AVIACITY

Для всех, кто любит авиацию, открыт в любое время запасной аэродром!

«Для севастопольцев солнце по-другому засветило»

Бывший заместитель командующего Черноморского флота РФ о ситуации в Крыму

 Президент России Владимир Путин объявил 4 марта, что не планирует вводить войска на Украину, хотя соответствующее разрешение от Совета Федерации у него имеется. Путин также сказал, что украинские базы заблокированы не российскими военными, а «народной самообороной Крыма». О ситуации на полуострове «Лента.ру» поговорила с бывшим заместителем командующего Черноморским флотом РФ, контр-адмиралом в отставке Александром Ковшарем.

 Александр Ковшарь, оставивший службу в 2009 году, сейчас живет в Севастополе. Он — консультант командующего Черноморского флота России по делам ветеранов. Ковшарь безоговорочно приветствует силовое давление Москвы на новые украинские власти. По его мнению, оппозиционеры в Киеве «резали милиционеров как кошек». Среди крымских татар он обнаруживает «засланных казачков», а украинский язык считает «наречием». Насчет будущего полуострова Ковшарь спокоен: Крым проголосует за автономию, а затем уже «запросится на свое законное место, в Россию».

 «Лента.ру»: Какая обстановка сейчас в Севастополе? В Москве на этот счет ходит самая противоречивая информация. Например, Владимир Путин вчера сказал…

 Александр Ковшарь: Что он сказал — я слышал.

 Он сказал, что в Крыму нет российских военных. При этом есть информация о том, что российские военные на полуострове все-таки есть, а два корабля украинского Черноморского флота заблокированы российскими кораблями.

 По соглашениям (Соглашение между РФ и Украиной о параметрах раздела Черноморского флота от 28 мая 1997 года и последующие соглашения ― прим. «Ленты.ру») мы можем держать на территории Севастополя 25 тысяч [российских военных]. Конечно же, 25 тысяч здесь нет. Безусловно, нет. Это Черноморский флот, который [базируется в Крыму] до 2017 года. Сейчас его нахождение продлили по Харьковским соглашениям до 2043 года.

 А вот эти самозахватчики власти, которые в Киеве, с Майдана, которые через день все свои поручительства уже нарушили, готовы посадить [нам] новую власть!

 Мы избрали своего нового председателя городского совета ― ну, он здесь по-другому называется… Мы избрали своего, впервые (23 февраля русскоязычные жители Севастополя провозгласили главой городской государственной администрации гражданина России Алексея Чалого, который немедленно приступил к исполнению своих обязанностей; это решение объявлено Киевом незаконным ― прим. «Ленты.ру»).

 Если нам раньше назначали председателя городской государственной администрации и присылали со стороны человека, которого знать никто не знает, [то] сейчас мы избрали своего, которому дали всю полноту власти. А те, киевляне, сразу заугрожали: «Вот сейчас приедем, со всеми разберемся!» Глава администрации официально запросил помощи у президента России — защищать здесь контингент Черноморского флота [РФ], русское население и русскоязычных, в том числе украинцев. Никаких блокировок и нападений здесь, конечно же, нет. Здесь есть предложение нашего председателя к местным: «Хочешь служить народу Крыма ― служите народу Крыма, кто не хочет ― езжайте в аэропорт, в любое время можно выехать, куда скажете».

 

 

ВС Украины будут сметены…

ВС Украины будут сметены при попытке силового захвата Крыма — военный эксперт

 

Сложившаяся на Украине ситуация может перерасти в масштабную войну, если захвативший власть в Киеве новый режим предпримет попытку силового захвата Крыма. При таком раскладе Украину может ждать очень печальная участь.

 Для начала надо разобраться, какие всё же силы имеются в Крыму, и чем на данный момент располагают действующие украинские власти. Что касается Крыма, то в СМИ поступает очень противоречивая информация — если ориентироваться на слова официальных лиц из Киева, то в Крыму уже находятся более 6 тысяч российских военных. Однако подтвердить эту информацию пока невозможно. К тому, в чём можно точно быть уверенным, можно причислить колонну БТР-80 приехавшую в Симферополь и около 20 боевых вертолётов, прилетевших в Крым (на видео видно, что это ударные Ми-35 и транспортные Ми-8). Что касается информации о прибытии 13 бортов Ил-76 с десантниками — то это информация также пока не находит подтверждения.

 

На данный момент РФ имеет возможность разместить в Крыму до 25 тыс. военных — такова квота для базирующегося там Черноморского флота РФ. По факту, весь контингент составляет 16 тыс (из них 2 тысячи морских пехотинцев). Так что, даже если информация о переброске 6 тысяч российских военных верна, то официально никакие договорённости не нарушены. Кроме того, РФ имеет право разместить в Крыму до 24 артиллерийских систем крупного калибра и 132 единицы бронетехники и 22 единицы авиации. Вышеперечисленные войска по количеству и оснащению заметно превосходят украинские, размещённые в Крыму.

 

Из перечисленного, можно сделать вывод, что, не нарушая никаких договоров, РФ может защитить Крым более чем 11 тысячами солдат — 2 тысячи морпехов ЧФ и 9 тысяч дополнительно переброшенных солдат (ВДВ или Спецназ). Так же можно перебросить 24 самоходных артиллерийских установок МСТА-С или же некоторое количество реактивных систем залпового огня «Смерч». На месте же имеется 20 фронтовых бомбардировщиков Су-24.

 

Вооружённые силы Украины, могут попробовать провести молниеносную военную операцию и попытаться взять контроль над Крымом. Однако, даже если они смогут организовать и отправить половину своей армии (что кажется довольно затруднительным, учитывая хаос, царящий в стране), то успех данного мероприятия будет стремиться к нулю.

 

Предположим, что ВС Украины отправляют на войну за Крым 40000 человек, 500 танков и т.п. в составе сухопутных войск и пытаются обеспечить их поддержкой своих ВВС (20 Су-27, 80 Миг-29, 36 Су-24, 36 Су-25). Ещё раз отметим, что такой расклад практически невозможен, хотя бы потому, что заметная часть техники имеется на бумаге, но по факту воевать не способна (особенно это касается авиации).

Но даже при таком оптимистическом для Украины варианте, войска ждёт фиаско, так как быстро преодолеть очень узкий Перекопский перешеек (соединяет полуостров с материком и имеет ширину всего 7 км) не представится возможным. Для его удержания вполне хватит тех самых 11 тысяч хорошо обученных солдат, особенно учитывая то, какую мощную артиллерийскую поддержку смогут им обеспечить корабли ЧФ ВМС РФ и современная авиация, которая уже приведена в полную готовность на аэродромах Западного и Центрального военных округов РФ.

 

Вероятнее всего, очень скоро после того, как группировка ВС Украины получит такой жёсткий отпор, она просто развалится и обратится в беспорядочное отступление, причём заметная часть служащих вообще могут перейти на сторону РФ, так как в армии служат и русские из Восточной Украины.

 

Дальше события могут развиваться в разных вариантах — ВС РФ, могут пойти дальше и попробовать установить контроль над Восточной Украиной — проблем при этом возникнуть не должно, учитывая высокий уровень популярности России в восточных регионах. При таком раскладе новоиспечённые власти в Киеве имеют все шансы пасть перед ещё более радикально настроенными группами людей. Однако положительный момент такого сценария заключается в том, что вероятность возникновения гражданской войны минимален, и вопрос Восточной и Западной Украины может быть решен раз и навсегда.

 

В другом варианте — РФ может просто ограничиться контролем над Крымом. Тогда на Украине может разгореться самая настоящая гражданская война. Этому очень поспособствуют разрозненные и обладающие боевым вооружением части ВС Украины. Вероятнее всего, всё начнётся с того, что радикальные силы пойдут из Киева «наводить порядок» на Восток. В условиях хаоса возникшего из-за боевых действий, в их руки без труда попадут тяжёлые вооружения из боевых частей, кроме того к ним могут присоединиться многие военнослужащие родом из городов Западной Украины. Учитывая огромные арсеналы, которые хоть и порядочно разворованы и распроданы за 20 лет независимости, их будет вполне достаточно, чтобы нанести государству непоправимый ущерб и убить множество людей. Итоги такого сценария абсолютно непредсказуемы — единственное, что понятно, так это то, что украинцы в любом случае будут проигравшей стороной.

  

Так что остаётся только надеяться на благоразумие киевских властей, лучшим решением для которых будет дать населению Крыма самим определиться со своим будущим, не мешая проведению намеченного референдума. Вместо пустых угроз и истерик, руководству стоило бы подумать о причинах возникшей ситуации. Разве есть что-то удивительное в том, что именно такой будет реакция на то, что первыми же законами новой власти будут антирусские? Раз власти страны не хотят считаться с мнением заметной части населения своей собственной страны, то этим людям придётся думать и распоряжаться своим будущим самим.

 

Леонид Нерсисян, военный аналитик (Москва)

http://www.regnum.ru/

 

С днём рождения, Валентина Терешкова!

«Эй! Небо! Сними шляпу!»: Первая женщина-космонавт отмечает день рождения

 Терешкова 

Валентина Терешкова, легендарный космонавт, 6 марта отмечает 77-й день рождения.  Она не только первая в мире женщина, полетевшая в космос, но и единственная женщина, которая отправилась туда в одиночку. Валентина Терешкова – Герой Советского Союза, имеет звание генерал-майора авиации.

 Свой знаменитый полет она совершила 16 июня 1963 года на космическом корабле Восток-6. Он продолжался 3 суток, за это время ее космический корабль 48 раз облетел вокруг Земли. Этому предшествовали долгие месяцы общекосмической подготовки, государственные экзамены и зачисление в отряд космонавтов. Последние слова Терешковой перед отправлением  — «Эй! Небо! Сними шляпу!», а позывной – «Чайка».   Интересно, что в  день своего отправления в космос она сказала родным, что уезжает на соревнования парашютистов, о полете они узнали уже из новостей по радио.

 После полета Валентина Терешкова занималась инструктированием молодых космонавтов, научной и общественной работой, была членом Госдумы.

 

 http://tvzvezda.ru/

 Фото: © ИТАР-ТАСС

РФ обратилась в Венецианскую комиссию

Россия обратилась в Венецианскую комиссию по вопросу проверки легитимности принимаемых властями Украины решений. Об этом сообщил председатель Госдумы Сергей Нарышкин в ходе заседания рабочей группы по правовому анализу законодательных процедур и принимаемых на Украине правовых актов.

 «Мы обратились через юридический комитет ПАСЕ, с тем, чтобы был принят запрос в Венецианскую комиссию на предмет проверки легитимности принимаемых решений», — сказал Нарышкин.

 «Обращение сегодня отправлено», — подтвердил начальник отдела по научному обеспечению деятельности делегации РФ в Венецианской комиссии Института законодательства и сравнительного правоведения Рашад Курбанов.

 По мнению Нарышкина, политический кризис в Украине «затягивается», а одна из причин этого состоит в том, что в стране, по мнению парламентария, в настоящее время нет политической силы, способной «отражать интересы и настроения всего многонационального народа, всех групп населения и всех регионов страны».

