятельность компании соответствовала местным законам.
И ЧВК по определению не может работать вне правового поля, вне законодательства, потому что тогда это уже не компания. Это преступная организация, банда — что угодно, но не ЧВК. И когда мы работаем сейчас в нестабильных регионах и читаем россказни различных российских пропагандистов, то сначала становится смешно, а потом страшно.
И жесткий режим обычно устанавливают?
Вообще все максимально исчерпывающе описано контрактом, который подписывается в каждом отдельном случае. Но главное: любой сотрудник полностью подчиняется законам страны, где он работает. По сути это четырехкомпонентная система: сначала местные законы, потом законы страны-заказчика, потом законы страны, в которой зарегистрирована ЧВК, потом контракт. Каждый слой — дополнительные ограничения.
А теперь представьте, насколько жестко это нормирует любую деятельность, как велика роль юристов, которые должны разбираться во всех коллизиях, какую бюрократическую махину нужно провернуть, чтобы приступить к выполнению договорных обязательств.
Ведь даже контракт — это не договор на страничку, где написано, что компания «А» охраняет сотрудников завода «Б» и две подписи стоят. Это огромный, восьмисотстраничный талмуд, который ставит исполнителя в предельно жесткие рамки. В нем даже рассказывается про стандарты поведения, про сексуальные домогательства!
А в России все по-прежнему. Только что один светоч из ВГТРК рассказывал: «Во время второго штурма иракского города Фаллуджа Blackwater сыграла ключевую роль, по сути выступив сначала заградительным отрядом, а затем основной силой прорыва». Обычно я смеюсь, когда читаю такое, но тут мне захотелось найти этого человека, взять его за шиворот и спросить: «Клоун, что ты несешь?!»
Однако почему-то эта «четырехкомпонентная система» не смогла уберечь от трагедии мирных иракцев, когда сотрудники американской компании Blackwater расстреляли гражданских на площади Нисур в Багдаде в 2007-м.
Верно. Я не буду касаться того, что там было, — это тема отдельного разговора. Но вопреки сказкам в прессе, участников этих событий судили, и в 2014 году четверых посадили. Одного пожизненно, трем другим дали по 30 лет. Это не единичный случай: в Индии сидят британцы, которые просто-напросто случайно заплыли в индийские территориальные воды.
В этих условиях смешно говорить, что сотрудники ЧВК находятся «над законом». Наоборот, они не только вынуждены всем законам соответствовать, им регулярно придумывают новые ограничения. Сейчас даже язык пересматривается. Отказываются, например, от термина «правила открытия огня», потому что он звучит слишком воинственно, его заменяют нейтральным «правила применения силы».
Как я уже говорил, пространство для деятельности постоянно сужается. В 2004 году в Ираке была полная вольница, теперь же Багдад делает все, чтобы в стране остались только местные наемники. Сейчас свободно можно действовать в абсолютно несуществующих странах типа Сирии.
Откровенно смешат разговоры наших депутатов и прочих экспертов о том, что русские ЧВК будут где-то работать, — налицо же полное непонимание ситуации и ее контекста. Через несколько лет иностранцы останутся только на крупных проектах: охрана посольств, ключевой инфраструктуры, а потом все без исключения перейдет местным.
Найм местных — это прихоть или необходимость?
Приведу простой пример. Что в Ираке, что в Афганистане всегда водители у ЧВК местные. Почему? Все просто: если гражданин другой страны и попал в ДТП или, не дай бог, кого-то задавил, то его просто засудят, а то и посадят в тюрьму на десятки лет. Поэтому берут местного, чтобы от него в случае чего можно было откреститься.
Припоминаю лишь два исключения. Период с 2003-го по 2006-й в Ираке, и с 2001-го по 2004-й в Афганистане. Тогда можно было быть выше местных законов, просто потому что их по факту не было. Ты прилетал, не было никаких виз и паспортного контроля, прямо на взлетно-посадочной полосе получал автомат и ехал на виллу с полным «иммунитетом». Но тогда в Ираке, например, не было никакого государства. Был американский посол Пол Бремер, глава оккупационного правительства и по сути верховный правитель Ирака. В том конкретном историческом периоде сотрудники ЧВК действительно могли пользоваться определенным иммунитетом.
Сейчас ситуация принципиально другая. Без разрешений, лицензий шагу не ступить. Запретили пользоваться ПКМ (пулеметом Калашникова), потом отобрали РПК (ручной пулемет Калашникова), у нас даже две винтовки СВД (снайперская винтовка Драгунова) изъяли. Оставили обычные калашниковы и пистолеты. Выручают разве что местные подрядчики — они имеют выход во властные кабинеты, могут избежать преследования за мелкие нарушения, знают язык, местные реалии. И нанимать их дешевле — банальная бизнес-логика. Им можно платить копейки.
Единственное исключение — американские государственные контракты, на которые набирают только граждан США, потому что только им можно оформить необходимую форму допуска к секретности. Вот у них все сотрудники — американцы, даже те, кто стоит на воротах. Только за счет этого какая-то работа есть, потому что туда просто нельзя нанять иностранца. Если нет требования по допуску к секретности, то будут нанимать местных. Правда у них квалификация, как правило, почти на нуле.
Результаты мы видим, вспомним недавнюю атаку на отель в Кабуле (тогда в результате нападения талибов на населенный преимущественно западными чиновниками отель погибли 43 человека — примечание «Ленты.ру»). Очевидно же, что эта гостиница — цель номер один для всех злодеев, но даже ее охраняли местные клоуны, которые разбежались при первых звуках стрельбы.
Но местному сотруднику надо понимать: ты живешь там, у тебя есть семья. Сегодня ты защищаешь какого-то иностранца за деньги, а завтра твою семью за это прирежут талибы. Так что даже если ты профессионал, особо многого от тебя ожидать не приходится. Единственное исключение — курды. Вот они реально красавцы. Во-первых, общество там позитивно относится к иностранцам. Иностранцы несут деньги, а не войну. Никто твою семью не обидит, если ты охраняешь иностранцев. Во-вторых, многие из них действительно грамотные парни, знают матчасть, хорошо говорят по-английски. Работать с ними одно удовольствие.
Какое сейчас соотношение «боевиков» и организаторов, менеджеров, аналитиков в компаниях?
Все зависит от конкретного контракта. Но реально во многих странах, где есть жесточайшая необходимость в безопасности, работать с оружием просто нельзя. Нигерия — чудовищное, страшное место, но кем бы вы ни были, вы не можете там работать с оружием. Мексика, где каждый день картели похищают по 50 человек, — нельзя. Единственный выход — если с вами будет работать вооруженная группа мексиканцев, и вы в критический момент сможете выхватить у них из рук винтовку и начнете вершать правосудие.
Но по факту всегда при любом контракте количество вооруженных иностранцев — меньше половины, а может быть, и вообще никого. Сейчас куда проще для беготни с автоматом нанять местного. И власти будут благодарны. В итоге мы имеем огромное количество желающих работать и очень-очень небольшое и все время уменьшающееся количество вакансий.
Насколько вообще велик рынок частных военных компаний?
Общий объем индустрии по миру — 171 миллиард долларов. Но он уже поделен между очень крупными корпорациями. Все значимые компании в этой области за прошедшие четыре года были куплены транснациональными игроками в сфере безопасности, которые не знают, как работать в ситуациях высокого риска.
Сейчас на Западе маленьких и средних игроков в этой деятельности практически не осталось. Рынок состоит из международных корпораций и региональных подрядчиков на местах. Реальность в том, что рынок вооруженной охраны, тот, о котором вы, журналисты, так любите рассуждать, ни в коем случае не увеличивается.
Напротив — он сокращается с каждым годом. И причина очень проста: ни одно нормальное государство не допустит присутствия иностранцев с оружием на своей земле. Вот часто вы в России видите вооруженных граждан других государств? Иностранных охранников с автоматами, пистолетами, которые кого-то оберегают? Нет! Любое государство, даже такие несостоявшиеся страны как Ирак или Афганистан, сейчас заводят иностранные ЧВК в такие узкие рамки, что работа становится практически невозможной.
На кого обычно работают ЧВК? На государство?
Это заблуждение. Частные компании в основном выполняют заказы частного бизнеса. Невозможно даже представить, чтобы западная или даже афганская или иракская крупная компания работала только с государством, только на государство, да еще и вот в таком вот виде, откровенно участвуя в боевых действиях. Хотя государственные контракты всегда очень выгодные — это либо охрана представителей конкретного государства, либо охрана посольств, что очень денежно.
Что обычно государства поручают частным военным компаниям?
Анализ разведданных, анализ рисков, охрану посольств и диппредставителей, обеспечение безопасности различных объектов ЦРУ, если речь об американских контрактах. Однажды был случай, когда Пентагон поручил ЧВК охранять корпус военных инженеров американской армии — у министерства обороны в том регионе своих сил не хватало. Рассказы о том, что контрактникам поручают какие-то политические убийства, — сказки, конечно.
Пушечное мясо, штурмовые отряды — это все не про ЧВК. Это все было в 60-90 годах и закончилось Sandline и их попыткой устроить переворот в Папуа — Новой Гвинее. Наверное, это был один из последних случаев, когда кто-то пытался нанять ЧВК для какого-то подобия боевых действий.
То есть подобные прецеденты все-таки были?
На эту тему выпущено много литературы: расцвет наемничества пришелся на 60-е годы XX века. «Псы войны», Боб Денар, все дела. Легендарная личность. В начале 60-х уволился из армии, ушел «на гражданку» и стал торговать стиральными машинками в Париже. Ему это быстро надоело, и он взялся за старое: по сути, работал на французское правительство там, где оно светиться не хотело. Но, скажем так, нефтяные поля в интересах французских буржуа он у курдов не отнимал.
Но ему в какой-то степени повезло: Денар не умер в тюрьме только потому, что у него была болезнь Альцгеймера. К 90-м годам все государственные игры с наемничеством кончились. Старика затаскали по судам, пока он не умер, и никакие старые заслуги не помогли. Так что в России, как часто бывает, решили подхватить забытый тренд.
Но разве мы не можем сказать, что Сирия — это то самое failed state, как Ирак в период оккупации американцами?
По сути нет. Тут забавная коллизия. Если посмотреть с позиции России, то это вполне состоявшаяся страна с правительством и законами. Прекрасное государство, где счастливые люди боготворят президента Башара Асада, преданы ему всей душой, очень рады, что война с «Исламским государством» (запрещена в РФ — примечание «Ленты.ру») закончилась.
То есть нет такого, что мы пришли, скинули с трона Асада, поставили своего верховного правителя. Нет, мы якобы уважаем сирийские законы и их власть. Но если власть и закон — это когда «Асад разрешил» другому государству формировать незаконные вооруженные формирования на своей территории и использовать их в войне, то это как раз пример несостоявшегося государства.
Вряд ли сирийский закон разрешает создание на своей территории незаконных военных формирований и ведение ими независимых боевых действий. Впрочем, я не юрист и в Сирию соваться не собираюсь.
Для многих «вагнеровцев» война ведь лишь просто способ заработать. Есть информация, что сотрудники получают по три тысячи долларов за месяц активных боевых действий и половину этой суммы в период пребывания на базе. Насколько эти цифры близки к реальности и как они соотносятся с обычными зарплатами в этой отрасли?
Скажем так: к реальности они близки. Люди оттуда говорят примерно о таких суммах. Но вообще надо понимать, что даже в горячих точках не каждый день к тебе на базу ломятся злобные террористы с ножами. Чем ниже уровень риска — тем больших идиотов ты можешь нанять на эту работу. Поэтому часто, когда можно взять человека, скажем так, с невысокими зарплатными ожиданиями, наймут его.
Это началось еще в 2000-х, когда нанимали чилийцев за копейки, потом дошло до угандийцев. Я работал с ними в одной африканской стране — эти товарищи даже не могут из автомата нормально выстрелить. Если есть возможность, и риски невелики — нанимают всегда самых дешевых.
Поэтому в сфере морской охраны, где все начиналось с зарплат в шестьсот долларов или шестьсот фунтов в сутки, зарплаты упали до смешных цифр. Недавно я видел объявление, где предлагали работу украинцам на условиях: 30 дней в море за 800 долларов. Обсуждал это в Ираке с коллегой из Индии и он, сказать по правде, чуть не умер от смеха. Потому что это смешные деньги. Но украинцы на это идут. Поэтому сложно говорить о какой-то среднерыночной оплате труда. Она очень часто падает, потому что нанимают за гроши местных или представителей бедных стран, в числе которых румыны, гуркхи, индийцы, украинцы, угандийцы.
Есть контракты более престижные, где выдвигаются очень высокие требования к личному составу. В этом случае подразумеваются определенные стандарты оплаты: за серьезную качественную работу можно получить около 10 тысяч долларов в месяц. Выше этой планки мало кто поднимается.
Разве конкурировать на высоком уровне настолько необходимо?
Недавно был тендер на охрану австралийского посольства в одной достаточно «хорошей стране». Так вот: чтобы просто заявиться, нужны огромные вложения в самом начале. Да, за такой контракт платят очень прилично, но проблема русских компаний в том, что нет такого бизнеса в этой сфере, который был бы готов идти до конца и вкладывать реальные деньги. Был прекрасный пример компании «ЛУКОМ-А», которая набрала людей и собиралась поехать работать в Ирак. Им просто не дали лицензию на деятельность.
Никому ни в Ираке, ни в Афганистане новые игроки не нужны. Там рулят местные компании и крупнейшие международные корпорации, которые могут себе это позволить. Так что развитие российского сегмента ЧВК будет зависеть только от развития отечественного бизнеса. Как только будет критическое количество проектов, которые нужно охранять, появится и бизнес по обеспечению безопасности. Нужно понимать, что необходимость в нем уже есть, но до конца она не осознана.
Посмотрите самый вопиющий случай — убийство российского посла в Анкаре. Где была его охрана? Ее просто не было. Она была в Москве. Подразделение, которое занимается безопасностью дипкорпуса, просто не в состоянии обеспечить охрану всем, кому она требуется. Все страны привлекают частных специалистов по безопасности для этих задач.
Но наше государство вместо того чтобы поддерживать развитие нормальной здоровой индустрии, занимается созданием карманных незаконных формирований типа «Вагнера». А в то же время российские диппредставители в странах с огромным уровнем опасности просто никем не охраняются. Если эта безумная практика продолжится — она и дальше будет стоить жизни российским дипломатам.

Беседовала Александра Виграйзер
https://lenta.ru/articles/2018/02/21/chvk_interview/

F-22, F-35 и наш Су-57 не могут прятаться, когда идет бой «стенка на стенку»

Нужны ли России ударные беспилотники и легкие истребители пятого поколения

«Интерфакс» опубликовал крайне интересное интервью с научным руководителем и первым заместителем генерального директора Государственного научно-исследовательского института авиационных систем (ГосНИИАС) академиком РАНЕвгением Федосовым. Евгений Александрович рассказал как о современном состоянии и проблемах военной авиации, так и о ближайших и долгосрочных перспективах создания авиационной техники. При этом академик подчас критически относится к «модным» направлениям в самолетостроении и высказывает свои оригинальные идеи.

Основная проблематика, которой занимается ГосНИИАС — создание нового поколения авионики, для которой характерна модульная структура. Она предполагает минимизацию количества узлов и их максимальную унификацию. При этом каждый модуль является цифровым узлом со своим процессором, памятью и операционной системой. Управление режимами работы оборудования самолета только программное, без какого бы то ни было использования механических управляющих элементов. Что, с одной стороны, существенно облегчает отладку систем в процессе разработки, а с другой, позволяет с минимальными затратами проводить модернизацию.
ГосНИИАС участвует в создании всех военных самолетов, за исключением разве что транспортных машин. Институт соединяет в единое целое носитель вооружения и само это вооружение. Происходит «стыковка» самолетов и вертолетов с ракетами, отработка боевых режимов, которые позволяют наиболее эффективно применять вооружение.
Рассматривая совокупность качеств, которыми обладает современный истребитель, академик довольно скептически относится к сверхманевренности. Она стала следствием многофункциональности самолетов четвертого поколения, которые в равной степени работают как с воздушными, так и с наземными целями. Перед конструкторами возникла серьезная проблема, связанная с факелом пламени из сопла запускаемой ракеты. Он выжигал кислород в момент прохождения ракеты мимо воздухозаборника самолета. В связи с чем двигатель начинал работать неустойчиво, возникала угроза помпажа.
Конструкторы, в конце концов, добились устойчивой работы двигателя при различных дестабилизирующих воздействиях. То есть появилась возможность динамично менять режимы работы двигателя. И это позволило в дальнейшем использовать это качество для того, чтобы сделать самолет сверхманевренным. Все началось не с создания соответствующего планёра, не с отклоняемых сопел двигателя, а именно с ракеты, которая потребовала создать двигатель, способный обеспечивать режимы, необходимые для динамичного маневрирования.
«Смотреть самолеты на авиашоу — это красиво, — говорит Федосов. — Но как это свойство применять в бою? Ведь фактически это — ось самолета, а вектор скорости — он инерционен. Если вы в этот момент пускаете ракету, то она тоже сходит с большим углом атаки. Так что к практическому применению воздушной акробатики я отношусь немножко скептически».
Однако во время дискуссий с генеральным конструктором ОКБ Сухого Михаилом Симоновым академик несколько скорректировал свою позицию. Раньше пилот постоянно думал о том, как бы не вывести самолет на критический режим, чтобы машина не свалилась в штопор. При сверхманевренности такие опасения отпадают. Поскольку самолет выдержит любые режимы, летчик чувствует себя уверенно и думает не о том, как удержать машину в воздухе, а как воевать.
К истребителю пятого поколения предъявляют ряд требований, которым он должен удовлетворять: малозаметность, сверхманевренность, использование РЛС с активной фазированной антенной решеткой (АФАР), сверхзвуковая скорость без использования форсажа, возможность ведения сетецентрических боевых действий, высокоточное вооружение.
Федосов следующим образом расставляет приоритеты, выделяет основные факторы, которые в первую очередь определяют принадлежность самолета к пятому поколению. Самое важное достижение, используемое в самолетах нового поколения, — РЛС с АФАР. Оно позволило существенно расширить полосу частот РЛС. Благодаря этому такую антенну можно использовать и для радиолокации, и для постановки помех при работе комплекса радиоэлектронной борьбы, и для связи. Еще одно существенное достоинство — практически стопроцентная надежность. Поскольку для каждого излучателя используется свой канал с усилителем. В случае выхода из строя нескольких усилителей РЛС сохраняет работоспособность. У пассивной решетки лишь один усилитель, на нем одном держится вся работа станции.
К сожалению, американцы продвинулись в этом деле дальше. У нас модули РЛС делают на основе арсенида галлия. В США используется нитрид галлия. Нитрид галлия сохраняет работоспособность до 200 градусов Цельсия, арсенид — до 50 градусов. Соответственно и мощности получаются разные: 20−30 Вт на один канал против 5−7 Вт. Это дает возможность повысить потенциал сигналов и, как следствие, увеличить дальность радара или же уменьшить диаметр антенны. Но, правда, и Россия сейчас начинает переходить на нитрид галлия.
Еще одно крайне важное качество — возможность групповых действий в рамках сетецентрических войн. Федосов уверен, что с появлением ракет «воздух-воздух» большой дальности отпала необходимость вести одиночный ближний бой.
А вот малозаметность — это, по мнению академика, сильно раздутое качество: «Я не очень верю в стелс-технологию. Также как сомневаюсь в сверхманевренности, но там хоть есть качество устойчивости самолета при маневрах». При теперешнем технологическом уровне можно добиться эффективного снижения радиолокационной заметности только в фронтальной плоскости. То есть при лобовой атаке. А сбоку, сверху и снизу современные «невидимки» прекрасно видны. В случае групповых действий этот вопрос стоит особо остро — ни F-22, ни Су-57, не говоря уж об откровенно неудачном F-35, не могут прятаться, когда идет бой «стенка на стенку». Причем даже во фронтальной плоскости у «невидимок» далеко не все благополучно, поскольку защитное покрытие и геометрия снижают заметность лишь в узком частотном диапазоне работы бортовых РЛС.
Ну, а для наземных систем ПВО, которые обладают куда большими локационными возможностями, чем радары истребителей, стелс-самолеты прекрасно видны.
Какой-то смысл в стелс-технологии есть, считает Федосов, если она способна снизить эффективную площадь рассеяния хотя бы до 0,3 кв.м., но обязательно со всех сторон планера. Но над этим надо работать и работать.
И еще один важный момент. С появлением каждого нового поколения самолетов меняется тактика и стратегия авиации. Уходят в прошлое критерии, которые казались незыблемыми. Так, например, считалось, что в ВВС в тех или иных пропорциях должны присутствовать как тяжелые, так и легкие истребители. К первым относится Су-27, его основная задача — сопровождать ударные группы бомбардировщиков и прикрывать их над территорией противника. Поэтому у него большая дальность, большой боекомплект и большой взлетный вес. Легкий МиГ-29 должен прикрывать сухопутные войска от налета бомбардировщиков и штурмовиков противника.
Но теперь боевые действия ведутся на всю глубину территории противника, понятие фронта исчезло. И, следовательно, прикрытием войск должен заниматься самолет с большой дальностью, то есть тяжелый. При этом он должен быть и многофункциональным, что является свойством истребителей четвертого поколения. По мнению академика, сейчас, имея прекрасный тяжелый истребитель Су-57, было бы странно создавать еще и легкий истребитель пятого поколения.
США, имея тяжелый и эффективный F-22, решили сделать легкий истребитель F-35. Но не из тактических соображений, а по чисто финансовым причинам. F-22 оказался слишком дорогим, и его выпустили ограниченной серией. Решили сделать дешевый и массовый, чтобы его закупал не только Пентагон, но и страны НАТО. Но он получился мало того что, неудачный в техническом отношении, но и столь же дорогой, как F-22. Но на него уже столько истратили денег, что отказаться от проекта просто не могут. Федосов так комментирует сложившуюся ситуацию: «У них все время споры вокруг этого самолета. Финансовое управление Министерства обороны его постоянно бракует и предлагает программу закрыть. Но на него столько денег потратили, что отказаться не могут, будут оснащать им НАТО. Словом, залезли в лодку и тонут вместе с этим самолетом. Я думаю, что у них, наверное, быстрее родится самолет шестого поколения».
Что же касается перспектив российского истребителя шестого поколения, то, как говорит академик, мы серьезно над ним не работаем. Вот когда Су-57 подойдет к финишу, и когда военные поставят задачу по новому самолету, тогда и придет в движение конструкторская мысль.
Но в одном Федосов уверен наверняка — этот самолет, несмотря на все разговоры о его беспилотной модификации, таковым не станет. Потому что в обозримом будущем невозможно создать компьютерный интеллект, который смог бы приблизиться к возможностям пилота истребителя, принимающего решения в сложнейшей обстановке. Беспилотники хороши, когда речь идет о разведке — пролетел по заданному маршруту и сбросил информацию на спутник.
Скептически относится Федосов и к ударным беспилотникам. Крылатая ракета — тот же самый ударный беспилотник, считает он, который не надо возвращать обратно. И это оправдано, когда идет речь об уничтожении объектов, которые существенно дороже ракеты. Если же задаться целью возвращения ракеты, то все существенно усложняется и удорожается.
Также Евгений Федосов сопоставил боевые возможности российских и американских самолетов. И если Су-57 однозначно является лучшим в мире истребителем, то и Су-35 практически равен по возможностям лучшему американскому истребителю F-22 Raptor. Хоть и не имеет сверхзвуковой бесфорсажной скорости. Ну, а малозаметность, как считает академик, это малосущественный фактор.

Владимир Тучков

Нацисты на Донбассе устроили бойню солдатам ВСУ

Приведут ли внутренние разборки к обострению ситуации на фронте

Обострение ситуации на линии соприкосновения сторон в Донбассе может начаться в ближайшее время. Об этом накануне заявил глава ДНР Александр Захарченко.
«Каждый вечер происходят попытки прорыва в районе юга, позавчера — на „Светлодарской дуге“, противник усиливается, завозит боеприпасы и личный состав. Я думаю, что обострение в ближайшее время будет», — сказал глава Республики.
Донбасское Агентство Новостей отмечает, что обстановка на линии разграничения в Донбассе остается крайне нестабильной. Только за минувшие сутки было зафиксировано 36 нарушений перемирия.
Ранее в тот же день появилась информация о том, что боевики экстремистской организации «Правый сектор» * объявили о начале «операции возмездия» в отношении командования и военнослужащих ВСУ.
«По имеющейся у нас информации, главари данной организации после вчерашнего обстрела объявили сбор своих группировок для совершения акта возмездия командованию и военнослужащим ВСУ», — заявил заместитель командующего оперативного командования ДНР Эдуард Басурин. По его словам, в связи с этим все подразделения ВСУ на Мариупольском направлении приведены в боевую готовность.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Но от массового дезертирства армию Украины крайние меры не спасают
Он также сообщил, что разведка ополченцев обнаружила передвижение колонн националистов в зону ответственности 59-й отдельной мотопехотной бригады украинской армии. «Обнаружена колонна из пяти автобусов и пяти бронированных автомобилей КрАЗ, а в районе Краматорска — колонна из 28 грузовых автомобилей с националистами», — рассказал Басурин.
Напомним, в минувшее воскресенье стало известно, что бойцами ВСУ на мариупольском направлении был произведен обстрел позиций «Правого сектора» из РСЗО ГРАД.
Политолог Эдуард Попов обращает внимание, что речь в заявлении Александра Захарченко идет об «обострении», а не о полномасштабном наступлении ВСУ, как может показаться на первый взгляд.
— «Обострения» в Донбассе происходят достаточно часто, как минимум раз в месяц. Сейчас в российских СМИ одна из главных новостей дня — столкновения между «Правым сектором» и ВСУ близ южных границ ДНР. Эту новость по понятным причинам обходит вниманием украинская пресса. Полагаю, слова Александра Захарченко подразумевали в том числе и эту новость. Столкновение между украинскими регулярными войсками и украинскими нацистами на южных границах ДНР так или иначе затронет ДНР. Выскажу предположение: украинское командование может специально организовать локальное наступление, чтобы скрыть факт боев между «своими», спрятать трупы украинцев, замаскировав их как потери по итогам наступления на ДНР. А заодно переключить внимание «правосеков» и ВСУшников на внешнего противника. Это предположение, возможно, после получения дополнительной информации его придется пересмотреть.
Мне кажется в ближнесрочной перспективе большого наступления вряд ли следует ожидать — слишком много неопределенного в российско-американских отношениях. Что касается попыток локального наступления и прорыва обороны республик Донбасса, то они предпринимались и ранее и будут предприниматься и впредь. Эти локальные наступления нужны Украине и из сугубо военных, и из военно-политических, и из социальных причин. Прощупывать оборону республик, проверять оперативность реагирования, поддерживать напряженность и уровень тревожности среди мирного населения республик — эти и другие цели ставит перед войсками командование, организуя наступления.
«СП»: — По-вашему, заявление Захарченко связано с сообщениями об «операции возмездия» «Правого сектора»?
— На мой взгляд совпадение двух новостей, скорее всего, не случайно. Повторюсь: логичным выглядит предположение, что Украина хочет очередным обострением замять скандал — взаимные обстрелы боевиков-нацистов и ВСУ. Выльется ли этот конфликт во что-то серьезное? В потенциале — возможно. В декабре прошлого года на сайте американского независимого сетевого журнала The Greanville Post прочел очень интересный эксклюзивный материал о настроениях в ВСУ и взаимоотношениях между регулярной армией и «нацбатами». Источник информации — анонимным офицер ВСУ, постоянно находящийся в зоне «АТО». Он заявляет, что не так страшны «сепары», как те, что стоят «позади нас» — то есть, нацбаты, выполняющие роль штрафбатов.
«СП»: — Почему украинские силовики воюют друг с другом? Насколько это на руку республикам? Киев вообще контролирует собственных силовиков?
— Столкновения между нацистами и армейцами начались уже в первые месяцы «АТО» и уже тогда приводили к многочисленным смертям и взаимным интенсивным обстрелам. В армейской среде сильна ненависть к «нацикам» и в этом видна определенная солидарность с настроениями в республиках Донбасса. Полагаю, потенциал столкновения между этими силами весьма велик. Армия относительно слабо заражена нацистскими настроениями, здесь не понимают целей войны, а подчас осуждают (разумеется, тайно). Не исключено, что однажды произойдет масштабное столкновение ВСУ и нацистов. Я ещё в первых числах марта 2014 года писал о возможности «ночи длинных ночей» на Украине, подразумевая под этим зачистку украинских нацистов. Сейчас подобный сценарий не реализуем, но потенциал столкновения по-прежнему высок. Киев, на мой взгляд, контролирует нацистов не в полной мере. С одной стороны, «нацбаты» подчинены силовым министерствам и в этом отношении управляемы киевским руководством. Но анархистская вольница всегда сильна среди этих формирований. Для режима Порошенко «нацбаты» опаснее во время мира, чем во время войны. Как только завершится война нацисты повернут оружие на Киев.
По мнению политолога Александра Дудчака, после новых антироссийских санкций США в Киеве расправили плечи и почувствовали, что рамки в их политике в отношении Донбасса могут быть расширены.
— Нормализация в отношениях России и американского хозяина Украины не предвидится в ближайшее время. Возможно, поэтому в Киеве решили, что можно и начудить. Теперь, когда в Киеве почувствовали, что политика США возвращается, в целом, в русло политики Обамы, можно ожидать обострения на Донбассе.
«СП»: — Попытки прорывов со стороны ВСУ — это разведка боем или действительно серьезные попытки изменить линию соприкосновения?
— Вряд ли в Киеве рассчитывают на победу. Что они с ней будут делать? Восстанавливать разрушенное на территории с ненавидящим их населением? Но отказаться от «беспокоящего огня» они не могут. Это, скорее изображение полномасштабной войны.
«СП»: — Обострения, как правило, связаны с какими-то политическими событиями, переговорами, поездками. Что на этот раз?
— Ничего нового — надо чем-то оправдывать ситуацию в стране. Поводов для роста экономики нет, инвесторы в страну не идут, свои предприятия ликвидируются, безработица растет — самое время активизировать боевые действия. Война по-прежнему, все спишет.
«СП»: — «Разборки» киевских силовиков между собой как-то повлияют на ситуацию? Можно ожидать серьезных столкновений?
— Давно отмечалось, что ВСУ, в отличие от нацбатальонов, не горят желанием активно принимать участие в БД, мародёрствовать и гибнуть на Донбассе. Стычки между ними случались и ранее. Но на операцию «Возмездие» может начаться и операция ВСУ «Возмездие за возмездие». Вряд ли столкновение было бы в пользу «Правого сектора», при всей немотивированности регулярной украинской армии. Скорее всего слова «правосеков» останутся словами.
«СП»: — Можно ли после подобных инцидентов говорить о том, что у Киева имеются слаженные боеспособные вооруженные силы, способные на успешные операции? Или с такой армией у Украины Донбассу нечего опасаться?
— Опасаться все же стоит, т.к. обстрелам подвергаются дома мирных жителей. Да и их попытки проверить на прочность ополчение Донбасса не прекращаются. Слаженности украинских вооруженных сил не хватит для взятия Донбасса, но беды наделать они могут — дополнительными жертвами и разрушениями.
— Опасения Захарченко, очевидно, основаны на активизации противника на некоторых участках (в сравнении с обычным уровнем активности), — считает старший лейтенант НМ ЛНР, боец ОМБ «Август» Андрей Морозов.
— Очередное обострение, если оно и будет, вряд ли выльется в нечто большее, чем затяжные бои местного значения и более мощные обстрелы окраин Донецка, переходящие в активную контрбатарейную работу обоих сторон конфликта. В пользу тезиса об обострении сезонность — позиции местного значения, если они будут захвачены в августе-сентябре, перед началом дождей и распутицы, ВСУ будет проще потом удержать, но сам по себе этот фактор далеко не решающий. В общем и целом, ВСУ и руководство Украины вообще, как мне кажется, полностью и окончательно нацелились на «хорватский вариант» и будут дожидаться, пока новые пакеты санкций сделают политическую ситуацию в России крайне неудобной для вооруженной помощи Донбассу. И потом попытаются повторить захват Сербской Краины, которой Слободан Милошевич обещал помочь, но так и не помог.
«СП»: — Могут ли предположения об обострении связана с информацией о перебросках частей «Правого сектора»?
— Мне кажется, переброски «правосеков» на фронт, порождающие слухи об обострении ситуации, есть продукт неправильной оценки происходящего за линией фронта. Противник регулярно меняет части на фронте, имея возможность выводить в тыл на отдых и тренировки целые бригады. Ротация такого рода может полностью поменять ситуацию с активностью противника на таком участке, но в общем и целом ничего не изменит. Стояли ВСУшники, бухавшие и загоравшие на бруствере, обращённом к противнику — было тихо. Сменили их «правосеки» — началась «активность», стрельба на любой шорох и «для спокойствия». «Война с ёжиками», как это называют с нашей стороны. В некоторых случаях с такой стрельбы или со стрельбы «правосеков» по прифронтовым деревням может начаться активная перестрелка с нашими «по нарастающей», вплоть до гаубиц, но вряд ли кто-то на этом фоне спонтанно побежит в наступление.
В Пентагоне решили готовить молдаван к уличным боям в непризнанной республике
«СП»: — Насколько конфликт «правосеков» с ВСУ может повлиять на обстановку на фронте? Насколько на руку республикам ситуации, когда нацбаты воюют с всушниками…
— Я, честно говоря, не сильно уверен, что слухи о постоянстве и многочисленных жертвах таких конфликтов при нынешнем статичном фронте не преувеличены. На данный момент у противника уже достаточно хорошо развита связь, чтобы не допускать совсем уж грубых ошибок, приводящих к «friendly fire», «дружественному огню». Скорее всего, в большинстве случаев за «перестрелки между ВСУ и правосеками» принимают «войну с ёжиками», то есть попытки тех и других по ночам огнём из легкого оружия контролировать местность между «опорниками», чтобы пресечь проходы ДРГ в собственный тыл. Если же столкновения действительно будут иметь место, думаю, по нашу сторону фронта сильно никто не расстроится.
________________________________________
* В ноябре 2014 года Верховный суд РФ признал экстремистской деятельность «Украинской повстанческой армии», «Правого сектора», УНА-УНСО и «Тризуба им. Степана Бандеры». Их деятельность на территории России запрещена.

Дмитрий Родионов

Не один только Донбасс станет частью России

Так считает российский военный корреспондент Андрей Бабицкий, в недавнем прошлом сотрудник «Радио „Свободная Европа»». В России, по его словам, царит образцовая демократия.

После 16 лет, проведенных в Праге, самый известный российский военный корреспондент Андрей Бабицкий заявляет: «Это были потерянные зря годы», — и возвращается на войну. На украинском Донбассе среди пророссийских сепаратистов Бабицкий, как он сам утверждает, наконец-то счастлив. Но интервью газете Lidové noviny он дал в Чешской Республике, где недавно подал документы на продление разрешения на проживание.

Петра Прохазкова: Почему вы хотите жить в Праге, если западная цивилизация столь чужда вам?

Андрей Бабицкий: Моя семья привыкла к Праге. Я должен к ним приезжать, так что причины у меня чисто практические. Те 16 лет, которые я провел в Праге, я считаю потерянными. Я оказался в чужой для себя обстановке. А на Донбассе, напротив, вокруг меня люди, которых я понимаю, и там я живу полноценной жизнью.

— Что, по-вашему, послужило причиной взрыва насилия на востоке Украины?

— Мало кто помнит, что в 2014 году бандиты с Майдана заставили Верховную раду отменить закон о региональных языках. Это был удар по русскому языку. И люди на Донбассе встали на защиту своего языка.

— Но ситуация тогда была несколько другой. Пока в Верховной Раде Украины эту проблему только обсуждали, российское государственное телевидение уже утверждало, что всех, кто говорит на Украине по-русски, будут преследовать.

— Украинцы отменили русский язык как официальный, а потом изменили решение, но в течение трех дней люди пребывали в состоянии неопределенности. Кроме того, вы не знаете, что там происходило с момента распада СССР. Донбассу приходилось склоняться перед украинским национализмом. Украинцы медленно, но верно вытесняли из публичного пространства русскую культуру и язык. А потом они перешли уже всякие границы. Ведь язык — главное культурное богатство. Например, обучение во всех вузах велось только на украинском…

— Наверное потому, что находятся они на Украине. Не свидетельствует ли тот факт, что русские, проживающие за пределами России, никогда не учат местный язык той страны, где они живут десятилетиями, об имперском высокомерии?

— Это не так. Русские на Донбассе говорят по-украински. Но вариантов украинского несколько: сейчас продвигают галичскую форму, которая близка к польскому и является придуманным искусственным языком. Это не тот язык, на котором писал Шевченко, а творение украинских националистов.

— Вы и аннексию Крыма будете оправдывать защитой русской культуры?

— Выход Крыма из состава Украины — следствие нападок на русский язык и государственного переворота на Украине. В этом виноваты сами украинцы. Ведь Крым долгое время оставался частью Украины, и хотя сами крымчане были не в восторге от этого, все терпели. И только Майдан стал стартовый выстрелом, трамплином, который помог крымским русским отделиться от украинского государства и вернуться к России. В Киеве должны были просчитать, что Крым воспротивится украинскому национализму. Его радикальные формы уже носят характер нацизма. Я не понимаю, почему Европа этого не замечает.

— Но украинский национализм — это, скорее, маргинальное явление. И вам трудно судить, если вы не ездите на Украину, за исключением Донбасса…

— На самом деле Украина, учитывая ее национальный состав, является уменьшенным вариантом России. Именно поэтому она должна быть устроена по тем же принципам, которые для своего управления избрала Россия. В России у каждой этнической группы есть свои особенные права.

— Не слишком ли идеалистичны ваши воззрения? В России все, в какой республике они ни жили бы, говорят на русском языке и получают образование на русском. Того же хотят и украинцы…

— Видите ли, в Крыму все языки: русский, украинский, татарский — равноценны. Именно так мы решаем эту проблему в России. Политики русификации у нас нет.

— Когда вы работали для американского радио в Чечне, вы придерживались другого мнения и делали репортажи об истреблении чеченского народа…

— Я всегда говорил о неприемлемых средствах, которыми велась война. И продолжаю на этом настаивать. Это была диспропорциональная война, но она не велась против чеченцев как народа. А на Украине ведется планомерное истребление этносов, которые украинцы не считают первоначальными. Интересно, что среди украинских националистов есть не только украинцы. Там есть и евреи, и румыны, и даже русские. Но они называют себя украинцами, чтобы получить все гражданские права. В отличие от остальных!

— Вы говорите лишь о небольшой группе украинских националистов. Но Майдан был движением украинских граждан, а не радикалов…

— Майдан был государственным переворотом.

— Вы отрицаете право граждан на восстание?

— Не отрицаю, но оно не должно совершаться под националистическими лозунгами. В один момент нацисты приватизировали энергию Майдана, а теперь все это восстание можно выбросить на помойку.

— Вы видели Майдан через призму российского телевидения, а с Донбассом знакомы лично. Что бы вы порекомендовали Киеву сделать с этой территорией?

— Ничего. Донбасс все решает и решит сам. Он уже сделал исторический выбор в пользу своей идентичности и исторической культуры. Как будут решаться конкретные проблемы, конечно, имеет значение, но не существенное. Донбасс уже существует как часть русской земли, как часть русской истории. Однако перспективы не слишком радужные — война и нищета. Хаос.

— Не превратится ли конфликт на Донбассе в замороженный, как в Приднестровье?

— Нет. У Донбасса, в отличие от Приднестровья, есть общая граница с Россией. Он может снабжаться из России, и перед ним открыт российский рынок. В конце концов однажды Донбасс станет неотъемлемой частью России. И не только он. По мере того как люди на Украине будут «приходить в себя», к России будут присоединяться все новые украинские регионы.

— Добровольно?

— Нужно создать некий союз. Из России никто не придет силой отбирать землю, на которой живут сумасшедшие люди. Потому что их лечение (без гарантий на успех) будет стоить огромных денег и усилий. Они еще могут сопротивляться, и тогда начнется партизанская война, а России это не нужно. Пусть остынут, придут в себя, подумают, а потом признают свою вину, накажут виновных, и тогда уже может начаться разговор о форме контракта или партнерства.
— Похоже, что прежде чем сбудется ваш прогноз, Украина вступит в Европейский Союз…

— Я не могу представить себе, чтобы государство, имеющее явно расистские черты, стало частью европейского пространства. Кроме того, важно, что будет с самим ЕС, а не вступит в него или нет бедная, агрессивная и обезумевшая страна с фанатично мерзкой культурой политической жизни, коррумпированная и нестабильная.

— Я встречала даже некоторых русских, которые взяли в руки оружие, чтобы защищать Украину…

— В Киеве вы тоже найдете русских, которые с презрением смотрят на украинских националистов, но при этом не хотят быть частью России, потому что не считают ее демократической страной. Таких людей предостаточно, но это очень глупые люди.

— Глупые или умные, но это их мнение…

— Любое мнение имеет право на существование, и в этом смысле Россия может послужить примером для всего постсоветского пространства. В России все могут свободно говорить угодно — даже самые оскорбительные слова в адрес президента…

— Когда я смотрю российские телеканалы, у меня складывается противоположное впечатление…

— Образованная российская общественность обращается к интернету. Для нее телевидение перестало существовать. Речь не о большинстве россиян, а о наиболее образованной части, которая двигает историю и формулирует общественное мнение.

— Но не влияет ли телевидение как раз на то голосующее большинство, которое потом выбирает президента и парламент?

— Слава Богу. Потому что мы видим, что случается, если дела обстоят иначе. Майдан! Переворот, который стал причиной разочарований огромного количества людей.

— Я не думаю, чтобы в России СМИ организовали государственный переворот. А что если бы выборы были свободными, альтернативными?

— С момента распада СССР прошло 25 лет. За такое короткое время в России просто еще не могли сформироваться органичные механизмы демократических выборов. Россия бросилась в море свободы, а теперь старается с этим справиться.

— Однако Россия вместо того, чтобы пестовать эти свободные механизмы, втаптывает в землю то, что успело взойти…

— Я так не думаю. Россия — более свободная страна, чем прибалтийские государства или Украина. Россия может послужить примером для большинства постсоветских республик.

— Ваша позиция претерпела значительные изменения за последние 15 лет. Вы бежали в Чешскую Республику от режима Владимира Путина, который вас хотел, скорее всего, убить. Вы работали на американском радио, жили в достатке в Праге. А теперь все поменялось?

— Мое мнение начало меняться, когда я стал писать о Грузии, и видел, что президент Саакашвили — тиран, который создал полицейский режим. А мои коллеги по «Радио „Свобода»» восхваляли Грузию как образец демократии. Потом был Крым, а с ним пришел конец моей карьеры на радио. Я был рад. Меня ограничивали стены этого гетто, которое называлось «Радио „Свобода»». Теперь, когда я работаю для российских СМИ, я свободен.

— Вы утверждаете, что на Украине идет гражданская война? И Россия в нее не вмешивается?

— Разумеется, вмешивается. Россия финансирует и снабжает Донбасс. Зарплаты, социальные пособия, деньги — все это выплачивает Москва. Она взяла на себя примерно 80% всех расходов и, таким образом, держит на плаву около пяти миллионов человек, которые проживают в Луганской и Донецкой народных республиках. Кроме того, Россия, конечно, снабжает донецкие и луганские вооруженные силы оружием и боеприпасами, а также отправляет своих военных инструкторов. Россия помогает создать армию ДНР и ЛНР. Но на поле битвы российской армии нет. Я считаю правильными подобные действия Москвы. И даже приветствовал бы, если бы она расширила свое присутствие. Это русская земля.

— А договоренности, которые Россия подписала в 90-х годах прошлого века, и которые гарантировали украинскую территориальную целостность, уже не имеют никакой силы?

— Украина сама себя разрушила. Это государство было уничтожено государственным переворотом. Все прежде подписанные договоренности теряют силу. Сегодня Украина переходит от хрупкой стабильности квазигосударства к этапу, когда страна разделена на бандитские группировки. Донбасс этому воспротивился, и теперь его окружило море безумия. Украинцам следовало бы вправить мозги, но никаких эффективных инструментов для этого не существует.

— То есть цивилизованный мир ошибается, считая Россию агрессором?

— Ваш цивилизованный мир живет на протяжении многих десятилетий в лживых представлениях. На постсоветском пространстве вы выбрали себе в союзники локальные националистические режимы, которые антидемократичны по своей сути. Но для вас они гарантия коалиции против России. Потому что цивилизованный мир по-прежнему боится России, по-прежнему считает ее противником.

— Вас это удивляет после того исторического опыта, который мы получили?

— Украинские нацистские действия оправдать ничем нельзя — даже негативным историческим опытом.

Андрей Маратович Бабицкий (52)

В 90-х был одним из лучших военных репортеров на постсоветском пространстве. С 1989 года работал на американском «Радио „Свободная Европа»». Стал знаменит после серии репортажей из Чечни, в которых он критиковал жестокость российской армии. В 2000 году был арестован российскими военными. При до сих пор невыясненных обстоятельствах ему удалось бежать. Тогда президент России Путин назвал его предателем Родины. Из-за опасений за жизнь семьи Бабицкий переехал в Прагу. В 2014 году он поддержал Путина во время аннексии украинского Крыма. С «Радио „Свободная Европа»» он ушел на Донбасс.

Петра Прохазкова (Petra Procházková)
Оригинал публикации: Nejen Donbas bude součástí Ruska
Опубликовано 04/03/2017 16:21

Почему не все «томагавки» долетели до цели и что в это время делало российское ПВО

Журналист КП.ру Виктор Баранец отвечает на семь наивных вопросов о том, почему две трети «Томагавков» США не долетели до цели и где в это время были российские ПВО.

1. Откуда ударил Трамп по Сирии?
С двух эсминцев США «Porter» и «Ross», которые дрейфуют у греческого острова Крит в Средиземном море. Эти эсминцы оснащены крылатыми ракетами «Томагавк». И он выпустил 59 таких ракет по авиабазе Шайрат в провинции Хомс в Сирии, принадлежащей правительственным войскам Башара Асада.

2. Какой ущерб нанесен авиабазе Шайрат?
По данным Минобороны России, в результате удара были уничтожены 6 находившихся в ремонтных ангарах самолетов Миг-23, а также радиолокационная станция, склады боеприпасов и ГСМ, столовая… Погибли 4 и пропали без вести 2 сирийских военных, еще 6 — обожжены во время тушения пожара на базе из-за попадания ракет.
Сирийские власти уже заявили, что «Америка нанесла серьезный ущерб делу борьбы с ИГИЛ»*.
Один из сотрудников базы откровенно признался: «Можно говорить, что Шайрат вышел из строя». Однако, у Минобороны России несколько другая информация: «взлетная полоса, рулежные дорожки и самолеты сирийских ВВС на стоянках не повреждены». И, судя по первым фото с Шайрата, это ближе к истине — мы видим уцелевшую «взлетку» и несколько сохранившихся самолетов.
Учитывая, что стоимость 1 ракеты «Томагавк» минимум $1,5 миллиона (а цена некоторых модернизированных экземпляров может доходить и до $2 миллионов), то получается, что Дональд Трамп потратил на такую малоэффективную с военной точки зрения атаку 100 миллионов полновесных долларов! В рублях эта сумма и вовсе выглядит угрожающе — 6 миллиардов. Видимо, политический результат от столь нерациональной траты боеприпасов для Трампа был важнее.

3. Были ли на этой базе российские военные?
Представители Пентагона официально сообщили, что пытались «минимизировать риск для персонала базы», в том числе для российских военных, которые могли находиться на этом объекте. И перед ударом они якобы поставили в известность российских военных по установленным каналам связи, которые используются для предотвращения конфликтов в Сирии.
Да, такие каналы есть. Но сообщение американцев поступило командованию нашей группировки в Сирии в самый последний момент, когда «Томагавки» были уже на подлете. Ибо соврешенно понятно, что если бы предупреждение было «за два часа» до атаки (как утверждают США), то россияне предупредили бы сирийцев, и они за такое время могли бы убрать свои самолеты и вертолеты из Шайрата.
Некоторые «посвященные» в это ЧП российские военные специалисты утверждают, что «предупреждения вообще не было».

4. Почему не сработала российская и сирийская ПВО?
Российские зенитно-ракетные системы С-300 и С-400, которые расположены на наших базах в Сирии Хмеймим и Тартус, защищают именно эти объекты. У них нет задачи прикрывать все небо Сирии.
А вот почему не сработала сирийская система ПВО? Это пока самый трудный вопрос, ответ на который еще не получен. Есть лишь предположения наших спецов, что расчеты зенитно-ракетных систем Сирии, прикрывающих базу Шайрат, «оказались не готовыми» для отражения столь массированной ракетной атаки.
К тому же американцы на своих эсминцах в Средиземном море подошли на минимально короткое расстояние до берега и значительно сократили время полета своих «Томагавков» до целей. В таком случае время реагирования на атаку рассчетами ПВО должно быть мгновенным. Видимо, этого и не случилось.
Но есть и другая информация: часть «Томагавков» все-таки была сбита! Пентагон бодро отрапортовал, что «все ракеты дошли до цели». Но это, мягко говоря, не соответствует действительности. По сообщению Минобороны России, из 59 выпущенных по Шайрату ракет до цели долетели только 23. Чуть больше трети!
А вот действительно ли недолетевшие 36 «Томагавков» оказались сбиты или просто упали в море, заблудились по пути — это предстоит еще узнать.

5. Что такое «Томагавк»?
Это американская многоцелевая высокоточная дозвуковая крылатая ракета большой дальности, стратегического и тактического назначения. Ее поставили на вооружение еще в далеком 1983 году. Но она постоянно модернизируется.
Свое название ракета получила в честь холодного оружия индейцев — боевого топора, которым не только рубили, но и часто бросали его во врага.
«Томагавк» непросто засечь радарам ПВО, так как она совершает полёт на предельно малых высотах (до 25–30 м) с огибанием рельефа местности.
Дальность стрельбы — 2500 км.
Средняя скорость — 800–900 км/час.
Длина — 6,25 м. Вес — 1500 кг. Вес боевой части — 120 кг. На «Томагавк» может устанавливаться и ядерный боезаряд.
Кое-кто уже заявил, что российские ПВО просто не могут сбивать такую мощную, быструю и хитрую ракету, как «Томагавк». Это вранье. Даже С-300 (не говоря уж о более современной системе С-400) сбивают подобные «цели», летящие со скоростью до 10 тысяч км/час! Так что «Томагавки» им вполне по зубам.
А вот можно ли сравнить «Томагавк» с российской ракетой «Калибр», которая уже показала себя во всей красе в Сирии? Да, можно. По сути, это очень похожие ракеты. У них близкая скорость. Но «Калибр» более современное и точнее бьющее в цель оружие. Можно сказать, что «Калибр» — это супер-«Томагавк».

6. Москва объявила, что выходит из Меморандума по безопасности полетов с США. Что это значит?
Ракетный удар США стал грубейшим нарушением российско-американской договоренности (Меморандума 2015 года) о том, что стороны обязуются избегать внезапных действий в воздушном пространстве Сирии (будь то полеты самолетов или пуски ракет). Российская сторона в соответствии с договоренностью всегда предупреждала американских военных о времени, районах и характере действий своих самолетов и кораблей в регионе.
После нарушения меморандума со стороны США Россия просто «развязывает себе руки» и отказывается от установленных «правил игры».

7. Почему сразу после атаки США началась атака ИГИЛ?
Действительно, боевики ИГИЛ* начали нападение на базу Шайрат за пару часов до удара США. Может, американцы «по ошибке» предупредили о своем ракетном нападении не россиян, а игиловцев? И те не упустили момента.
Это лишний раз говорит о том, что подозрения в шефстве Вашингтона над ИГИЛ в Сирии не беспочвенны. Точно так же совпадала по времени и атака ИГИЛ на позиции армии Асада под городом Дэр-эз-Зор сразу после того, как самолеты коалиции США ударили по правительственным войскам.
Под Шайратом сирийские солдаты все же отбили атаку бандитов. Но осадочек от ее синхронизации с ударом американцев остался…

Источник: http://rusvesna.su/news/

Штурмовать Донецк и Луганск будут «пиджаки»

В рядах вооруженных сил Украины ощущается острая нехватка личного состава. Об этом сообщает разведка Луганской народной республики.
По словам официального представителя народной милиции ЛНР Андрея Марочко, это связано с увеличением количества военнослужащих, не желающих продлевать контракт на службу в рядах ВСУ, и, кроме того, растет количество уклонистов, не желающих служить в армии, где командиры отдают преступные приказы на истребление народа Донбасса.
По его информации, Киев рассчитывает на захват территорий ЛНР, для чего в данный момент проводит мероприятия по доукомплектованию личным составом подразделений, которые отправляют в Донбасс.
Ранее власти народных республик Донбасса также отмечали многочисленные случаи дезертирства в рядах украинских военных, которые, оказавшись на неподконтрольной Киеву территории, охотно рассказывают о причинах бегства со службы. Например, задержанный в декабре 2016 года под Ростовом-на-Дону Алексей Яцун заявил журналистам, что рядовые ВСУ осознают бессмысленность этой войны и не хотят воевать против своего народа. Другой известный дезертир Олег Попов на пресс-конференции в Луганске рассказал об издевательствах в рядах ВСУ и признался, что хотел бы служить в армии ЛНР.

В декабре 2016 года пресс-служба ВС Украины сообщила, что за год они понесли больше небоевых потерь, чем боевых. Среди них аварии, болезни, неаккуратное обращение с оружием.
У ВСУ, судя по всему, действительно большие проблемы с комплектацией личного состава. Недавно на законодательном уровне была утверждена новая система призыва. По словам заместителя начальника Главного управления персоналом Генерального штаба ВСУ полковника Марка Андрусяка, в этом году начнется нова волна мобилизации. Призывать будут в первую очередь выпускников военных кафедр. Андрусяк подчеркнул, что планируется призвать как минимум четыре тысячи офицеров запаса.
Политолог Эдуард Попов полагает, что разведка ЛНР сообщила правдивые данные.
— Могу сослаться на весьма информированный источник — нашумевшее интервью создателя батальона, позднее полка «Азов» Андрея Билецкого украинскому изданию «Апостроф». Процитирую высказывание украинского неонациста №1: « Обеспеченность личным составом на линии фронта — 40-60%». Билецкий хорошо знаком с положением дел на фронте и у него нет интереса приукрашивать картинку, чем занимается украинский генштаб, минобороны и сам президент Порошенко. Есть, правда, одна важная деталь: это интервью опубликовано 20 ноября прошлого года. Конечно, за эти месяцы ситуация несколько изменилась — пригнали людей, частично доукомплектовали подразделения. Но, в то же время, ВСУ и нацистские батальоны понесли большие потери убитыми и ранеными. Как сообщают тайные сторонники республик Донбасса, госпитали и даже гражданские больницы в Донецкой и Луганской областях буквально забиты ранеными украинскими военными. Раненых везут и в ближайшие областные центры — Харьков, Днепропетровск, Запорожье. Это говорит и о колоссальных потерях ВСУ и нацбатов, никак не соответствующих официальным данным украинского генштаба. И, соответственно, о выбытии значительного числа украинских военнослужащих.

«СП»: — А как насчет почти 100-тысячной группировки, собранной по периметру границ с ДНР и ЛНР? Это реальная сила?
— Вполне возможно, что минобороны Украины действительно согнали группировку примерно такой численности к границам республик. По крайней мере, источники разведки ДНР и ЛНР постоянно сообщают о перемещении военных эшелонов по железным дорогам и огромных колонн военной техники через железнодорожные станции и города украинского Донбасса. Но мощь армии выражается не формально-арифметическими величинами, а укомплектованностью и слаженностью подразделений. Вспомним первую чеченскую войну: тогда тоже удалось собрать многочисленную группировку войск. Но откуда брали людей? Буквально скребли по сусекам и в боевые подразделения отправляли людей из тыловых или непрофильных подразделений. Уверен, что нечто подобное происходит и в украинской армии. Что, несомненно, скажется, точнее, уже сказывается на мотивации и профессионализме ВСУ.

«СП»: — Насколько высок уровень боевой подготовки ВСУ? О чем говорит тот факт, что планируют поставить под ружье выпускников военных кафедр? Мы постоянно слышим, что с 2014-го года украинская армия значительно повысила свой потенциал. Так ли это?
— Сошлюсь на интервью того же Билецкого: он говорит о массовых увольнениях по собственному желанию многих офицеров из зоны «АТО», причем лучших. Уровень боевой подготовки он оценивает в целом невысоко. Но всё же я не стал бы повторять расхожий штамп российской общественной пропаганды, что украинская армия не умеет воевать. Думаю, её в целом низкие боевые качества объясняются низким уровнем мотивации и бездарным и даже преступным стилем командования. Для режима Порошенко солдаты ВСУ — почти такая же пустая, а может быть, и отрицательная величина, что и жители Донбасса. Но при всём при том, в ВСУ имеются подразделения, обладающие высоким уровнем подготовки. Это фиксируется разведкой ДНР и ЛНР уже с 2015 года. Сказывается и почти трехлетняя война и полученный боевой опыт, и повышение боеготовности с помощью инструкторов НАТО. Общаясь с военными ДНР и ЛНР я неоднократно слышал о возросшей боевой выучке украинских военных. И, в свою очередь, повторял это в своих интервью. Нет ничего опаснее недооценки противника.

«СП»: — В Киеве всерьез рассчитывают захватить Донбасс с нынешней морально-политической подготовкой? Почему ничего не делается хотя бы для того, чтобы обеспечить солдатам нормальные условия службы? Ведь Запад дает на это деньги, поставляет нелетальное вооружение и т.д.
— Мои друзья в военных кругах республик и многочисленные публикации говорят о низкой мотивации большинства солдат ВСУ, чего не скажешь об идейных нацистах из «добробатов». Этот факт признает и Билецкий, который прямо говорит, что моральное состояние украинской армии в окопах Донбасса на низком уровне. Не так давно прочел очень интересный текст в американском сетевом журнале The Greanville Post. В нем приводится разговор с одним боевым офицером из зоны «АТО». По его словам, не так сильно нужно бояться «сепаров», сколько заградотрядов в тылу, состоящих из нацистов. Вот объяснение украинской стратегии победы над Донбассом. В Киеве и на местах никто не будет заботиться о создании нормальных условий для солдат ВСУ. Ведь и продовольственный паек, и медикаменты, и даже оружие и боевую технику можно украсть и выгодно продать — может быть, тем же «сепарам». Чем постоянно и занимаются большие и маленькие начальники в погонах и без. Украина — страна победившей клептократии.

«СП»: — О чем говорит тот факт, что о состоянии ВСУ известно разведке ЛНР? Почему командование ВСУ даже не пытается скрывать истинное положение дел? Открыто говорят о том, что небоевых потерь несут больше, чем боевых…
— Разведка ЛДНР прекрасно осведомлена о том, что происходит в ВСУ, украинская разведка (военная и политическая), в свою очередь, прекрасно осведомлена о процессах внутри республик, в том числе, в их армиях. Это специфика гражданской войны. Пропаганда Украины не заинтересована опровергать пропаганду ЛДНР: она просто не «замечает» её, создавая другую реальность. В эпоху развитых информационных технологий очень сложно скрывать такие факты, как, примеру, взрывы боеприпасов на полигоне Широкий Лан летом прошлого года. Украинская пропаганда вынуждена признавать эти потери «небоевыми» — к слову сказать, очень лукавое и ошибочное определение. Всё, что относится к армии, включая случаи ДТП со смертельным исходом с участием военной техники — это боевые потери. Тем самым Украина камуфлирует реальные потери в войне на Донбассе. Но при этом тщательно скрывает реальный уровень потерь в недавних боях под Донецком. Признать их — опасность нового майдана в Киеве, только на сей раз вместо «рогулей» в роли протестующих выступят боевики нацбатов и солдаты ВСУ.

«СП»: — Насколько, по-вашему, ситуация ВСУ будет ухудшаться? Есть ли при таких раскладах у ВСУ шансы захватить Донбасс, если представить себе, что Россия не станет вмешиваться? Или это будет захват путем заваливания трупами?
— Полагаю, что Донецк может быть «освобожден» только не от власти ДНР, а от населения. Путем тотальной бомбардировки и артобстрелов. Всё-таки при всём воровстве у ВСУ сохранились достаточные запасы артиллерии, в том числе, реактивной, и боеприпасов. Я еще в 2015 году говорил, что Украина готовит кровавый блицкриг в Донбассе методами тотальной войны. Новое наступление с накрытием миллионного Донецка и других городов артиллерийским огнем будет более ужасным, чем обстрелы и наступления 2014 года. Вероятно, недавно мы видели нечто вроде генеральной репетиции этого наступления. ВСУ могут захватить Донецк, понеся огромные потери — Порошенко только выгоден такой результат. Поэтому нет другого выхода, кроме вмешательства России — и лучше, если это вмешательство будет упреждением, а не наказанием агрессора. Но здесь позиция России должна быть подкреплена не только военными, но и дипломатическими и информационными средствами, чтобы мы не превратились в страну-изгоя на много лет.
— Если ничего не знать о других армиях, то можно говорить, что ВСУ — самая сильная армии Европы, — отмечает политолог Александр Дудчак.
— Порошенко все же знает, как на самом деле обстоят дела в армии, для которой средства на теплые вещи и бронежилеты собирали волонтеры. Его заявления — исключительно для «внутреннего потребления», рассчитанные на уши украинских граждан. А смелость для таких заявлений появляется от уверенности, что ВСУ не встретят какую-либо другую европейскую армию в реальных боевых условиях.

«СП»: — Почему люди бегут из рядов ВСУ? Действительно не желают исполнять преступные приказы? Или недовольны условиями службы? Или есть иные причины?
— В 2016 году перемирие хоть и было относительным, но все же это не были полномасштабные боевые действия. И ряды ВСУ даже пополнялись контрактниками, которые рассчитывали получать зарплату, но не участвовать в активных боевых действиях. С недавним обострением, ситуация изменилась. На Донбассе военнослужащие начинают понимать и прозревать — против кого они воюют, но не могут понять – ради чего они должны гибнуть?

«СП»: — Вчера стало известно, что командование фактически бросило умирать подорвавшуюся ДРГ. Почему украинская сторона так «разбрасывается» людьми, если испытывает столь острую нехватку личного состава?
— Украинской власти не нужны военные, с опытом боевых действий, знающие, какая ситуация в «АТО» и ВСУ на самом деле — они представляют угрозу для самой власти. Все время, сколько длится «АТО», киевская власть не была замечена в заботе о своих военнослужащих. Мяч от Порошенко в подарок солдату, потерявшему ногу на минном поле – редкий случай проявления заботы. Если бы в Киеве хотели сохранить жизни солдатам, то не бросали бы умышленно на смерть в котлы под Дебальцево и других местах. Да и вообще бы не начинали войну.

«СП»: — Нередки случаи, когда солдаты дезертируют на территорию народных республик, а командование сообщает, что те попали в плен, убиты и т.д. Пропагандистская машина на Украине еще на кого-то способна воздействовать? Многие ли еще готовы идти служить в ВСУ из патриотических убеждений? Ведь есть интернет, и правду не так просто скрыть…
— Большинство населения все же смотрит только украинские телеканалы, и пропагандистская машина работает достаточно результативно. Многие правду узнают только попав на фронт. А если у тебя погиб друг или родственник, то мотив участия в войне, зачастую остается один – месть. Этим и страшна гражданская война. Но все же время идет, правду скрывать все сложнее, у населения вопросов все больше, а вразумительных ответов все меньше. Даже при колоссальном наследстве, полученном Украиной от УССР, бесконечно вести войну с помощью старого оружия невозможно, пусть даже и модернизированного. А на новое денег нет. Как и на многое другое.

https://news.rambler.ru/

AVIACITY

Для всех, кто любит авиацию, открыт в любое время запасной аэродром!

Category Archives: Интервью