Герой Советского Союза, генерал-майор авиации в отставке, первый и последний вице-президент России, бывший курский губернатор Александр РУЦКОЙ: «А как же я должен при молодой жене выглядеть? — я же не могу быть беременным и с необъятной рожей. Я, когда мужиков на девятом, а то и на 10-м или 12-м месяце вижу, закипаю — это не болезнь, а неуважение к самому себе»

Часть III
Продолжение.
«ДОСТАТОЧНО БЫЛО ПРОСТО ВЫЗВАТЬ И СПРОСИТЬ: «ГАЙДАР, ИДИ СЮДА. ТЫ ПОДПИСЫВАЛ? ГДЕ?» — И ВСЕ: ПЯТЕРОЧКУ, ДЕСЯТОЧКУ ЛЕТ СРОКА — И ТУДА, В МЕСТА ОТДАЛЕННЫЕ»
— Я теперь плавно перехожу к событиям октября 1993-го, а именно к расстрелу Белого дома, защитников которого вы, временно исполняющий обязанности президента России, возглавляли. Ваше имя звучало тогда наряду с именем Руслана Хасбулатова — по духу он был вам близок?
— Ну, как вам сказать? Во-первых, Хасбулатов — это не с улицы человек, а председатель Верховного Совета Российской Федерации, во-вторых, вы помните, что происходило в стране, а я не раз с ним встречался, поэтому принял решение результаты работы Межведомственной комиссии вынести на Верховный Совет, потому что реакция со стороны президента была «зеро», «ноль».
— Закладка там же…
— Мало того, я вам такой расскажу эпизод. Раз в неделю я должен был ходить к Ельцину на доклад, и как-то, выйдя от него (я оставил ему документы), заговорил с секретарем и снял машинально очки. Когда вернулся к себе, спохватился, начал искать их и вспомнил: забыл! Снова поднимаюсь к секретарю, а дверь в кабинет Бориса Николаевича приоткрыта, там «гвардейцы» его, и он им говорит: «Вот нате, посмотрите, что на вас Руцкой накопал. Сколько раз я вам говорил, что надо серьезнее к подготовке документов и всего прочего относиться?».
Я тут же написал заявление и в очередной раз на стол ему положил. Он, как всегда, спросил: «Будете обосновывать?». — «Конечно, буду».
— Фамилии «гвардейцев» назвать можете?
— Ну, поскольку решения суда по ним нет, оглашать список не стану. Речь как раз шла о золоте — подпись на его отправку небезызвестный господин Гайдар поставил, который там тоже присутствовал, поэтому я понял, что надо выносить это все на Верховный Совет, прекращать разворовывание под видом приватизации национального достояния страны и привлекать всю эту компанию к ответственности. Руслан меня поддерживал: да, пора наводить порядок…
— …но душевной какой-то близости между вами не было?
— Дружбы особой — нет, чисто деловые нас связывали отношения. Он законодательную власть возглавляет, я — вице-президент: с кем-то же надо было объединяться, чтобы разграбление останавливать, и ведь в здании Верховного Совета оказался я не случайно. 26 августа меня просто не пустили в Кремль на работу — я подъезжаю, подходит капитан, честь отдает и говорит: «Александр Владимирович, извините, приказано вас не пускать». — «А кто дал команду?» — спрашиваю. «Коржаков».
Кто такой Коржаков и кто такой вице-президент России? — а сейчас посмотрите, что бывший начальник Службы безопасности Ельцина о своем пишет патроне (примерно в таком жанре следовало бы мне написать, но я себя считаю мужчиной). Ну зачем ты трогаешь жену, детей, для чего все отрицательное выпячиваешь? Как-то не по-пацански это, не по-мужски — нельзя так, а тогда я вынужден был в свой выездной кабинет, который находился в Верховном Совете, уехать — вот так там и оказался.
— Возвращаясь к противостоянию… Верховный Совет фактически признал вас президентом России и это оформил…
— Нет, был все-таки проведен съезд: имевшимся числом голосов — а их было, не помню точно, 565 или 580, — он такое решение мог принять и принял. Исполняющим обязанности президента меня назначили не потому, что этого съезду захотелось или Верховному Совету, или Хасбулатову — было решение Конституционного суда, подписанное Валерием Зорькиным (он и сегодня его председатель), где четко и ясно сказано: за такие-то нарушения (далее статьи Конституции перечислены) президент России подлежит отрешению от занимаемой должности.
— Кошмар!
— Кстати, это решение Конституционного суда не отменено по сей день — на его основании исполняющим обязанности съезд назначил меня. Мы рассчитывали, что по окончании противостояния будут назначены одновременные выборы президента России и Верховного Совета, после чего прежние и президент, и Верховный Совет сложат свои полномочия, и что я сделал? Сразу же заявление написал: «Я, Руцкой Александр Владимирович, на выборах в Верховный Совет и на выборах президента Российской Федерации свою кандидатуру выставлять не буду».
— Ого! Почему?
— Потому что с моральной точки зрения считал это невозможным: согласитесь, попав в эти жернова, пытаться любым способом опять влезть во власть как-то неэтично.
— Слушайте, но…
— (Перебивает).Я представлял ситуацию так: в политику я пришел с одной целью — остановить процесс разграбления и уничтожения страны, и этого бы добился.

— Вы еще не представляли, как ее будут грабить потом, не догадывались, что это еще цветочки…
— Спустя время, сидя уже в «Лефортово», я часто об этом думал.
— Сейчас и до «Лефортово» мы дойдем… В те минуты, когда вас назначили исполняющим обязанности президента России, подсознательно вы понимали, что находитесь в полушаге от того, чтобы стать президентом?
— К этому, повторяю, я не стремился и цель такую перед собой не ставил. Я хотел остановить вакханалию, привлечь к ответственности Ельцина и иных должностных лиц — там было что предъявить, ведь, когда меня арестовали, первое, что сделали, — это взломали в моем кабинете сейфы. Все исследования по указам, постановлениям правительства исчезли бесследно, а обвинения там не голословные были: к каждому указу прилагались соответствующие документы — докладные, платежки, то есть и следствие проводить не надо — достаточно просто вызвать и спросить: «Гайдар, иди сюда. Ты подписывал? Где?» — и все…
— …руки за спину…
— Да, пятерочку, десяточку лет срока — и туда, в места не столь отдаленные.