 «Для политического диалога, для достижения общественного согласия она крайне необходима», — подчеркнул Нарышкин.

 Между тем он уверен, что Верховная рада «имеет запас легитимности». «Но при этом мы понимаем, что в отношении некоторых депутатов Верховной Рады изменились условия их работы, условия неприкосновенности и безопасности. Очевидно, что часть из них оказывается под давлением, что сказывается на легитимности в целом принимаемых решений», — отметил глава российского парламента.

 Он напомнил, что Россия и Украина — это «члены одной правовой семьи», законодательство двух стран формируется в рамках одной правовой системы. Он выразил надежду на то, что выводы и рекомендации рабочей группы будут понятны и полезны.

 «Жизнь человека — это та наивысшая ценность, на признании которой строится все современное право. Внутренний конфликт в Украине уже привел к жертвам, и, на мой взгляд, поспешные и несогласованные действия по изменению конституционного поля могут привести в дальнейшем к риску, связанному и со стабильностью государства, и с благополучием его граждан. Не вмешиваясь во внутренние дела братской для нас страны, братского народа, мы хотели бы дать рекомендации и мнения, которые были бы для профессионалов полезны и понятны», — заключил Нарышкин.

 http://conflict.rbc.ua/rus/

Конституция-2004: с новой «власти» сорваны маски

Тема возвращения к Конституции Украины в редакции 2004 года является сегодня одной из главных предпосылок для выхода страны из кризиса и одной из главных тем переговоров власти с оппозицией. В то же время горящая идеей урезать полномочия президента Януковича оппозиция уже столкнулась с разногласиями в своем лагере вокруг разрабатываемых поправок в Основной закон. А ведь еще несколько лет назад нынешние ярые оппозиционеры Петр Порошенко и Арсений Яценюк и вовсе считали парламентско-президентскую Конституцию элементом отстранения от власти украинского народа и очень активно высказывались за отмену проведенной в 2004 году политической реформы, сообщает информационно-аналитический портал Inpress.uа.

 Депутаты

«Правовая сторона представления об отмене политической реформы дает основания утверждать, что Конституционный Суд Украины обязан отменить политическую реформу, которая была принята в 2004 году». Такого мнения еще совсем недавно придерживался народный депутат Украины, член политсовета НСНУ Петр Порошенко.

 

По его словам, «именно в политреформе содержится главная проблема разрушения вертикали власти, и это может привести к серьезному политическому кризису в стране».

 

Тогда он также напоминал, что представление об отмене политреформы было подготовлено «Нашей Украиной» и подано в Конституционный Суд, сообщает издание Закон и бизнес.

 

Кроме того, Петр Порошенко не разделяет всех положений конституционной реформы, которая была проведена в 2004 году, но видит путь, которым нужно идти, – это путь внесения дополнительных изменений в Конституцию, которые будут устранять очевидные несоответствия, которые имеет конституционная реформа.

 

«Президент не может оставаться безучастным к тому, что происходит сейчас в стране. 90% причин долгого парламентского хаоса – есть несбалансированная конституционная реформа», — отмечал народный депутат Петр Порошенко, комментируя в августе 2006 года принятый парламентом закон, который запрещал Конституционному Суду осуществлять ревизию Конституции.

 

Тогда он отмечал, что у президента Ющенко есть два пути: «Первый – отменить реформу, второй путь – устранять существующие проблемы». «Президент выбрал второй путь, и об этом сказал, и никоим образом не связаны какие-то непубличные договоренности, что президент взял на себя какие-либо обязательства. Я точно знаю, что президент достаточно жестко отказался быть участником этого, потому что давно заявил, что видит сотрудничество (доработка изменений в Конституцию) именно таким образом».

 

Напомним также, что в декабре 2009 года кандидат в президенты Украины Арсений Яценюк заявлял, что изменения в Конституцию Украины, принятые 8 декабря 2004 года, были продолжением отстранения от власти украинского народа. При этом он замечал, что «через пять лет можно дать четкий анализ произошедшего».

 

«Это была конституционная трагедия вследствие политического заговора. Это было еще одно свидетельство того, что с 1996-го в Украине народ не имеет никакого отношения к управлению своим государством», — добавил он.

 

По его словам, такая же ситуация была и 2004 году, когда «страна полностью утратила управляемость». «Украина проснулась утром с абсолютно новыми функциями президента, с парламентом, который не является парламентом, поскольку сейчас не надо 450 депутатов, 5 депутатов хватает, которые являются руководителями фракций», — подчеркнул он.

 

Еще недавно Арсений Яненюк был убежден, что к конституционной реформе нельзя применять «спринтерские подходы». Кроме того, Конституция не должна подформатироваться под каждую отдельную ситуацию или персону. Об этом он заявил в интервью газете «День».

 

 «Я за конституционную ассамблею и за поэтапную подготовку изменений в украинской Конституции, передачу их для рассмотрения Конституционным Судом и тогда передачу на референдум и в Верховную Раду» , — сказал Яценюк.

 

 «Я за то, чтобы работать с сегодняшней украинской Конституцией, в том числе и через принятие соответствующих законов, регулирующих правовые пробелы, и через решения Конституционного Суда», — сказал Яценюк, добавив, что в вопросе Конституции не может быть абсолютного совершенства. «Ее достичь – это мечта человечества», — отметил он.

 

 Напомним, что все эти тезисы Арсений Петрович высказывал в интервью газете «День» в декабре 2007 года, занимая тогда должность Председателя Верховной Рады Украины.

 

Отметим, возвращение парламентско-президентской республики и Конституции в редакции 2004 года является одним из результатом переговоров власти и оппозиции по выходу страны из политического кризиса.

 

25 января, по результатам встречи президента Украины Виктора Януковича и участников рабочей группы по урегулированию политического кризиса с лидерами оппозиционных парламентских фракций, участники переговоров, среди всего прочего, согласились создать рабочую группу по возврату к Конституции образца 2004 года.

 

3 февраля лидер фракции Партии регионов Александр Ефремов заявил, что механически вернуть Конституцию редакции 2004 года с юридической точки зрения невозможно и не исключил внесения изменений в Основной закон путем Всеукраинского референдума.

 

5 февраля народные депутаты отказались поддержать постановление, согласно которому следующая неделя работы Верховной Рады Украины с 10 по 14 февраля 2014 года определяется как пленарная. Ранее лидер фракции «Батькивщина» Арсений Яценюк предложил, чтобы Рада заседала каждый день, пока не будет принята конституционная реформа.

 

Александр Ефремов заявил, что Конституцию Украины нельзя менять законом об изменении полномочий Конституционного суда Украины.

 

По словам первого заместителя главы Администрации Президента Украины Андрея Портнова, «попытки неконституционным способом вернуться к Конституции Украины 2004 года, в отношении которой имеются многочисленные критические заключения Парламентской Ассамблеи Совета Европы и Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии), не позволят получить желаемый результат».

 

6 февраля лидер «Батькивщины» Юлия Тимошенко выступила категорически против возвращения к Конституции 2004 года. Она призывает своих соратников выйти из переговорного процесса с властью и готовиться к досрочным президентским выборам.

 

Лидер фракции ВО «Батькивщина» Арсений Яценюк  заявил, что оппозиция в ближайшее время вынесет на голосование оппозиционный проект Конституции, который предполагает возвращение Украины к парламентско-президентской форме правления.

 

7 февраля президент Украины Виктор Янукович допустил проведение референдума по внесению изменений в Конституцию. Об этом он заявил на встрече с президентом Швейцарии, действующим председателем ОБСЕ Дидье Буркхальтером.

 

Как сообщалось, 6 февраля Владимир Рыбак заявил, что на будущей неделе (10-16 февраля) может состояться внеочередное заседание ВР, если будет подготовлен согласованный законопроект изменений в Конституцию.

 

Он также сообщил, что после перерыва в заседании и консультаций с лидерами фракций было принято решение не создавать временную специальную комиссию по возвращению Конституции в редакции 2004 года.

 

Тем временем очередное совещание уполномоченных представителей депутатских фракций, которое должно рассмотреть предложения по внесению изменений в Конституцию, должно было состояться в понедельник, 10 февраля. Однако оно было отменено ввиду расхождения позиций фракций УДАР и «Батькивщина» по внесению изменений в Основной закон.

 

Представитель фракции Партии регионов Михаил Чечетов отметил, что его фракция не будет вносить свой вариант изменений. Он прибавил, что они готовы рассмотреть согласованные предложения, внесенные другими фракциями.

 

Эксперт Агентства политологических исследований «Олимп» Павел Козак сообщил, что под нависшей угрозой роспуска Верховной Рады различные центры влияния в парламенте находятся в стадии активных переговоров о переформатировании парламентского большинства.

 

Аналитик экспертной группы «Политическая лаборатория» Сергей Телешун считает, что возвращение к редакции Конституции 2004 года может спровоцировать политические противоречия не только между властью и оппозицией, но и в самой оппозиции.

 

Глава правления Института украинской политики Кость Бондаренко убежден, что возвращение Украины к Конституции образца 2004 года, без внесения изменений в документ, станет временным решением политического кризиса. По мнению эксперта, Конституция образца 2004 года несовершенна и требует доработки. Принятие такого документа не будет способствовать урегулированию политического кризиса, а только усугубит его.

 

О последствиях возврата Конституции Украины в редакции 2004 года читайте в статье Артема Ивановского «Возвращение в 2004 год: конституционное дежавю по-украински».

 

Подробнее о переговорах власти и оппозиции, а также о проблемах возврата к Конституции 2004 года, читайте в статье Игоря Лесева «Парламентское болото: новые переговоры и очередные демарши».

 

http://inpress.ua/ru/

Лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош. Кто он?

 Интервью приведено на украинском языке.

 

Лидер Правого сектора Дмитрий Ярош: «Когда 80% страны не поддерживает власть, гражданской войны быть не может».

 Ярош 

Лідер Правого сектору Дмитро Ярош – найбільш невідома широкому загалу фігура подій останніх двох місяців. Ще два тижні тому про існування і самого сектору і Яроша знало лише вузьке коло причетних до організації життя Євромайдану. Сьогодні ж описувати події у Києві без згадування Правого сектору неможливо.

 

19 січня після початку подій на вулиці Грушевського світові ЗМІ вибухнули вогненними кадрами молодих хлопців з коктейлями молотова та балакалавою на обличчі. Дії Правого сектору витиснули зі шпальт словосполучення «мирний протест», але в той же той самий час Правий сектор змусив владу прислухатися до Майдану і скасувати закони 16 січня.

 

Штаб цього поки що неформального об’єднання знаходиться на п’ятому поверсі Будинку профспілок. Знімати в коридорі тут заборонено, на полу постелені численні матраци, на яких поруч з дерев’яними та залізними палицями лежать підручники – більшість членів Правого сектору це молоді хлопці студентського віку.

 

З Дмитром Ярошем ми зустрілись в одному з кабінетів – два на три метри – де зазвичай проходять прес-конференції Правого сектору. Там же ж обладнаний кабінет керівника сектору, в «приймальні» — троє хлопців з раціями, у камуфляжній формі з балаклавою на голові.

