По результатам первой декады ввода турецких войск на территорию Северной Сирии (северо-восток провинции Алеппо) только очень наивный наблюдатель может сделать вывод о факте долгосрочной военной операции. Турецкая и безусловно лояльная президенту Эрдогану газета «Ени Шафак» (Yeni Şafak) 31 августа признала такие результаты: «Свободная сирийская армия (FSA) взяла под контроль 400 квадратных километров площади, с глубиной 24 километров от турецкой границы, после первой недели операции „Щит Евфрата“, которая была начата турецкими вооруженными силами как поддержка FSA». Радикалы из ИГИЛ без потерь отошли из приграничного Джераблуса и пока не имеют никаких оснований для волнения: от своих источников и баз на территории Турции они отнюдь не отрезаны. Под их контролем остается еще более 25 километров турецко-сирийской границы. А события показали, что совсем не ИГИЛ находятся в фокусе интересов Анкары.
Турки и их прокси из сирийской «умеренной оппозиции» остановили свое движение уже 26 августа. В прессе появились сообщения об ультиматуме, направленном курдам, которых Турция уже давно называет террористами, ставя знак равенства между Рожавой (квазигосударственное образование сирийских курдов) и ИГИЛ. 29 августа факт ультиматума подтвердил турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу: сирийские курды должны отойти на восток от Евфрата, иначе они станут целями турецкой армии.
Курды ухмыльнулись и начали жечь турецкие танки (и сожгли уже вроде три). Во всяком случае, оставлять Манбидж и уходить на восток они не собираются. Тем более, что формально их там нет, власть в городе и округе принадлежит местным ополченцам из «Демократических сил Манбиджа». Но «если местным жителям понадобится помощь, включая борьбу с террористами ИГ, выходцы из Курдистана придут на помощь…» (Роди Осман, глава представительства Курдистана в Москве). Поэтому дальнейшее почему-то не вызывает удивления. Уже 30 августа полковник Джон Томас, представитель Центрального командования США, в интервью AFP заметил: «В течение последних нескольких часов мы получили уверенность в том, что все участвующие стороны собираются прекратить стрелять друг в друга, и сосредоточить внимание на угрозе ИГИЛ».
Такая операция, естественно, это не военное решение проблемы. А значит — политический жест. Какой?
В военной акции на территории Алеппо заинтересованы все. Турции необходимо показать, что ее армия по-прежнему боеспособна и полностью управляется центральной властью. А это, после попытки военного путча 15−16 июля, вызывает вполне обоснованные сомнения. Кроме того, международное молчание в связи с самим фактом ввода войск на территорию сопредельной страны открывает для Анкары широкое «окно возможностей» для подобных действий в будущем. И Турция своего добилась: никто из участников сирийской игры (кроме Башара Асада, но кто его сейчас слушает?) не протестовал против факта. Даже ООН, столь склонная к определению агрессий. Потому что заявление пресс-секретаря генсека ООН Стефана Дюжаррика («Анкара никак не координировала свои действия с Организацией Объединенных Наций») трудно принимать за критику и всерьез. А сам Пан Ги Мун молчит…
Соединенные Штаты как-то неожиданно для самих себя оказались в Турции в той позе, в которую привыкли сами ставить своих и врагов, и союзников — в позе «вмененной вины». Турция без церемоний обвинила США в подготовке и финансировании июльской попытки военного путча. Уже упомянутая «Ени Шафак» (газета, которая, не без оснований своим слоганом имеет Türkiye’nin birikimi — «Достояние Турции») еще 25 июля опубликовала редакционную (!) статью «US Commander Campbell: The man behind the failed coup in Turkey» (Командор США Кемпбелл: человек, стоявший за неудачным переворотом в Турции).
Четырехзвездный генерал армии США (генерал армии, по-нашему) и бывший командующий контингентом «Международных сил содействия безопасности» в Афганистане Джон Френсис Кемпбелл был назван организатором и финансовым дистрибьютером попытки переворота в Турции. Совсем не бедным дистрибьютером, раздавшим 2 миллиарда долларов (переведенных через нигерийский банк UBA) сторонникам свержения, а фактически убийства Эрдогана. Это уже не обвинение персонажу, а обвинение стране. В результате роман Турции с Российской Федерацией развивается так страстно, что и до возобновления «Турецкого потока» рукой подать.
США не собирается терять свой «малоазийский авианосец» на Ближнем Востоке и вторую персону (во всяком случае — по численности контингента) в НАТО, поэтому вынуждена идти навстречу турецким интересам. В том числе — и против других своих региональных союзников — курдов. Поэтому американцы не только демонстративно отказались от поддержки идеи суверенного курдского государства, но и позволили вторжение турецких войск на территорию, которую Рожава уже считала своей. Хотя, по данным турецкой газеты Hurriyet, за год до этого, в июне 2015 года, турки были готовы, но американцы не позволили это сделать.
