В постсоветский период ВС РФ пережили множество разнообразных структурных реформ, из которых, пожалуй, самой спорной была передача в 2003 году армейской авиации из сухопутных войск в ВВС.
Слишком очевидно, что армейская авиация потому и называется армейской, что действует исключительно в интересах сухопутных войск в качестве универсального транспортного средства и для обеспечения огневой поддержки. Причем в отличие от наземной техники вертолеты способны работать в любых природно-климатических условиях.
Это очень ярко проявилось в ходе афганской войны («Афганский урок для России», «НВО» от 06.04.18): для 40-й армии тандем боевого вертолета Ми-24 и многоцелевого Ми-8 был примерно тем же, чем танк Т-34 во время Великой Отечественной для Советской армии в целом. Очень похожей была ситуация в ходе обеих чеченских войн.
Весьма показательно, что в сухопутных войсках США вертолетные батальоны входят непосредственно в состав дивизий (всех без исключения, а не только воздушно-десантной и воздушно-штурмовой). У нас же вертолеты были отняты у сухопутчиков по крайне сомнительному принципу «все, что летает, должно быть в ВВС». Впрочем, ситуация несколько изменилась к лучшему после создания нынешних военных округов, имеющих статус объединенных стратегических командований на ТВД. Это, по крайней мере теоретически, позволяет оперативно переподчинять вертолетчиков «кому надо».
Вышеупомянутые Ми-24 и Ми-8 остаются основой армейской авиации РФ, будучи машинами, совершенно выдающимися. Достаточно сказать, что Ми-8 непрерывно выпускается с 1961 года, то есть уже 59 лет, при этом о прекращении его выпуска (как для ВС и гражданских структур РФ, так и на экспорт) нет и речи! Ми-24, что интересно, был создан по концепции, оказавшейся ошибочной: из него пытались сделать ударно-десантный вертолет, для чего оснастили большим по объему грузо-пассажирским отсеком. В реальности Ми-24 никогда десант не возил, этим занимался исключительно Ми-8. Но наличие отсека оказалось полезным: в нем можно перевозить грузы, бортмеханика (который иногда становился еще одним стрелком), а также эвакуировать экипажи сбитых самолетов и вертолетов, чего не способны делать западные ударные вертолеты (у них нет места для лишних людей). Кроме того, большие размеры Ми-24 дали неожиданный эффект – крайне устрашающий внешний вид машины, очень угнетающе действующий на противника.
В своих войнах в составе отечественных ВС обе машины понесли очень большие потери. В Афганистане погибло 127 Ми-24 и 174 Ми-8, в Чечне – 28 и 41 соответственно. Тем не менее баланс их боевого применения был однозначно положительным.
В конце 1980-х для замены Ми-24 был объявлен конкурс на разработку нового ударного вертолета, на котором главными соперниками стали Ми-28 и Ка-50, затем превратившийся Ка-52. Конкурс сильно затянулся, из советского стал российским, в итоге победила дружба – на вооружение были приняты обе машины. Более того, на вооружении при этом остались не только сам Ми-24 (в последней модификации Ми-24П), но и его глубоко модернизированный вариант Ми-35М, изначально предназначавшийся только для экспорта. Вместо одного вертолета армейская авиация получила четыре! Очевидно, по принципу «не пропадать же добру».
Действительно, в каждом вертолете было что-то положительное, лоббистские возможности производителей также весьма сильны, в итоге Минобороны не сумело отказать никому. Все вертолеты уже прошли боевое крещение в Сирии, нанеся противнику очень серьезные потери. Собственные потери (в том числе небоевые) составили по два Ми-35М и Ми-8АМТШ, по одному Ка-52, Ми-28Н и Ми-24П.
В настоящее время большая часть боевых и многоцелевых вертолетов распределена по вертолетным полкам и бригадам. В ЗВО имеются 15-я бригада армейской авиации (Остров, Псковская область), 440-й (Вязьма, Смоленская область) и 549-й (Пушкин и Прибылово, Ленинградская область) вертолетные полки. В составе ЮВО – 16-я бригада армейской авиации (Зерноград, Ростовская область), 39-й (Джанкой, Крым), 55-й (Кореновск, Краснодарский край) и 487-й (Буденновск, Ставропольский край) вертолетные полки. В состав ЦВО входят 17-я бригада армейской авиации (Каменск-Уральский, Свердловская область, Упрун, Челябинская область) и 337-й вертолетный полк (аэродром Толмачево, Новосибирск). В ВВО имеются 18-я бригада армейской авиации (аэродром Большой, Хабаровск), 112-й (аэродром Черемушки, Чита) и 319-й (Черниговка, Приморский край) вертолетные полки. Кроме того, вертолеты входят в состав смешанных и военно-транспортных авиаполков, которые имеются во всех округах и в ОСК «Север». Свыше 50 вертолетов всех типов состоит на вооружении 344-го Центра боевого применения и переучивания летного состава (Торжок, Тверская область).