 

В ТРИЗУБІ МЕНЕ НАЗИВАЮТЬ ЯСТРУБОМ

 

— Яка ваша особиста історія, чим ви займаєтесь в житті?

 

— Я провідник Всеукраїнської організації Тризуб ім. Степана Бандери. Займаюсь громадською діяльністю уже протягом 25 останніх років. Сам із Дніпродзержинська, Дніпропетровської області. Піднімав перший синьо-жовтий прапор в квітні 1989 році у Дніпродзержинську.

 

Створив Народний рух України, був членом української Гельсінської спілки, отримав рекомендації у 1989 році від Левка Лук’яненка і Степана Хмари у Москві, на Арбаті, де відбувалось пікетування тоді за відновлення діяльності Української греко-католицької церкви. З 1994 року — засновник Тризуба ім. Степана Бандери практично на різних посадах, починаючи там від керівника міської структури Тризуба, потім обласної, потім регіональних структур і так далі.

 

Командував організацією з 1996 по 1999, потім був головним інспектором Тризуба, потім знову командував організацією, потім передав повноваження головного командира своєму наступнику Андрію Стемпіцькому. Займаюсь власне цим все життя. За освітою викладач української мови і літератури, закінчив в 2001 році Дрогобицький педагогічний університет, філфак.

 

— Як виник Правий сектор?

 

— 24-25 листопада в Києві відбулась велика акція у зв’язку із скасуванням євроінтеграції. Взагалі Тризуб не є активним прихильником будь-яких інтеграційних процесів, але ми проголосили, що створюємо Правий сектор як площадку для координації дій різних революційно налаштованих груп, бо, по великому рахунку, з самого початку ми чудово усвідомлювали те, що не можна жити далі в тій системі державних координат, які існують.

 

Остаточно Правий сектор виник вже після подій 30 листопада, коли ми відійшли на Михайлівську площу.

 

Там ми і почали готуватись до захисту і тренуватись. Потім ми весь час були на Майдані та увійшли в склад самооборони Майдану. Також до Правого сектору увійшли Тризуб, УНА-УНСО і Карпатська січ із Закарпаття.

 

— Ви проводили тренування раніше?

 

— Так, 20 років. В нас вже багато поколінь змінилось. В мене там діти були маленькі в свій час, а зараз доньці 20 років, і вона все життя провела в Тризубі.

 

Взагалі Тризуб – це вузькофункціональна організація орденського типу. У нас три конкретних завдання: пропаганда ідеології українського націоналізму в інтерпретації Степана Бандери; виховання української молоді в дусі патріотизму; та національна захисна діяльність, тобто захист честі і гідності української нації, у будь-яких умовах всіма доступними методами і засобами.

 

Взагалі український націоналізм і бандерівці – це не є вузкочолі плебеї із садистичними нахилами, це інтелектуали, люди, які пишуть, які видаються, які ведуть роботу не тільки в силовому полі. Тризуб – організація, яка продукує певні ідеї.

 

Ми не є політичною партією, в нас навіть заборонено в Тризубі займати державні посади.

 

Серед відомих представників Тризуба – президент Києво-Могилянської академії Сергій Квіт, мій хороший друг і побратим. В свій час він був сотником в нашій організації. Або Петро Іванишин – доктор філологічних наук, завкафедрою в Дрогобицькому педуніверситеті, теж сотник.

 

— Де саме проходять ці тренування?

 

— В таборах всій Україні: Дніпропетровськ, Дніпродзержинськ, Кривий Ріг, Павлоград, Нікополь тощо. Хлопці збираються, у них там є свій план діяльності на місяць, на півроку, на рік. Вони проводять вишколи, заняття. Проводять різні заходи по декомунізації та деколонізації України.

 

Я думаю, що ви чули про події 2011 року, коли наша мобільна група відрізала голову бюсту Сталіна в Запоріжжі, це була доволі резонансна річ.

 

Ми це ніколи не ставили на піар, просто робимо те, що йде на благо нашій нації, нашій державі. У кого з нас є можливість, накривають наркопритони, допомагають правоохоронним органам, якщо так можна сказати, бо мені здається, що міліція зараз більші наркоторговці.

 

— Те, що сталося 19 січня на вулиці Грушевського, було заплановано заздалегідь?

 

— Ні, звичайно. Ми завжди стояли на передніх рубежах ті два місяці. Стимулом до тих подій стали диктаторські закони, які були прийняті 16 січня. Не можна жити при таких правилах в державі. А 19 січня на Грушевського приїхали автомайданівці, які хотіли підійти до Верховної Ради і пікетувати. Правий сектор організовано підійшов, коли там вже були сотні людей.

 

Ми намагались говорити з міліцією, домовитись, щоб нас пропустили. Вони відреагували доволі агресивно. А далі ви знаєте – розпочались активні дії, наші хлопці стояли на захисті людей. І я вважаю, що дуже добре, що так сталося, бо коли б не події 19, думаю, що влада не пішла на поступки та переговори з опозицією.

 

— Скільки у вас тут зараз людей на Майдані?

 

— Десь півтисячі людей плюс київський мобілізаційний резерв. Але зараз осередки виникають по всій Україні. Вони самі організовуються, називають себе Правим сектором, і ми працюємо над тим, щоб максимально координувати їх.

 

— Скільки ви можете змобілізувати людей загалом по країні?

 

— Я думаю, що на цей час тисяч 4-5 вже можна мобілізувати.

 

— Як ви фінансуєте організацію?

 

— Я до цього питання не маю відношення, але фінансується все людьми. Ми ще відкрили картки, але їх заблоковували миттю. А після 19 січня – це просто постійний потік. Нам потрібно все, бо ми тут вже два місяці. Люди несуть пачками гроші, у нас ведеться повний облік, все прозоро, хлопці закуповують екіпіровку.

 

— Розкажіть про свою організаційну структуру?

 

— Структура буде відпрацьована повністю вже після цих подій. Зараз Правий сектор – це абсолютно контрольована структура, і ніяка вона не екстремістська, не радикальна, я взагалі не люблю цього слова — радикальна. Зараз є загін на Майдані, є загони по областях і є ті стихійні групи, які виникають. Ми запрошуємо керівників, спілкуємось, дивимось, чи адекватні люди, тоді приймаємо рішення.

 

Зараз сформований такий певний політичний провід в складі хлопців із Тризуба, з УНА-УНСО і представників інших окремих груп. Це невелике коло, приблизно чоловік 12. Саме вони й приймають рішення. Зараз ми почали координувати наші дії ще з афганцями. Вони офіційно не ввійшли в Правий сектор, але ми повністю тепер з ними координуємо нашу діяльність, бо класти хлопців просто так я не збираюсь.

 

— Яким чином ви ухвалюєте рішення?

 

— Є стратегічні рішення, є оперативні, тактичні. На кожному рівні люди приймають їх самі. У стратегічній площині, ми обговорюємо ту чи іншу проблему з проводом з 12 людей і відповідно я приймаємо рішення. А далі вже вирішують все командири. Наприклад, є в нас Іранець – він вирішує у своїй групі, чи відправляти людей на барикади чи ні.

 

— Іранець? Він з Ірану?

 

— Ні, це в нього псевдонім такий. Всі хлопці із зрозумілих причин мають псевдоніми, ми живемо в такій системі координат. Я наприклад, в Тризубі з 1994 року мав прізвисько я Яструб. А тут в нас є Пилипач, є Летун. Кожен сам собі вибирає, практично як на Січі.

 

 

ПІСЛЯ 19 СІЧНЯ ДО НАШИХ ХЛОПЦІВ НЕ ПІДНЯВСЯ ЖОДЕН ЛІДЕР ОПОЗИЦІЇ

 

— Чи координуєте ви свою діяльність з опозиційними силами?

 

— В першу чергу ми підтримуємо стосунки із Андрієм Парубієм, як комендантом Майдану і фактичним керівником Самооборони, до якої ми формально входимо як 23-я сотня, хоча в нас з півтисячі людей.

 

А якщо говорити про всю опозицію, то по великому рахунку у нас стосунки ніякі. Вони не помічають нашого існування. Мені здається, що це велика помилка опозиції, що вони не враховують сили афганців, той же Правий сектор, та навіть самооборону.

 

Мені здається, що навіть в Андрія Парубія не зовсім все так просто із координацією дій із цією трійкою лідерів опозиції. Тому, що бачу заяви там лунають певні. Андрій говорить одне, а лідери – трошечки інше.

 

Мене, наприклад, дивує, що після 19 числа лідери опозиції не піднялись на поверх і не подякували хлопцям. Підійдіть до людей, поговоріть з ними. Це ж живі люди і при тому хороші.

 

Вчора приходить знімальна група і оператор каже: «Я був здивований. Один хлопець сопромат читає, другий так англійською володіє, він там із якимось іноземцем спілкувався. У вас такі хлопці!».

 

Ну справді — це цвіт нації. Це люди, які зараз жертвують життям і своєю свободою заради Батьківщини. Це ж явище, а політики на це закривають очі.

 

Хіба що Віталій Кличко – я з ним рази два зустрічався і абсолютно нормально спілкувались. Хоча здебільшого опозиція виконує частину наших вимог, адже вони чудово усвідомлюють нашу присутність і бачать, що Правий сектор – то є певний чинник на Майдані.

 

— А ви навіть не намагались контактувати з ними заради координації?

 

— Напряму у нас спілкування не було. У мене таке враження ще із самих початків мирного Майдану, що вони діяли дуже імпульсивно і не системно. Вони навіть не створили єдиного Штабу. Ми ж з самого початку виступили за єдність Майдану, щоб не було поділу на політиків, на Громадський сектор та Правий сектор. Я в усіх інтерв’ю наголошую, що повстанський рух має бути єдиним і не хочу провокувати опозицію на якісь відповіді.

 

Але все має бути до певної межі. Коли країна постала перед реальною загрозою війни, на Майдані з’явилась велика недовіра до лідерів опозиції. Два місяці вони просто говорили. Хоча їм надали мандат довіри – беріть, вирішуйте питання. Вони нічого не змогли. 19 січня ми пішли у наступ, вони почали щось робити. Ну, що ж, будемо тиснути далі.

 

— Наскільки ми розуміємо, ідеологічно найближчою до ваших поглядів є «Свобода»…

 

— Так. У нас багато спільних позицій в ідеологічних питаннях, але є великі розбіжності. Я, наприклад, не розумію певних речей расистського характеру, не сприймаю їх абсолютно. Білорус загинув за Україну, вірменин із Дніпропетровська загинув за Україну. Вони мені побратими набагато більші, ніж яка-небудь, перепрошую, комуністична худоба, типу Симоненка, яка грає на Росію, але є етнічним українцем.

 

Степан Бандера в свій час висунув три ставлення до не українців. Воно дуже просте. Є побратимське — для тих, хто разом з нами бореться за Україну незалежно від національності. Є толерантне — до тих людей, які живуть на тій землі, не протидіють нашій боротьбі, тому ми до них ставимось нормально, в Україні всім місця вистачить. Третя – ворожа, до тих, хто протидіє національно-визвольній боротьбі українського народу, а це в будь-якій державі, будь-який народ саме такі позиції і має.

