(«Казанские ведомости», Казань)

 

 Экипаж По-2, который можно было запросто сбить не только из зенитки, но и из обычного стрелкового оружия, на боевые задания вылетал… без парашютов, за что «ночников» называли камикадзе

 

О карьере летчика герой-фронтовик никогда не мечтал.

 

Да и в армию, когда его призвали в 1939 году, если честно, Михаил Сидоров пошел весьма неохотно.

 

— Дело в том, что я тогда учился в Свердловском художественном училище, — признался Михаил Ефросинович. — И как все первокурсники, мечтал о великой славе если не Рафаэля, то Шишкина — это уж точно!

 

Но в райвоенкомате решили иначе, направив 18-летнего паренька из далекого села Пастухово Исетского района Тюменской области во 2-е авиационное Чкаловское военное училище штурманов, где курсантов целых два года обучали летать на тяжелых и тихоходных бомбардировщиках ТБ-3 и Р-5.

 

Училище он закончил в апреле 1941 года, получив звание… сержанта. «Сталин зажал наши офицерские звания!» — шутили выпускники, которые уже в первую получку ощутили разницу в окладе сержанта и младшего лейтенанта в несколько сотен полновесных довоенных рублей.

 

Да и летать на тех машинах, на которых учились, этому выпуску не довелось: ведь почти вся авиация Особого Киевского военного округа полегла на аэродромах в первые дни войны. Вот и в 242-м бомбардировочном полку, куда он получил назначение, 22 июня насчитывалось в строю всего пять самолетов, три из которых были учебными.

 

— Все закончилось тем, что нам, летунам, выдали по винтовке и 40 патронов, приказав отступать вместе с пехотой, — с горечью вспоминает полковник в отставке. — Дошли с боями до Киева, оттуда нас направили в запасной авиаполк, где переучивали сначала на Пе-2, а затем на По-2. На этой машине казанского производства я и провоевал всю Великую Отечественную начиная с лета 1942 года, когда нас отправили на Брянский фронт…

 

По-2, или «рус фанера», как его называли немцы, был незаменим при бомбардировках переднего края противника, скопления танков и другой техники: ведь это был единственный самолет, способный планировать с выключенным двигателем на расстоянии 12 километров! Одно плохо: легкую машину можно было запросто сбить не только из зенитки, но и из обычного стрелкового оружия. А потому решением Государственного комитета обороны СССР еще в начальной стадии войны постановили создать в каждой воздушной армии по одной авиационной дивизии легких ночных бомбардировщиков, которые наводили настоящий ужас на врага. Всего на фронтах Великой Отечественной воевали 15 таких дивизий.

 

— Никогда не забуду первое боевое задание, — вспоминает Михаил Ефросинович. — Июль 1942 года. Мы летим ночью в заданный район, где, по данным разведки, скопились танки врага. Я навожу летчика на цель: «Доверни вправо, 5 градусов! Подходим к цели! На боевом курсе». Самолет трясет: начали бить зенитки, прожекторы шарят по небу — ищут нас. В общем, жуткое было состояние. Но тогда пронесло: мы отбомбились успешно и пошли назад. Но за годы войны бывало всякое: однажды едва долетели до своего аэродрома — так досталось нашей двукрылой машине! Техникам приходилось весь день латать пробоины, чтобы мы могли снова отправиться на бомбометание…

 

Интересно, что экипаж По-2, состоявший из двух человек — пилота и штурмана, на боевые задания вылетал… без парашютов, за что «ночников» называли камикадзе. Исключение было сделано только для экипажей единственного женского ночного полка легких бомбардировщиков По-2 — им разрешалось летать с парашютами.