Всего на вооружении ВС РФ состоят около 200 Ми-24П и Ми-35М, примерно по 80–90 Ми-28Н и Ка-52, около 300 Ми-8, от 20 до 30 тяжелых транспортных Ми-26. Кроме того, значительное количество Ми-24 и Ми-8 ранних модификаций находится на хранении, но их возвращение в строй крайне маловероятно.
В последние годы произошло очень серьезное обновление боевого состава армейской авиации, тем не менее, учитывая огромные размеры России и разноплановость существующих угроз, это количество ни в коем случае нельзя считать достаточным. Ситуация усугубляется традиционным для всех видов ВС РФ перекосом, из-за которого у нас, по сути, имеется две разные армии. Одна, состоящая из ЗВО и ЮВО, оснащена современной техникой весьма удовлетворительно, у другой, включающей ЦВО и ВВО, с новым оружием по-прежнему очень большие проблемы. Применительно к армейской авиации ВВО еще относительно повезло: производящий Ка-52 завод находится в Арсеньеве (Приморский край), поэтому 18-й бригаде и 319-му полку досталось суммарно примерно 30 этих машин, Ми-28Н в ВВО нет ни одного. У ЦВО же все совсем плохо – всего примерно 80 Ми-24П и Ми-8, то есть нет даже Ми-35М, не говоря уже о Ми-28Н и Ка-52.
Американская армейская авиация заведомо остается крупнейшей в мире, догнать ее практически невозможно. Авиация сухопутных войск НОАК по количеству вертолетов уже значительно превзошла российскую армейскую авиацию, но пока имеет определенные проблемы с качеством. Значительное количество боевых, многоцелевых и транспортных вертолетов также имеется в составе ВС Великобритании, Франции, Германии, Италии, Турции, Индии, Японии и ряда других стран.
Вообще вертолеты практически полностью достигли предела развития, возможно лишь незначительное увеличение дальности, скорости, грузоподъемности и т.д. Но это проблемой не является, поскольку вертолет совершенно безальтернативен благодаря своей исключительной универсальности, мобильности и маневренности. К тому же он прекрасно вписывается в концепцию усиления роли спецназа, десантных сил и ЧВК. Его до такой степени нечем заменить, что новые вертолеты теперь почти не создаются, лишь бесконечно модернизируются имеющиеся. Самый яркий пример – вышеупомянутый Ми-8. Да и США, завершив продолжавшееся 12 лет производство «Апача» в 1994 году, возобновили его в 2005 году, закрыв программу новейшего универсального ударно-разведывательного RAH-66 «Команч». При этом все АН-64А были модернизированы до варианта АН-64D, а теперь все эти D (как бывшие А, так и новой постройки) модернизируются в АН-64Е. К ударным вертолетам предъявляется достаточно много противоречивых и сложных требований, при этом потери таких машин неизменно остаются весьма высокими. Еще и поэтому дешевле и практичнее оказывается модернизировать имеющиеся машины, чем создавать слишком сложные и совершенные новые. Хотя, разумеется, новые проекты возникают (например, скоростных вертолетов), но до серийного производства они доходят крайне редко.
Единственным концептуальным технологическим прорывом формально можно считать конвертоплан – синтез самолета и вертолета. На сегодняшний день доведена до серийного производства только одна машина этого класса – американский V-22 «Оспри». Нельзя сказать, что он чем-то очень плох, но, вполне вероятно, так и останется единственным, поскольку подобная техника очень многим кажется излишней сущностью, являющейся прорывом формально, но не фактически. Даже чисто транспортные вертолеты конвертоплан заменить не способен.
Нам же необходимо окончательно вернуть вертолеты сухопутным войскам и ВДВ («Когда в дело вступает резерв Верховного», «НВО» от 21.09.18). И, может быть, все-таки определиться с одним типом ударного вертолета. Впрочем, у нас может случиться так, что если «зарезать» другие типы, то армейская авиация останется вообще без современных машин. А в таком случае пусть лучше будет разнотипность, чем дефицит.
Александр Храмчихин
https://aviator.guru/
- wpl_enable_sidebar: true