 

Соціал-націоналізм для мене дуже неоднозначний, бо на моє переконання, націоналізм не потребує якихось додатків, він є самодостатнім. Олег (Тягнибок — УП) останнім часом теж намагається йти напрямком традиційного націоналізму. Слава Богу. Хоча під час революції говорити про ідеологічні дискусії якось не дуже випадає. Врешті наші хлопці стоять на барикадах так само як хлопці із «Свободи». Це об’єднує.

 

— Представники влади кажуть, що під час переговорів лідери опозиції стверджували, що люди згодні залишити адміністративні приміщення, якщо будуть випущені затримані та засуджені. Це правда?

 

— Я думаю, що влада брехала. Думаю, що опозиція такого не казала. Перед голосуванням закону про амністію ми оголошували нашу позицію, і вона була десь такою самою в опозиції. Тобто, у випадку, якщо влада піде на компроміс, прийме закон про так звану амністію у редакції опозиції, то Правий сектор готовий відвести своїх бійців з Грушевського і розблокувати вулицю. Це розумний компроміс.

 

Це не скасовує наших політичних умов. Ми маємо змінити країну на іншому рівні. Майдан – це лише Січ, плацдарм, але мова не йде про постійну бійку.

 

— Ваші опоненти відповіли б на це, що ви першими відкрили вогонь та пішли у відкритий наступ…

 

-Ні-ні-ні! Я перепрошую, Беркут побив дітей на Майдані 30 листопада 2013 року. Два місяці люди стояли на Майдані і не проводили ніяких дій. Потім сталась чергова провокація влади — прийняття законів 16 січня. Почались побиття активістів, викрадання людей, подивіться, що вони витворяють з Автомайданом.

 

Саме вони спровокували цю ситуацію, а люди пішли у наступ, тому що терпіти вже більше не можна було. Скільки можна далі стояти, танцювати на Майдані? Ми не вівці, українець має звучати гордо, і вони довели, що українець звучить гордо.

 

— Як ви вважаєте, чому для цього мав з’явитись Правий сектор, чому те саме це не робила опозиція?

 

— Тому, що Правий сектор найреволюційніша структура Майдану. Я підкреслюю: саме революційна, а не радикальна. Революція – це розум, це план і це дія. Коли є ситуація народного збурення, не використати таку ситуацію на благо того самого народу не можна. Опозиція, на жаль, не здатна цього робити, бо мабуть, крісла в парламенті дуже м’якенькі і вони не здатні на якийсь рішучий крок. Ми здатні на такий крок.

 

— Ви з самою опозицією про це говорили?

 

— Я ж говорю, що з ними немає такого контакту. Я ще раз наголошую, що я — за єдність опозиційного, протестного, повстанського руху, тому будь-яке моє пояснення буде використане проти мене. Вони почнуть кричати, що я провокатор. Якщо чесно, мені все одно, що вони про мене говорять. Наша різниця в тому, що мене не цікавлять політичні рейтинги.

 

— Зараз в переговорах з владою беруть участь представники опозиційних партій. Як ви вважаєте, чи можуть ці люди відповідати за дії Майдану та давати з його боку якісь гарантії?

 

— В тому-то й справа, що процес переговорів неконтрольований Майданом. Кредит довіри до лідерів опозиції, який вони мали на початках і зараз – зовсім різні речі.

 

Ми вимагаємо, щоб у переговорну групу ввести не тільки лідерів опозиції, але і представників Майдану. Хоча б у якості спостерігачів. Тоді можна надавати якісь гарантії і артикулювати хоча би тут, людям на Майдані, що ось така домовленість, досягнута між владою і опозицією, і вона має бути виконана.

 

Бо іноді складається таке враження, що вони домовляються про одне, а потім у них щось переграється і виходить зовсім інше.

 

Наша мета зараз — примусити опозицію знову увійти в черговий етап переговорів з конкретними вимогами і досягти певного порозуміння. Але обов’язково з представниками Майдану.

 

У переговорну групу можуть увійти ті ж афганці або Андрій Парубій як командир самооборони. Якщо запросять мене – я піду. Нічого страшного ми в цьому не бачимо. Ми здатні донести свою позицію, щоб примусити і владу, і опозицію домовитись, щоб не було кровопролиття, щоб держава увійшла в іншу площину своєї діяльності. Заради цього я готовий йти.

 

— Давайте простіше. Уявіть, що ви вже на переговорах і зараз сидите навпроти Віктора Януковича. Які б ви аргументи використали, щоб вмовити його змінити свої дії?

 

— Я б домагався компромісу, тиснув би, хоча знаю, що він цього дуже не любить. Я не впевнений в тому, що Янукович отримує достовірну інформацію. Мені здається, що в нього якесь неадекватне сприйняття ситуації. Наприклад, я думаю, що він не розуміє, що 80% людей зараз не довіряють владі. Думаю, що його радники надають йому трішечки інші цифри і показують інші картинки.

 

Тому я б почав з того, що не можна воювати із власним народом. Ще ніхто не переміг власний народ. Пояснив и, що ті речі, які творять силовики – це реальна війна проти українців. Друге, що дуже важливо – це спробувати йому пояснити, що ті тисячі самооборони, які вже сформовані, не дадуть можливості «Беркуту» або внутрішнім військам легенько зачистити Майдан і пройти по ньому парадно-стройовим кроком.

 

Вони ще не розуміють, що Майдан — це вже явище зі своєю армією, зі своєю медициною, всякими структурами, це вже певна держава. І захопити її без дуже великої крові не вдасться.

 

Дубинками розігнати це вже не можливо. Їм прийдеться застосовувати вогнепальну зброю, вже легально, а не так як на Грушевського. І у відповідь вони отримають по повній програмі, це я можу гарантувати Віктору Януковичу.

 

— Добре, а чого ви хочете? Тобто ви кажете, Віктор Федорович, ситуація от така. Що далі?

 

— Передумовою будь-яких переговорів має стати звільнення всіх заарештованих. Це ж не терористи, це ж не екстремісти. Думаю, що навіть ви знаєте когось із тих людей. Це абсолютно нормальні, адекватні люди, яким так накипіло. Люди мають бути звільненні. Про будь-яку нормалізацію можна говорити лише після цього.

 

По-друге, це припинення будь-яких силових дій з боку влади. В першу чергу по регіонах. Припинити викрадення активістів. Це ж терор проти власного народу.

 

Треба негайно починати розслідування злочинів, які відбувались на вулицях. «Беркут» не міг стріляти без відома міністра внутрішніх справ. Це ж військова структура, там має бути дисципліна, чітке підпорядкування. Якщо то були провокації, тоді треба з’ясувати, хто стріляв. Дайте людям інформацію, не мовчіть, не закривайте очі на те, що стається.

 

Янукович насправді вже виконав кілька наших вимог щодо відставки уряду та скасування законів 16 січня. Але зміна одного побуванчика на іншого, який має приставку в.о. не вирішує жодних питань.

 

Потрібно починати формування компромісного уряду, який можливо б мав складатися не з керівників політичних партій, а з професіоналів. При цьому всі одіозні фігури, всякі захарченки, табачники, і інші, типу політики, мають бути замінені. Це перший крок, який вони би мали зробити, і це б одразу зняло напругу.

 

— Кого ви бачите на чолі цього Кабінету міністрів?

 

— Я не можу про це говорити, бо я не є фахівець у формуванні уряду. Про це мають говорити політики.

 

— Але не маючи власних пропозицій ви знімаєте з себе відповідальність і відсторонюєтесь від політичних процесів.

 

— Я 25 років уникав публічної політики. Для мене це не проблема. Хоча зараз в перспективі ми розглядаємо варіанти, що якщо буде мир, то Правий сектор переросте в політичну організацію. Про це говорять всі хлопці. Та ради Бога! Зайнятись політикою можна завжди. Для мене вони є цвітом нації і вони не можуть бути гарматним м’ясом, яке використають і потім забудуть. Але зараз про конкретику ще рано говорити. Сьогодні Правий сектор не можна звужувати до якихось політичних речей.

 

— Але зараз саме так все і виглядає — що вас використовують: ви стоїте на барикадах, а посади в уряді пропонують Арсенію Яценюку та Віталію Кличку.

 

— Справа в тому, що життя держави, життя нашого народу не обмежується одним Кабінетом міністрів. Хай беруть. Запросять – допоможемо. Силовий блок візьмемо, наведемо порядок в державі. Але я сумніваюсь, що нам буде запропонована хоч якась посада.

 

НА ПРЕЗИДЕНТСЬКИХ ВИБОРАХ У НАС БУДЕ СВІЙ КАНДИДАТ

 

— Що ви запропонуєте Віктору Януковичу в разі перемоги революції?

 

— Це від нього залежить. Деякий час тому ми гарантували йому 24 години, щоб він поїхав з країни і його ніхто чіпати не буде. Сьогодні, якщо б він прийняв розумне рішення, то йому можна було б дати навіть гарантії безпеки в державі. Аби не було війни, аби не було кровопролиття. Хай собі сидить в Межигір’ї, пасе страусів, і ніхто там його чіпати не буде. Але це має бути його рішення.

 

— Ви особисто себе бачите на якісь посаді?

 

— Зараз – ні. У мене дуже хороша посада – я провідник Тризуба. Мені легше виступати перед строєм, а не на сцені.

 

— Але це не та посада, яка може змінити країну. Чим би ви займались в мирний час?

 

— Хочеш миру – готуйся до війни. Ми зініціювали Правий сектор, і Правий сектор трохи країну змінив. В мирний час я б продовжував займатися Тризубом. Так як робив це двадцять років до того.

 

Ви зрозумійте, що Тризуб – це не є структура, яка однозначно ставить за мету собі якийсь силовий конфлікт. Ні. Будь-яка нормальна держава має мати парамілітарні державного плану структури, які готують молодь до служби в армії, які дозволяють в разі якоїсь небезпеки, зовнішньої або внутрішньої змобілізувати якісь певний кадровий резерв для захисту інтересів народу. Це нормальне явище в більшості цивілізованих країн світу. Тризуб буде актуальним завжди. Навіть якщо ми матимемо найкращого президента та найкращий уряд.

 

— Чи є у вас якась інформація щодо того, хто займається викраданням людей?

 

— На превеликий жаль немає. Ми намагаємось роздобути цю інформацію, але поки що нам не вдається. Ми зверталися до влади із тим, щоб активізували дії силовиків, тієї ж Служби безпеки щоби їх всі оперативні можливості були задіяні для пошуку. Зрештою, в цих всіх подіях вона не така заплямована, як МВС. Але поки що нічого немає.

 

— Тобто ви щиро покладаєтесь на владні структури у розслідуванні цього питання?

 

— А я не впевнений, що тільки влада до цього причетна. Я не виключаю, що до цього причетні закордонні спецслужби. Наприклад ФСБ. Росія завжди користається дестабілізацією в Україні. Як тільки дестабілізація в Україні, вони сюди заходять і вирішують якісь свої певні інтереси. Путін неодноразово заявляв, що Україна – це не держава. І я більше, ніж переконаний, що плани про поділ України на дві на три, на п’ять, на шість зон впливу існують по сей день.

