24 октября 1960г. в Советском Союзе произошла самая крупная катастрофа на космодроме Байконур, в результате которой погибло 74 человека, а еще 49 скончались от полученных травм. Долгие годы о ней знали лишь участники тех событий, да специалисты-ракетчики и жители города Ленинска, более известного ныне, как Байконур. Но, несмотря на географическую отдаленность, эта катастрофа ударила (в прямом и переносном смысле) и по Украине, а точнее – по ее ракетной столице Днепропетровску. Но обо всем по порядку…
26 октября далекого от нас 1960-го на страницах главной газеты страны «Правда», появилось извещение-некролог с таким содержанием:
От Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР
Центральный Комитет КПСС и Совет Министров Союза ССР с глубоким прискорбием извещают, что 24 октября с. г. при исполнении служебных обязанностей, в результате авиационной катастрофы погиб Главный маршал артиллерии НЕДЕЛИН Митрофан Иванович — кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета Союза ССР, Герой Советского Союза, заместитель министра обороны и главнокомандующий ракетными войсками СССР, один из виднейших военных деятелей и строителей Вооруженных Сил Советского Союза, прославленный герой Великой Отечественной войны.
Похороны Главного маршала артиллерии Неделина М. И. состоятся в городе Москве на Красной площади.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КПСС и СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР
Только ограниченный круг высшего руководства и специалисты-ракетчики знали, что скрывалось за этим сообщением.
27 октября состоялись похороны, точнее установка урны с прахом прославленного военачальника в Кремлевскую стену. И на долгие годы причина — истинная причина, гибели маршала оставалась тайной «за семью печатями». Так что же произошло полвека назад?
На 15-й сессии Генеральной Ассамблее ООН 7 октября 1960-го го при обсуждении вопроса «Озабоченность Генеральной Ассамблеи усилением напряженности во всем мире» руководитель СССР Никита Сергеевич Хрущев произнес историческую фразу: «Вы хотите втянуть нас в состязание. Мы не боимся этого, но мы этого не хотим. Недавно я был на одном предприятии. Там ракеты делают, как сосиски». Хрущев блефовал. В тот момент у СССР на вооружении были ракеты Р-12 и Р-14 с дальностью несколько тысяч километров, которые не могли донести до Америки ядерный заряд. Знаменитая Р-7 или «семерка» Сергея Павловича Королева долетала до другого континента, но это была не боевая ракета, к старту ее готовили несколько суток, да и в арсенале их было всего четыре. Но Хрущев знал, что на конец октября назначены испытания первой межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 конструкции Михаила Кузьмича Янгеля с дальностью 13 тысяч километров. Эта ракета могла быть подготовлена к старту всего за несколько минут и легко доставала до США. И первую ракету производило известное сегодня на весь мир ОКБ «Южное», конечно же, в Днепропетровске.
Ракета Р-16, пока еще в единственном экземпляре, с 28 сентября находилась на полигоне в монтажно-испытательном корпусе, о чем и было доложено Никите Сергеевиче перед его отлетом в США. Руководитель страны торопил ракетчиков, но к 7 октября старт нового изделия «ракетно-ядерного щита» страны так и не состоялся, поскольку в процессе технической подготовки ракеты выявлялись отдельные недостатки в аппаратуре системы управления и кабельной сети, которые ежедневно устранялись силами специалистов промышленности и военнослужащих полигона. Лишь 21 октября ракета была вывезена на стартовую позицию, а 23 октября были закончены предстартовые испытания, которые прошли без замечаний. В тот же день ракета была заправлена топливом и началась подготовка ее к пуску по утвержденной технологии. Так, или примерно так, развивались события по подготовке старта, который был назначен на 24 октября.
В процессе подготовки при подаче команд на подрыв пиромембран (специальные подрывные патроны для открытия клапанов подачи окислителя – прим. автора) магистралей окислителя второй ступени, с пульта управления была выдана ложная команда и фактически оказались подорванными пиропатроны магистрали горючего первой ступени. Кроме того, самопроизвольно подорвались пиропатроны отсечных клапанов газогенератора и вышел из строя главный распределитель бортовой кабельной сети. По воспоминаниям оставшихся в живых, при подготовке ракеты к пуску, также имели место серьезные недостатки в организации работы и режиме. На стартовой площадке при часовой готовности ракеты, кроме необходимых для работы 100 человек, присутствовало еще до 150 человек. С утра 24 октября специалисты занялись устранением дефектов, обнаруженных накануне. Самой сложной и сравнительно опасной была операция замены сработавших пиропатронов на двигательной установке первой ступени. Ее виртуозно провел молодой слесарь-сборщик с помощью обычного паяльника (!). После этого обстановка на старте заметно разрядилась. Но обстановка в ракетном чреве, наоборот, стала накаляться в самом прямом смысле этого слова.
Относительно теплый октябрьский день клонился к вечеру. Начались последние испытания — предстартовые проверки системы управления. Маршал Неделин, несмотря на все запреты, сидел на табурете примерно в семнадцати метрах от подножия ракеты. В 18 часов 45 минут по местному времени была объявлена 30-минутная готовность к пуску. В это время при выполнении операции «приведение ракеты в исходное», прошла преждевременная команда на запуск маршевого двигателя второй ступени. Газовой струей работающего двигателя были разрушены оболочки топливных баков первой ступени, возник пожар и взрыв. … Позднее от маршала Неделина найдут лишь пуговицу от его шинели, папку с документами и фуражку, которую порывом ветра унесло за километр.
То, что произошло дальше, можно сравнить только с виденным в фильмах-катастрофах. Часть боевого расчета и испытателей инстинктивно пыталась вырваться из опасной зоны, но на их пути был свежезалитый битум. Многие, как в капкане, застревали в вязкой массе и становились добычей огня — потом на этом месте можно было увидеть очертание фигуры человека и то, что сразу не горело, — металлические деньги, пряжки и тому подобное. Самая страшная участь выпала на долю тех, кто находился на верхних площадках — они просто исчезали в пламени и вспыхивали, как современные петарды, горящие на лету, ведь температура в эпицентре достигала трех тысяч градусов.
Документ, а им была телефонограмма Янгеля, переданная по ВЧ, гласит: «Сообщение. В 18.45 по местному времени за 30 минут до пуска изделия, на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива. В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом несколько десятков человек. Глав. маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной мед. помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой. Янгель. «Пурга»-3. Аппарат т. Неделина».
На Байконур уже утром 25-го прибыла Государственная комиссия во главе с председателем Президиума Верховного Совета Леонидом Брежневым, причем, неслучайно, ведь он много лет работал в Днепропетровске, где находилось ОКБ-586 или, как его называли между собой «КБ Янгеля», и хорошо знал проблемы ракетно-космической техники, а главное – знал людей. Через несколько дней Брежнев сказал: «Никого наказывать не будем. Все себя уже наказали». Опять же, по воспоминаниям, на похоронах офицеров и солдат, останки которых можно было собрать, Андрей Андреевич Гречко и Дмитрий Федорович Устинов плакали, а Леонид Ильич рыдал навзрыд. В день похорон на Байконуре впервые за много дней хлынул ливень. И тогда все местное население Ленинска в один голос сказало — природа плачет… Леонид Брежнев рыдал искренне, ведь в огне погибли не только талантливые ученые, но и те, с кем он поднимал Днепропетровск, создавал ракетно-космический гигант «Южное». Думаю, что сегодня вспомнят их и в Днепропетровске. Ведь в этой катастрофе погибли днепропетровцы — заместители Главного конструктора ОКБ-586 Лев Абрамович Берлин и Василий Антонович Концевой, ведущие инженеры и конструктора Виктор Вадимович Орлинский, Евгений Ильич Аля-Брудзинский, Владимир Георгиевич Карайченцев, Леонид Павлович Ерченко, а также те, специалисты из Москвы, Ленинграда, Киева и Харькова, которые давно уже были своими на «Южном».
Вокруг на сером бетоне у остова сгоревшей ракеты виднеются черные пятна. Это были тени от полностью сгоревших тел испытателей…
Маршала Неделина, как известно, похоронили на Красной площади в Москве, сотрудников ОКБ-586 в Днепропетровске, НИИ Среднего машиностроения в Киеве и Харькове, словом, в основном, на Украине, а остальных в братской могиле в Ленинске. На могиле стоит скромный обелиск с лаконичной надписью: «Вечная память погибшим при выполнении воинского долга 24 октября 1960 года». Список всех погибших в огненном смерче лишь сегодня планируется полностью восстановить на памятном знаке, установленном на той площадке, которая уже никогда более не выводила изделия на старт.
Хотя еще совсем недавно имя Главного маршала артиллерии носил корабль измерительного комплекса (или КИК) «Маршал Неделин», с которым автору этих строк довелось совместно в 1987-м выполнять задачи по обеспечению выполнения заданий правительственной важности…
К чести днепропетровских конструкторов-ракетчиков следует отметить, что уже 2 февраля следующего, 1961-го, Р-16 вышла на заданные баллистические орбиты, а со временем и заступила на боевое дежурство, в том числе и в украинских городах – Виннице и Первомайске. Во многом это произошло и потому, что и поныне любимый среди днепропетровцев Леонид Брежнев сказал оставшимся в живых конструкторам, инженерам, рабочим, специалистам и воинам-ракетчикам: «Несмотря на ужасную катастрофу, нельзя опускать руки. Надо преодолеть психологический кризис, сделать необходимые выводы, направляя все силы на анализ уроков случившегося, чтобы успешно подготовить новый старт и следующую ракету к пуску».
Они выполнили свой воинский долг, а наш сыновний долг – помнить тех, кто ценой своей жизни, путем проб, ошибок и трагедий все-таки создал ракетно-ядерный щит державы.

Сергей Смолянников
http://www.imperiya.by/