Столыпина катал на аэроплане лучший русский пилот Лев Мациевич — военный моряк, который увлекся авиацией. Он создал проект корабля с морскими аэропланами. Мациевич предложил прицепить самолёт к электрической лебёдке, которая разгоняет его и вышвыривает за борт. Так родился первый в истории проект авианосца с катапультой.
По должности Мациевич наблюдал за кораблями, которые строятся на военных верфях. Когда в начале 1910 года было решено создать ВВС, Мациевича отправили во Францию. Там Россия закупала свои первые военные самолёты — «Фарман» и «Блерио». Капитан Мациевич должен был наблюдать за их строительством и заодно подучиться лётному делу.
Кое-кто скоро пожалел о командировке Мациевича. Во-первых, капитан обнаружил, что самолёты закупаются по каталогу за 28 тысяч франков штука. А в том же каталоге при закупке оптом полагалась скидка. Мациевич переписал контракт и сэкономил казне 30 тысяч рублей золотом.
Потом он выучился летать и присмотрелся к работе французских инструкторов. Оказалось, они не учат русских курсантов многим приёмам. Ни летать против ветра, ни делать планирующий спуск. Французы исправно брали деньги, но берегли свои учебные машины. И это несмотря на то, что мы были союзниками, и Фарман должен был учить русских, как французов. Тогда Мациевич договорился с Фарманом и на его поле стал доучивать наших лётчиков сам.
Наконец, их отозвали в Петербург на праздник воздухоплавания. Показать, чему научились за границей. Полёты Мациевича были самыми красивыми. Газеты писали: «Храбрый капитан садится на свой Фарман так же, как мы с вами на извозчика. А после получасового полёта лицо его не меняется, – точно он слезает с пролётки после спокойной прогулки».
Все подумали, что раз капитан не волнуется, то полёты вполне безопасны. К Мациевичу выстроилась очередь пассажиров: прежде всех разное начальство, в том числе и Столыпин.
На следующий день после благополучного полёта Столыпина капитан поднялся в воздух на той же машине, разбился и стал первой жертвой русской авиации. Ходили слухи, что это было покушение на Столыпина. Якобы самолёт должен был развалиться именно под ним. Но Мациевич и сам мог быть объектом покушения. Он тоже кое-кого ударил по карману.
Перед роковым полётом объявили, что сейчас капитан Мациевич установит мировой рекорд высоты. Тысячи следили за его машиной, затаив дыхание. Вдруг на высоте 400 метров самолёт развалился – лопнула проволочная растяжка. Мациевич выпал из кабины и падал несколько секунд на глазах у всей толпы.
Трудно передать ужас зрителей. Они видели, как погибает герой, и ничем не могли ему помочь.
Но гибель Мациевича была не напрасна. Свидетелем его падения был актёр любительского театра Глеб Евгеньевич Котельников. Он шёл домой среди рыдающих людей и думал, как можно было спасти Мациевича. Если бы у капитана был парашют, он бы его раскрыл, когда выпал из самолёта.
Котельников видал прыжки с парашютом. На потеху публике воздухоплаватели прыгали с воздушных шаров. Но у них парашюты были заранее расправлены. А в кабине самолёта парашют раскладывать негде, и он ещё может зацепиться за какую-нибудь железку.
Однажды в своём театре Котельников увидел, как исполнительница главной роли достала из сумочки огромную шёлковую шаль. Тут изобретателя осенило. Парашют можно уложить в сумку. Выпрыгивая из аэроплана, лётчик берёт сумку с собой и раскрывает парашют когда захочет.
Котельников начал с того, что выстреливал из рогатки куклу, у которой на голове был металлический ранец с парашютиком. Он неизменно раскрывался, и кукла медленно опускалась на землю.
Потом был сделан ранец для человека. На манёврах 1912 года испытали парашют Котельникова для пилотов. С аэростата сбросили манекен, заранее дёрнув кольцо. Всё работало отлично. В начале первой мировой ВВС заказали Котельникову 70 парашютов.
Но лётчики были психологически не готовы шагнуть в пустоту и доверить свою жизнь тряпке. Такой парадокс: разбивались, а парашютов не брали. Командиры просили главкома ВВС издать приказ, который их обяжет. Авиацией руководил дядя царя, великий князь Александр Михайлович. Он наложил такую резолюцию: «Парашют – вещь вообще вредная. Лётчики при первой опасности будут спасаться, предоставляя самолёт гибели. Самолёты приходится покупать за границей за золото, а люди у нас всегда найдутся, не те, так другие».
Так у нас и было до 1927 года, пока знаменитый лётчик Михаил Громов не стал брать с собой парашют. Ему все подражали, и предубеждение скоро прошло.
http://www.vokrugsveta.ru/