Освоение, изучение и охрана Арктики — одна из главнейших задач,стоящих сегодня перед Россией. В гостях у Pravda.Ru почетный полярник, замдиректора НИИ Культурного и природного наследия, руководитель Морской арктической комплексной экспедиции (МАКЭ), инициатор создания первого арктического национального парка «Русская Арктика» Петр Боярский.
— Петр Владимирович, какие цели у вашей ежегодной экспедиции? Почему она нужна и важна для России и всего мира?
— Еще академик Дмитрий Сергеевич Лихачев ввел термин экология культуры. Сейчас наше государство действительно в Арктике тратит деньги на экологические работы, но совершенно забывает про экологию культуры. Мы занимаемся именно комплексными исследованиями — культурным и природным наследием. В нашей экспедиции — археологи, историки, геологи, орнитологи, специалисты по ядерному оружию и по медведям, и так далее. Но главный упор у нас все-таки на культурное наследие.
Нам давно стало понятно, что без истории, без исторической подосновы не может существовать ни одно нормальное государство. Сейчас много говорится о патриотизме, о воспитании молодежи, но забывается, что молодежь воспитывается на образах, перед ними должны быть личности, которым хотелось бы подражать.
Очень хорошо, что у нас это поняли в отношении героев Великой Отечественной, и многое было поднято и сделано. Но молодые люди стремятся к разным профессиям, у всех разные интересы.
В освоении Арктики участвовали люди разных профессий, там же ведь были и физики, и химики, и путешественники, и летчики, и моряки и так далее… А предыстория всему этому была простая — сельско-морские селения людей, которые назывались поморами. Они ходили на самостоятельно построенных судах, они первые организовали мореплавание в Арктическом регионе! И это ведь заслуга России! По Арктике во льду поморы первые начали ходить на своих судах и доходить до Шпицбергена, на Новую Землю ходили и так далее.
— И это имеет не просто экономическое и гуманитарное значение, но и стратегическое.
— В точку. Мы издали шикарные тома, хотя министерство культуры нам не дало на это даже очень маленькую, просто смешную сумму. Тогда я обратился к Патрушеву, который тогда был ответственный секретарь Совета Безопасности России. Я написал, что эта проблема напрямую касается безопасности России в Арктике. У нее — очень важная роль. И надо доказать, что это наши территории, даже те, которые были открыты не нами.
Например, Земля Франца Иосифа была открыта несуществующим теперь Австро-Венгерским государством. Но осваивались они многие десятилетия, а другие и не одно столетие, именно нами.
Есть документы времен Ивана Грозного и так далее. Но когда на них ссылаются, представители Запада часто говорят, что там написали-не написали, может, подделали-переделали, еще надо проверить, что это за бумага, бывают фальшивки исторические и все тому подобное.

Но мы создали карту, например, архипелага Новая Земля — 900 км длиной. И все побережье там усеяно точками и разными значками, показывающими, что здесь был лагерь, поморские стоянки, здесь мы копали зимовье того, там — другого, третьего…
Они ошалели! Это, — говорят, — что?! Так много?! Это же пустая была земля?! Я говорю: Как пустая? Вот, глядите, она несколько столетий осваивалась нами. Мы там, конечно, пометили и зарубежные экспедиции, но их немного. Ясно видно, что все это было освоено нами!
Когда мы издали карты Земли Франца Иосифа и острова Вайгач, в обращении я написал, что это убедительней любых других доводов. Там все наглядно и понятно.
Мы же ведь не абстрактные находки делаем. Мы раскапываем поморские стоянки, стоянки наших исследователей 19-го-начала 20-го века, святилища ненецких народов, православные храмы, которые стояли на Новой Земле более 100 лет назад и так далее. Это наиболее убедительно доказывает наш приоритет в Арктике. Это реальные аргументы.
Мы стали издавать серию «Острова и архипелаги российской Арктики», где все это документировано. Это толстенные фолианты, там блестящие фотографии и рисунки, на них — природная среда и наши находки, остатки самих зимовий, есть все, что откопалось.
