Российская Федерация создает новое качество своего военного присутствия в Закавказье. Речь идет о подписании российской стороной соглашений о создании объединенной группировки войск с Арменией, а ранее — с Абхазией. Для Pravda.Ru этот процесс прокомментировал президент Научного общества кавказоведов, доктор исторических наук Александр Крылов.
— Александр, с чем связана необходимость подписания соглашений о создании объединенной группировки войск с Арменией и Абхазией?
— Россия стремится дать адекватный ответ на те угрозы, которые постоянно возникают и нарастают на южном направлении. Те договора, которые регулировали наше военное сотрудничество с союзниками, а это соглашение с Арменией в рамках ОДКБ и в отношении базы, которая имеется на территории Армении, и военное соглашение с Абхазией и Южной Осетией, уже могут не отвечать этим угрозам.
Все это связано с тем, что происходит сейчас к югу от Южного Кавказа. Те процессы распада и распространения зоны нестабильности фактически уже вышли на границы региона, и это требует адекватного ответа. И здесь не поможет прежняя форма, когда военные имеют соглашение о взаимодействии, но не прописан порядок действий в экстренной ситуации. Отношения между союзниками требуют постоянного согласования. Если возникнет какая-то экстренная ситуация, то пока российско-армянские военные будут определять, кто из них и в каком порядке будет делать то или то, время может уйти, и ситуация ухудшится.
Поэтому сейчас речь идет о том, чтобы выстроить чисто военную вертикаль, где будет понятна роль каждого действующего лица. И здесь как раз выстраивается новая система, которая должна более эффективно отвечать на эти вызовы.
Вызов этот связан с тем, что происходит в Сирии, в Ираке, в Турции, потому что в Турции, помимо обострения ситуации в направлении курдской проблемы, еще имеет место внутриполитическая нестабильность. И в этом направлении мы можем иметь самое неожиданное развитие событий.
И, кроме того, конечно, это карабахский фактор. Этот фактор может быть использован в своих интересах многими внешними игроками в плане того, что если решат использовать обострение ситуации, то это может происходить и в направлении Армении, и в направлении самой зоны карабахского конфликта. В апреле этого года мы видели, что там могут иметь место масштабные военные действия. И это соглашение с Арменией, я думаю, является и посылом Азербайджану, чтобы он тоже вел себя более аккуратно. И хотя соглашение распространяется только на юридически признанные, международные границы Армении, не на границы Карабаха, тем не менее, эта возросшая степень координации действий между армянской и российской армией должна сыграть сдерживающую роль не только по отношению к Турции, но и по отношению к Баку.
В тот же день, когда было подписано соглашение, обратите внимание, министр Шойгу встречался со своим азербайджанским коллегой. У них речь шла о взаимодействии по возможным угрозам на каспийском направлении. Но я думаю, что Баку были даны и соответствующие разъяснения по поводу российской позиции и в карабахском конфликте, о том, что Россия категорически не заинтересована в том, чтобы обстановка обострялась.
— Но если говорить о карабахском конфликте, можно ли говорить о том, что это соглашение между Россией и Арменией является сдерживающим фактором и для самой Армении? То есть, если в Карабахе вспыхнет очередной виток конфликта, вмешательство армии Республики Армения в этом предполагаемом конфликте будет ограничено или сдержано этим механизмом взаимодействия с Россией?
— В последние годы все чаще имели место вооруженные инциденты именно на границах Армении. Обстрелы Тавушской области Армении, которая граничит с Азербайджаном по международно признанному участку границы, тоже имели место неоднократно. Но здесь важно понимать, что Армения сейчас занимает позицию не нападающего, а обороняющегося, потому что после завершения военной победы над азербайджанской армией в 94-м году было заключено соглашение, которое предусматривало начало переговорного процесса.
Собственно, позиции сторон сводятся к тому, что Азербайджан требует пакетного урегулирования, то есть решения проблемы статуса Карабаха, но и одновременно возврата территории Карабаха под азербайджанскую юрисдикцию. Армянская сторона настаивает на поэтапном решении. То есть вначале будет решена проблема статуса Карабаха, потом уже все остальное, будет заключен договор о мире.
Но прошло уже довольно много времени, и продвижение этих взаимоисключающих позиций не происходит. Азербайджан все больше начинает давить на Армению, в том числе в военном плане и в политическом, в том, чтобы вот этот статус-кво сдвинуть.