«СНАЙПЕРЫ КОРЖАКОВА УБИВАЛИ НЕ ТЕХ, КТО ОБОРОНЯЛ ДОМ СОВЕТОВ, А ОФИЦЕРОВ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ, ВНУТРЕННИХ ДЕЛ, КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ. СПРОВОЦИРОВАТЬ БЕСПОРЯДКИ ХОТЕЛИ…»
— Я помню стычки у «Останкино» и на улицах Москвы, грозившие перерасти в гражданскую войну, а это правда, что, когда вооруженное противостояние началось, в эфире радиостанции «Эхо Москвы» вы кричали: «Товарищи, поднимайте самолеты, летите бомбить Кремль!»?
— Да, это было — я от своих слов не отказываюсь.
…Все говорят: Руцкой побоище в «Останкино» спровоцировал, но представьте: обычный солнечный день, мы окружены тройным кольцом внутренних войск, Министерства обороны, милиции и прочее, и вот к нам пришла информация, что на крышах снайперов рассадили, но мы не знали, чьи они. Потом уже Марк Дейч — журналист, ваш коллега, раскопал, что это были снайперы Коржакова, и убивали они не тех, кто оборонял Дом Советов, а офицеров Министерства обороны, внутренних дел, Комитета госбезопасности.
— Зачем?
— А чтобы спровоцировать… Ну, представьте себе: вот мы с вами, два офицера, стоим, и вдруг один из нас, получив пулю в лоб, падает — какая ваша реакция в ситуации, когда своего товарища потеряли?
— Понятно…
— Все, вас уже не остановишь, потому что мы все люди, а средства массовой информации сообщали, что это снайперы Верховного Совета орудуют. Я в своем кабинете стою у окна и вижу, как по Новому Арбату огромная масса людей движется, а из здания СЭВ (тогда это уже была мэрия) по демонстрации ведется пулеметный огонь. Допустим, вы вице-президент и видите эту картину — что будете делать? (А здание — вот оно, рядом). Как я должен был поступить? Промолчать? Даю команду захватить мэрию и этих уродов поймать — с этого все началось, и то, что поддался на провокацию, считаю своей виной, а до того ведь еще одну нам устроили. Помните, была такая модная тема — «Союз офицеров», Терехов?
— Да-да…
— Он же исчез — как видите, бесследно: это провокатор, который имел прямое отношение к нападению на штаб Объединенных Вооруженных сил СНГ. Когда у нападавших изъяли оружие, на нем были спилены номера, а откуда такое в Верховном Совете? Да, Служба охраны и безопасности Верховного Совета, созданная указом Ельцина, была снаряжена оружием, имелся ружпарк, где хранились и автоматы, и пистолеты, причем при заступлении на смену оружие выдавалось и записывалось в книгу учета (тебя заменяют — его сдаешь).
Когда здание захватили, оружие это было изъято, и все оно, строго по списку, оказалось на месте — мало того, следствием была проведена дактилоскопическая, баллистическая и прочая экспертиза, которая показала: ни один человек из этих стволов убит не был.
Из книги Александра Руцкого «О нас и о себе».
«Стреляли не вверх, а в людей: по бушевавшей толпе и отступающему ОМОНу на повороте с Садового кольца на Новый Арбат из снайперских винтовок и автоматического оружия с крыш домов начали бить наемники и «трассовики чердачники» из ГУОП — Главного управления охраны президента.
Появились первые убитые и раненые, но через 15-20 минут рассеянная (как это называется на милицейском жаргоне) масса, опять собравшись в колонну, пошла на прорыв блокады.
С пленки перехвата:
— Сто десятый, слушаю.
— Демонстранты, которые не прошли к Белому дому, частично рассеяны.
— А основная масса прошла?
— Да, да.
— Я — Семьдесят второй. Милиция меня бросила и разбежалась — я один остался.
— Шестьдесят четвертый сказал, что он у Двести двенадцатого. Если будут выдвигаться в этом направлении, они пропускают беспрепятственно, затем зажимают.
Я вмешиваюсь в радиообмен. Обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Прошу оружие не применять, пропустить людей к Дому Советов. Прошу и требую не выполнять преступных указов президента. В ответ я услышал:
— А, Руцкой… Натравил людей на милицию, а теперь воешь. Вспомни историю — все самозванцы кончали смертью. Вот ты и заговорил, как в зоне. Дубина, Руцкой, блядь. Руцкой — чмо…
Опять выхожу в эфир, еще раз именем закона требую прекратить выполнять преступные приказы и применять по безоружным демонстрантам оружие.
— Руцкой, сука! Ты отдал приказ расстрелять офицеров на Смоленской площади! Мы тебя арестуем и расстреляем за это без всякого суда…
— Никуда ты от нас не уйдешь. Шкуру с тебя снимем, афганец е…ный!
Это прозвучало из оперативного штаба МВД РФ, расположенного в гостинице «Мир», то есть офицеры, находящиеся там, не знали, кто дал команду стрелять по демонстрации, сотрудникам милиции и внутренним войскам, а дал ее на своей частоте связи руководитель группы снайперов от ГУОП.
Стрельбу в районе Смоленской площади и пересечения Нового Арбата с Садовым кольцом через раскрытые окна Дома Советов было слышно совсем отчетливо, и пытаясь прекратить расстрел демонстрации, я еще и еще раз выходил в эфир по милицейской радиостанции.
Через полчаса после того, как раздались первые залпы, гул волнующейся массы людей стал приближаться к Дому Советов. Первыми показались спасавшиеся бегством от разъяренной толпы омоновцы и солдаты внутренних войск, стоявшие до этого в заградительных кордонах. Перепуганные парни швыряли наземь свои щиты и дубинки: часть их побежала к зданию мэрии, другие — через мост на Кутузовский проспект, и в этот момент из мэрии и с крыш близлежащих домов раздались хлопки выстрелов — это снайперы ГУОП отстреливали отступающих омоновцев. Появилась колонна демонстрантов — снайперы перенесли огонь на безоружных людей, но людской поток нарастал с каждой секундой.
Я опять вышел в эфир с требованием прекратить огонь — никто не отвечал. Колонна вышла на площадь перед мэрией и стала обтекать Дом Советов с двух сторон, и вот тут-то из окон мэрии (где находился оперативный штаб ГУВД Москвы), из окон гостиницы «Мир» (где находился оперативный штаб МВД РФ) и с крыш зданий, окружающих Дом Советов, по демонстрантам и не успевшим спрятаться в мэрии омоновцам был открыт огонь из автоматического оружия.
С пленки радиоперехвата:
— Дайте данные, что происходит. Сто первый — срочно, как обстановка в зоне Белого дома? Кто контролирует ситуацию?
— Кто открывал огонь? Проверьте по своим.
— У мэрии и «Мира» шла перестрелка, потерь с нашей стороны нет, все основные отошли, перегруппируемся…
Откуда было Сто Первому знать о том, что, помимо «правительственных войск», слева, справа и сверху от него засела в окнах и на крышах целая банда наемных убийц — беспринципных, беспощадных подонков, которые расстреливали не только демонстрацию, но и сослуживцев самого Сто Первого: милиционеров, солдат и офицеров внутренних войск. Убито было трое сотрудников милиции и четверо ранены, один из них тяжело.
— Сто восьмой — связь с управлением мэрии и «Мир» оставляем. Отход, повторяю, отход.
— Контроль над толпой у Белого дома. Куда может быть движение? Если в центр, перекрывать Арбат и бульвары при поступлении команды.
— Суки, все разбежались, никого не найдешь, техники здесь нет — если что, прикрывать некому.
— Концентрация — мэрия на Тверской. Перебросьте часть людей с оружием за мэрию. Контроль…
Все это происходило на глазах тысяч людей, в том числе журналистов, и большинство из них до сих пор умалчивают о том, что видели тогда своими глазами (нашлись, впрочем, и среди них смелые люди).
Кто же мог стрелять по своим?
Предположительно, стреляющие были разделены на две независимые группы, не знавшие о существовании друг друга. Первая состояла из штатных сотрудников МВД РФ и ГУВД Москвы (тогдашний начальник ГУВД Москвы генерал Панкратов в марте 1995 года после убийства Листьева был с этой должности изгнан — недолгой оказалась царская благодарность. Впрочем, Ельцин всего-навсего избавился от соучастника преступления) — эта группа расстреливала демонстрантов. Другая группа была укомплектована наемниками и сотрудниками ГУОП — они расстреливали милиционеров и военнослужащих внутренних войск.
Не сомневаюсь: придет время, и следствие расставит в этом вопросе все точки над «i», а итог преступной провокации следующий: 18 человек убиты (это только те, кого с места преступления развезли по моргам) и 34 ранены».
«ЕЛЬЦИН СКАЗАЛ ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ: «НИКАКОГО СЛЕДСТВИЯ. ТРИ ДНЯ. ПРИГОВОРИТЬ К ВЫСШЕЙ МЕРЕ — И ВПЕРЕД!»
— Благодаря телекомпании CNN расстрел Белого дома видел в прямом эфире весь мир — другого такого шоу я, по большому счету, не припомню…
— Место для съемки она получила заблаговременно, и операторы заняли эту позицию заранее, поэтому я говорю: почитайте «Вопрос вопросов» Стивена Коэна.
— До сих пор в памяти: смотрю, как танки по Белому дому палят, и глазам своим не верю — фантастика!..
— Это, увы, не фантастика — все было спланировано.
— Вы защитой Белого дома руководили…
— …но до этого вынуждены были выйти в эфир, а нас не пускали, и люди поехали прямо в «Останкино».
Сегодня говорят, что это Руцкой побоище спровоцировал, — ну ради Бога: есть просто съемки погибших и живых операторов — вон он, архив, и давайте будем смотреть его, делая стоп-кадры и отмечая, откуда идут трассеры. Стреляли по «Останкино» не с площади перед зданием студии, а, наоборот, — из здания по людям, и опять же не в оборонявшие «Останкино» бэтээры, а из КПВТ, из крупнокалиберных пулеметов Владимирова танковых, установленных в бэтээрах, по людям месили, так кто кого убивал и кто что спровоцировал? Следствие доказало: никто из гранатомета в защищавших «Останкино» «витязей» не стрелял и спецназовца Ситникова не убивал, а ведь именно этот эпизод якобы послужил сигналом к побоищу.
Когда мы уже в «Лефортово» оказались, Ельцин вызвал Генерального прокурора…
— …Степанкова?
— Нет, был уже бывший профессор назначен…
— …а, Алексей Казанник, который на I съезде народных депутатов СССР, будучи избранным в Верховный Совет Союза, свое место Ельцину уступил… Честный человек, между прочим…
— Да, очень порядочный, и вот в интервью он рассказывал (это не мои слова), что Ельцин ему сказал: «Никакого следствия. Три дня. Приговорить к высшей мере — и вперед!».
— Да? Вас и Хасбулатова?
— Ну а кого же? — и тогда Казанник (который полгода спустя за отказ препятствовать амнистии защитников Белого дома с должности Генерального прокурора ушел) заявил: «Я этого делать не буду».
Ну а потом… Я считаю, что человек, тем более офицер, генерал, в какую бы ситуацию ни попал, должен быть до конца честным, поэтому протоколы своих допросов опубликовал. Больше никто из сидельцев «Лефортово» их не обнародовал и, даю вам гарантию, никогда этого не сделает — они там такое несли, что вспоминать неудобно, стыдно, а я вот издал и заработал на этом, кстати, первые деньги, потому что на свободу с чистой совестью и чистыми карманами вышел.
— Гол как сокол…
— Да, но сторонники возили мою книжонку на машинах, на чем только можно было, к метро, кричали, зазывая прохожих: «Протоколы допросов вице-президента Руцкого!», и в день по три-четыре тысячи книг продавалось.
…Мой следователь все время меня убеждал: «Александр Владимирович, хватит на себя всю ответственность брать — ты вышку получишь», а потом, видя, что уговоры не действуют, принес почитать, что говорят Макашов, Хасбулатов, другие…
— Не то говорили?
— Не то…
— Вы, находясь внутри Белого дома, могли представить себе, что по нему будут палить из танков прямой наводкой?
— Да нет, конечно. Смотрите, у меня был длинный-длинный такой кабинет, рабочий стол стоял, и за ним — комната отдыха. Я там спал, потому что, по сути, мы все были арестованы, сидели за колючей, так сказать, проволокой, и вот побрился, умылся, выхожу, направляюсь к столу, и тут в левый угол кабинета снаряд влетает. Спасло меня то, что дверь прикрыла, послужила щитом, а когда дым рассеялся, смотрю: весь кабинет — сплошная труха.
— Кошмар!
— Пошел между тем следующий залп, следующий… Я тут же начальника службы своей охраны зову: «Володя, быстро по этажам, людей вниз». Он, когда вернулся, воскликнул: «Видели бы вы, Александр Владимирович, что там делается — кишки на стенах, на потолке, все в крови: месиво сплошное». Сейчас балду несут, что якобы деревянными стреляли болванками, — от деревянных болванок пожар, что ли, вспыхнул? Стреляли фугасными и кумулятивными снарядами, а что такое кумулятивный? Преграду прошивает и разрывается уже внутри.