 

— Але фактором дестабілізації називають і сам Правий сектор та його діяльність.

 

— Мені навпаки здається, що правий сектор останні місяці власне показав, що він фактор стабілізації. Якби не дії Правого сектору, то ніяких переговорів би не було, радикальні настрої б збільшувались і вибухнули в регіонах у вигляді партизанської війни. Чомусь про це ніхто не думає?

 

Поки, що все ж таки ситуація контрольована і знаходиться в перемовному процесі. Якщо вони не домовляться, ризик партизанської війни в Україні дуже сильно зросте. Як відомо, українці мають дуже славну традицію ведення партизанської війни. Десятками років воюють. Тільки чи то буде користь для держави?

 

— А ви не боїтесь, що ця партизанська війна може перерости в громадянську?

 

— Громадянської війни не може бути. Коли 80% народу не підтримує владу, це буде боротьба між суспільством, народом і владою. І це дві великі різниці між громадянською війною і тією, про яку ми кажемо. Це буде національно-визвольна війна. Але нам би не хотілося. Все ж таки ми маємо державу, маємо плацдарм для розгортання процесу націотворення та державотворення.

 

— Але багато людей на сході України щиро вважають, що тут збираються бандерівці, націоналісти, і вони дійсно переконані, що їм треба проти цього боротись. Що робити з цими людьми?

 

— По моїй інформації це дуже невеликий процент людей. Я ж сам із Дніпропетровщини, я там володію ситуацією повністю. Здебільшого це найманці. Ви ж бачили події біля дніпропетровської обладміністрації. Там місцевий депутат-регіонал Ступак вже роки півтора збирає відморозків, формує бійцівські клуби, охоронні структури, які тепер разом з міліцією «ідейно» захищають облдержадміністрацію.

 

Ви бачили серед захисників адміністрації хоча би одних нормальних громадян, які б вийшли самі? Або в тому самому Криму створені підрозділи шовіністично налаштованих ряжених казаків, які створюють чорні сотні і виступають на захист влади. А де маси людей? При тому, що кримські татари повністю на стороні Євромайдану. Тому, все це неоднозначно.

 

— Якби ви поговорили з людьми на сході, вони те саме кажуть про Майдан: що тут дуже малий процент щирих людей, а більшість – проплачених націоналістів. У вас з ними дуже схожа риторика, яка в кінцевому рахунку малоздатна призвести до компромісу.

 

— Давайте на прикладах. Партія регіонів спробувала робити Антимайдан, звозячи людей зі всієї України. Хто там стоїть? Це реально асоціальний елемент, або бюджетники, яких просто туди заганяли. Я ж спілкувався з цілою купою людей, і коли я кричав «Зека геть!», вони махали руками і сміялись. Це міф про якусь певну соціальну підтримку Януковича і його влади.

 

Показником є дії ультрас по всій Україні, які підтримали Майдан. Це ж люди власне ідейні з луганської «Зорі», з сімферопольської «Таврії», запорізького «Металургу», з дніпропетровського «Дніпра», з харківського «Металіста» і так далі. Скільки допа з гепою намагаються зібрати тих ті тушок, щоб направити сюди на Київ, а їм й того не вдається зробити. За яку підтримку можна говорити? Це велика неправда про розкол. Немає ніякого розколу. Янукович, дай боже йому здоров’я, об’єднав країну.

 

— На Майдані весь час лунає заклик до трьох опозиціонерів — визначитись із єдиною кандидатурою. Ви підтримуєте цей заклик?

 

— Здається, що він вже не актуальний, бо більше лунає заклик визначитись з лідерами Майдану. Лідерами спротиву як такого. Для людей актуальність президентських виборів відійшла там на якийсь другий, третій план.

 

— У разі президентських виборів – дострокових чи строкових – яка у вас буде стратегія: ви когось підтримаєте чи підете на вибори самі?

 

— Ми не виключаємо, що Правий сектор висуне свою кандидатуру на виборах. Але поки про це рано говорити.

 

— Тобто ви дійсно щиро вірите, що кандидат від Правого сектору має шанс на виграш по всій країні?

 

— Якщо йти з правильних позицій, то шанс є завжди. Правий сектор за декілька тижнів став всеукраїнським явищем. Це Харків, Дніпропетровськ, Донецьк, Крим. З іншого боку президентські вибори можуть підняти наші ідеї революційних змін в державі на достатньо високий рівень.

 

— Ви не боїтеся, що ваш похід на вибори розпорошить опозиційний електорат, і вас звинуватять у розколі?

 

— Послухайте, хай цей процес закінчиться, і тоді ми глянемо, що і як. Байки про розпорошування сил, які вони розповідають один одному, це якась дитяча гра. Вони всі чудово знають, що ідуть втрьох, розпорошуючи сили з самого початку.

 

Тут або сісти і домовитись реально, і дотримуватись тих домовленостей, або кожному грати свою гру. Для нас не є принциповим участь в президентських виборах на цьому етапі. Нам потрібен мир.

 

Справа в тому, що є люди, які багато говорять і мало роблять, а є люди, які діють і своїм потом і кров’ю доводять, що вони здатні на зрушення, на дію, на досягнення результату.

 

Правий сектор – майданчик для хлопців, які довели свою здатність щось змінювати, жертвувати своїми благами для чогось вищого. Політики останні роки цього не демонструють. Я не бачу, щоб вони демонстрували цю жертву, бажання і вміння жертвувати.

 

— А хто для вас  лідер спротиву?

 

— Його на цей момент немає. Я зробив заяву, що готовий взяти відповідальність на себе за всі ті речі, що відбуваються. Це не означає, що я особисто маю якісь президентські амбіції. Просто я бачу, що потрібна повна координація та контроль над ситуацією. Хай визначаються самі між політиками. Якщо хтось з них готовий це зробити, хай робить, ми його щиро підтримаємо. Але я не бачу, щоб хтось цим займався.

 

 

ПРАВИЙ СЕКТОР НЕ ВОЮЄ З РОДИНАМИ

 

— Ви усвідомлюєте, що в разі поразки або навіть компромісу між владою та опозицією вас може чекати в’язниця?

 

— Так, звичайно. Я 25 років до того готовий. Що зробиш, життя є життя. Всі ми під Богом ходимо. Як буде так буде. Буде кримінальна справа, то буде кримінальна справа. Я за Україну буду боротись. Хай пробують посадити. Ми ще побачимо хто кого буде саджати врешті-решт.

 

— Вам ще повістку не приносили?

 

— Ні. А я тут живу, куди мені повістку? На Майдан вони не приносять, на п’ятий поверх ментів не пускають хлопці.

 

— Але може таке статися, що до арешту і не дійде. Вас може очікувати доля Ігоря Луценка або Дмитра Булатова…

 

— Я знаю в ім’я чого я веду боротьбу. Звичайно, що не хочеться, я ж жива людина і маю інстинкт самозбереження. Але хлопці мене охороняють, ходять за мною, бронежилет одягають.

 

— Ви взагалі виходите за межі Майдану?

 

— Рідко буває. Куди – не скажу.

 

— Що з вашою родиною зараз?

 

— Родину востаннє бачив на Різдво. Вони в Україні, але я тимчасово змінив їх місце проживання. Справа в тому, що в Інтернет викинули всю інформацію по наших адресах, по сім’ях, тому певна небезпека є.

 

— Але ж така сама інформація є і про співробітників Беркуту наприклад. Ви можете гарантувати всім правоохоронцям та представникам влади, що їхнім родинам нічого не загрожує?

 

— Я можу гарантувати, що Правий сектор ні в якому разі не буде зачіпати жодної дитини, жодної родини будь-яких силовиків, будь-яких структур. Правий сектор не воює із жінками і дітьми. Ми не нелюди із Беркута, які б’ють журналістів та медиків. Тому можете не хвилюватись — ніхто ніяких дій не буде проводити. За Правий сектор я можу відповідати.

 

— Ультиматум ви ще ставили… до 4 числа у вас є вимога: або звільнити всіх, або будуть… Можете сказати про що це? Чому саме 4 число?

 

— Четвертого лютого — наступна сесія. Ми вимагаємо, щоб Верховна рада проголосувала документ щодо безумовного і повного звільнення і реабілітації затриманих людей. І це ніяка не амністія, бо це ніякі не злочинці.

 

Ми також вимагаємо припинення будь-яких силових дій з боку влади – це викрадення, підпали машин тощо. Думаю, що вони прислухаються до нас. Процентів на 90 впевнений, що вони прислухаються.

 

Інакше ми реально на межі кривавого конфлікту. Я не виключаю, що люди, які стоять на Майдані, проведуть дуже потужну мобілізацію і підуть на урядовий квартал. І візьмуть його — я більше, ніж переконаний, хоч з кров’ю, хоч з втратами великими. Бо патова ситуація залишилась. Тоді винесуть всіх тих: і режиму охоронців і Януковича, тому їм краще домовитись.

 

— Ви розумієте, що навіть те, що ви зараз кажете, може бути використане проти вас?

 

— Так, звичайно. Революція ж. Є дві сторони барикад – це закономірно. Зараз все використовується або проти нас або проти них.

 

— Ви якимось чином вибираєте людей, які до вас приходять? Вони проходять якийсь відбір?

 

— Безумовно. Запис добровольців відбувається весь час, особливо під час якихось активних дій. Щодо критеріїв — це до командирів треба звертатись безпосередньо. Вони із людьми працюють. Я точно знаю, що не беруть неповнолітніх. Бо бігають табунами по 15-16 років.

 

— Ви видаєте людям якусь зброю, мається на увазі не вогнепальну?

 

— А вони самі приходять або з битою якою-небудь або з кийком яким-небудь. Ми їх вже екіпіруємо. От власне гроші, що ідуть від людей, на них ми закуповуємо щитки всілякі, шоломи і щити, дуже великий арсенал того всього. Відповідно екіпіруються, потім проводяться заняття з ними.

 

Якщо людина має погане фізичне здоров’я, то для неї знаходиться інша робота — на кухні, в медичній частині, і так дальше. Дівчатка наші молодці, просто молодці, вони стільки вже зробили доброго. Вони і поранених витягували під час бойових дій, і тут постійно допомагають.

 

— Щодо вогнепальної зброї – ви закликали людей приносити її на Майдан. Навіщо ви це робите?

 

— Коли був підписаний наказ МВС про дозвіл використовувати вогнепальну зброю проти людей, я закликав власників легальної зареєстрованої зброї долучитись до нас, щоб створити групу вогневої підтримки у випадку, якщо вони підуть на Майдан і будуть стріляти. Я вважаю, що у відповідь так само треба стріляти, бо інших варіантів немає. Але це тільки у випадку, якщо вони перші почнуть вогонь.

 

— Цей загін уже створений?

 

— Це таємниця, вибач.

 

— Хто володіє всією інформацією, яка є зараз в Правому секторі? Є людина, яка знає все.

 

— Все не знає ніхто. Інформацією володіє політичний провід.

 

— Як ви координуєте свої дії? Не секрет, що всі перемовини прослуховується, як ви це робите?

