Стивен Сигал о привычном качестве жизни, своем наследии и приоритетах
В Москве побывал Стивен Сигал, культовый актер эпохи видеосалонов и малобюджетных боевиков, тот, с кого для многих вообще начиналось знакомство с американским кино. Сигал приехал представить именную модель часов, а «Лента.ру» воспользовалась случаем и узнала, что волнует артиста в текущий момент.
«Лента.ру»: После стольких лет в индустрии развлечений в чем вы находите мотивацию, чтобы продолжать работать и ездить по миру?
Стивен Сигал: Думаю, мной руководит сильное, глубинное желание сохранять тот стандарт, то качество жизни, которым я бы мог гордиться и которое хотел бы передать своим детям. Кроме того, меня вдохновляют ученики. Я рос, впитывая в себя блюз, музыку в целом, боевые искусства и хочу продолжать ими заниматься. Хочу, чтобы мои дети и ученики были горды мной, и поэтому продолжаю стараться расти как музыкант, певец, поэт. Понимаете? Все, что мне сейчас нужно, — это заниматься музыкой и преподавать боевые искусства.
Музыка, похоже, вообще сейчас занимает вас как артиста больше всего. Почему именно она вышла на первый план?
Когда я был ребенком, то целыми днями сидел на веранде своего дома в Детройте и слушал, как взрослые музыканты, серьезные известные мужики играли блюз. Я сидел у их ног и не мог заставить себя уйти ни на минуту. С того самого времени музыка у меня в крови. Блюз стал важной частью моей жизни — сколько живу, столько им зачарован.
В блюзе есть что-то такое, чего нет ни в одном другом музыкальном стиле.
Он вообще не похож ни на что другое на свете. Я играл вместе с многими величайшими музыкантами, работающими в других стилях, и было немало тех, кто говорил: «Блюз? Конечно, я сейчас тебе тоже забацаю». Они брали инструмент, и у них ничего не получалось. Чтобы понимать и чувствовать блюз, ты, по-хорошему, должен расти, окруженный им. Ты не можешь просто взять и начать играть блюз (смеется). Как и в случае боевых искусств. Вообще, знаете, музыка всегда была для меня на самом первом месте. Только потом — боевые искусства.
А кино? Актерская игра?
И только потом — кино. И то — играть в кино я никогда по-настоящему не любил. Мне нравится снимать кино как режиссер, нравится писать сценарии, но среди всего, что я делал, актерство всегда было наименее интересным мне занятием.
И все-таки, каким должен быть проект, чтобы заставить вас вновь выйти на съемочную площадку? Какая роль могла бы заставить вас забыть о нелюбви к актерской игре?
Хотел бы сыграть в фильме об эпохе Возрождения, и вообще, в каком-нибудь историческом кино — я его очень много смотрю. А еще… Меня тянет к фильмам, в которых кипят страсти, а герои переживают настоящее перерождение. Героические, романтические сюжеты. Я все еще мечтаю сыграть Чингисхана — героя из героев. Это мог бы быть большой, настоящий эпос.
При этом сниматься вы не перестали. В этом году у вас вышло, кажется, уже шесть фильмов?
Больше. Еще парочка выйдет до конца года. Это то, что я делаю, то, чем зарабатываю на жизнь, то, за что меня знают по всему миру. Поэтому, да, я продолжаю сниматься. Продолжаю играть настоящих мужчин, которые где бы ни были и что бы их ни окружало, существуют по законам военного времени.
Недавно стало известно о том, что вы возьметесь за сиквел одного из своих главных хитов — «Над законом». Вообще, вы чувствуете свое влияние на современный экшен? Истоки фильмов вроде «Заложницы» или «Великого уравнителя» вполне можно найти в тех депрессивных, жестких боевиках, которые вы делали в конце 1980-х: тот же «Над законом», «Смерти вопреки», «Во имя справедливости».
Я не очень слежу за современным кино, если честно. Могу сказать лишь следующее: некоторые фильмы, что я тогда делал, по-прежнему смотрятся. Они не выглядят устаревшими, не выглядят второсортными или низкокачественными. А другие выглядят! Состарились быстрее, не прошли проверку временем, не важно… Ты должен отдавать себе отчет, что все в этом мире постоянно меняется — и так и должно быть, это заведенный порядок вещей. Меняются музыка, поэзия, боевые искусства, кино, даже Олимпийские игры. Вспомните Олимпиады пятьдесят лет назад. Какие рекорды были тогда — а какие спортсмены ставят теперь? Все теперь иначе, чем было раньше. Поэтому ты должен и сам меняться, должен следовать за своим временем. Да, что-то из моих ранних работ сохранило свою силу, что-то — нет. Ты можешь только делать свою работу настолько хорошо, насколько это возможно.
Как вам удается совмещать все свои занятия и увлечения, в сущности, с еще одной отдельной профессией — кинозвезды, селебрити?
Мне всегда легко давалась многозадачность, я, как вода, умею менять форму в зависимости от среды и задачи. Поэтому моя карьера и получилась такой долгой. Очень важно уметь меняться, если хочешь быть успешным, знаменитым. В чем мой секрет? Желание выжить. Только и всего.
Вы приехали в Москву, чтобы представить часы U-Boat Classico U-72, в создании которых сами принимали участие. Что делает эти часы часами Стивена Сигала?
У меня вообще очень большая коллекция часов, машин, оружия. Что делает конкретно эти часы особенными? Я создал их, потому что они отражают все, что я хочу от часов: они большие, по-мужски грубоватые, долговечные, они светятся в темноте. Это в каком-то смысле мечта настоящего солдата.
Вы считаете себя солдатом?
Да, считаю. Я считаю себя воином — воспитанным на самурайской этике, самурайском кодексе чести.

Беседовал Денис Рузаев