— Скажите, а сколько человек в Белом доме погибло? Вам это известно?
— Думаю, около тысячи, не меньше — это как бы мое мнение, но никто мне до сих пор на вопрос не ответил: а зачем ночью баржи к зданию Верховного Совета подходили и что в них грузили? При этом ведь там много немосквичей было: вот пропал человек — и все, а сколько у нас пропадают бесследно? Тысячи, десятки тысяч…
— Никто их и не ищет…
— Ну о чем говорить, если пацанов, школьников, к стене ставили и тут же расстреливали?
— Где?
— Прямо за Белым домом.
— А кто расстреливал?
— Ну кто? Милиция, внутренние войска.
— После того, как Белый дом уже взяли?
— Нет, в процессе его осады — тех, кто пытался прорваться к нам, просто ловили и пускали в расход. Я же вам говорю: совершенно страшное преступление, и, чтобы концы его спрятать, авторов обелить, все возможное и невозможное сделали, выполоскали нас в грязи. Только сейчас появляется правда о том, что же там было на самом деле, пару лет назад первые ростки ее начали пробиваться, а так однозначно: Руцкой — экстремист, а все, кто там был, — фашисты, антисемиты и прочее, прочее. Я, например, тому, что там невесть откуда антисемитские лозунги появились, не удивляюсь.
— Тоже провокация?
— Чистейшей воды — точно такая же, как и снайперы. Не я же провел расследование о том, чьи они, — Марку Дейчу, раскопавшему это, спасибо.
«КОМАНДИР «АЛЬФЫ» СКАЗАЛ: «НАМ ДАЛИ КОМАНДУ ВАС ШТУРМОВАТЬ, НО Я ЭТОГО ДЕЛАТЬ НЕ БУДУ — МЫ ЖЕ С ТОБОЙ ОФИЦЕРЫ, РОВЕСНИКИ»
— Я помню, как из поверженного Белого дома вы с Хасбулатовым выходили: по обе стороны стояли ребята-спецназовцы…
— …а из «Лефортово» я уходил последним, потому что прошение об амнистии не подписал.
— Кто же все-таки принял решение сдаться, когда по Белому дому стреляли?
— Было уже понятно, что все — сражение проиграно. Ну что такое здание Верховного Совета? Аквариум, стекляшка, понимаете? — а какую там оборону можно держать? Это раз, а второе, я дал команду всем, у кого было оружие, — то есть Службе охраны Верховного Совета — вести отсекающий огонь, по людям не стрелять. Сколько можно в таком состоянии продержаться? — а потом в здание группа «Альфа» проникла и ко мне ее командир пришел (я дал команду его пропустить). Он сказал: «Александр Владимирович, ты же умный человек и видишь, что сопротивление бесполезно. У меня сейчас младшего лейтенанта убили — пулю ему засадили» — а это те же снайперы, понимаете?
Он между тем продолжает: «Нам дали команду вас штурмовать, но я этого делать не буду — мы же с тобой офицеры, ровесники. Слушай, Саш, я тебе гарантирую, что выведу до автобуса, который сопровождает моя группа, — надо все это заканчивать. Не совершай грех, не бери на себя кровь!».
— Что тут уже добавить?
— Ну действительно, и делать-то что? Он спросил: «Оружие у тебя есть?». — «Вот пистолет наградной», — я ответил. Отдал ему…
— Я видел, с каким черным лицом вы выходили, — эти кадры показывали по телевидению много раз. Потом было «Лефортово», а как к вам там отнеслись? Не было ли давления какого-то, издевательств?
— Все прошло относительно, скажем так, корректно, и хотя были попытки хамить, особо со мной не развернешься. Сначала на прогулку один меня сопровождал, потом уже впятером, потому что у меня тоже и характер есть, и свои принципы, подсаживали ко мне уток, конечно…
— …все, как всегда, — ничего нового…
— Я, честно говоря, думал, что все-таки состоится суд, но Митенков, был такой следователь, мне сказал: «Слушай, Александр Владимирович, по данным экспертизы, крови на вас нет: из оружия Верховного Совета ни одного убитого. Есть решение Конституционного суда: отстранить президента от занимаемой должности за нарушения Конституции, так что какой суд — его не будет: скорее всего, дадут амнистию». Я сказал, что прошение об амнистии подписывать не буду, и не подписал, ведь что такое амнистия? Признание своей вины, поэтому из «Лефортово» меня выпустили последнего, после всех. «Будешь подписывать?» — спрашивали. Я наотрез: «Не буду». — «Ну, тогда будешь сидеть». Я подтверждал: «Согласен».
— За решеткой вы провели в результате полгода — передумали за это время немало?
— Ну, разумеется. Собственно говоря, я книгу там написал «Обретение Веры», где изложил теорию национальной идеи — надо же было чем-то заниматься.
— Дальше произошло то, что не укладывается у меня в голове до сих пор: вы — личный враг Ельцина и всей его команды — в 96-м становитесь губернатором Курской области и остаетесь на этом посту до конца правления Бориса Николаевича, вплоть до 2000-го: как же могло такое произойти?
— Объясняю: они просто сглупили. В каком плане? К регистрации меня не допускали в связи с тем, что я не местный житель, — даром что был почетным гражданином Курска, заканчивал в этом городе аэроклуб, отец мой оттуда родом… Не согласившись с этим, все судебные инстанции я прошел, и Президиум Верховного суда к выборам меня допустил.
— То есть правду тогда еще можно было найти?
— Ну да, и я вам скажу, кто мне помог, — Анатолий Иванович Лукьянов, у которого там много учеников было. Я обратился к нему: «Анатолий Иванович, вот…» (разводит руками), а он: «Я тебе не обещаю, но что-то придумаем». Президиум состоялся в пятницу (в субботу предвыборная кампания уже не ведется — в воскресенье выборы), и, несмотря на вбросы, а они были сумасшедшие, я 78 процентов набрал.
«БЕССОВЕСТНЫЙ КОРЖАКОВ ЧЕЛОВЕК! — ЕЛЬЦИНУ НАЛИВАЛ, А ПОТОМ УКАЗЫ ПОДСОВЫВАЛ, РАСПОРЯЖЕНИЯ. Я С КОРЖАКОВЫМ ПОСТОЯННО НА ЭТУ ТЕМУ РУГАЛСЯ: «ЧТО ТЫ, СКОТИНА, ТВОРИШЬ?!»
— С Ельциным после избрания губернатором вы встречались?
— Один раз.
— При каких обстоятельствах?
— По приглашению Бориса Немцова я приехал на Нижегородскую ярмарку… Кстати, когда меня из «Лефортово» выпустили, Борис отозвался первый. Звонит: «Александр Владимирович, приезжай — в баню сходим, на рыбалку. Я же знаю, рыбак ты заядлый».
— Поразительно…
— Я изумился: «Тебе за это башку отобьют!». — «Ну как же, я к тебе так отношусь!..» (Боря — своеобразный парень). «А не боишься?» — спрашиваю. «Да нет». — «Ну, смотри». Приехал. Это еще до избрания…
— …в Курске…
— …и все было, как обещал: банька, рыбалка и прочее. После этого Ельцин его вызвал, и получил он по полной программе, а обосновал это так: «Борис Николаевич, а если бы с вами такое случилось? Я вас своим старшим другом считаю, и что — отвернулся бы?». Ельцин рукой махнул: «Да пошел ты!». В общем, такая вот ситуация, но, будучи вице-президентом, Немцову я здорово помогал. Все, что у него в правительстве тормозили, через меня проходило — а почему нет? Молодой симпатичный парень — тогда он был совершенно другой, и вот он меня приглашает — уже губернатором! — на Нижегородскую ярмарку, иду я и вдруг вижу — Немцов и Ельцин стоят. Борис Николаевич меня подзывает: «Александр Владимирович, ну, подходи. Как жизнь, как дела? Вот, — говорит, — теперь, что такое народное хозяйство, попробуешь». Ну и попробовал — я уже рассказывал вам, с каким результатом: в условиях тотального экономического кризиса область вытащил…
— Вражды в его голосе не было?
— Абсолютно. «Если вдруг проблемы возникнут, заходи», — будто ничего не случилось.
— Как сегодня, спустя годы, когда Ельцина уже нет, смогли бы его охарактеризовать?
— Может, так меня воспитали, но я ни на кого зла не держу — честное слово! Почему? Потому что это, по-моему, самый страшный грех — ходить и себя накручивать: а вот так-то я отомщу, то-то сделаю… Вы видите, что в политических системах происходит: и у нас, и у вас — везде, собственно, но я других правил и ко всем отношусь по-доброму. Понимаю, что абсолютно идеальных людей в природе не существует, мы все допускаем ошибки. Говорят же: если бы знал, где упасть, соломки бы подстелил, но мыслей о мести я не вынашивал. Когда в самом начале наших отношений он в вице-президенты России меня приглашал, я на него смотрел, как на икону, потому что он все говорил правильно — помните?..
— …конечно…
— …и миллионы поддерживали его, потому что видели в нем руководителя, наделенного полномочиями, имеющего колоссальный опыт хозяйствования…
— …плюс мужик такой видный…
— Да, и симпатичный, и статный, ну…
— …русский медведь…
— И был как бы такой воспитанный, вежливый — кстати, никогда в жизни я от него матерного слова не слышал.
— Это все говорят — и на ты никого не называл…
— Точно! Когда после того, как поругаемся, мы с ним мирились, я ему говорил: «Борис Николаевич, тут вот ходят, в уши жужжат, что я ваш стул подпиливать собираюсь, но давайте рассуждать здраво: зачем это мне? Если вы будете 15 лет президентом, столько же…
— …вице-президентом буду и я…
— Мало того, через 15 лет могу, так сказать, преемником вашим стать — у меня будет ваш возраст сегодняшний. Мне нравится с вами работать, вы очень приятны мне и симпатичны» — все, помирились. Месяц нормально, а там опять вакханалия начинается, ведь что «они» делали? Наливали, а потом указы ему подсовывали, распоряжения. Я с Коржаковым постоянно на эту тему ругался: «Что ты, скотина, творишь?!».
— По поводу «нали¬вали»: я очень дол¬го с Коржаковым беседовал, и он мне в подробностях о жутком пьянстве Бориса Николаевича рассказывал…
— Бессовестный он человек! Еще раз говорю: если бы его Коржаков не спаивал, многого бы и не случилось — это же они на побоище, на расстрел Верховного Совета Ельцина сподвигли: не его это идея.
— Коржаков с Барсуковым?
— Да, разумеется, и были еще деятели, которые его подталкивали. Тогда ведь Гайдар, если помните, на площади перед мэрией, где Юрию Долгорукому памятник, толпу лиходеев собрал, и сегодня они же, опять недовольные, на Болотную площадь ходят. Давайте посмотрим, кто эту бузу нынче устраивает? Все те, кто в «ДемРоссии», а позже в движении «Наш дом — Россия» был, а кто экономику страны развалил, промышленность и сельское хозяйство погубил, армию уничтожил? Они! — и сейчас опять, используя протестные настроения, вовсю во власть лезут. Могли бы они это сами делать? Ну, давайте почитаем «Вопрос вопросов» Стивена Коэна и план директора ЦРУ Аллена Даллеса и увидим, откуда все эти сценарии — само по себе, случайно, ничего в природе не происходит. Перечитайте высказывания сегодняшнего кандидата в президенты Соединенных Штатов Америки…
— …Митта Ромни?
— …да, по поводу Путина… Конечно, Западу такой президент неудобен, а если мы с вами опять же объективно со всех позиций посмотрим? Нравится Путин — не нравится, а кого избирать? Жириновского, что ли?
— Ну, кто такой Жириновский, вы хорошо знаете…
— Или Миронова, понимаешь? — тоже его биография хорошо всем известна. Человек в кооперативах работал, ничем никогда не руководил и серьезным делом, по сути, не занимался. 10 лет Советом Федерации руководил, а сейчас опомнился и о справедливости заговорил — его, что ли, избирать президентом? Послушайте, какую он ахинею несет, — откуда ты ресурсы возьмешь, чтобы проблемы решить? Ты сядь, посчитай сначала.
Вон еще один кандидат — Прохоров Михаил, симпатичный молодой человек, но ему еще до этого уровня дорасти надо. Да, молодец, залоговыми аукционами воспользовался…
— …чуток заработал…
— Никогда в жизни он бы не получил такой куш, если бы в афере ХХ века не поучаствовал.
— Кто, кстати, был ее автором?
— Ну, кто? Сегодня они все при деле.
— Можно и поименно назвать?
