AVIACITY

Для всех, кто любит авиацию, открыт в любое время запасной аэродром!

Tag Archives: СССР

Ан-12 в Афганистане. Часть 1.

Автор с признательностью благодарит за помощь, оказанную при подготовке публикации, информационную поддержку и предоставленные материалы И. Приходченко, майоров А. Артюха, В. Максименко, полковников С. Резниченко, А. Медведя, а также службу безопасности полетов ВТА и, особо, подполковника С. Пазынича за его деятельное участие в работе.

В богатой разнообразными событиями истории Ан-12 афганской войне суждено было занять особое место. Афганистан стал обширной главой в биографии транспортника, насыщенной боевыми эпизодами, нелегкой работой и неизбежными потерями. Практически всякому участнику афганской войны так или иначе приходилось иметь дело с военно-транспортной авиацией и результатами работы транспортников. В итоге Ан-12 и афганская кампания оказались трудно представимы друг без друга: участие самолета в тамошних событиях началось еще до ввода советских войск и, затянувшись более чем на десятилетие, продолжалось и после ухода Советской Армии.

Самым широким образом самолеты ВТА стали привлекаться к работе по Афганистану после произошедшей в стране Апрельской революции, имевшей место 11 апреля 1978 года (или 7 числа месяца саура 1357 года по местному лунному календарю — в стране, по здешнему летоисчислению, на дворе был 14-й век). Афганская революция носила свой особенный характер: при отсутствии в полуфеодальной стране революционных слоев (по марксистскому определению, к таковым может принадлежать только свободный от частной собственности пролетариат) совершать ее пришлось силами армии, причем одним из главных действующих лиц стал бывший главком ВВС Абдул Кадыр, отстраненный от должности прежней властью наследного принца Мохаммеда Дауда. Обладавший немалой личной отвагой и упрямством офицер, оказавшись не у дел, возглавил тайное общество Объединенный фронт коммунистов Афганистана, однако, будучи человеком до мозга костей военным, после «свержения деспотии» передал всю полноту власти более искушенным в политических делах местным партийцам из Народно-Демократической Партии Афганистана’ (НДПА), а сам предпочел вернуться к привычному делу, заняв буквально завоеванный пост министра обороны в новом правительстве. Командующим ВВС и ПВО стал полковник Гулям Сахи, бывший начальником Баграмской авиабазы и немало поспособствовавший свержению прежнего режима, организуя удары своих авиаторов по «оплоту тирании» в столице.

Пришедшие к власти в стране деятели НДПА, увлеченные идеями переустройства общества, занялись радикальными преобразованиями с целью скорейшего построения социализма, которого мыслилось достичь уже лет через пять. На деле оказалось, что совершить военный переворот было проще, чем управлять страной с ворохом экономических, национальных и социальных проблем. Столкнувшись с противостоянием приверженного традициям, укладу и религиозным устоям населения, планы революционеров стали приобретать насильственные формы.

С давних времен известно, что благими намерениями выложена дорога в ад: насаждаемые реформы натыкались на неприятие народа, а директивная отмена многих заповедей и устоев становились для афганцев уже личным вмешательством, испокон веков здесь нетерпимым. Отчуждение народа от власти подавлялось новыми насильственными мерами: спустя считанные месяцы после Саурской революции начались публичные казни «реакционеров» и духовенства, репрессии и чистки приобрели массовый характер, захватив и многих вчерашних сторонников. Когда власти в сентябре 1978 года начали публиковать в газетах списки казненных, уже в первом числилось 12 тысяч имен, все больше видных в обществе людей из числа партийцев, купечества, интеллигенции и военных. Уже в августе 1978 года в числе других арестованных оказался и министр обороны Абдул Кадыр, тут же приговоренный к смертной казни (от этой участи его удалось избавить только после неоднократных обращений советского правительства, обеспокоенного чересчур разгулявшимся революционным процессом).

Недовольство на местах быстро переросло в вооруженные выступления; вряд ли могло произойти иначе в неизбалованной благами стране, где честь считалась основным достоинством, преданность традициям была в крови и так же традиционно изрядная часть населения имела оружие, ценимое превыше достатка. Вооруженные стычки и мятежи в провинциях начались уже в июне 1978 года, к зиме приобрели уже системный характер, охватывая и центральные районы. Однако правительство, столь же привычно полагаясь на силу, старалось подавить их с помощью армии, широко используя авиацию и артиллерию для ударов по непокорным селениям. Некоторое отступление от демократических целей революции считалось тем более несущественным, что сопротивление недовольных носило очаговый характер, было разобщенным и, до поры до времени, немногочисленным, а сами мятежники виделись уничижительно-отсталыми со своими дедовскими ружьями и саблями.

Истинный масштаб сопротивления и накал событий проявился уже спустя несколько месяцев. В марте 1979 года в Герате, третьем по величине городе страны и центре одноименной крупной провинции, вспыхнул антиправительственный мятеж, к которому самым активным образом примкнули части местного военного гарнизона вместе с командирами. На стороне властей остались всего несколько сот человек из 17-й пехотной дивизии, включая и 24 советских военных советника. Им удалось отойти к гератскому аэродрому и закрепиться, удерживая его в руках. Поскольку все склады и припасы оказались в руках восставших, снабжать остатки гарнизона пришлось по воздуху, доставляя на транспортных самолетах продукты питания, боеприпасы и подкрепления с аэродромов Кабула и Шинданда.

Вместе с тем не исключалась опасность развития мятежа и охвата им новых провинций, ожидалось даже выступление бунтующей пехотной дивизии, насчитывавшей до 5000 штыков, на Кабул. Тамошние правители, ошарашенные происходящим, буквально бомбардировали советское правительство просьбами о срочной помощи как оружием, так и войсками. Не очень доверяя собственной армии, на поверку оказавшейся не столь надежной и приверженной делу революции, в Кабуле видели выход только в срочном привлечении частей Советской Армии, которые бы оказали помощь в подавлении гератского мятежа и защитили столицу. Чтобы помощь пришла побыстрее, советских солдат, опять-таки, следовало доставить транспортными самолетами.
Для советского правительства такой поворот событий имел вполне определенный резонанс: с одной стороны, антиправительственное вооруженное восстание происходило у самых южных границ, менее чем в сотне километров от приграничной Кушки, с другой — только что приобретенный союзник, столь громогласно декларировавший приверженность делу социализма, расписывался в полной своей беспомощности, несмотря на весьма солидную оказываемую ему помощь. В телефонном разговоре с афганским лидером Тараки 18 марта председатель Совмина СССР А.Н. Косыгин в ответ на жалобы того об отсутствии оружия, специалистов и офицерских кадров допытывался: «Можно понять так, что в Афганистане хорошо подготовленных военных кадров нет или их очень мало. В Советском Союзе прошли подготовку сотни афганских офицеров. Куда же они все делись?»

Ввод советских войск тогда определили совершенно неприемлемым решением, в чем сошлось и руководство вооруженных сил, и партийное руководство страны. Л.И. Брежнев на заседании Политбюро ЦК КПСС рассудительно указал: «Нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну». Однако афганским властям была оказана помощь всеми доступными мерами и способами, в первую очередь, -срочными поставками вооружения и военной техники, а также посылкой советников вплоть до самого высокого ранга, занимавшихся не только подготовкой тамошних военных, но и непосредственной разработкой оперативных планов и руководством в борьбе с оппозицией (об их уровне и внимании к проблеме можно судить по тому, что для помощи афганскому военному руководству неоднократно лично направлялся заместитель Министра Обороны Главком сухопутных войск генерал-полковник И.Г. Павловский). Для обеспечения срочности военных поставок была задействована ВТА, тем более что на этот счет имелось прямое правительственное указание, на Политбюро ЦК КПСС озвученное словами А.Н. Косыгина: «Дать всё сейчас и немедленно». Начался многолетний марафон транспортной авиации, без перерыва длившийся более десяти с лишним последующих лет. В большинстве своем при плановых поставках техника, боеприпасы и прочее поставлялись со складов и баз хранения, нередко ее приходилось брать непосредственно из частей, а при особой необходимости — прямо с заводов. Вышло так, что транспортная авиация играла важнейшую роль не только при поставках и снабжении — её присутствие так или иначе проецировалось практически на все события афганской компании, что делает уместным не только перечисление рейсов, груза и мест назначения, но и рассказ о сопутствовавших событиях политического и частного характера.

Особую роль Ан-12 в полетах на афганском направлении диктовало само их преобладание в строю ВТА: к концу 1979 года самолеты этого типа составляли две трети общего авиапарка — Ан-12 насчитывалось 376 штук в десяти авиаполках, тогда как новейших Ил-76 было более чем вдвое меньше — 152, а Ан-22 — всего 57 единиц. В первую очередь к этим задачам привлекались экипажи местных авиатранспортных частей, располагавшихся на территории Туркестанского военного округа, — 194-го военно-транспортного авиаполка (втап) в Фергане и 111-го отдельного смешанного авиаполка (осап) в Ташкенте при штабе округа, где Ан-12 являлись самой мощной техникой. Аэродромы их базирования являлись ближайшими к «месту назначения», и доставляемые афганцам грузы через пару часов уже оказывались у получателя. Так, 18 марта были выполнены рейсы Ан-12 из Ташкента на аэродромы Кабула, Баграма и Шинданда, в последующие дни работали преимущественно Ил-76 и Ан-22, перевозившие тяжелую технику и бронемашины, однако 21 марта рейсами из Ташкента в Баграм прибыли четыре Ан-12, а из Карши — еще 19 Ан-12 с грузами.

Проблема с Гератом при оказанной военной помощи в конце концов разрешилась силами переброшенного к городу батальона афганских «коммандос» и танкистов. Город оставался в руках восставших пять дней, после серии авиационных ударов мятежники рассеялись и к полудню 20 марта Герат вновь был в руках властей. Однако полностью проблем это не решило — гератская история явилась лишь «тревожным звонком», свидетельствовавшим о росте сил оппозиции. Весной и летом 1979 года вооруженные выступления охватили весь Афганистан — не проходило нескольких дней, чтобы не появлялись сообщения об очередных очагах мятежей, захвате селений и городов, восстаниях в гарнизонах и воинских частях и их переходе на сторону контрреволюции. Набрав силу, отряды оппозиции перерезали коммуникации к Хосту, блокировав центр провинции и тамошний гарнизон. При общей сложной ситуации на дорогах, крайне уязвимых при вылазках противника, единственным средством снабжения гарнизонов оставалась авиация, гарантировавшая также оперативность решения проблем снабжения.

Однако при обилии задач собственные силы афганской транспортной авиации были довольно скромными: к лету 1979 года правительственные ВВС располагали девятью самолетами Ан-26 и пятью поршневыми Ил-14, а также восемью Ан-2. Подготовленных экипажей для них было и того меньше — шесть для Ан-26, четыре для Ил-14 и девять для Ан-2. Все транспортные машины были собраны в кабульском 373-м транспортном авиаполку (тап), где имелся также один аэрофотосъемщик Ан-30; афганцы как-то получили его для воздушного фотографирования местности в картографических целях, однако по первоначальному назначению он никогда не использовался, в основном стоял без дела и поднимался в воздух исключительно для пассажирских и транспортных перевозок.

К воинским перевозкам привлекались также самолеты гражданских авиакомпаний «Ариана», работавшие на заграничных рейсах, и «Бахтар», обслуживавшие местные маршруты, однако и они не решали проблемы из-за ограниченности авиапарка и того же не очень ответственного отношения к делу.

На этот счет прибывший в 373-й тап на должность советника при командире полка подполковник Валерий Петров оставил в своем дневнике колоритные замечания: «Летная подготовка слабая. Личный состав готовится к полетам неудовлетворительно. Любят только парадную сторону — я летчик! Самокритики — ноль, самомнение — большое. Летно-методическую работу надо начинать с ноля. Несобранные они, в глаза говорят одно, за глаза делают другое. Работать идут крайне неохотно. Состояние вверенной техники я оцениваю на два с плюсом».

Автор: Виктор Марковский
https://topwar.ru/

Неизвестный владыка небес – трансконтинентальный самолет Калинина «К-7»

27 марта 2012
История самолета начинается в 1925 году, с идеи создания трансконтинентального самолета конструктором К.Калининым. Именно тогда начинаются его собственные наработки по данному самолету. Осуществить мечту в проекте он смог только через три года, когда его конструкторское бюро разрабатывало 3-х моторный тяжелый пассажирский самолет К-7. На него должны были установить германские двигатели от БМВ в 500 л.с. «Хорнет». Назначение самолета — перевозка более 20 пассажиров со своим багажом. В 1928 году начались исследования уменьшенной модели самолета в аэродинамической трубе. В 1929 году готовый проект утверждают в НТК военно-воздушных сил. Но создавать данную машину руководство отказалось, и название К-7 перешло к разрабатываемому трансконтинентальному самолету. Создание такого самолета приводит конструктора к идее создания крыла, в котором будет размещено все – и пассажиры, и грузы.
Сначала в планах было построение цельнодеревянного самолета с 5-ти лонжеронным крылом. Но построить его не получалось – не хватало прочности у материала конструкции. После некоторого размышления над проектом, К.Калинин меняет деревянную конструкцию проектируемого самолета на сварную цельнометаллическую с 3-х лонжеронным крылом. К-7 получился гигантским эллиптическим крылом плотного профиля, размах которого составлял почти 53 метра с площадью в 452 квадратных метра. От него отходили 2 хвостовые балки 3-х гранного сечения, которые несли вертикальное и горизонтальное хвостовое оперение и поворотный механизм. Само крыло обладало спрямленным центропланом, где собственно и были расположены места для пассажиров и грузов. К нему стыковали эллиптические в плане консоли, где разместился топливный запас – 14 цистерн. Центроплан обшит дюралюминием, а консоли — полотном. По проекту крыло должно было иметь три лонжерона, но так как носителей под них не нашлось, средний лонжерон выполнили из двух параллельных труб, сваренных между собой косынкой. Нервюры у крыла планировались стальными. По оси авиамашины вперед расположили кбаину с двумя пилотами, штурманом, радистом и механиком. Остальной экипаж располагался в отсеке самолета, связь поддерживалась по внутренней телефонной линии.

По проекту К.Калинина, самолет должен был получить 6 германских двигателей от БМВ, но в итоге взяли отечественные АМ-34. Из-за небольшой тяги основных двигателей К.Калинину приходится устанавливать на заднюю кромку крыла дополнительный седьмой двигатель. Он понимал, что такое решение увеличит турбулентность, и это может привести к вибрации самолета. Но выхода не было – двигатели АМ-34 были без редукторов и обеспечивали мощность 750 л.с. От последнего лонжерона крыла к хвостовой части идут ферменные балки треугольного сечения с дутиками, которые предохраняют конструкцию от случайных касаний земли. Собственная разработка конструкции шасси обеспечила самолету К-7 стояночное горизонтальное положение. Оно состояло из 2-х разнесенных тележек, в которых впервые был применен метод масляно-воздушной амортизации колес для тяжелых авиамашин. Впервые в Советском Союзе устанавливают на самолет баллонные колеса «Гудьир». Каждая тележка имела по 3 колеса с обтекателями из металлических листов, в левой тележке была оборудована дверь для пассажиров и экипажа с лестницей в крыло.
К.Калинин понимал, как трудно будет управлять пилоту такой машиной, поэтому предложил использовать для управления электроусилители, которые стали в дальнейшем широко использовать в самолетостроение и получившие название – бустеры. КБ заключает договор на изготовку таких бустеров с отечественным институтом электротехники, но в институте не справились с данным заказом. Вместо электроусилителей пришлось устанавливать серворули, которые установили на легких балках.

Еще одна идея К.Калинина – для создания каркаса самолета применить хромомолибденовые трубы. Это был первый случай применения таких труб в нашей стране. Хромомолибденовые трубы в нашей стране не производились, а закупать за рубежом было очень и очень дорого. Данный самолет своим появлением дал толчок всему отечественному самолетостроению – хромомолибденовые трубы начал изготавливать и выпускать металлургический завод в Днепропетровске. Но все же применение хромомолибденовых труб не вывело проект в фазу готовности – самолет все равно получался перетяжеленным, и КБ продолжало искать пути решения данной проблемы.

«Калинин – 7» разрабатывался как самолет многоцелевого назначения. Мог быть как пассажирского так и военного назначения. Как гражданский вариант в стандартном исполнении — должен был обеспечить перелет 128 человек на дальность около 5 тысяч километров. Как люкс вариант – обеспечивал перелет 64 человек, причем места для пассажиров были выполнены спального типа. В крыле расположили 2-х ярусные кабины, по восемь человек в каждой. Кроме этого, на борту имелись кают-компания, кухня и буфет. Самолет имел для удобства пассажиров окна-иллюминаторы. Механики из экипажа самолета могли легко пройти к любому из работающих двигателей в полете. Как военный вариант – это был бы настоящий летающий левиафан. Предполагаемое вооружение – 12 огневых точек, в которых установлены восемь 20-мм орудий и восемь 7.62-мм пулеметов. Для быстрого перемещения стрелков в хвост машины, где по проекту установлены 2 огневые точки, сконструировали электрическую спецтележку. Огневые позиции самолета установлены так, что мертвых зон у него не было – любая точка простреливалась минимум с трех позиций. Бомбовое отделение включено в несущую часть конструкции самолета. Вес бомбового запаса – минимум 9 тонн, максимум 16 тонн. При полезной нагрузке в 6 000 килограмм и дополнительными баками с топливом, рассчётная дальность полёта военного К-7 составляла 2.5 тысячи километров. Кроме того, рассматривались и другие варианты К-7 для вооруженных сил: транспортно-десантный самолет, вмещающий 112 парашютистов, транспортный самолет для перевозки одного танка между стоек шасси, массой до 8.5 тонн или другой военной техники для перевозки или десантирования.

Техпроект конструкторское бюро закончило разрабатывать в 1932 году. Начинается создания макета К-7 в масштабе 1:1. Из-за крупных габаритов для создания опытного образца строят отдельный цех — в стандартных цехах не было возможности собрать такой самолет. Опытный образец создается в рекордно короткие сроки – менее чем за 270 дней. В конце 1933 года К-7 был впервые выведен на ВПП. Первый пуск двигателей и обнаруживается первая недоработка – некоторые части конструкции самолета начинают вибрировать. Проводятся работы по усилению конструкции для уменьшения действия вибрации. Новая попытка взлета происходит через пару недель – самолет совершает подлет в течение малого отрезка времени на высоте до пяти метров. Выявили большую амплитуду вибрации руля – начинается переделка хвостового оперения. Через несколько дней К-7 получил бипланное хвостовое оперение, стабилитрон, соединивший хвостовые кили. Вертикальное оперение лишилось серворулей, а на горизонтальном оперении их сдвинули к рулям управления.
Первый испытательный полет состоялся 21 августа 1933 года. Экипаж самолета – семь человек, расположился на штатных местах, сам К.Калинин сел в кресло 2-го пилота. Прогрев основательно двигатели, и сделав пару пробежек по ВПП, самолет поднялся в небо. В небе самолет находился 14 минут, успев за это время сделать круг над Харьковом. Машина хорошо слушалась управления, правильно реагировала на легкие движения руля. Остальные полеты подтвердили первые впечатления, единственное, что обращало на себя внимание – небольшая горизонтальная вибрация. Но опытные пилоты подобрали нужные режимы работы двигателей и свели ее к минимуму. Предпоследний, десятый испытательный полет состоялся 20 ноября 1933 года. Основное задание на полет — замер максимальной скорости. Полет самолета прошел нормально, но скорость правильно замерить не смогли – ошиблись наземные исполнители. На следующий день назначили повторный испытательный полет для замеров скоростей. На тот момент самолет в общей сложности налетал более пяти часов. Все обнаруженные недостатки были устранены. Задание на полет:
— набор мерной высоты – один километр;
— подлет до мерного километра над ВПП;
— снижение до ста метров;
— совершить три пролета мерной дистанции на максимально возможной скорости.
В этом полете на борту самолета находилось 20 человек – экипаж и испытательная бригада. Самолет совершил взлет, набрал высоту и вышел на мерную дистанцию. Совершив пролет над наземной командой и определив с высоты готовность к замерам, пилоты пошли на старт мерного километра. После разворота пилоты начали набор скорости. И тут случилось непредвиденное. Не долетев до дистанции несколько километров, самолет внезапно стал падать под углом в 40 градусов. При ударе о землю у самолета сносит шасси, и он врезается работающими двигателями в землю. Опытный образец загорается. В живых после катастрофы осталось только пять человек. Как стало позже известно со слов выживших – из-за стремительного набора максимальной скорости началась вибрация хвостовой части конструкции. Рвется нижний лонжерон левой хвостовой балки. Оторвавшиеся куски лонжерона блокируют руль высоты, и вывести из падения самолет было невозможно. В ходе проведения официального расследования, была выдвинута версия, что вибрацию могли вызвать серворули от скоростных режимов работы двигателей, но заключение специалистов однозначно – расчеты и конструкция не содержали ошибок. Только через несколько лет, для борьбы с флаттером создали весовую балансировку рулей.
КБ под руководством К.Калинина получает заказ на срочное строительство двух машин – гражданского и военного назначения. Срок выполнения заказа 1935 год. Производитель – авиационный завод в Воронеже. Но быстроменяющиеся взгляды высших руководителей поставили крест на строительстве трансконтинентального самолета К-7. Производство останавливают, самолеты консервируют, один из них был к тому времени наполовину построен. Данный самолет вошел в историю авиации как первый самолет трансконтинентального назначения, ведь самолет подобного типа появился только через десятилетие, в ходе Второй мировой войны.

Основные характеристики:
— длина 28 метров;
— вес пустой/взлетный 21/40 тонн;
— ДУ – семь АМ-34;
— скорость 200/230 км/ч;
— дальность полета 1 тыс.км;
— высотный потолок 5.5 километров.

Автор: Роман Джерелейко
https://topwar.ru/

Испытание приводнением

45 лет назад на водную гладь Икшинского водохранилища сел Ту-134, совершавший испытательный полет. «Газета.Ru» вспоминает пять случаев приводнения самолетов, которые обошлись без человеческих жертв.
45 лет назад в Московской области произошло серьезное авиационное происшествие, благодаря мастерству экипажа закончившееся лишь утратой самолета. 17 июля 1972 года экипаж Вячеслава Кузьменко совершал испытательный полет на самолете Ту-134, принадлежавшем Государственному научно-исследовательскому институту гражданской авиации. Целью полета было уточнение рекомендаций, содержащихся в руководстве по летной эксплуатации Ту-134 по полетам при обесточенной основной электросети.
Экипаж выполнял полет по схеме аэропорта Шереметьево, при этом электросистемы лайнера питались от резервных аккумуляторных батарей — отрабатывалась имитация отказа всех генераторов. Пилоты следили за тем, как функционирует различное электрооборудование, в основном курсо-глиссадная система, при питании от аварийной шины.
Во время нахождения самолета в зоне ожидания на высоте четырехсот метров отключились топливные насосы обоих двигателей, после чего произошла их остановка. Командир воздушного судна дважды пытался завести левый двигатель, однако сделать это не удалось.
Поскольку запаса высоты у самолета не было, командир принял решение сажать самолет на поверхность Икшинского водохранилища с выпущенными шасси. Посадка была произведена в районе пристани «Речка Черная»,
самолет при приводнении не разрушился, никто из членов экипажа не пострадал.
После аварии самолет был отбуксирован на Клязьминское водохранилище, где еще долгие годы использовался для тренировок международных экипажей по отработке аварийной посадки на воду. В начале 2000-х годов самолет был порезан на металл.
Посадка на воду — вынужденная мера, к которой прибегают экипажи, когда по техническим причинам посадка на аэродром невозможна. И такие случаи в истории гражданской авиации не редкость.
Чудо на Гудзоне
Самой известной и нашумевшей в новейшей истории стала посадка Airbus A320 американской авиакомпании US Airways на реку Гудзон. 15 января 2009 года лайнер под управлением Чесли Салленберга взлетел из Нью-Йорка и спустя полторы минуты столкнулся со стаей птиц, в результате чего у него отказали оба двигателя.
Экипаж мягко посадил самолет на реку Гудзон, при этом ему удалось не разрушить тяжелый заправленный самолет. После приводнения лайнер остался на поверхности воды, все 150 пассажиров и 5 членов экипажа смогли выйти на крылья, после чего были доставлены на берег, некоторые из них получили незначительные травмы и переохлаждение.
Посадка Ту-124 на Неву
В СССР самой известной стала посадка реактивного самолета Ту-124 на Неву 21 августа 1963 года. Самолет совершал регулярный рейс из Таллина в Москву. В полете экипаж обнаружил, что переднюю опору шасси заклинило в полуубранном положении. Командир Виктор Мостовой принял решение не лететь до Москвы, а посадить самолет в ленинградском аэропорту Пулково.
Для этого экипаж стал вырабатывать топливо, летая над Ленинградом на небольшой высоте, при этом с помощью шеста пытаясь выпустить застрявшую стойку шасси. Однако на восьмом круге у самолета отказали оба двигателя, и лайнер начал планировать с полукилометровой высоты над центром. Управление взял на себя второй пилот Василий Чеченев, ранее служивший в морской авиации, который совершил плавную посадку между мостом Александра Невского и железнодорожным мостом. Все пассажиры были эвакуированы и отправлены в Москву.
Посадка на Тихий океан
15 октября 1956 года лайнер Boeing 377 Stratocruiser, принадлежавший компании Pan Amеrican, летел из Гонолулу в Сан-Франциско. На его борту находились 24 пассажира и 7 членов экипажа. После отказа сразу двух из четырех двигателей командир лайнера принял решение садиться на воду.
В результате никто из находившихся на борту не пострадал. Всем спасшимся удалось перебраться на спасательные плоты перед тем, как самолет ушел на дно. Через час они были подобраны катером береговой охраны.
Приводнение DC-8
22 ноября 1968 года в заливе Сан-Франциско совершил посадку самолет DC-8 японской авиакомпании Japan Airlines, совершавший рейс из Токио в Сан-Франциско. В условиях плохой видимости самолет оказался ниже глиссады и врезался в водную поверхность. Лайнер остановился на мелководье в 2,5 милях от торца полосы, все 107 человек на борту были эвакуированы. Всю ответственность за случившееся взял на себя командир Кохэй Асо.

https://www.gazeta.ru/

«Салют-7». История реального подвига

Орбитальная космическая станция «Cалют-7» перестала отвечать на сигналы из ЦУПа. 11 февраля 1985 года в 9 часов 23 минуты по московскому времени станция, на которой к тому времени уже полгода не было людей, вышла из-под контроля и постепенно приближалась к Земле. Под угрозой были человеческие жизни и репутация советской космонавтики.
На «Салют-7» было решено отправить экипаж в составе Владимира Джанибекова и Виктора Савиных – самых опытных на тот момент действующих космонавтов, на кандидатуре которых настоял лично Алексей Леонов.
Владимир Джанибеков родился в 1942 году в селе Искандер Казахской ССР (ныне Узбекистан). Джан, как называли его друзья, — самый опытный советский летчик-космонавт, совершивший с 1978 по 1985 год четыре полета в космос в качестве командира корабля и имевший опыт ручной стыковки. На момент полета к «Салюту-7» ему было уже дважды присвоено звание Героя СССР. Из своего четвертого полета Джанибеков вернулся в июле 1984-го, поэтому в начале 1985-го у него имелись медицинские ограничения на продолжительность нового полета.
Виктор Савиных родился в 1940 году в деревне Березкины Кировской области. К 1985 году участвовал в одном космическом полете под командованием Джанибекова в качестве бортинженера, было присвоено звание Героя СССР.
Руководивший полетом с Земли космонавт Валерий Рюмин очень точно описал сложившуюся ситуацию: космонавтам на корабле «Союз-Т» нужно было состыковаться фактически с 20-тонным булыжником, который «Салют-7» представлял собой на тот момент.
Ничего подобного история космонавтики еще не знала. Было также неизвестно, что именно произошло на станции и в каком она состоянии — можно ли ее восстановить или хотя бы сдвинуть с орбиты, чтобы управлять падением.
В Советском Союзе о ситуации с «Салютом-7» знали только специалисты. А мировые СМИ в феврале сообщили о том, что над головой землян крутится огромная неуправляемая советская станция, которая в любой момент может упасть где угодно — в Америке, Европе или Японии. Подобный прецедент уже был: в 1979 году из-за ошибок в управлении на Землю упала американская орбитальная станция «Скайлэб». Часть обломков позже нашли в Западной Австралии.
«Вместе нам предстояло шагнуть в неизвестность», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».
«Мы начали усиленные тренировки. Оттачивалась техника пилотирования, чтобы достичь поистине ювелирной точности. Режим за режимом, стыковка за стыковкой. Инструкторы придумывали все новые и новые трудности, изобретали отказы различных приборов и систем, вводя различные угловые скорости вращения станции по всем осям. Раз в две недели мы летали на космодром «Байконур» и работали на доработанном под эту программу тренажере «бивни», прилетали в Москву, выполняли тренировки в гидробассейне, отрабатывали выход в открытый космос для установки дополнительных солнечных батарей. Поначалу были ошибки. Потом их становилось все меньше и меньше. Мы научились летать на тренажерах с новыми приборами, по новой методике, в новых условиях. Когда стало ясно, что наши навыки и знания позволят осуществить намеченное, было принято решение о старте», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».
Особенная экспедиция требовала и специальной подготовки космического корабля «Союз-Т»: освободили вес, убрав ненужное оборудование, добавили емкости для воды и продовольствия, а также для горючего, которое позволит осуществлять маневры ручной стыковки. На иллюминатор был установлен прибор ночного видения и лазерный дальномер, чтобы космонавты могли сами отслеживать подход к станции.
У советских космонавтов на подготовку было всего три месяца. Шестого июня 1985 года экспедиция стартовала с космодрома Байконур под «несчастливым» номером 13.
Из сообщения Телеграфного агентства Советского Союза:
«В соответствии с программой исследования космического пространства 6 июня 1985 года в 10 часов 40 минут московского времени в Советском Союзе осуществлен запуск космического корабля «Союз Т-13». Программой полета корабля предусматривается проведение совместных работ с орбитальной станцией «Салют-7». В настоящее время станция, находящаяся на околоземной орбите более трех лет, совершает полет в законсервированном состоянии. Бортовые системы корабля работают нормально, самочувствие экипажа хорошее. Космонавты В. Джанибеков и В. Савиных приступили к выполнению программы полета».
Проблемы начались практически сразу. Из-за ошибки на Земле вместо блока очистки атмосферы был подключен блок, вырабатывающий кислород. В результате давление в корабле стало расти, возникла угроза пожара. К счастью, космонавты смогли вовремя заметить ошибку и переподключить блоки. Восьмого июня в 11 часов по московскому времени Джанибеков и Савиных увидели «Салют-7» в иллюминаторе.
Запись в бортовом журнале:
В. Джанибеков: «Станция очень яркая. Сначала ее не было видно, но потом она начала разгораться. Красная-красная, в десяток раз ярче, чем Юпитер. Она отходит в сторону, дальность 7,2 км, скорость 12,8 м/сек… Дальность 4,4 км, скорость 7,8 м/сек… Расхождение полтора километра».
В. Савиных: «Мы идем не в графике… Станция уже в стороне, далеко… Нам надо переходить в ручной режим…».
«С виду спокойнее, чем на тренировках, Володя действовал ручками управления корабля. Наша задача — идти в графике движения, который позволит догнать станцию и не врезаться в нее. Командир каждые тридцать секунд по дальномеру должен замерять расстояние до станции, а я делал расчет скорости, сравнивая с графиком. В руке — секундомер, перед глазами — панель управления, контроль расхода топлива. Очень хочется посмотреть на станцию, но ее заслоняет в иллюминаторе плечо Володи. Станция ориентирована на нас боком. Очень ярко высвечена, как будто она высечена из алюминия с желтой добавкой. Панели крутятся? Подойдем поближе, посмотрим.
Дальность 3,170 км, скорость 4,5 м/сек… Сближение идет устойчиво… Все время видим Солнце сбоку… Расстояние 2240 метров, скорость 6 м/сек. Идем в графике. Какая же она яркая!.. Расстояние 1865 метров, 1640 метров. Цвет станции до сих пор остается серебряным… 1280 метров. Пока трудно сказать по панелям, вращаются они или нет, потому что Солнце все время подсвечивает с нашей стороны. Идем на сближение. 980 метров, скорость 5 м/сек. В этот момент я не выдержал: “Начинай, гаси скорость”. В. Джанибеков спокойно передает на Землю: “Гашу скорость”. Нетерпение нарастает. И я, словно не слыша его ответ, продолжаю твердить: “Гаси, гаси скорость”», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».
В этот момент космонавты поняли, что станция развернута к кораблю нерабочим стыковочным узлом. Нужно было совершить облет станции. Вручную. Маневр просчитывал Савиных, Земля помогала с координатами.
Из бортового журнала:
В. Джанибеков: «Расстояние 200 метров, включаем двигатели на разгон. Сближение идет с небольшой скоростью, в пределах 1,5 м/сек. Скорость вращения станции в пределах нормы, она практически застабилизировалась. Вот мы зависаем над ней, разворачиваемся… Ну вот, сейчас мы будем немножко мучиться потому, что по солнышку у нас не все хорошо… Вот изображение улучшилось. Кресты совмещены. Рассогласование корабля и станции в допуске… Нормально идет управление, гашу скорость… ждем касания…»
В. Савиных: «Есть касание. Есть мехзахват».
«Мы могли посмотреть друг на друга. Не радовались, потому что этому чувству в наших душах уже не было места. Напряжение, усталость, боязнь сделать что-то не так, когда уже ничего нельзя исправить — все смешалось. Мы молча сидели в своих креслах, а соленый пот стекал по разгоряченным лицам», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».
«А чего там сложного? Я умею это делать, это мое ремесло. Вот мне сложно уголь добывать: я когда в шахту спустился — однажды меня погрузили ребята в Луганской области — мне страшно там стало. Здесь герои настоящие работают, вкалывают! А я к этому всю жизнь шел, я об этом мечтал!» — Владимир Джанибеков.
Восьмое июня 1985 года вошло в историю пилотируемой космонавтики. Однако для экипажа экспедиции основная работа только начиналась. Самое страшное, что могло случиться с «Салютом» — его разгерметизация. Кислорода, который был в распоряжении «Союза», не хватило бы на всю станцию, и работа на ней была бы невозможна. После нескольких волнительных минут открывания люков выяснилось, что станция герметична.
Из бортового журнала:
Земля: «Первое ощущение? Температура какая?»
В. Джанибеков: «Колотун, братцы!»
Система ориентации солнечных батарей на «Салюте-7» оказалась неисправна, станция была полностью обесточена. Температура воздуха была ниже минус пяти. Замерзшая вода разорвала трубы, стены были покрыты инеем.
«Подплыл к столу, там нас ждали приклеенные липкой лентой сухарики в пакете и при них — таблетки с солевыми добавками. Это хлеб-соль от предыдущих хозяев. Согреваясь резкими движениями, стал изучать обстановку», — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».
«Я представил себе глубокий погреб где-то в пустыне Каракум ночью: сухо, холодно. Я из тех краев и знаю, что такое сухой холод. И абсолютная гробовая тишина. До того тихо, что слышно, как кровь струится по жилам», — Владимир Джанибеков.
Из сообщения Телеграфного агентства Советского Союза:
«Сегодня, 8 июня 1985 года, в 12 часов 50 минут московского времени осуществлена стыковка космического корабля “Союз Т-13” с орбитальной станцией “Салют-7”. После проверки герметичности стыковочного узла космонавты Владимир Джанибеков и Виктор Савиных перешли в помещение станции. В соответствии с программой полета экипаж проводит проверку состояния бортовых систем и оборудования станции. Самочувствие Джанибекова и Савиных хорошее».
Первым делом космонавты открыли иллюминаторы на станции и развернули ее к Солнцу с помощью двигателей «Союза». Земля разрешила космонавтам работать на «Салюте» не больше восьми часов в сутки с перерывами и только по одному: другой должен был оставаться на корабле и оттуда контролировать напарника. Разогреть еду на станции не представлялось возможным: чай и кофе сначала грели под мышкой, затем — под лампой освещения на корабле. Воду приходилось экономить, о душе — только мечтать.
Из бортового журнала:
Земля: «Володя, а вот если плюнуть, замерзнет или нет?»
В. Джанибеков: «Немедленно делаю. Плюнул. И замерзло. В течение трех секунд».
Земля: «Это ты прямо на иллюминатор или куда?»
В. Джанибеков: «Нет, на термоплату. Вот тут резина замерзла. Она стал как камень твердая».
Земля: «Это нас не воодушевляет».
В. Джанибеков: «А нас — тем более…»
Десятого июня космонавты вышли в телеэфир. В ЦУПе предусмотрительно попросили их «дыхнуть» и остались довольны — пара изо рта не было видно.
На время эфира Савиных и Джанибекову пришлось снять теплые полосатые шапочки, взятые из дома. На Земле по-прежнему сообщалось, что полет проходит в штатном режиме.
В этот же день космонавты смогли подключить аккумуляторы станции, соединив их напрямую с солнечными батареями: голыми руками скручивали электрические провода и обматывали их изолентой. И так 16 раз. На следующий день включили часть освещения, подключили регенераторы воздуха, разогрели консервы и хлеб. Станция начала оживать. Лед растаял, что принесло космонавтам новые проблемы: что делать с водой?
«Я как-то раз засунул руку за панель и замер: рука по локоть в воде!.. Пошли в ход тряпки. А где их взять? Начали раздирать одежду: сначала белье, потом костюмы. Достаю упаковку Светланы Евгеньевны Савицкой (Вторая женщина-космонавт работала на станции в 1982 году. – Прим. РИА). Светочка, извини, пожалуйста! Я бы вернул тебе вот этот красивый наряд, но вынужден был использовать его не по назначению. Когда пришел «грузовик» с огромным количеством вафельных полотенец, это был большой подарок!» — Владимир Джанибеков.
«Грузовик» — корабль «Прогресс-24» — пристыковался 23 июня. Привез оборудование, запасы воды и топлива, а также несколько номеров газеты «Правда». О ресурсах можно было больше не беспокоиться. Космонавты начали готовиться к выходу в открытый космос и установке дополнительных секций солнечных батарей: те, что были на станции, за годы нахождения на орбите потеряли свою эффективность под ударами микрометеоритов. Второго августа Владимир Джанибеков и Виктор Савиных осуществили эту операцию. При этом снова не обошлось без проблем: при развертывании батарей заел трос.
«Начал откидывать лебедку, она не снимается с фиксатора. Нужно было выдернуть шпильку, которая крепит фиксатор. Шпилька не выдергивается. Подошел Володя, тоже подергал за веревку, которая привязана к фиксатору. Затем эта веревка оборвалась. Земля посоветовала резким откидыванием лебедки срезать шпильку. В бассейне это получалось. Здесь после двух ударов с основной солнечной батареи посыпались элементы. Не помогла и «кочерга». Решили работать без фиксации, раскрыли ручки, но лебедка не вращается. Володя занял мое место, попробовал, но безрезультатно. В это время у нас уплыла «кочерга» и дополнительный поручень. Видимо, пока менялись местами, они расфиксировались. Ситуация сложная. Возвращаться назад нельзя—нужна наращенная батарея. Поняли, что дело не в лебедке — трос приварился к лиркам, в которых он был уложен. Володя отошел подальше к люку с наконечником в руке, а я остался у лебедки. Он резко дергал, а я пытался сдвинуть трос с места. После нескольких рывков трос пошел. Ура!» — Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции».
Помимо восстановления станции, космонавты занимались на «Салюте» и научной работой: проводили эксперименты, вели наблюдения, выращивали хлопок и перец. Так прошло 100 суток, которые врачи отвели Владимиру Джанибекову на экспедицию. 18 сентября к станции причалил «Союз Т-14» с Георгием Гречко, Владимиром Васютиным и Александром Волковым на борту.
26 сентября Владимир Джанибеков и Георгий Гречко вернулись на Землю. Савиных, Васютин и Волков продолжили работу на орбите.
На Земле, уже после возвращения Савиных, месяц решали: наградить космонавтов или наказать — те не всегда действовали строго по инструкции и в соответствии с командами ЦУПа. Но в итоге Виктору Савиных вручили вторую звезду Героя, а Джанибекову присвоили звание генерал-майора авиации. Расследование инцидента установило, что связь с «Салютом-7» была потеряна из-за несовершенства системы энергообеспечения станции.
РИА Новости благодарит за помощь в подготовке материала журналиста, автора идеи фильма «Салют-7» Алексея Самолётова.
В статье использованы фрагменты интервью с космонавтами Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных для документального фильма «Битва за «Салют». Космический детектив».

https://ria.ru/culture/

Алмазные космонавты

Рассекречены поразительные данные «звездных войн» СССР и США

Благодаря космическому проекту, не имевшему аналогов, СССР сумел предотвратить третью мировую войну. Дав 900 выстрелов из орбитальной пушки на высоте более 300 км, советская космическая флотилия надолго лишила Запад желания вести агрессивную политику в отношении нашей страны и других стран соцлагеря. В связи с 50-летием начала работ по военной космической программе «Алмаз» Военно-промышленная корпорация «НПО машиностроения» рассекретила факты, связанные с ее реализацией в начале 70-х годов.
Корреспондент «МК» познакомился с самыми яркими эпизодами «звездных войн», начиная от боевых пилотируемых ракетопланов до спецстанции, оборудованной артиллерийским орудием.
Увы, человечество пока не придумало себе другой мотивации, которая бы так активно двигала технический прогресс, как военное противостояние. Сильнее всего оно осуществлялось между двумя ведущими державами — СССР и США — в начале 60-х. Мир оказался на грани войны: в умах военачальников начинали рождаться идеи, связанные с активным использованием орбиты для всевозможных поражений противника и военной разведки.
В Штатах с этой целью разрабатывали проект MOL (Manned Orbiting Laboratory — «Пилотируемая орбитальная лаборатория»), у нас появился «Алмаз». Проект был сразу очень серьезно засекречен, для него создали специальный космический отряд, обученный приемам военной-разведывательной деятельности в непростых условиях невесомости: Валерий Макрушин, Дмитрий Ююков, Валерий Романов, Владимир Геворкян, Алексей Гречаник. Эти талантливые инженеры с нечеловеческой выдержкой и отменным здоровьем были отобраны в подмосковном Реутове в «НПО машиностроения». В полеты их должны были ставить в паре с военными летчиками.
Но так получилось, что реально удалось слетать только ранее подготовленным военным летчикам-космонавтам. Вот прославленные космонавты-алмазники, как их называют в отрасли: Павел Попович и Юрий Артюхин (позывной «Беркуты», старт 3 июля 1974 года), Геннадий Сарафанов и Лев Дёмин («Дунаи», 26 августа 1974 года), Борис Волынов и Виталий Жолобов («Байкалы», 6 июля 1976 года), Вячеслав Зудов и Валерий Рождественский («Родоны», 14 октября 1976 года), Виктор Горбатко и Юрий Глазков («Тереки», 7 февраля 1977 года).
«Звездные войны» списали с советской программы?
Сейчас многих из них уже нет в живых. Но мне удалось отыскать людей, которые были вплотную связаны с «Алмазом». К ним, безусловно, относится Владимир Абрамович Поляченко, который был в то время главным ведущим конструктором программы в ЦКБМ (прежнее название «НПО машиностроения»).
— Расскажите, что было до создания пилотируемых станций военного назначения?
— Работа велась в двух направлениях, — на уничтожение вражеских спутников-шпионов, и на добычу секретных данных противника. Было у нас несколько нереализованных проектов, легких пилотируемых космических кораблей — ракетопланов. Они не пошли в разработку, поскольку наши предложения по ним опережали в те годы возможности техники. Например, ракетопланы у нас были многоразовыми, а теплозащиты для них еще не придумали.
Вскоре из ракетоплана родился беспилотный маневрирующий истребитель спутников (ИС). Он был выведен на орбиту в 1963-м году, мог разгоняться в космосе, менять высоту. А, нацелившись на спутник-шпион, взрывал свои боевые части так, что пучок осколков уверенно поражал неприятеля. ИСы стояли у нас на боевом дежурстве, но после соглашения с американцами при Андропове эти работы были свернуты.
Что касается разведки, то и до станций у нас велась работа в этом направлении, но с использованием автоматических спутников. Как найти корабль или группу кораблей потенциального противника в мировом океане? Самолеты туда не долетали. И Владимир Николаевич Челомей — наш генеральный конструктор — предложил проводить разведку с помощью космических аппаратов.
Первым из них стал УС (управляемый спутник) с радиолокатором и большой антенной. С помощью группы таких УСов можно было «обшаривать» океан два раза в сутки с высоты 200 километров. Мы стали определять не только координаты, но и состав, и направление движения натовских кораблей. В нашей стране запускались и спутники-фоторазведчики. Но вот проблема — процент удачных кадров с них был невелик. Аппараты ведь фотографировали все подряд, невзирая на облачность, а потому половина снимков была испорчена. В итоге ставка была сделана на людей, которые бы вели съемку осознанно. Вот для них опять же Челомеем и был придуман проект первой в мире пилотируемой станции.
«Была предусмотрена настоящая пушка»
Комиссия по приемке эскизного проекта «Алмаза» была образована в 1967 году. На орбиту эта махина весом 18,6 тонн, длиной 13,6 метра и диаметром 4,15 м выводилась ракетой-носителем «Протон». Станция имела три отсека. В первом, носовым, располагалось жилое помещение и обзорные иллюминаторы.
Во втором экипаж из двух-трех человек должен был иметь возможность в течение двух месяцев (до этого максимальная продолжительность полетов составляла несколько суток) фотографировать интересующие военных наземные объекты и периодически отправлять отснятые пленки на Землю в специальной баллистической капсуле с радиомаяком. В третьем — стыковочный узел.
Доставка грузов и новых экипажей осуществлялась транспортным кораблём снабжения (ТКС), разработанным по той же программе «Алмаз». Он, кстати, превосходил нынешние корабли «Союз» и грузовики «Прогрессы» тем, что доставлял на станцию в 5 раз больше грузов, а его возвращаемый аппарат уже в те годы был многоразовым: один из них использовался трижды! А еще на «Алмазе» была предусмотрена самая настоящая пушка.
— Ее доработали для космоса из авиационного 23-миллиметрового орудия Нудельмана, — поясняет Поляченко.
— А от кого собирались обороняться?
— В частности, американцы не скрывали тогда габариты грузовых отсеков своих шаттлов, близких к габаритам и массе наших «Алмазов». Во избежание похищения наших кораблей с орбиты, мы и установили надежную защиту.
Как «Алмаз» заставили стать «Салютом»
Первый запуск советской станции состоялся 19 апреля 1971 года, на два года раньше американского подобного проекта Sky Lab (MOL к тому времени была свернута).
Приближалось время открытия XXIV съезда КПСС, и в Политбюро захотели блеснуть перед заокеанскими идеологическими противниками супер-достижением. Но как блистать военной секретной техникой? «А давайте сделаем ее гражданской!» — решили партийные боссы. Такой каприз вылился для конструкторов в Подлипках и в Филях в бессонные ночи за переделкой документации и конструкции ОКБ-52 для эксклюзивного, «подарочного» образца без пушки и шпионского оборудования, а станция в итоге стала называться «Салютом-1». Она пролетала вокруг Земли 175 суток, после чего была затоплена в Тихом океане. На станцию слетали два экипажа: в апреле 1971 года Шаталов, Елисеев и Рукавишников, в июне — Добровольский, Волков и Пацаев (последний экипаж погиб при посадке).
«Капсулу с пленкой сбрасывали в заданный район»
По-настоящему секретная, военная станция «Алмаз-1» (официально названная для прикрытия «Салют-2») стартовала в космос 3 апреля 1973 года. Однако на 13-е сутки произошла разгерметизация ее отсеков, и 28 мая, так и не приняв ни разу у себя на борту космонавтов, новенький космический бастион пал в океан около Австралии.
Получается, по сути дела повезло только «Салюту-3» (он же «Алмаз-2»). В июле 1974 года к станции благополучно стартовали Юрий Артюхин и Павел Попович.
— У тех парней была особая специализация, — вспоминает Владимир Поляченко. — Они должны были уметь определять, ракетная база под ними или ферма, учиться определять наземные объекты и самостоятельно принимать решение о том, интересны они или нет военному руководству. Их учили обращаться со сложнейшей аппаратурой, передавать пленку. Это сейчас можно вести электронно-оптическую съемку и по спутниковой связи передавать ее на Землю, но тогда этого не было.
На станции была капсула, космонавты клали в нее пленку, и та летела вниз в заданный район (в случае попадания капсулы не туда был предусмотрен вариант ее подрыва со всеми секретными данными).
Когда первая пленка с изображением реальных военных баз американцев легла на стол начальникам ГРУ Генштаба, те поразились четкости этих снимков. Ведь разрешение их было чуть больше 1 метра, почти такое же, что получают с автоматических спутников дистанционного зондирования Земли современные ученые. Ширина пленки достигала 40 сантиметров. Номера на автомашине не разглядеть, а вот марку определить — легко.
Обычно между процессом съемки и попаданием в разведотдел могло пройти недели две, базы ведь не перемещаются каждый день, а потому и не спешили. Но были ситуации, когда передавать информацию надо было немедленно, и для этого существовал еще один канал — для пленки шириной 50 см. Она проявлялась прямо на борту и сразу помещалась под телекамеру. ТВ-изображение тут же передавалось на Землю. Было оно чуть хуже, чем на обычной пленке, но оперативность была очень высокой.
Был на борту отсек с пультом управления и оптическим визиром, позволяющим останавливать «бег» земной поверхности и наблюдать отдельные детали, — вспоминает другой ветеран космонавтики, начальник научно-исследовательского центра «НПО машиностроения» Леонард Смиричевский. — Это был самый интересный для экипажа прибор. Его оригинальная конструкция позволяла видеть участки Земли как бы в остановленном положении с увеличением до 120 раз. «Остановка бега Земли» осуществлялась кнопкой «синхронизация». За 50 предоставленных этим прибором секунд космонавт мог посчитать до 100-120 самолетов на военном аэродроме.
«Побыла бы ты, милая, на моем месте»
На «Алмазе» было очень шумно. Особенно в моменты, когда станция начинала поворачиваться. Гул стоял такой, что специалисты на Земле очень боялись за психику космонавтов. Кстати, их не оставляли одних никогда. Даже в периоды, когда станцию теряли из виду наблюдатели на территории СССР, их вели специалисты с корабельных командно-измерительных пунктов, которые базировались у берегов Кубы. Один из кораблей назывался «Космонавт Юрий Гагарин», и управлял полетом с него Леонард Смиричевский.
— Каждый день их был напряженнейшим, отчего бывали даже и срывы, — вспоминает он. — «Эх, Юра, — говорил с орбиты инструктору Юрию Глазкову Павел Попович, не скрывая своей усталости от монотонного труда, — Нам бы только по паре вагончиков угля разгрузить бы». Да нам, если честно, самим этого хотелось, ведь мы вели станцию по 12 часов в сутки, сидя у пульта связи.
Случалось, что обстановку разряжали курьезы. Со станцией были закрытые (секретные) и открытые каналы радиосвязи. По открытым сотрудники ЦУПа (естественно, только они) космонавтам непрерывно переправляли музыку, радиопередачи, они спокойно могли заказать разговор с родными, и мы их соединяли. Но однажды на станцию позвонили… по обычному межгороду. Трубку на орбите взял Попович.
— Алло. Кто это? — говорила с Земли незнакомая женщина.
— Попович!
— Кто, кто?
— Попович Павел Романович.
— Что вы хулиганите? Кто вы?
— Командир орбитальной станции «Салют-3», летчик космонавт СССР Попович Павел Романович.
— А почему у вас голос дрожит? Что вы хулиганите! Кто это?
— Побыла бы ты милая, на моем месте, послушал бы я твой голос.
Последовало гробовое молчание… Каким образом эта женщина вышла с обычного телефона на борт станции и что с ей стало после такого диалога, — остается загадкой и по сей день.
Из пушки по невидимым воробьям
Но вот еще один вопрос — стреляла ли пушка, установленная на «Алмазе»? По словам Поляченко, это произошло после того, как космонавты покинули станцию и благополучно приземлились.
— Я присутствовал на земных испытания этой пушки, — говорит Владимир Абрамович, — мы были в бункере, но уши закладывало хорошо. Мы опасались, что стрельба из пушки в присутствии космонавтов могла испортить их психику. Поэтому устроили ее после их посадки космонавтов, при управлении станцией в автоматическом режиме 24 января 1975 года.
Сейчас, при огромном скоплении спутников и космического мусора на орбите, это было бы почти невозможно. Пушка стреляла на большое расстояние, производя 950 выстрелов в минуту. 200-граммовые снаряды летели со скоростью 690 м/с. Выпущенные против вектора орбитальной скорости станции, то есть назад, они вошли в атмосферу и сгорели раньше станции.
По утверждению разработчиков, в наземных испытаниях на дальности более километра залп из пушки перерезал пополам металлическую бочку из-под бензина. Представьте, во что превратился бы вражеский спутник-шпион! