Как сейчас помню, был такой случай, который произошёл в Амдерме…

А может и не в Амдерме…

А может и не был…

 

 

 Время, даже по меркам полярного дня, было позднее.          

 И гостиничный люд, раз в трое суток прибывающий в посёлок самолётом Архангельск – Амдерма, уже угомонился и готовился ко сну.

Гостиница была старенькая, одноэтажная, номеров на двадцать. Она являлась своеобразным перевалочным пунктом для офицеров и членов их семей, прилетавших на замену тем, кто уже выслужил свои три года.

  

По сложившимся правилам, каждый «сменщик» вначале селился в это гостиничное недоразумение. Почему я его так называю, потому, что даже объект типа «М» и «Ж» был общим, с одним входом, но разными кабинками. Не говоря уже об умывальнике. Душ, при большом желании, можно было принять в гостинице у метеорологов. Но это чуть выше по местности, в километре от данного военного объекта.

  

  Итак, сменщики угомонились и готовились ко сну. Посередине длинного коридора, у входной двери, стоял стол с настольной лампой. Это было место несения службы дежурного администратора или вахтёрши. Сегодня было дежурство тёти Нюры.

  Это была колоритная женщина, жена прапорщика, который уже третий раз завоёвывал право остаться в этом замечательном крае. Колоритность тёти Нюры заключалась в том, что это была женщина необъятных форм и с замечательным характером. По-видимому, все толстушки добры от Бога. Прелестью женщины было и то, что она постоянно «шокала», и это выдавало в ней жительницу Украины.

   Её любимым занятием было вязание шерстяных носков.

Благодаря этому постоянному творческому процессу, она сумела одеть в свою продукцию “MadeNewsha” всю Амдерму. Её изделия c благодарностью носили от мала до велика. От детишек в яслях до командира авиаполка. Поговаривали, что к ней даже записывались в очередь. И это понятно, ведь зимы в Заполярье – это сезон года, значительно отличающийся от зимы в средней полосе Союза.

 Снег выпадает уже в сентябре и ещё в июне лежит горами в районе аэродрома.

  

  Так вот, о чём это я, старый склеротик? Ах, да о тёте Нюре. Сегодня её дежурство, и она, конечно же, занята любимым занятием — вязанием. Голова склонилась на грудь, очки сползли на кончик носа. Такое впечатление, что хранитель спокойного сна постояльцев сама спит. Но это совсем не так. Вот по коридору важно прошествовала кошка Мурка и тётя Нюра удостоила её не только взглядом, но и ласковым словом: «Мурочка, ну шо ты нияк не вгамуешься? Иди себе спать».

 И вновь наступила тишина и покой.  

   Всю эту картину я наблюдал, стоя у двери кабинета «М» и «Ж», ожидая, когда освободиться кабинка.

   — А-а-а-а! Помогите!

 Неистовый женский голос разорвал тишину уходящей в дрёму гостиницы. Крик доносился из комнаты недалеко от входа, выходящей окнами в сторону моря. Спустя пару секунд, из комнаты выскочила молодая женщина в накинутом на плечи халатике и, увидев тётю Нюру и меня, бросилась к нам.

— Помогите, так кто-то ломиться в окно, — дрожащим от страха голосом молила женщина. В это время коридор стал наполняться постояльцами. Одни желали помочь, другим просто было интересно, сто случилось?

— Спокойно, только без паники, — взял руководство событиями в свои руки я, и бегом направился к комнате, из которой выбежала молодая особа. В комнате никого не было, только в открытую форточку врывался ночной ветерок и слегка шевелил тюль. Я подошёл к окну, выглянул в форточку, насколько это было можно, но ничего подозрительного не увидел. Комнату уже начали наполнять любопытствующие постояльцы.

 

  Наряд у всех был оригинальным, босые и в тапках, в брюках и ночных рубашках, в халатах и без оных. Всё понятно. Народ готов оказать первую помощь, а в чём она будет оказываться — это дело десятое.

 — Товарищи, всё нормально. Спасибо за быструю реакцию и готовность к помощи. Ничего страшного. Расходимся отдыхать.

Я стал потихоньку выпроваживать народ в коридор.

Тётя Нюра, обняв молодую женщину одной рукой за плечи, другой вытирала её слёзы маленьким носовым платочком и приговаривала: 

— Успокойся донечка, всё хорошо. Мы рядом, ты с нами. Зараз в усём разберёмся. Давай рассказывай, шо такое сталось?

— Я уже начала засыпать, когда услышала какой-то шум под окном, – начала свой рассказ женщина. — Серёжа, мой муж, на аэродроме.

Он сказал, что придёт поздно. Вначале я подумала, что это он у окна и встала, чтобы узнать, что он там делает. В это время форточка открылась, и я увидела когтистую лапу. Затем лапа пропала и в форточке появилось что-то лохматое и белое.

Я испугалась и выскочила в коридор.

 

  У новых амдерминцев, ещё не видевших белых медведей, но уже знающих об этих аборигенах, и о том, что они спокойно разгуливают по посёлку, после рассказа испуганной женщины, глаза округлились и челюсти отвисли. Видимо, многие представили себя на её месте.

— Успокойся, солнышко, шо тут дивного. Ведь в Амдерме медведи гуляют по посёлку, шо в моей родной Жмеринке куры.

 

 

А, это, наверное, Умка приходил. Его сюда привадили Генка с Жоркой. Воны до тебя жили в ций комнате и часто пидгодовувалы медвежонка то сгущёнкой, то тушёнкой. Хлопци, вже скоро неделя, як перебрались в общежитие, а вин по привычке всэ шастае.   

Да он, мабуть, уже давно утёк, — успокаивала тётя Нюра постоялицу.

 

 

— И впрямь, утёк, вы тётушка Нюра, как всегда, правы! Докладываю, что проведённая разведка выявила убегающего Умку. Направление отступления – берег Карского моря. Так, что жители нашего пятизвёздочного отеля «Амдермяк», могут спокойно расходиться по своим люксовым номерам для сна. Кому не спиться могут спуститься в ресторан с баром под вывеской «Заполярье». Это недалеко. Семьсот метров на юго-восток. Там сегодня завезли свежее пиво, что является большой редкостью, — не умолкал балагур, вошедший в гостиницу и стоящий в дверях.

— Ладно тебе, Остапушка, не будоражь, народ. Нехай отдыхают, находятся ще по ресторанам, — остановила словоохотливого «разведчика» тётя Нюра.

 

  С первых слов мужчины, мне его голос показался знакомым.

Когда же дежурная назвала его по имени, я чуть не завопил от счастья. Ведь это же Пирожок, он же мой дружок по ШМАСу (школе младших авиационных специалистов).

— Своим глазам не верю, Остапище, ты ли это? – раскинув руки, я ринулся на своего закадычного армейского друга. Это был всё тот же, невысокого роста, но уже не такой полный, как я его помнил по службе в Алуксне, Остап Доля. 

(Читатели знают о нём по рассказу «Таланты и поклонники»).

Конечно же, это он, юморист, любимец публики в лице солдат и офицеров, неугомонный «Пирожок». Хотя на это сладкое и пышное звание он уже не вытягивал. 

Я практически полностью обхватил его в объятиях. Не было животика, круглых боков. Да и лицо стало менее округлым.

Видно, нелегко даётся ему офицерская служба.

— Ну, хватит, хватит, а то сам, как медведь, схватил в охапку и не выпускаешь. Дай, хоть взгляну на тебя, — умолял Остап.

 

 В это время жильцы гостиницы стали расходиться по своим номерам-комнатам. Тётя Нюра повела «героиню» ночи отпаивать чаем.

  Кузьмич, захватив меня одной рукой за локоть, поволок к себе в комнату. В другой руке он держал кусок хлеба и банку с коричневой смесью внутри.

— Да, погоди ты, дай хоть жену предупрежу. Или лучше пошли к нам. Мы только вчера прилетели. А ты давно уже здесь? – сыпал я от радости вопросы. Надо же, как классно, здесь на краю земли, встретить своего друга, с которым не виделись 10 лет.

 

 Пока мы решали, к кому идти, из комнаты вышла моя жена, и, улыбаясь, приблизилась к нам.

— Знакомьтесь. Моя жена – Людмила. А это — мой друг Остап, – представил я их друг другу. Кузьмич галантно приложился губами к руке моей жены, затем выпрямился и, щёлкнув каблуками, представился: — «Доля Остап Кузьмич. Самый старший лейтенант истребительной авиации Войск ПВО страны. От роду 28 лет. Не женат. Детей нет.

К суду и следствию не привлекался. Сахара в крови нет. Родственников за границей не имею. Я сам за границей Заполярного круга. Практически всего нет, кроме богатства в лице вас, мои дорогие друзья, Людмила и Олег.

Позвольте поинтересоваться сударыня, а нет ли у вас родной незамужней сестры. Покорённый вашей красотой, при положительном ответе, готов незамедлительно предложить ей руку и сердце.

  Остап сел на своего конька, на что я заметил: – Кузьмич, ты ничуть не изменился и всё такой же сердцеед!

— Куда мне до тебя, парировал он, — У тебя вон жена-красавица, да и дети, наверное, есть. Что, разве я не прав?

— Прав, конечно же. Всё верно. Сын Алёшка уже сны смотрит, так что познакомитесь завтра. Я взглянул на часы. Половина первого ночи. Затем перевёл взгляд на окна, сквозь которые проникал солнечный свет. Невероятно!

— Пойдёмте на улицу – я потянул Людмилу с Остапом из гостиницы, чтобы посмотреть на ночное солнце.

 

 

  Гостиница стояла на пригорке. По одну сторону от неё располагался военный городок, по другую – Карское море.

Именно в сторону моря я и устремился. Картина была необыкновенная. Уходящие к горизонту тучи, сгустились свинцовой темнотой у кромки неба и моря. Над ними диском выглядывало солнце, освещая голубизну неба и золотя гладь моря. Далеко в море плавали белые льды. Красота необыкновенная.

  

Сегодня 24 июня. 00 часов 35 минут. Белая ночь или полярный день? Вернее солнечная ночь в полярный день. Солнце, не уходя за горизонт, светило нам с севера. Втроём, мы ещё долго стояли, очарованные невиданным ранее зрелищем.

  

  Первым пришёл в себя Остап.

– Ладно, ребята, пошли ко мне. За три года ещё насмотримся.

Я в комнате один, так что никого не потревожим. Я  прилетел ещё 19 числа. И поселили меня к Генке и Жоре – авиатехникам. Как раз в ту комнату, из которой выскочила испуганная женщина. Ведь у меня была почти такая же история. Даже подкармливал медведя через форточку кусочками хлеба с мёдом. Если бы не ребята, я бы сам не меньше струхнул в первую ночь. Но через сутки ребята перебрались на постоянное жительство в общежитие для холостяков, — Остап показал рукой в направлении кирпичного здания.

  Когда же прибыл Сергей с женой, мне предложили занять одноместную комнату, а ребят поселили в нашу. Как я не догадался предупредить её мужа о визитах Умки.

Зато сейчас знаю, чем порадовать медведя. – Остап показал нам хлеб и банку. – Это мёд. Медведю, хоть он и белый, по душе куски хлеба, смоченные мёдом. Вот я, как только услышал крик, сразу понял, в чём дело и выскочил на улицу, захватив угощение.     

Но опоздал – медведь сам испугался крика и убежал к морю.

 

   Лето — это время замены. Те, кто отслужил здесь свои три года – освобождают квартиры в благоустроенных домах и улетают, как гуси на юг. В их квартиры вселяют тех, кто приехал им на замену. Вы уже видели квартиру, в которой будете жить? — спросил он нас.

— Да, вчера прежние хозяева приглашали нас на просмотр, — ответила Людмила. — Вон в том доме на первом этаже. Нормальная квартира. Туалет с ванной и титаном для нагрева воды. Даже есть газовый баллон с плиткой.

  

— Ну, так вы счастливчики. Газовый баллон для посёлка – это роскошь. В основном все готовят на электроплитках, — внёс разъяснение Остап. – А что-нибудь из мебели есть в квартире?

— Немного, но самое необходимое для проживания: кухонный стол и стол для посуды, диван-кровать, шкаф для одежды, стол и «амдерминка» для сына. Зато в окнах – тройное стекло! — восторгалась описанием супруга.

— Whoisit «amderminka»? – сделал удивлённое лицо Остап.

— Ты знаешь, местные умельцы, с учётом недостатка в мебели, научились производить односпальные кровати, которые именуют «амдерминка» — я решил просветить друга. — Конструкция кровати проста до невероятности. Каркас из четырёх досок и резиновые ленты из автомобильных шин, которые крепятся к каркасу. Вот и вся «амдерминка». Для сына вполне приличное место для сна.

— Искренне рад за вас, дорогие мои. А мне предстоит из пятизвёздочного отеля перебраться в четырёхэтажную гостиницу для холостяков. Командир обещал, что первая освободившаяся комната для одного человека будет моя. Генка, с Жорой обещали держать на контроле процесс освобождения комнат подходящих для меня.

Кстати, очень классные ребята, «двухгодичники», после Харьковского авиационного института. Отслужив обязательные два года на материке, решили остаться в кадрах и попросились в Заполярье. Мои земляки. Рассказали, что в посёлке много представителей славной Украины. Так что будет с кем исполнять хором «Розпрягайтэ, хлопци конэй».

 

  Кузьмич оказался прав.

В дальнейшем, благодаря его активному участию, в гарнизоне сформировался отличный офицерский вокально-инструментальный ансамбль. В дни праздников, в Доме офицеров, не то, что бы присесть, яблоку негде было упасть. (В том числе и по причине их отсутствия) Сюда собирался весь посёлок. Молодые голосистые ребята,  всегда на «бис» исполняли украинские лирические песни. Не скрою, я и сам с радостью принимал участие в концертах. Исполнял под гитару «Ой, під вишнею», «Била мене мати», «Їхав козак за Дунай». Особенно любимыми у зрителей были песни из репертуара «Трио Маренич», которые в те годы были очень популярны в стране.

 

Но ночь, хотя и солнечная, неумолимо спешила на встречу с утром, если его так можно назвать. А гарнизонный распорядок требовал неукоснительного присутствия на построении личного состава в 09.00. Поэтому, несмотря на желание продолжать встречу, все мы пришли к единому мнению – пора отдыхать.

   

  Вечером этого же дня, едва я успел переступить порог гостиницы, как в коридоре меня окликнул Остап.

— Забирай семью, идём ко мне. Спорить бессмысленно. У меня уже всё готово.

 В комнате Людмила с сыном сидели на кровати. Людмила, раскрыв книжку, читала сказку, а Алёшка, привалившись к подушке у стены, внимательно слушал.

— Как только принц увидел Золушку на балу, он весь вечер не мог оторвать от неё глаз.

 — Привет, заполярцы! Чи всі живі, всі здорові, любі друзі Остапові? – выпалил скороговоркой Кузьмич.

Людмила, улыбаясь, поздоровалась с ним. Сын же, внимательно всматривался в незнакомца.

— Ты, кто? – нахмурившись, глядя на Остапа, спросил малыш.

— Я тот, кто всё знает. Например, тебя зовут Алёша, тебе уже 6 лет, а твою маму зовут — Людмила.

— Тогда, скажи, как называется сказка, которую мне читает мама?

Людмила незаметно для сына, показала Остапу обложку книги.

— Это проще пареной репы! – улыбаясь ответил Кузьмич. – Сказка называется «Золушка».

— Ты, наверное, услышал,- промолвил Алёшка. — Если ты всё знаешь, тогда скажи, почему, когда принц увидел Золушку на балу, он весь вечер не мог оторвать от неё глаз. Зачем принцу Золушкин глаз?

 Мы, все втроём розразились раскатистым хохотом. Внятного ответа ни у кого из нас не было. Поэтому, Кузьмич, протянув руку Алёше, сказал: — Давай познакомимся. Меня зовут Остап.- Держа маленькую ладошку в своей руке, Кузьмич продолжал. — Твой вопрос очень сложный. Таких тяжёлых вопросов мне ещё не задавал никто. Но я обязательно дам на него ответ. Я попрошу помощи у своих друзей, белых медведей. Уж они наверняка знают ответ. Договорились?

  Упоминание о белых медведях, смягчило твёрдость сына, и он ответил согласием.

—       А сейчас, я приглашаю вас к себе в гости. Мои друзья медведи попросили передать вам всем подарки. – Сделав приглашающий жест, Остап открыл дверь в коридор.

 

  Все дети любят подарки, и Алёшка не был исключением. Быстро соскочив с кровати,  Алёшка стремглав бросился к выходу.

В своей комнате Кузьмич вручил сыну коробку шоколадных конфет «Мишка на севере» и игрушечного медвежонка.

Людмиле была преподнесена трёх-литровая банка мёда и белые шерстяные носки. Как, потом оказалось, связанные тётей Нюрой.

Мне был вручен замечательный охотничий нож.

 Подарки, для условий Заполярья, были просто королевские.

  — Кстати, это у меня гречишный мёд. Он нормализует артериальное давление. Очень полезен при анемии и кровотечениях.

 Как только съедите этот мёд, я угощу вас мёдом из акации. 

Он даст фору антибиотикам. Помогает сердцу, желудку, снимает воспаления. Эффективен при лечении болезней глаз. Это мёд собранный моим дедом. Он держит небольшую пасеку в селе под Харьковом.

 Ну, а сейчас, рассаживайтесь у стола, начнём пир по поводу встречи и знакомства.

 

  Комната, в которой разместился Остап, по площади была меньше нашей, но свободней. У нас всё пространство было заполнено чемоданами и тюками, как на вокзале, в зале ожидания.          

У холостяка Кузьмича интерьер выглядел иначе.

 Солдатская кровать, застеленная синим одеялом. Стол с напитками и холостяцкой закуской, два стула. Шкаф, на котором красовался большой чемодан. И небольшой холодильник, вызвавший живой интерес Алёшки. Другой мебели и примет, говорящих о недавнем прибытии, заметно не было.

—       Дядя Остап, а где у тебя живут мишки? — спросил Алёшка, открыв дверцу холодильника. – А что они кушают?

Ребёнку хотелось побольше узнать о белах медведях и их кулинарных запросах.

  

—       Алёша, я тебе завтра всё о них расскажу, а сейчас прошу всех к столу.

  Придвинув стол к кровати, мы дополнили ассортимент на столе принесеннями с собой напитками и снедью. Красочно смотрелась принесённая бутылка настойки «Спотыкач». Ещё до прилёта в Амдерму, находясь в отпуске в Киеве, я запасся несколькими бутылками этого вкусного напитка. Он мне нравился, как никакой другой.

—       О, наслышан, наслышан о «Спотыкаче», хотя сам ни разу не пробовал, — высказался Остап.

—       Ну, вот сегодня и попробуешь, — улыбнулся я.

—       Тогда я вам налью свой фирменный напиток – «Масандра на меду», — открыв дверцу шкафа, Остап извлёк оттуда бутылку невиданной формы с ручкой, и поставил её рядом с другими на столе.

—       «Медовуха», что ли? – поинтересовался я.

—       Ну… не пробовал мёд в ухо, сквозь уста лью прямо в брюхо! – срифмовал Кузьмич. – Это мой фирменный авианапиток. Особенно, если на дедовом медке из акации. Так что отведайте «Медовой масандры», уверен, вам понравится.

 

Если вы, уважаемый читатель, немного далеки от авиации, то позвольте, дать несколько пояснений относительно «масандры».

 Ассоциации, связанные с крымским вином, сразу отвергаем.

Хотя оба вещества находяться в жидком состоянии и имеют крепость в градусах. Крымская ординарная жидкость значительно уступает авиационной по своей крепости. Однако орденов и медалей в авиационной масандре обмыто не одну тысячу!

«Масандра авиационная» — это спирто-водяная смесь, применяемая в авиации для технических нужд. Столь же успешно, на протяжении многих десятилетий, она применяется, как внутреннее средство для поднятия жизненного тонуса у лётно-технического состава.

  В зависимости от дислокации авиагарнизонов, «масандра авиационная» может изменяться по виду и вкусу. Всё зависит от компонентов, добавляемых в естественную среду.

 

Так, например, на севере, массово применяют в виде добавок клюкву, малину, бруснику. В Заполярье – кофе и чай. На юге популярны фруктовые компоненты – абрикосы, виноград, персики.

В центральной полосе широко используются сливы, вишни, яблоки. А уж специалистов по приготовлению – в каждом авиагарнизоне не по одному десятку.

—       Ну, что ж, дружище, на пирожок, коим был в ШМАСе, ты вовсе уже не похож. Да и не солидно так величать офицера. На службе, ты для меня ДОК. Это абревиатура твоих фамилии, имени и отчества.

В же нашей дружной компании, ты – Медовуха! – подвёл я итог.

—       Подождите, не спешите! Разве может мужчина, да ещё и офицер бать Медовухой, – вмешалась в мои философские размышления жена. – Он что – женщина?

—       Да, пожалуй ты права, — согласился я. – Значит быть ему Медовиком!

—       Тогда тебе, Ильич быть Спотыкачём, — внёс своё предложение Кузьмич.

—       Одобрямс, одобрямс. За это, давайте выпьем и «Медовухи» и «Спотыкача».

Забрякали чайные чашки с «Медовухой», затем со «Спотыкачём».

Закусив, я спросил: — Остап, а как ты оказался в Амдерме?

— О, это интересная история!

 

  Буквально через неделю после назначения на должность заместителя командира авиаэскадрильи по инженерно-авиационной службе, меня направили в командировку на завод.

Нужно было получить новый авиадвигатель для самолёта нашего полка. С этой целью  командующий выделил транспортный борт.

 Экипаж  самолета насчитывал пять мужиков. В обязанности борттехника входило занести в самолет пеpед взлетом пять паpашютов для экипажа и плюс один для меня. Тащить паpашюты было достаточно далеко, а борттехник, надо сказать, был уже не мальчик. Сделав несколько pейсов, за паpашютами экипажа, он устал поpядком, и за шестым идти поленился.

А если пpыгать пpидётся, тогда что? – спpашивает командир экипажа.

— Hу, я уже стаpый. Это вам, молодым, жить да жить. Я, так и быть, останусь — ответствовал борттехник. Затем повалился на сложенные в кучу паpашюты, и кpепко уснул.

Тем вpеменем, самолет пpилетел куда положено и благополучно сел. Борттехник все еще кpепко спал. Одному шутнику и пpишла в голову идея подшутить над ним. Все с кpиками «Сpочно покидаем самолет!!!» оттолкнули борттехника, бpосились надевать паpашюты и пpыгать в откpытый люк.

   За боpтом ночь, ни хpена не видно, двигатели pевут (выключать их, понятно не стали). Коpоче, остался один паpашют, и стоят над ним командиp и борттехник.

Hу, что ж, ты сам говоpил… Пpощай! — гоpько сказал командир и взялся за паpашют.

В ответ он неожиданно получил сильный удаp в лоб подвеpнувшейся борттехнику под pуку железякой и упал без сознания. В следующее мгновение, борттехник надел паpашют, и, шиpоко pаскинув pуки, плашмя, как учили, выбpосился с двухметpовой высоты на асфальт аэpодpома.

Итог: у командира экипажа — сотpясение мозга, у борттехника -пеpелом носа и рёбер, множественные ушибы. Hе служить ему больше в авиации. Не обошлось и без оргвыводов. А тот, кому пришла в голову идея шутки – это я…

 

  — Да, но ведь сюда, можно попасть только по согласию, написав рапорт, с просьбой о замене, — после долгого молчания задал я вопрос. – Или тебя не спрашивали? Выбора не было?

— Выбор всегда есть. И у меня он тоже был. Вторым вариантом был аэродром Эмба, в Казахстане, в степи. Ты, наверное, о нём слышал. Здесь, хоть год за два и двойной оклад. Хорошо ещё, что не разжаловали до лейтенанта. Хотя могли. Видно пожалели. Ведь всего два месяца, как обмыли назначение на должность. Ну, да ладно.

Что не делается, всё к лучшему! Так говорила моя бабушка и она, оказывается, была права. Ведь, мы снова вместе!

 

   Снова зазвенели чайные чашки с «Медовухой», затем со «Спотыкачём», следом с пятизвёздочным «Араратом».

Пробки из шампанского вылетали словно ядра из пушек. Полусладкое «Советское шампанское» было любимым напитков у всех нас троих.

  

  Далеко за полночь, когда мы собрались в свои апартаменты, Алёшка, измазанный шоколадными конфетами, обняв игрушечного мишку, крепко спал.

Провожая нас по коридору, Остап случайно споткнулся о кошку Мурку, сидящую возле столика дежурной. Кошка, дико заорав, умчалась в сторону выхода из гостиницы.

—       У за… забодай тебя комар, кошка Мурка! – вырвалось у Кузьмича.

Тётя Нюра осуждающе покачала головой.

— Извините, друзья! – попросил прощения Остап.

— Тёть Нюр, вот вы можете сказать мне, кто такой настоящий джентльмен?  Не знаете? Это тот, кто кошку всегда называет кошкой, даже если он об нее споткнулся и упал. А я её назвал Муркой! Вот так-то. Тёть Нюр, не обижайтесь. Хотите я вам анекдот расскажу. Сегодня услышал, вернее вчера. Генка с Жоркой просветили.                                                  Встречаются два ненца.
— Слушал «Битлз», не понравилось, однако. Картавят, фальшивят, что только в них находят?
— А где ты их слушал?
— Однако, мне жена напела.

 

 Тётя Нюра заулыбалась, значит, мы были прощены. Извинившись за шум, мы разошлись по своим комнатам спать.

   Благо дело, что наступила субота – парково-хозяйственный и банно-стаканный день в авиационных гарнизонах.

 

  Часов в 10 утра к нам в комнату постучали. В приоткрывшуюся дверь заглянула голова Остапа.

—       Ну, что, соколики, как ваши головушки? Лечиться будем?

— Из-за спины показалась рука с двумя бутылками пива.- Архангельское. Вчера в ресторане взял.

  

 Пока мы наслаждались пивом, Кузьмич рассказал несколько рецептов своей бабушки, как раз для ситуаций подобной нашей.

 

Рассказываю о рецептах Остаповой бабушки. Но пусть лучше они вам не пригодятся!

 

От головной боли

 

 * Во время еды 3-4 раза в день (или хотя бы 1-2 раза) съедать чайную ложку меда и чайную ложку яблочного уксуса (если позволяет кислотность желудка).

 

* Разомните руку в V-образной области, где встречаются косточки указательного и большого пальцев. Осторожно, на протяжении 5-7 минут, нажимайте большим пальцем противоположной руки на эту точку.

 

* Концентрация на предмете

Выберите предмет, который символизирует для вас что-нибудь приятное. Это может быть свеча, ваза, красивый камень, дерево, цветок, картина – все что угодно.

 Расслабьтесь, а затем сосредоточьте свое внимание на выбранном предмете. Смотрите на него так, словно видите впервые. Закройте глаза и представьте мысленный образ этого предмета; затем откройте глаза и снова сосредоточьтесь. Вы, вероятно, будете отвлекаться; в таком случае отметьте про себя, куда забрели ваши мысли, а затем верните их обратно к своему предмету. «Ну вот, я начала думать, что приготовить сегодня на обед. Сейчас я не буду об этом думать и вернусь к своей вазе (свече, дереву и т. п.)». 

 

   Вот так состоялась наша вторая, уже офицерская встреча, с Остапом, на которой он стал Медовиком, а я Спотыкачём.

Но об этом – никому! Это только между нами!

 

Будьте здоровы»!

(Рассказ из книги «Рецепты здоровья или жизнь без лекарств»).

 

Понравился рассказ?

Вы любите забавные приключения из жизни военных авиаторов?

Вам интересны другие оригинальные истории из жизни автора?

О сборнике рассказов мы можете прочитать на странице «Книги».

Закажите прямо сейчас книгу 

О. Ильенко «Рецепты здоровья или жизнь без лекарств»!

• amazonS3_cache: a:40:{s:55:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/vid-s-samolyota.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1147;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:63:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/vid-s-samolyota-150×150.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1147;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:58:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/murochka-vgamujsya.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1148;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:66:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/murochka-vgamujsya-150×150.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1148;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:47:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/medvedi.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1149;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:55:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/medvedi-300×226.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1149;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:43:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/ldy.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1150;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:51:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/ldy-300×226.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1150;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:50:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/dom-v-2005.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1151;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:58:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/dom-v-2005-300×227.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1151;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:51:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/iyun-i-lyod.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1152;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:59:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/iyun-i-lyod-300×221.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1152;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:50:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/gde-mishki.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1153;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:58:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/gde-mishki-224×300.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1153;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:44:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/zalp.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1154;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:52:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/zalp-300×225.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1154;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:44:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/pivo.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1155;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:52:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/pivo-300×225.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1155;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:42:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/rz.jpg»;a:1:{s:9:»timestamp»;i:1732250484;}s:50:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/rz-300×205.jpg»;a:1:{s:9:»timestamp»;i:1732250484;}s:53:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/vid-s-samolyota.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1147;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:61:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/vid-s-samolyota-150×150.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1147;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:56:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/murochka-vgamujsya.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1148;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:64:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/murochka-vgamujsya-150×150.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1148;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:45:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/medvedi.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1149;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:53:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/medvedi-300×226.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1149;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:41:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/ldy.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1150;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:49:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/ldy-300×226.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1150;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:48:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/dom-v-2005.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1151;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:56:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/dom-v-2005-300×227.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1151;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:49:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/iyun-i-lyod.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1152;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:57:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/iyun-i-lyod-300×221.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1152;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:48:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/gde-mishki.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1153;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:56:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/gde-mishki-224×300.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1153;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:42:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/zalp.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1154;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:50:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/zalp-300×225.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1154;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:42:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/pivo.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1155;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:50:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/pivo-300×225.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:1155;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:56:»//aviacity.eto-ya.com/files/2013/02/vid-s-samolyota.jpg&»;a:1:{s:9:»timestamp»;i:1732250484;}s:54:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2013/02/vid-s-samolyota.jpg&»;a:1:{s:9:»timestamp»;i:1717678487;}}