Обсуждение историй про военных переводчиков и особенности синхронного перевода на разные дикие языки навеяло мне одну байку, рассказанную лет двадцать назад одним моим знакомым. Он, как выпускник ВКИИЯ, получив лейтенантские погоны, поехал в Алжир служить тем самым военным переводчиком. С французским языком.

 

Однажды проходил какой-то очень важный прием, на котором присутствовали наши, алжирцы и французы. Возможно, что были и другие братья по оружию, но это не важно. Важно то, что наш герой был приставлен к некоему нашему авиационному генералу, дабы ему всю эту вражью речь переводить на русский, а генеральский бред, соответственно, на французский.

Сначала генерал был довольно вменяем, говорил много, переводчик успешно переводил. Потом лампасник милостиво отпустил лейтенанта поесть-попить, попутно заметив, что говорить он боле не намерен, а намерен принять на грудь. Чем наш герой и воспользовался, успев употребить немало вкусных спиртных напитков.

И вот когда приятное алкогольное тепло уже изрядно распространилось по телу, лейтенант обнаружил своего генерала, требующего переводчика к себе. Дабы совместно произнести тост. Это был кошмар, ибо генерал говорить внятно уже не мог, да и переводчик внятно переводить тоже. «А ведь вы#б#т-то меня — пронеслось в голове, — скажут, что не справился!»

Решение в отравленном алкоголем мозгу появилось неожиданное, но верное. Точнее, это был заранее спланированный экспромт, подготовленный еще в институте. Там будущих переводчиков кто-то умный заставлял наизусть заучить несколько длинных хороших тостов на вражьем языке, причем заучить до автоматического состояния. Мол, пригодится, когда попадете в «ситуацию».

И вот, генерал несет пургу, русские благопристойно молчат, а переводчик, слегка покачиваясь, вдохновенно на языке Мольера и Руссо на полном автопилоте произносит упоительно красивый тост, прерываемый иногда вежливыми аплодисментами франкоговорящей аудитории.

Наконец, тост закончился, переводчик сорвал шквал оваций, и, уходя в алкогольную нирвану, запомнил почему-то ошалевшие глаза алжирцев и гогочущие рожи французов.

Объяснение феномена случилось наутро, когда кто-то из знакомых французов пересказал ему вчерашнее выступление. «Тост был прекрасный, monchere, но какого такого пуркуа ты постоянно обращался к аудитории «Дорогие вьетнамские друзья!»?»

 

B. Кравчук