— Господин Чубайс, — пожалуйста, а консультировали его в вопросах приватизации и экономики (это не я написал — давайте откроем прессу) 30 не внештатных, а штатных сотрудников ЦРУ. Потом они в Америке попались и угодили под суд за то, что не заплатили налоги с денег, утащенных из России. Смотрите, что Чубайс с приватизацией, с энергетической системой страны сделал, и тем не менее снова при должности — в «Роснанотехнологиях», с ним все в порядке.
Поэтому, когда начинаем сложившуюся ситуацию анализировать, обязательно в вопрос упираемся: а кого, собственно, избирать-то?
«ШУШКЕВИЧА ЕЛЬЦИН С КРАВЧУКОМ ОБЛАПОШИЛИ — ОН У НИХ БЫЛ, КАК КРОЛИК, КОТОРЫЙ МЕЖДУ ДВУМЯ УДАВАМИ, ГИПНОТИЗИРОВАВШИМИ ЕГО С ОДНОЙ СТОРОНЫ И С ДРУГОЙ, СЛУЧАЙНО ЗАПОЛЗ»
— Мы немножко о КПСС говорили… Я знаю, что ваш отец 47 лет членом партии был, а дед — 52 года…
— Да, и даже значок имел — «50 лет в КПСС».
— Мне приходилось читать, что якобы за предательство партии вас отец проклял…
— Да нет — все это белиберда! Мой отец Великую Отечественную прошел от звонка до звонка, он кадровый был офицер, танковое училище еще перед войной окончил. Пришел с фронта с тремя орденами Красной Звезды и с тремя — Отечественной войны: попробуй-ка заслужи их -не говоря о медалях «За отвагу», «За боевые заслуги»… Вот так капитан Руцкой воевал — думаете, он не видел, что делалось там и что НКВД вытворял? Он знал, как бросали штрафные батальоны, куда люди ни за что попадали, на верную смерть — разговоры об этом вели мы неоднократно. Отец у меня очень добрый был и порядочный, здоровый такой мужчина, и два мои брата такие же — здоровые, спокойные (а я, видно, в маму пошел — самый маленький).
Да, отец членом партии был, но не таким, как эти, которые СССР развалили, — коммунистом он был по мироощущению своему, и дед, почетный железнодорожник СССР, такой же. Всю жизнь на транспорте проработал — это трудяги, понимаете? — поэтому я никогда не поставлю в один ряд прошедших войну ветеранов, рабочих — железнодорожников, токарей, слесарей, тружеников села и партноменклатуру — это совершенно разные люди, разные коммунисты. Кто, вот ответьте, Союз уничтожил?
— Партноменклатура…
— Члены и кандидаты в члены Политбюро — кем вот Кравчук ваш был?
— Главным идеологом Компартии Украины…
— Ну, Шушкевич из научного мира туда затесался, но вы слышали, что он о том, почему как глава белорусского парламента Беловежские соглашения подписал, говорит? Его облапошили просто, он у них был, как кролик, который между двумя удавами, гипнотизировавшими его с одной стороны и с другой, случайно заполз.
— Бедный ученый!..
— Теперь он и сам понимает, что страшная глупость совершена, так вот, выступая тогда на Верховном Совете России, я всех призывал за ратификацию не голосовать. Самой большой была фракция КПРФ — проголосовали «за», а сегодня главный лозунг коммунистов видели? Он, они говорят, в Послании апостола Павла записан и звучит так: «Кто не работает, тот не ест».
Точно так же в 93-м году было — Геннадий Андреевич Зюганов 21 сентября сказал: «Пойду поднимать народные мас¬сы» — и бла¬го¬по¬луч¬но слинял.
— С тех пор поднимает…
— Вот-вот. Потом, 2 октября, он по телевидению выступал: «Не поддерживайте экстремистов! Не выходите на митинги!» — и все прочее, а теперь, когда отмечают годовщину этих событий, он главный оратор. Ну кому верить? Смотрите, что говорит и декларирует Жириновский, — сейчас он национальной темой играет, а взять его хамство в отношении оппонентов? — я этого не понимаю…
— По поводу национальной темы: говорят, ваша мама еврейка…
— Да ну! — чего только не придумывают. В вопрос, какого происхождения мама, я никогда не вникал. Бабушка моя была Соколовская, родилась и всю жизнь прожила во Львове, а мама родилась в Хмельницком, я тоже. Из Львова призывался в армию Кировским военкоматом — ну как после этого должен относиться к украинцам? Ни за что не позволю себе сказать в адрес Украины что-то нелестное, потому что это тоже моя Родина, а что касается корней… Я никогда в эту тему не углублялся, она меня мало интересовала, а возникла, когда Михайлов, бывший тогда членом Политбюро КПРФ, соратником Зюганова, выиграл почему-то выборы в губернаторы Курской области (меня тогда с регистрации сняли), собрал на площади митинг огромный и орал с трибуны, что Руцкой — это жидовская скверна, что мать его еврейка: в общем, нес ахинею.
Этих людей гнать надо просто, их близко к органам власти нельзя подпускать, а он губернатором до сих пор работает (мало того, до такой степени науправлялся, что все уже валится, и все равно его держат). Сегодня к власти много накопилось вопросов, и митинги — это естественно, поэтому не надо людей душить, пускай говорят. Главное — не допустить, чтобы протестными настроениями воспользовались аферисты.
— А они всегда ими пользуются…
— Вот за кем надо присматривать, а люди пускай митингуют — дайте им право высказаться. В бытность мою губернатором собирал, бывало, в драмтеатре людей, и они там несли все подряд. Я неизменно выслушивал, а потом говорил: «Вы правы, но вместе с тем что первое, что второе?..». Заканчивалось все бурными аплодисментами, и шли работать: ну дай человеку пар выпустить — что ты его пинаешь? Пускай собираются, пускай говорят, сделайте еще общественный телевизионный канал. Не нужно рассказывать им, как все замечательно и хорошо, — надо показывать правду, но вместе с тем наблюдать (для того соответствующие службы и существуют), чтобы пенки с недовольства не снимали всякие проходимцы — те, кто получают гранты…
— …и гаранты…
— …вот это самое страшное. Все, что мы видим сегодня на Ближнем Востоке, в Северной Африке, — произошло не случайно: волнения в Египте, попытки ударить по Сирии, избрание в качестве цели Ирана — это звенья одной цепи, и экономический кризис в Европе — тоже спланированная акция. Кое-кто делает все возможное и невозможное, чтобы сохранить однополярный мир, чтобы диктовать всем свою волю, и это не мое мнение, а американских политологов, экономистов. Недавно вот телевизор включил и Дмитрия Саймса увидел… Я хорошо его знаю — человек очень симпатичный и умный: послушайте о происходящем его комментарии.
«ВАЛЯТЬСЯ НА ДИВАНЕ И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ НЕ В МОИХ ПРАВИЛАХ — ТЕХ, КТО ТОЛЬКО И СПОСОБЕН, ЧТО НАЛИВАТЬСЯ ПОД СОСИСКИ С БУТЕРБРОДАМИ ДА ФИЛЬМЫ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ ПИВОМ, УНОСЯТ РАНЬШЕ СРОКА ВПЕРЕД НОГАМИ»
— Сегодня вы третьим браком женаты, у вас трое сыновей и дочь, вы замечательно выглядите, подтянуты, спортивны, жена на 26 лет младше…
— А как же я должен при молодой жене выглядеть? — я же не могу быть беременным и с необъятной рожей, и потом, мужчина смотреть за собой должен. Я, когда мужиков на девятом, а то и на 10 или 12 месяце вижу, закипаю — это не болезнь, а неуважение к самому себе.
— Писали, кстати, что, будучи командиром, вы, если офицеров с животами встречали, били их сразу под дых…
— Ну а как же? — это ведь безобразие просто. Офицер, я считаю, должен быть в идеально выглаженных брюках, в начищенных туфлях, в рубашечке чистенькой: галстук, погончики, фуражечка — все при нем, а когда идет, извините за выражение, чмо, да еще вот с таким лицом (показывает) и пузом…
— …то оно и в Африке чмо…
— Ну что это такое? — поэтому, когда вижу таких раздобревших офицеров и генералов, руки начинают чесаться.
— Сегодня вы, такой молодой и бравый, чем занимаетесь?
— Я уже, к сожалению, не молодой, а занимаюсь привлечением инвестиций, экспертизой инвестиционных проектов — и работа интересная, и в материальном плане отдача достаточно весомая. Валяться на диване и ничего не делать не в моих правилах — тех, кто только и способен, что наливаться под сосиски с бутербродами да фильмы по телевизору пивом, уносят раньше срока вперед ногами, поэтому надо шевелиться, двигаться!
Построили вот завод в Воронежской области по производству ультрадисперсной извести — это частицы где-то в два с половиной микрона. На территории бывшего СССР такую продукцию никто больше не выпускает — мы ее в Италии, Франции, Норвегии покупали, и вот уже завод запустили, вывели на полную мощность. Сейчас в стадии выхода документация на строительство цементного комбината мощностью пять миллионов тонн цемента нового поколения — марок 600 и 900 (если скажут, что кто-то на территории бывшего СССР такой производит, не верьте — вранье!), а это создание новых рабочих мест. Ну как, интересная у меня работа? Я председатель совета директоров компании, которая эти заводы строит, поэтому все нормально.
— Вспомнил сейчас песню:
Если б ты знала, если б ты знала,
как тоскуют руки по штурвалу.
Лишь одна у летчика мечта —
высота, высота…
У вас руки по государственному штурвалу, по той высоте, на которую когда-то взобрались, не тоскуют?
— Вы знаете, любая высота для меня нормальная — я даже в качестве генерального директора Воронежского авиационного завода себя предлагал. Он был ГУПом — государственным унитарным предприятием (это коммерческая организация, не наделенная правом собственности на закрепленное за ней имущество. — Д. Г.), фактически этот завод уничтожили, и когда меня спросили: «А зачем это тебе?», я ответил: «Да стыдно просто, что летаем на «Боингах» да на «Эйрбасах» — мы же великая авиационная держава. Дайте мне, по крайней мере, три года — и будем на своих самолетах летать, ничем не хуже западных».
Я вот знаю, что в Курской области оставил, но разграбили, что только можно. Заводы стоят, агропромышленный комплекс угроблен, сплошные приписки — это ж легко проверить, но тех же людей переназначают опять. Помните, выборы губернаторов отменили, сейчас разрешили вновь…
— Пойдете на них еще раз?
— Подумаю. Когда к какой-то должности человек стремится и преследует цель именно на ней оказаться, серьезную совершает ошибку. Какую бы тебе ни доверила страна, реальные свои способности покажи. Она тебя сама выведет туда, где ты нужнее, однако такие люди, как я, весьма неудобные, потому что правду привык говорить в глаза, но не за глаза. Ну, если приходишь к президенту (а я у Дмитрия Анатольевича Медведева был, и документ по строительству цементного комбината он завизировал), а потом вообще никакого движения — какие выводы сделать могу? Если на резолюцию главы государства вся эта мелкотравчатая чиновничья рать, которая вокруг него бегает, никак не реагирует, о чем говорить? В сознании моем не укладывается, что указание старшего должностного лица можно не выполнять (менталитет военного, видимо, сказывается), но и вы, гражданский человек, тоже, наверное, не понимаете, как такое возможно.
Медведев распорядился разобраться в нашем вопросе и решить его положительно, инвестиционный портфель обеспечивает Чешский экспортный банк…
— Вы бы не к президенту шли, а откат сразу дали…
— Господи, а ведь нужно просто согласие — то есть выпустить документ, подтверждающий, что строительство цементного комбината в Воронежской области приветствуется: это ж ни много ни мало 10 тысяч высокооплачиваемых рабочих мест: тем более как раз в тему. Все сокрушаются, что сырьевую мы создали экономику, а тут переработка собственного сырья и производство готового продукта. Все согласны: надо систему доступного жилья создать! — но из чего вы ее будете создавать, когда сегодня самому молодому в России цементному заводу 60-70 лет?
Как-то после всего этого встречаю на одном дне рождения Дмитрия Анатольевича. Он спрашивает: «Александр Владимирович, когда ленточку перерезать будем?», а я ему: «Можно откровенно?». Ну и выложил все…
— А он что?
— На следующий день телевидение показало, как стучал по столу кулаком и разнос устраивал: «Что это такое? Указания президента не выполняются» — правда, ту резолюцию, о которой я рассказывал, конкретно не называя.
— Воз и ныне там?
— Да начихали просто, и называется это на русском языке «бардак». Если бы Руцкой был в команде Путина или Медведева, — не имеет значения! — пусть бы кто-нибудь попробовал распоряжение главы государства или премьер-министра не выполнить — ровно через час пожалел бы о том, что на белый свет народился.
Такого быть не должно — кстати, и у вас в Украине проблемы такие же. Сидишь вот, смотришь на это и думаешь: мы действительно близнецы-братья — и там чиновники хамят, распоряжения не выполняют, и здесь тоже, а должно быть так: дает премьер указание и потом на заседании правительства спрашивает жестко: «Почему не выполнено? Встать…
— …к стенке»…
— Нет, зачем?.. «Ты свободен!» — и не нервничать надо, а рассмотреть причины, по которым распоряжение не выполнено. Если выделенные средства сперли, на то есть прокуратура, а в основном все же растаскивается. Помните национальные проекты «Здоровье», «Жилье», «Образование», «Развитие АПК», с которыми тогда еще премьер-министр Медведев носился?
— Конечно…
— Огромным потоком деньги на строительство медицинских центров, больниц, предприятий агропромышленного комплекса, комплексов для разведения крупного рогатого скота и свиней, птицефабрик шли, и когда все уже отписано: мол, построено, введено, он сказал бы: «Ну, поехали, посмотрим». Знаете, я когда губернатором был, мне тоже писали: «засеяли», «убрали». Заказываешь вертолет, главу района берешь: «Покажешь мне, где засеяно и где убрали», — и полетели. Если все только на бумаге, садимся и высаживаем его: «Свободен, дальше шагай на своих двоих пешком, а завтра с заявлением об увольнении по собственному желанию».
— Прекрасно, кстати, работает…
— И никого не надо расстреливать, но уже следующий глава района знает, что с ним то же самое будет.
«НЕ НАДО БОЯТЬСЯ ЛЮДЕЙ, УМЕЮЩИХ ГОВОРИТЬ ПРАВДУ, ПОТОМУ ЧТО УСЛУЖЛИВЫЙ ДУРАК ХУЖЕ ВРАГА»
— На высоте из вертолета никого не выталкивали?
— Нет, ну что вы! — а представьте, на улицах грязь. Вот я в райцентр какой-то приехал — загажен город до безобразия: пакеты из-под молока, окурки везде валяются, и все орут, что дворники убирать не хотят. Все очень просто: отключается электроэнергия, газ и вода, время на уборку дается. Навели чистоту — включили, два-три раза повторить — и все, больше никто бычки не кидает.
— Воля руководителя необходима…
— Да, волевое решение, а когда смотришь по телевидению, чем нас кормят и поят: биодобавки, «Е» всякие там…
— …все то, чего лучше не видеть!
— Совершенно верно, а чтобы ситуацию изменить, что нужно?
— Не смотреть…
— Нет, ни копейки затрат не требуется — следует лишь драконовский принять закон: за умышленную травлю людей…
— …уголовная ответственность…
— …«двадцатку» с конфискацией всего получи. Один, два, трое отравителей залетели — и все, остальные это «Е» сыпать да водку и прочую гадость бодяжить не будут, не станут травить людей.
— Где же столько чиновников волевых взять?
— Об этом и говорю, а когда стоит размазня, ты понимаешь: даже при наличии сумасшедшей должности, даже находясь в ближайшем окружении президента, ничего сделать она не может. Повторяю: не надо бояться людей, умеющих говорить правду, потому что услужливый дурак хуже врага. Взять скандал вокруг выборов недавних в Госдуму — это как раз услужливый дурак конфликтную ситуацию создал — врагу такое не под силу.
Ну чего ты своему шефу боишься сказать в глаза: «Иван Иванович, нельзя так, такие-то будут последствия. Нужно, если уж вы этого так хотите, сделать иначе»? — и все будет нормально, но надо же смелости набраться, а все думают: «Если об этом сейчас заикнусь, завтра меня вышибут». Казалось бы, ну и пусть вышибут, но в этом-то и проблема тех, кто приходит во власть. Для начала хорошо поразмысли: зачем ты сюда пришел? Думаете, должность президента — сахар? Я вице-президентом был…
— …нервы на пределе…
— …охрана слева и справа… Ты в туалет — она с тобой, ты спать — у дверей караулит, в машину садишься — бдит, хочешь кушать — пробу снимает: ну что это за жизнь? — но если взялся за гуж, соберись и делай то, что людям надо, причем оцени свой потенциал реально. Когда я в Курскую область приехал, мне никто не мешал, правда, я распоряжения издавал, а Кремль их отменял или прокуратура в суд на меня подавала: мол, рыночные законы Руцкой нарушает, а зачем мне такой рынок, когда мать не в состоянии конфет для ребенка купить?
Что я сделал? Среднюю посчитал зарплату, посмотрел, какие продукты выпускает Курская область, и своим распоряжением потолок рентабельности в 25 процентов для торговой сети ввел. Если выше — прогрессивный налог, а то ведь что получалось? Сельхозпроизводитель рентабельность получал 5-10 процентов, а торговая сеть — 200: это не рыночный уже механизм регулирования, а хамство! Хватит и 25 за то, что ты, ничего не делая, только товар привез, сохранил и продал, тем более что у производителя все равно в два раза меньше. Нормально — но это же по людям не бьет, поэтому, когда наверху мои распоряжения отменяли, я издавал их по новой.
— В свое время вы во Львовском художественном училище на скульптора-монументалиста учились…
— Немножко не так — моя специальность называлась «реставрация монументальных произведений искусства».
— Сегодня, спустя столько лет, что-то отреставрировать вы способны?
— У меня даже авторские проекты есть, например, мемориальный комплекс «Курская дуга» — можете поехать и посмотреть. Он включает военную технику, братскую могилу с Вечным огнем, храм Георгия Победоносца и Триумфальную арку. Я вам скажу, что по сравнению с ней Триумфальная арка в Москве — это так, спичечная коробка, и потом, если тут некие аллегорические фигуры изображены, то в Курске четыре бронзовых русских воина стоят: начиная с витязя времен «Слова о полку Игореве» и заканчивая танкистом, воевавшим на Курской дуге, а перед аркой памятник Георгию Константиновичу Жукову установлен. Второй мемориальный комплекс, в Борисоглебске, посвящен выпускникам местного летного училища. На нем еще табличка такая: «Автор проекта — старший лейтенант Руцкой»: я летчиком-инструктором тогда был. В Москве в здании Военно-воздушной академии панорамное панно площадью две тысячи квадратных метров, посвященное покорителям пятого океана и космоса, тоже мое, и до сих пор, если выдается свободное время (сейчас вот по субботам да воскресеньям), что-нибудь да проектирую…
Киев — Москва — Киев

ДМИТРИЙ ГОРДОН. «БУЛЬВАР ГОРДОНА»