Еще сохранились поморские кресты. Целую систему навигации поморы создали в Арктике благодаря установке могильных, поклонных и других крестов. Были поморские лоции, объяснения, куда плыть и как ориентироваться, где что надо делать.
— Какова география исследования Морской комплексной экспедиции?
— Начиная с Запада — с Соловков от Белого моря — и в Арктику: Земля Франца Иосифа, весь архипелаг, Колгуев остров, Новая Земля, остров Вайгач, Северная Земля, которую назвали первооткрыватели Землей императора Николая II, Новосибирские острова, побережье Таймыра, острова Карского моря и дальше вплоть до острова Врангеля.
Нами выявлено и нанесено на карты, описано в книгах более тысячи важных объектов. Том «Соловки» будем сдавать в конце года.
Мы работаем по всей Арктике. Более того, мы единственная экспедиция, которая работала и работает на Новой Земле в закрытой зоне ядерного полигона. Я доказал коллегам, что эти огромные технические объекты — памятники истории создания ядерного оружия.
— Не фонит?
— Нет. Там специально было построено специальное сооружение с толстенным стеклом, через которое наблюдали самый мощный водородный взрыв.
— А как вы систематизируете памятники? На какие категории они делятся по какому принципу?
— Моя первая классификация была опубликована Всероссийским обществом охраны памятников истории. Потом методичка появилась и в академическом издании РАН. Это было еще в незапамятное советское время. Я как бы одним из ведущих в этом стал, и меня пригласили создать теорию науки о памятниках. Я ее назвал «Памятниковедение», она везде есть. Написал статьи, потом издал монографию. Там все подробно описано.
— Какие самые важные, древние, интересные вещи вы находили?
— Я считаю, что большой вклад нашей экспедиции — остров Вайгач. Но еще до нас там археолог Хлобыстин очень тщательно работал, главные святилища там раскопал. По моей уже гипотезе, там жил легендарный народ сииртя или сихиртя.
Потом ненцы его ассимилировали, то есть в жилах современных ненцев течет и кровь сииртя, а также народа печера. Мы нашли там более полтора десятка святилищ и еще много чего интересного.
Там с нами происходили очень интересные события. Но это больше — на уровне ощущений, словами передать очень трудно. Например, украшение — древняя бляха — с одного из святилищ. Но мы не знаем, кто эту вещь носил. Может шаман, может еще кто-то. А какое значение она имеет?…
— Не боитесь такие вещи держать у себя?
— Я человек православный, верующий, но научился общаться с идолами. Действительно, от них энергетика исходит. Ну перекрестясь и перекрестя его, можно с ними работать… А конфеты и монеты мы на святилища приносили. Иначе начинался ураганный ветер…
— Задабривали…
— Задабривали, да. Я это воспринимал как вторжение на чужую природную территорию. Он для меня — не божество, а хозяин этой территории, вот и все. Такое у меня ощущение было все время. И действительно, когда мы или кто-то еще неправильно поступал, они создавали проблемы.
Некоторые команды неправильно себя вели, пытались раньше нас высадиться, получали серьезно, и они вообще не понимали, что происходит?!… Хотя я их предупреждал, что так делать нельзя. А они говорят: мы ученые, мы едем изучать, и мы пойдем вперед. Они влезли в лодку, а она тут же начала тонуть. Мы на ней все время ходили, но у нее оказалась вывернута заглушка. А мы на ней только вчера в другом месте высаживались, и все нормально было.
Они решили, что это ерунда, тут же взяли другую лодку. И втемяшились в торчащий пик какой-то скалы под водой или в плавающее под водой бревно. После этого уже развернулись и сказали: Нет, лучше не надо.
Я 20 лет добивался создания на севере Новой Земли национального парка. В конце концов в 2009 году Владимир Владимирович подписал постановление о создании первого арктического национального парка «Русская Арктика». А теперь я пробиваю, чтобы Вайгач был признан национальным достоянием.

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев
Беседовал
Андрей Самохин