Сейчас понятно одно: планам курдов, этих заклятых врагов Турции нанесен очень сильный удар. Ведь как бы теперь не развивались военные действия на севере Алеппо, заветная цель курдов (объединение кантонов Африн, Кобани и Джизире) становится практически недостижимой в обозримой перспективе. Ведь если они от Манбиджа двинутся на запад, в сторону Африна, их правый фланг сразу окажется под ударом турок и их арабских союзников из «умеренной» сирийской оппозиции.
Если американцы работают над ошибками, то русские стригут купоны. У них та же проблема, что и у янки: Москве необходимо сохранить союзников в регионе. Ведь среди ситуативных союзников России уже не только Асад, курды и Тегеран, но и — после неудачного путча — сама Турция.
Поэтому русские промолчали (скорее даже одобрили) вход турецких войск, но насыпали «русского сахарку» на горькую американскую пилюлю для курдов. Это когда 26 августа, через день после турецкого захода в Сирию, госсекретарь Джон Керри встречается в Женеве с российским министром Сергеем Лавровым и во всеуслышание заявляет, что он «не поддерживает независимого курдского государства». На совместном пресс-выходе Лавров очень технично перехватил мяч на американском поле, и тут же заявил, что «курды будут иметь равный голос в мирном процессе». Иными словами предположил возможность самой широкой автономии Курдистана в будущих сирийских форматах и равноправное участие в будущих раундах женевских переговоров. То есть — фактически признал Рожаву, причем — не нанося морального ущерба ни Асаду, ни Эрдогану.
Но это все так — региональная ближневосточная тактика. Куда важнее (или страшнее?) другое: президент России Владимир Путин создает прецедент. Не секрет, что «международное право» — это право доброй воли и придерживаться его вынуждены лишь те, у кого нет ни сил, ни возможностей через это право переступить. Действительные геополитические игроки в своих действиях руководствуются исключительно целесообразностью и без церемоний меняют правила международного права. В основе таких изменений лежит прецедент — случай, служащий примером и оправданием для последующих случаев этого же рода. То, что произошло в Северной Сирии можно сформулировать так: стабильная страна, на границах которой сформировалась «зона хаоса» (а вся Сирия сейчас это «зона хаоса») имеет право ввести свои войска на территорию другой страны, где этот хаос происходит, для защиты своих границ.
Премьер-министр Турции Бинали Йылдырым очень прямо заявил 26 августа, что подразделения турецкой армии будут сохранять свое присутствие в Северной Сирии до решения возникших проблем: «Мы защищаем территориальную целостность нашей страны и единство Сирии… Наша армия будет продолжать операцию („Щит Евфрата“ — А.Г.) до тех пор, пока террористы полностью изгнаны из этого региона… Турецкие вооруженные силы защищают границы Турции». Планетарные «авторитеты» (ООН, США, Российская Федерация) не против такого решения. Китай тоже не возражает, а наоборот, явно готовится стать активным игроком на ближневосточном театре.
Таким образом, прецедент создан и любая страна сможет вводить свои войска на территорию соседа если: (1) будет иметь для этого достаточно сил и (2) сможет доказать опасность своим границам вследствие конфликтов (война, гражданская война, разгул терроризма) на сопредельных территориях. Хотя какое там «доказать»!? Просто обосновать — а дальше все утонет в дебатах, не к ночи будут помянуты, «эрудитов» и «экспертов».
В этих условиях особенно следует напрячься Украине. После попытки «крымской диверсии» (неважно, что это было — провальная операция украинской военной разведки или изысканная провокация российских силовиков) стало понятно, что отныне Россия будет идентифицировать действующую украинскую власть как «террористов». Уже идентифицирует.
И тогда на востоке Украины сформируется нынешний турецкий сценарий: на границе стабильного государства (России) создалась «зона хаоса» (ЛДНР), которая стимулируется страной, находящейся в состоянии глубокого экономического, политического и социального кризиса (Украина).
И если «глобальные игроки» (ООН, США, Европа, Китай) примут ввод турецких войск в Алеппо, то они создадут прецедент пусть и не международного права, но допустимого правила политического процесса. Который Москва сможет использовать, причем в любой момент, на востоке Украины. И ввести туда войска уже «по-настоящему», прикрывшись словами Йылдырыма: «Мы защищаем свою границу и целостность Сирии (Украины)».
А политическому Западу придется либо смолчать, либо опять биться в сетях двойных стандартов, объясняя почему «там» можно», а «здесь» нет.

Андрей Ганжа, специально для EADaily
http://eadaily.com/ru/news/2016/09/04/