— Но ситуацию вокруг Карабаха, на мой взгляд, не описать двухсторонней формулой «Армения и Азербайджан», существует еще третья сторона — Карабах, международный статус которого весьма своеобразен. И, как мне казалось, только что подписанное соглашение между Россией и Арменией как бы выводит Карабах за рамки российско-армянских соглашений и создает гарантии для Армении, но отнюдь не для Карабаха. Карабах — это не Армения. А основной конфликт происходит между непризнанной Нагорно-Карабахской республикой и Азербайджаном. Армения здесь прямого участия в конфликте не принимает. И как раз это соглашение создает дополнительные гарантии того, чтобы Армения не была напрямую втянута в возможное военное обострение в Карабахе.
— Соглашение о прекращении военных действий было подписано тремя сторонами — это Азербайджан, Армения и Нагорно-Карабахская республика. Но потом армянская сторона пошла на то, что из переговорного процесса была исключена Нагорно-Карабахская республика. Это можно рассматривать как большую победу азербайджанской дипломатии.
Эта ситуация совершенно уникальна. Связана она была с тем, что в прошлом президент Нагорного Карабаха Роберт Кочерян стал главой Армении. И, видимо, он посчитал, что лучше него никто не знает. Но на самом деле, это была большая ошибка не только с точки зрения армянской дипломатии, но и с точки зрения продвижения мирного процесса. Потому что если мы даже представим, что Армения и Азербайджан достигают при помощи посредников какой-то формы компромисса, встанет вопрос: а кто будет принуждать к этому Нагорно-Карабахскую республику?
Так что, это соглашение, о котором мы сейчас говорим, конечно, не направлено на решение карабахской проблемы, оно направлено в первую очередь на нейтрализацию внешних угроз для региона.
— Как могут отреагировать страны Запада и НАТО, а также другие региональные игроки, в частности Грузия и Азербайджан, на действия России для создания качественно новой инфраструктуры своего военного присутствия в Закавказье? Нельзя забывать и Иран. Как Иран может отреагировать на это?
— Разная будет реакция. Иран не заинтересован в дестабилизации своих приграничных территорий. Евросоюз и Грузия, естественно, отреагируют самым негативным образом, это уже привычная картина. Но мы имеем угрозу для Южного Кавказа ведь и на грузинском направлении. Сумеют ли союзники Грузии, НАТО и Соединенные Штаты, обеспечить эффективное купирование тех угроз, которые могут быть для самой Грузии со стороны радикального ислама, который фактически туда уже пришел и усиливает свои позиции? Здесь есть большие сомнения.
Надо сказать, что и Соединенные Штаты, и НАТО, и Евроатлантическое сообщество в целом проводили по отношению к Грузии и к Армении в информационном плане совершенно разную политику. Грузию убеждали все время, что она станет членом НАТО не сегодня-завтра и получит все гарантии безопасности. Мы видим, что с 2006 года (это первый год, с которого Грузия должна была быть членом НАТО) прошло уже десять лет, но никаких гарантий и мер по защите безопасности Грузии не было предпринято.
По Армении западные союзники всегда говорили (и надо отдать должное их честности), что они не могут дать гарантии безопасности Армении и не могут, если Армения не развернется в западном направлении, дать финансовой компенсации тем потерям, которые произойдут в Армении от сокращения экономической связи с Россией. Так что, здесь была гораздо более честная игра, чем по отношению к Грузии, которую просто банально обманывали.
Так что российско-армянское сотрудничество, военное и в сфере безопасности, конечно, имеет и грузинское направление. Мы должны быть готовы к самым неожиданным и драматичным событиям на территории Грузии, которая пока что совершенно не готова давать адекватные ответы тем опасностям, которые могут возникнуть, прежде всего в случае изменения ситуации в Сирии.
— Тогда возникает вопрос о возможности создания третьей объединенной группировки — с Южной Осетией. Такой шаг выглядел бы более, чем логично, учитывая Абхазию и Армению. Есть ли признаки того, что и с Южной Осетией будет подписано аналогичное соглашение?
— Я думаю, что это произойдет в самое ближайшее время.

Беседовал Дмитрий Нерсесов
К публикации подготовила Мария Сныткова

http://www.pravda.ru/world/