 

— За рахунок зв’язкових, посильних, рація у всіх хлопців є, але їх так само сканують, ми то знаємо. Апаратури натикали у всіх будинках навкруг, таке враження. Оперативні машини стоять і так далі. Я, до речі, тих хлопців, що там сидять, не вважаю ворогами або я кимось, вони роблять свою роботу, мусять робити.

 

Більше того, я більше, ніж переконаний, що у силових структурах дуже-дуже неоднозначна ситуація по відношенню до влади, до опозиції, до Майдану. Одні ненавидять, але то невеликий процент, інші із симпатією ставляться, бо ми також із силовиками ведемо певні переговори. Хлопці до нас підходять говорять. Режим сиплеться. Його треба дотиснути просто, щоб вони пішли на оті політичні кроки.

 

— Там, на Грушевського, стоять дві барикади. Є якесь спілкування із «Беркутом»? Ви носите їм теплий чай, каву? Я знаю, що були такі ініціативи.

 

— Зараз не знаю, чи носять. Раніше, коли вони нас блокували на самому Майдані, то їх годували. Я був противником цього не тому, що мені ті хлопці недруги, вони теж українці, вони просто по інший бік барикад. Вони служать ворогу. Але цього не бажано робити. Чим більше їх буде виведено із ладу за рахунок недоїдання і так далі, тим менше можливості, що вони підуть в наступ і атаку, і почнуть бити людей, як вони це неодноразово робили. Тому чисто з прагматичних міркувань я не думаю, що їм треба носити бутерброди, каву.

 

Мустафа Найем, Оксана Коваленко, УП _ Вторник, 04 февраля 2014, 15:59

Правда «Беркута»

 Сейчас много говорят «Беркуте». Одни ненавидят его бойцов, другие ими восхищаются. Но несомненно то, что в СМИ гораздо больше негатива о сотрудниках этого подразделения, чем хотя бы просто взвешенной информации. Разумеется, можно (и нужно!) сказать, об однобокости в подаче материалов и расстановке акцентов в так называемых «оппозиционных СМИ», хотя СМИ, по идее, должны быть нейтральны. С другой стороны, «Беркут» достаточно закрытая структура, его сотрудниками не скачут перед микрофонами, в отличие от оппозиционных политиков и даже откровенных экстремистов, которые так и норовят высказать свою точку зрения, даже когда никто о ней спрашивает. Поэтому мало информации о том, что по поводу происходящего думают сами «беркутовцы». Да и не спешат к ним «оппозиционные журналисты», не хотят портить милую своим сердцам черно-белую картинку о «спецназовцах-убийцах» и «экстремистах-шалунах». Между тем, у «Беркута» есть своя правда. В нее модно верить или не верить, принимать ее или отмахиваться от нее, но она — есть. И лучше знать ее, чтобы представлять себе картину в целом, а упираться взглядом в отдельные ее части.

 

 Ниже мы представляем вашему вниманию материал Ростислава Буняка, опубликованного в The Kiev Times. Это интервью с раненым бойцом «Беркута». Повторяем: ему можно верить или не верить, это личное дело каждого, но, согласитесь, что дело умного человека — знать. Итак, интервью…

* * *

 

 Эскалация конфликта продолжается. Оппозиция пытается построить новую демократическую Украину руками штурмовиков, которые громят, уничтожают, поджигают и забрасывают камнями солдат.

 

 Бойцы внутренних войск и спецподразделения «Беркут» вызывают у народа гнев, а за их головы обещают вознаграждение.

 

 Мир перевернулся. Украина перестала быть доброй страной.

 

 Несколько тысяч штурмовиков без идеологии, а вернее с нацистской идеологией, опираясь на оппозиционные медиа, превращают Украину в страну войны.

 

 Украина разделена на две стороны баррикад, а не на власть и оппозицию. Пока телекартинка продуцирует новых героев из штурмовиков, которые поймали кураж в борьбе против всех, десятки раненых солдат со страшными ожогами, травмами от металлических труб и от взрывпакетов, начиненных болтами, лежат в госпитале МВД.

 

 Их не замечают оппозиционные СМИ. «Столько было желающих взять интервью, а никто не приходит», — первое, что говорит мне боец спецподразделения «Беркут», когда я пришел к нему в больницу. Он уже неделю, как на лечении. Ощутимо хромает. «Это случилось в прошлое воскресенье, на Грушевского. Слышу гул — взрыв… упал…», — объясняет он и просит меня не называть его имени.

 

— Боитесь?

 

— Нам запрещено общаться с прессой.

 

— Зачем Вы меня позвали?

 

— Хочу, чтобы народ услышал мою правду.

 

 Не понимаю, какой же силы должна быть петарда, чтобы свалить с ног «беркутовца» в полном обмундировании, мужчину лет сорока под два метра ростом, ширина плеч которого впечатляет. Лицо спокойное, но в глазах читается смертельная усталость. Общаясь, я для себя опровергаю самую свежую из обид оппозиционных лидеров по отношению к силовикам. Мой собеседник умен. Как бы ни хотела этого народный депутат Украины Леся Оробец, солдат «Беркута» умен и логичен.

 

«Как там в стране?», — спрашивает «беркутовец». «Все так же», — отвечаю, мы идем по коридору больницы в поисках тихого места для разговора. Мне стало страшно: навстречу идет парень лет 20, у которого практически половина лица в ожогах. «Таких тут много», — улавливает мое мимолетное оцепенение «беркутовец».

 

— За кого стоите? — мы садимся, начинаем разговор.

 

— За легитимно избранную власть. Виктор Янукович — легитимный президент. Ведь что такое силовики? Они обеспечивают безопасность страны. Взять, например, США. Там разве нет силовиков, которые защищают государство и власть — местную, региональную, государственную?

 

— Вас не смущает недовольство народа легитимной властью?

 

— Мы ведь ничего не имеем против протестов. Но протесты должны проходить на законных основаниях! Почему оппозиция не проводит сборы в городах, на предприятиях, рекламируя своего кандидата? Я более чем уверен, что в том числе и многие бойцы «Беркута» сделали бы свой выбор 29 марта 2015 года в их пользу. В милиции ведь тоже люди, нас многое не устраивает, мы ждем перемен. Но мы ждем не переворотов.

 

 Нас отвлекает врач, который, проходя по холлу, просит говорить тише. В это время собеседник достает из кармана клетчатой пижамы телефон. «Сейчас покажу видео. Отснял 1 декабря во время штурма Администрации Президента», — он протягивает мне телефон, заранее предупреждая, что с собой запись мне забрать не удастся. На земле лежит мужчина, скованный наручниками. Он такой не один. Сбоку — штабелями биты, железные трубы, кастеты, ножи. Это меня не трогает, за последнее время привык. Поставила в тупик пачка денег. «В карманах у него было 15 тысяч гривен. Снимал не только я, но и несколько журналистов. Правда, почему-то они этого не показали», — лицо собеседника стало жестким.

 

«Какие каналы Вы смотрите?» — пытаюсь уловить настроение. «5-й канал и 1+1 в последнее время не смотрю принципиально. Ложь и тенденциозность».

 

— Нас перебросили в Киев в середине ноября. Я был 30 ноября на Майдане Незалежности, но в операции участия не принимал. Стоял 1 декабря возле Администрации Президента. Я получил ранение на Грушевского. Обидно, когда из тебя делают врага народа. Милиционер не провокатор. Милиционер — по закону — лицо неприкосновенное. Почему-то телевидение не удосужилось показать, как 30 ноября нашим ребятам в лицо бросали стеклянные банки с горохом, били палками и битами. Никто не показал, что стычка началась не по вине «Беркута», а тогда, когда возникла угроза людям. «Беркут» тогда применял силу только к провокаторам. Однако на это всем плевать. Плевать и на то, что на Грушевского одному из наших надорвали печень, еще одному — с пневматики прострелили глаз! Он стал инвалидом!

 

— Вас обвиняют в намеренном избиении журналистов.

 

— Да это смешно! Я молчу о том, что журналисты давно перешли черту. Когда 1 декабря мы пошли вперед, один из них начал кричать: «Я журналист, не трогайте!». А потом положил камеру на землю, взял камень и попал рядом двигающемуся солдату в голову. Этого журналиста можно назвать экстремистом?

 

— Целостен ли «Беркут»?

 

— Я понял, что вы имеете в виду. Переход на сторону оппозиции исключен. Есть легитимно избранный президент — не важно, плохой или хороший, но он — есть. Сегодня нас зовет Яценюк «перейдем», а завтра — Вася с Петей, и мы снова должны перейти?

 

«Беркут» защищал всех президентов и, спешу напомнить, тех же политиков, которые сейчас рвутся к власти.

 

— Почему во Львове увольняются «беркутовцы»?

 

— Многие из них мои давние друзья. Во-первых, увольняются те, кто уже пенсионного возраста. Во-вторых, вам никогда не сообщат независимые СМИ, что их семьи запугивают. Вот что делать, когда ты в Киеве, а к супруге в дверь вламываются молодчики и ставят ультиматумы?

 

— Будь условный Яценюк президентом, Вы бы его защищали?

 

— Если Яценюк станет президентом в такой способ, я уйду в отставку. Распустить спецподразделение «Кобра» за какой-то палец?.. Его сегодняшняя дорога залита кровью.

 

 К нам второй раз подходит врач и просит отдалиться от палат с больными. Я снова встречаю в коридоре несколько бойцов внутренних войск с обожженными лицами. «Почему никто из журналистов не возьмет разрешение у главного врача и не придет отснять раненных? — удивляется «беркутовец». — Видео с голым задержанным помните? Думаете, его специально раздели? Нет, они все пропитаны огнеопасными веществами. Почему сзади шел пожарник с огнетушителем? А вдруг кто-то кинет петарду — его потом не затушишь. Так что лучше — подержать его 5-10 минут на морозе или рисковать сожжением, в чем, несомненно, обвинят силовиков? …А что у него было в руках? Саперская лопатка, которой он проломил каску ребенку из внутренних войск. Парень — в больнице, «герой» — на воле, раздает интервью. Такая правда никому не нужна…».

 

— Каким оружием вы пользуетесь?

 

— Присмотритесь, нам даже приказали поснимать кобуры! Светошумовые гранаты имеют в разы меньшую мощь, чем петарды, которые привязывают к болтам и камням, а потом бросают в нашу сторону. А резиновые пули того образца, который получили, никакой опасности для жизни человека не несут.

 

— Да, но вам приписывают убийства.

 

— У нас нет огнестрельного оружия. И во время митингов никогда не было. Политики хотели крови — они ее получили.

 

 Я смотрю на собеседника, мимика его лица оживляется, он переступает с ноги на ногу. Обвинения в убийстве зацепили. А быть может, понимание того, что ему вряд ли кто-то поверит.

 

— Почему вас ненавидят?

 

— А какая собака любит палку? В Америке полицейским улыбаются, но за спиной ненавидят.

 

— В интернете ходят слухи о разном размере обещанной вам премии — от повышения зарплаты на 700 гривен до 15 000 долларов, если власть удержится. Уточните сумму, чтобы у нас была достоверная информация, которая не нанесет ущерба Вашей чести.

 

— Откуда у вас такие данные? Никаких премий, я получаю зарплату, стою за государство. Вот радикалы, угрожающие нашим жизням и здоровью, получают хорошие деньги. Но опять-таки, это недоказуемо.

 

— Говорят, «Беркуту» хватит 5-10 минут, чтобы зачистить Майдан.

 

— 10 минут? Нет. Минут 30-40. Что самое главное? Поймать зачинщиков. Но те, кто призывают, к сожалению, быстрей всего и убегают. Парадокс: у нас милиция пользуется дубинками, мы входим в тактильный контакт, а в Европе это никогда не допускается. Там применяют спецтехнику и оружие. Так давайте интегрироваться в Европу, начиная с применения европейской практики во время митингов!

 

— А баррикады?

 

— Бутафория. Мы все тренированные бойцы, большинство — бывшие спортсмены, участвующие в антитеррористических операциях…

 

— Что случилось с Украиной за 10 лет, с момента Оранжевой революции?

 

— Политики меняют людей. В 2004-м я мог спокойно прийти на Майдан Незалежности, не опасаясь за свою жизнь.

 

— Вам страшно?

 

— Семью я буду защищать всеми законными средствами… Считаете, в Интернете нет адресов Яценюка, Тягнибока, германского адреса Кличко? Они все должны понимать, что может последовать ответная реакция, если с нашими семьями что-то случится.

 

— Нет ли недопонимания по отношению к командирам, которые не дают приказ?

 

— Какой приказ? Законный? Приказы не обсуждаются. Впрочем, мы никогда не будем стрелять в мирных людей.

 

— Но ведь с вами митингующие делают все, что хотят.

 

— Они плюют не в меня, а в государство. Хотели бы изменений в стране — проголосовали бы на выборах так, как считали нужным.

 

— Вы верите политикам?

 

— Уже нет. Думаете, мне легко было переломить себя, остаться в органах, когда пришел Янукович? Сейчас мне кто-то предлагает конкретный план действий? Янукович за 4 года так и не вывел страну из кризиса, и я точно не буду за него голосовать. Но и за Яценюка, у которого руки в крови, я голосовать тоже не буду. Быстрее пойду на выборы и порву бюллетень.

 

— Ну, а если Яценюк станет президентом на очередных выборах?

 

— Значит, будем защищать. Мы сами выбирали себе работу.

 

 В это время у собеседника звонит телефон. Разговор прерывается на несколько минут: он кому-то объясняет, что находится в больнице. У меня есть время всмотреться в лицо человека, которого мой многоуважаемый коллега Даниил Яневский нарек бойцом Айнзатцгруппы. Он это замечает, отвечая взглядом в глаза.

 

— Будем стоять столько, сколько нужно. Неделю, месяц, год.

 

— А где живете?

 

— В Кабинете Министров.

 

— Как долго стоят бойцы на передовой?

 

— Достаточно, чтобы потом хорошо отдохнуть.

 

— Когда в последний раз Вы виделись с семьей?

 

— Больше месяца назад. Супруга даже не знает, что я в госпитале.

 

 На этом мы заканчиваем интервью. «Беркутовец» проводит меня до выхода, просит передать всем журналистам быть хотя бы чуточку объективнее, заглядывая по ту сторону баррикад.

 

 На прощание я с уважением жму руку человеку, которого многие из моих знакомых готовы линчевать. Мир сошел с ума!

28 Января 2014г.

 

Источник: The Kiev Times.

Как новая власть поделила Украину

Принцип распаевания страны Юлией Тимошенко уже ясен

 ■  4 марта | 8:35

 Революционная власть практически завершила формирование своей вертикали по стране.

 

 И хотя еще в нескольких регионах председатели местных администраций остаются не назначенными, сам принцип распаевания страны уже ясен — и он почти такой же, как и в случае с Кабмином: его формируют по партийному принципу, а основными пайщиками стали «Батькивщина» и «Свобода». УДАР же дистанциировался от распределения губернаторских кресел.

 Украина

Кликните изображение для увеличения

 

Невидимая рука Тимошенко взялась за регионы

Юля решила сделать Коломойского и Таруту своими людьми

      Тимошенко                                          

 Юлия Тимошенко. Фото lenta-ua.net

 

 И хотя еще в нескольких регионах председатели местных администраций остаются неназначенными, сам принцип распаевания страны уже ясен — и он почти такой же, как и в случае с Кабмином: его формируют по партийному принципу, а основными пайщиками стали «Батькивщина» и «Свобода». УДАР же дистанциировался от распределения губернаторских кресел.

  

 Вчер понедельник ожидались все оставшиеся назначения на области, но состоялись только три. Губернатором Запорожской области стал экс-мэр Бердянска Валерий Баранов, никогда не считавшийся сторонником нынешней власти, но при этом не ужившийся с последним руководством Запорожья (что, впрочем, не мешало ему быть советником Владимира Рыбака). Еще два кресла получила «Батькивщина» — губернатором Черниговской области стал ее депутат облсовета Владимир Ивашко, а Одесской — местный олигарх из облсоветовской фракции «Фронта змин» Владимир Немировский.

  

 Ожидается, что бютовцы получат также Черкасскую, Черновицкую и Хмельницкую области, но фамилии назначенцев пока не известны. В «Батькивщине» и «Свободе» вообще публично комментировать назначения губернаторов не хотят, ссылаясь на то, что выбор делался «по профессиональному признаку». Неофициально нардепы, правда, более разговорчивы.

 

 «Всем процессом руководит Юля, — рассказал нам источник в «Батькивщине». — «Свободе» выделили шесть областей. Правда, ей предлагали на выбор Ивано-Франковск и Полтаву, но «Свобода» выбрала Полтаву. Они же хотят продвигаться на восток. Что касается областей, которые мы и «Свобода» не контролируем, туда Юля ставит людей их местной элиты (Коломойский в Днепропетровске и Тарута в Донецке. — Авт.), рассчитывая их сделать своими людьми».

 

Артур Палатный, народный депутат фракции «УДАР»:

 

 Не навязывать свои кандидатуры — это позиция фракции. Сейчас нужно сделать все, чтобы не допустить интервенции и навести порядок. Мы разделили ответственность, войдя в коалицию, но считаем правильным, чтобы премьер формировал свою команду из тех, с кем хочет работать. А нардепы УДАРа сейчас полезнее в Раде.

 

 Единственное ударовское назначение — это Сергей Куницын на Крым, да и то только потому, что это единственный человек в нынешней власти, имеющий связи в крымской элите (впрочем, в нынешней ситуации эти связи никакой роли уже не играют, так как Куницын ситуацию на полуострове уже не контролирует).

 ​

Во Львове требуют губернатора на Майдан

 

 Назначения новой власти на местах воспринимаются неоднозначно. Даже во Львове, где уровень поддержки «Свободы» высок, возвращение губернатором нардепа Ирины Сех (сестры нардепа и экс-председателя облсовета Олега Панькевича). Местные майдановцы и ряд нардепов предлагали отдать этот пост местному предпринимателю и активисту Майдана Ярославу Рущишину.

 

 Сех же припоминают пренебрежение молодежными майдановскими организациями и даже подозревают ее в незаконной вырубке леса. По мнению журналистки радио «Свобода» Галины Терещук, назначение активистки «Свободы» «очень повредит украинско-польским отношениям». Впрочем, с ходу отвергать всех во Львове не намерены, однако требуют ее отчета на Майдане.

 

http://vesti.ua/

НИИП им. Тихомирова: госиспытания Т-50 начнутся в марте-апреле

Генеральный директор НИИП Юрий Белый рассказал в интервью РИА Новости, когда планируется начать государственные испытания Т-50, есть ли шанс у учебно-боевого самолета Як-130 стать ударным и когда ожидается начало поставок в войска новейшего зенитно-ракетного комплекса ПВО «Бук-М3».

 

 Разработка перспективного авиационного комплекса фронтовой авиации в России набирает обороты. По словам главкома ВВС Виктора Бондарева, серийные поставки истребителя пятого поколения в войска начнутся в 2016 году. Головным предприятием по созданию радиоэлектронной системы для ПАК ФА является Научно-исследовательский институт приборостроения им. В. В. Тихомирова, чьи радары установлены на 70% закупаемых боевых истребителей. Генеральный директор НИИП Юрий Белый рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Екатерине Згировской, когда планируется начать государственные испытания Т-50, есть ли шанс у учебно-боевого самолета Як-130 стать ударным и когда ожидается начало поставок в войска новейшего зенитно-ракетного комплекса ПВО «Бук-М3».

 

— Юрий Иванович, какие разработки сейчас ведутся в НИИ приборостроения им. В. В. Тихомирова?

 

 — У нас четыре направления деятельности — предприятие не монофункциональное, а многофункциональное. По военной технике — это бортовые радиолокационные комплексы истребителей, в первую очередь тяжелых. По «наземной тематике» — это мобильные зенитно-ракетные комплексы ПВО средней дальности для сухопутных войск.

 

 Третье направление, которое в последнее время хорошо развивается, доходит уже до 30% от общих объемов, — это продукция гражданского назначения.

 

 Системы автоматизированного управления «Витязь» для поездов метро — уже практически половина московского метро оснащена вагонами с этой системой управления. Идут поставки в Казань, в Нижний Новгород, в Софию, в Баку — география расширяется. Дальнейшее развитие — это пригородные электропоезда РЖД. Мы уже поставили порядка тысячи комплектов унифицированных пультов управления машиниста, изготовленных совместно с чебоксарским предприятием «Элара».

 

 Параллельно развивается четвертое направление — гидролокация. Нашим гидролокационным комплексом «Неман» заинтересовались представители ВМФ РФ.

 

 Недавно были успешно завершены государственные совместные испытания, по результатам которых дана рекомендация о принятии комплекса на снабжение, так что в недалеком будущем, надеемся, наша разработка перейдет в категорию продукции двойного назначения.

 

— Каковы итоги по объемам производства и продаж продукции НИИП за 2013 год? Увеличились ли или уменьшились объемы производства?

 

 — Давайте сначала отвлечемся от безликих цифр и посмотрим, так сказать, в корень — на реальные итоги деятельности НИИП.

 

 Обычный цикл ОКР по созданию сложной высокотехнологичной продукции (от технического задания до завершения испытаний опытных образцов), будь то радиолокационные системы управления (РЛСУ) для истребителей или зенитные ракетные комплексы (ЗРК) для сухопутных войск, составляет 7-10 лет.

 

 Аналогичный цикл разработки и у наших отечественных, и у европейских и американских коллег. Следовательно, праздники разработчиков по поводу завершения ОКР — нечастое событие. А 2013 год для нас был редким исключением: нам удалось довести до завершающих этапов испытаний сразу четыре изделия: это радиолокационная система управления (РЛСУ) «Барс-Р» для Су-30СМ, «Ирбис» для Су-35С, «Заслон-АМ» для МиГ-31БМ и ЗРК «Бук-М3» для ПВО сухопутных войск.

 

 По МиГ-31БМ мы закончили второй этап госиспытаний, получили заключение, передали документацию на завод — сейчас идут доработки строевых самолетов, но испытания продолжаются. Есть перспективы очередной существенной модернизации, которая займет три-четыре года.

 

 По Су-35С тоже завершен очередной этап совместных госиспытаний и недавно в присутствии министра обороны Сергея Шойгу в войска были переданы 12 первых самолетов с нашими радарными системами. Испытания будут продолжаться с целью наращивания возможностей и применения разного рода оружия.

 

 Самое главное у нас сегодня — это истребитель пятого поколения, в котором мы делаем довольно большой «кусок» — многофункциональную радиоэлектронную систему с активными фазированными антенными решетками (АФАР). Три самолета с нашими системами уже подключены к испытаниям, еще два самолета подойдут к концу года. Испытания из ЛИИ им. Громова перебазируются в Ахтубинск. По плану испытания должны там начаться в марте-апреле, но это зависит от готовности испытательной базы.

 

— А какова картина по прибыльности?

 

 — Истинно прибыльным является тот институт, продукция которого не «идет на полку», а, освоенная серийным заводом, имеет высокий спрос на рынке благодаря своей высокой конкурентоспособности. Такая оценка доли продукции НИИП на рынке гораздо лучше характеризует его деятельность, нежели отчеты по прибыли. Сегодня на 70% всех заказанных по внутренним и внешним контрактам боевых истребителях стоят радары разработки НИИП.

 

— Кто из зарубежных стран в основном претендует на закупку техники с вашими комплектующими?

 

 — К настоящему времени разработки нашего института эксплуатируются в 40 странах мира. Основные заказчики — это Индия, Китай, Алжир, Малайзия, Вьетнам, Индонезия, Венесуэла и т.д. Здесь следует подчеркнуть, что в поставках на экспорт главную роль играют наши серийные заводы, по авиационной тематике это государственный Рязанский приборный завод, а по «наземной» тематике — Ульяновский механический завод.

 

— Сколько приходится на отечественные заказы, а сколько — на экспорт?

 

 — Вся без исключения наша продукция высококонкурентна на внешнем рынке. Доля экспорта в ежегодных отчетах совсем не связана с конкурентоспособностью продукции и зависит в основном от политических решений руководства. Например, в 90-х годах, когда предприятия ОПК были не востребованы в своем отечестве, эта доля превышала 90%, собственно, и выжили мы благодаря военно-техническому сотрудничеству. А сейчас, когда произошла некоторая переоценка «лихих преобразований», гособоронзаказ занимает львиную долю в наших работах. Только, к сожалению, несмотря на благие заявления политического руководства, рентабельность работ по ГОЗ существенно уступает работам на экспорт. У наших зарубежных конкурентов, наоборот, работы на свое государство считаются наиболее выгодными.

 

— Есть ли планы по расширению спектра военных разработок?

 

 — Перспективное направление — это беспилотники. Мы в основном создаем аппаратуру для тяжелых истребителей, поэтому и для тяжелых беспилотников нам поручена работа (речь идет от 20-тонном БПЛА).

 

— Сегодня большое внимание уделяется освоению Арктики, в том числе в военном сегменте. Ведутся ли в НИИП работы для обороны Крайнего Севера?

 

 — В свое время истребитель-перехватчик МиГ-31, в составе которого наша система управления вооружением «Заслон», и создавался специально для прикрытия северо-восточных рубежей, и сейчас он крайне необходим на Севере.

 

 Одно из новых направлений, в которых мы могли бы поучаствовать, — это создание там (в Арктике — прим. ред.) необитаемых РЛС. Есть идеи делать необслуживаемые автоматизированные зенитно-ракетные пусковые установки, которые бы по информации от этих радиолокационных средств могли бы в полуавтоматическом или дистанционном режиме обстреливать цели.

 

— ЗРК «Бук-М3» разработан, есть ли информация о примерных сроках поставки его в войска? О каком количестве идет речь?

 

 — Министерством обороны заключен контракт с Ульяновским механическим заводом (входит в Концерн ПВО «Алмаз-Антей» — прим. ред.), начата подготовка производства. Думаю, что первые серийные образцы начнут поступать в войска уже с конца 2015 года. Количество — это закрытая информация.

 

— Ведутся ли разработки зенитно-ракетного комплекса нового поколения?

 

 — Практически с момента создания институт был единственным разработчиком в СССР и в России ЗРК средней дальности для ПВО Сухопутных войск (с зоной поражения до 50 километров). В НИИП было разработано и принято на вооружение 14 комплексов трех поколений. Недавно завершены ГСИ комплекса четвертого поколения — «Бук-М3». Объективно нет предпосылок для прекращения разработок последующих поколений, как и нет необходимости передавать нишу ЗРК средней дальности другому исполнителю. Поэтому нас не может не тревожить странная позиция руководства ПВО Сухопутных войск, которое до сих пор не выдало задание на разработку пятого поколения ЗРК. В этой ситуации самое печальное, что может быть, — это потеря школы разработчиков, школы с более чем полувековым опытом работы, школы, разработки которой неоднократно доказывали свою эффективность в различных боевых конфликтах и всегда пользовались хорошим спросом на внешнем рынке. Если разрушенный завод можно, хотя и сложно, восстановить, то потеря школы разработчиков, к сожалению, происходит безвозвратно.

 

—  Сколько всего полетов совершили действующие образцы истребителей пятого поколения с вашей электроникой на борту? Каковы результаты тестов?

 

 — Разработка набирает обороты практически без существенных срывов ранее намеченных сроков. В нашем опытном производстве уже изготовлен шестой комплект основной АФАР переднего обзора (АФАР ПО), на выходе АФАР бокового обзора и АФАР L-диапазона. Два комплекта бортовой радиолокационной станции с АФАР ПО уже имеют приличный налет на объектах Т-50-3 и Т-50-4, в ближайшее время к летным испытаниям присоединится третий — Т-50-5 с нашей аппаратурой на борту. Первая серия полетов подтвердила возможность достижения заданных характеристик в основных режимах «воздух-воздух» и «воздух-поверхность», что свидетельствует о хорошем научно-техническом заделе разработки. Однако неожиданных проблем возникает множество, что естественно для пионерских разработок, и на решение их требуется время.

 

— Достаточное ли финансирование получает НИИП на такие разработки?

 

 — Денег много не бывает. В последнее время с новым руководством Минобороны более понятными стали правила игры. А при работе с «головниками», естественно, каждый пытается перетянуть одеяло на себя, в частности, по тематике ПАК ФА у нас бывают разночтения.

 

 Посмотрите на историю разработки американского истребителя — F-35, сколько уже раз изменялись объемы финансирования и сроки завершения, это при том, что нашим зарубежным коллегам не пришлось пережить кошмара 90-х и за их плечами уже прошла разработка первенца пятого поколения — истребителя F-22.

 

 Про состояние промышленности у нас и в США, которая необходима в кооперации создателей такой сложной техники, я уже и не говорю. Об этом наши заказчики почему-то не задумываются, когда требуют в разы увеличить объемы и ускорить сроки, угрожая штрафами. Такая ситуация у меня ассоциируется с соревнованием стайеров: один из них пышет здоровьем и натренированный, а другого долго не кормили, и он только отошел от тяжелой болезни, но ему ставится задача обогнать первого.

 

— Будете ли вы участвовать в производстве элементов для перспективного авиационного комплекса дальней авиации?

 

 — Если вы под элементом понимаете радиолокационную систему (кстати, этот «элемент» в современном боевом самолете занимает одну из определяющих ролей, в том числе и по стоимости), то в настоящее время мы как раз рассматриваем это предложение. Портфель заказов НИИП достаточно наполнен, и мы внимательно изучаем требования и оцениваем наши производственные возможности. Мы выполнили аванпроект, передали фирме Туполева, защитили его, провели ряд встреч и совещаний, ждем, когда дадут отмашку и окончательные ТЗ. У нас есть вопросы по объему работ, по техническому облику, по ценообразованию.

 

— Вы участвуете в российско-индийской разработке перспективного многофункционального истребителя пятого поколения (FGFA — Fifth Generation Fighter Aircraft), на какой стадии этот проект?

 

 — Мы выполнили и защитили эскизно-технический проект и готовы продолжить работу. Передали материалы «Сухим», они, в свою очередь, — индийской стороне. По первичному распределению работ мы выдали ТЗ на те составные части, которые оговорены инозаказчиком. Обратной связи пока нет. Идет переговорный процесс. Думаю, что задержки в основном связаны с возможностями финансирования проекта индийской стороной.

 

— Каковы прогнозы по результатам этих переговоров?

 

 — Я думаю, что шансы все-таки большие. Тема истребителя пятого поколения у них в любом случае стоит, они собираются разрабатывать легкий истребитель собственными силами, им нужен для этого технический задел.

 

— В чем, по вашему мнению, основные преимущества российских истребителей перед зарубежными?

 

 — Я с осторожностью отношусь к утверждениям о преимуществе тех или иных образцов продукции военного назначения. На основании совместных показов боевых истребителей на международных авиасалонах с уверенностью можно сказать, что, в частности, по маневренности отечественные истребители существенно превосходят зарубежные аналоги. Другой пример: индийские ВВС часто практикуют участие в совместных с западными странами учениях, на которых истребители Су-30МКИ с РЛСУ «Барс» нашей разработки в большинстве случаев побеждают своих соперников, т.е. здесь тоже можно говорить об определенном преимуществе. Когда впервые в 1991 году на авиасалоне в Ле Бурже была продемонстрирована ФАР БРЛС «Заслон» истребителя МиГ-31, то стало очевидно, что на тот период мы значительно опережали своих зарубежных коллег в разработке антенных решеток с электронным управлением луча. А на сегодня по факту американские коллеги опережают нас в разработке АФАР и мы в роли догоняющих. И по вложениям в ОКР в интересах продукции военного назначения Россия существенно уступает США и Китаю.

 

— Вы недавно были на международном авиасалоне в Сингапуре. Каковы для вас итоги выставки? Кто заинтересовался вашими разработками?

 

 — Заинтересованность большая как в Су-35, так и в Як-130. На первом самолете, как известно, стоит наш радар, по ряду параметров не имеющий мировых аналогов. Мы рассчитываем, что и на второй самолет в обозримом будущем будет установлен локатор — свои предложения по этой части мы уже выдали. Тогда Як-130 приобретет статус не просто учебно-боевого, но и легкого ударного самолета. Востребованность на внешнем рынке в таких самолетах есть.

 

— В какие сроки есть вероятность увидеть Як-130 в его новом качестве?

 

 — Это зависит от решения «Иркута». Пока нет твердого заказа. Хотя дожидаться заказчика, не имея ничего, — бесперспективное дело.

 

— Какие международные выставки планируете посетить в ближайшее время?

 

 — Традиционно под эгидой ОАК мы участвуем в основных авиасалонах мира, в этом году в Фарнборо и Чжухае.

 

 Под эгидой Концерна ПВО «Алмаз-Антей» поучаствуем в выставках военной техники сухопутных войск в Париже и в Салониках.

 

http://www.aviaport.ru/