 

Память ветерана хранит множество боевых эпизодов. Но особенно выделяет из их огромного числа рискованный полет в глубокий тыл противника, который они с сержантом Женей Игнатовым совершили в январе 1943 года в районе средней излучины Дона. Вот как описывает тот полет штурман Сидоров:

 

— Вызывает нас замкомандующего 2-й воздушной армией генерал-майор Изотов и приказывает: «Летите в тыл к фрицам и разыщите там нашу танковую группу, совершающую разведывательный рейд. С ними давно нет связи, выясните, как там у них дела…» И вот мы летим: ночь, темень, высота 500 метров, дороги едва просматриваются. Передовая уже далеко позади осталась, а никаких наших танков нет. Наконец в одной деревне увидели бой — ясно, это наши дерутся. Но как с ними связаться? Решили садиться рядом, на поле. Сделали круг и сели. Приготовили пулемет и гранаты на случай, если немцы к нам полезут. Но, к счастью, нас заметили свои. Я встретился с комиссаром 88-й танковой бригады 3-й танковой армии генерала Рыбалко подполковником Лозовским, который передал нам координаты своей разведгруппы. Мы развернули самолет и взлетели по своему следу. За это задание я получил свою первую боевую награду — орден Отечественной войны II степени…

 

Очень жарко было на Курской дуге, где их экипаж совершил 100 боевых вылетов за 39 ночей, за что летчикам могли бы вполне присвоить звания Героев Советского Союза. Но не присвоили. А в 1944 году по приказу командующего 1-м Украинским фронтом Г.К.Жукова их полк двое суток бомбил окруженную группировку противника под Тернополем. И когда после этого немцы капитулировали, Жуков приказал наградить всех летчиков. Не наградили.

 

Разумеется, тогда об этом мало кто думал, да и воевали, и погибали не за награды, а за Родину. И все же обида остается по сей день.

 

Войну он закончил в январе 1945 года. А День Победы, в который внес немалый вклад и он, старший лейтенант Сидоров встречал в Полтавской высшей офицерской школе штурманов. А после ее окончания началась другая, послевоенная жизнь героя, которую он прожил так же честно, как и воевал. Пять лет прослужил в Центральной группе советских войск, где летал на штурмовиках Пе-2 и Ту-6, а затем работал штурманом-испытателем сначала в Москве, где испытывал первый советский реактивный бомбардировщик Ил-28. А затем несколько лет испытывал крылатую технику в Казанском авиационном производственном объединении имени С.П.Горбунова — поднимал в небо такие знаменитые машины, как Ту-16, Ту-104Б, а также первый сверхзвуковой стратегический бомбардировщик Ту-22.

 

О том, что почти вся жизнь ветерана связана с военной авиацией, свидетельствуют и многочисленные экспонаты его домашнего музея-архива. Здесь бережно хранится несколько прекрасно оформленных альбомов с фотографиями, документами и подлинными фронтовыми картами военного времени. На видном месте — современный высотный шлем летчика и несколько замысловатых приборов с борта одной из списанных по времени машин, которые он когда-то испытывал. На книжных полках немало военной литературы, в том числе и несколько томов, написанных им собственноручно. В них воспоминания и размышления о Великой Отечественной войне, боевых друзьях-товарищах, об истории авиации и нашей страны. И это не случайно, ведь бывший штурман бомбардировочной авиации кроме военного умудрился получить и блестящее гражданское образование: в 1959 году он без отрыва от службы успешно закончил исторический факультет МГУ. А после увольнения из Вооруженных сил СССР еще 22 года проработал преподавателем истории в Казанском медицинском институте.

 

Кстати

 

В годы Великой Отечественной войны Михаил Сидоров совершил 657 боевых вылетов. За мужество и героизм, проявленные при выполнении многочисленных боевых заданий, командование 2-й воздушной армии наградило его орденом Боевого Красного Знамени, тремя орденами Отечественной войны, тремя орденами Красной Звезды.

 

• amazonS3_cache: a:5:{s:54:»//aviacity.eto-ya.com/files/2012/10/mixail-sidorov.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:367;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:62:»//aviacity.eto-ya.com/files/2012/10/mixail-sidorov-150×150.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:367;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:55:»//aviacity.eto-ya.com/files/2012/10/mixail-sidorov.jpg&»;a:1:{s:9:»timestamp»;i:1732220402;}s:52:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2012/10/mixail-sidorov.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:367;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}s:60:»//cdn.eto-ya.com/aviacity/2012/10/mixail-sidorov-150×150.jpg»;a:2:{s:2:»id»;i:367;s:11:»source_type»;s:13:»media-library»;}}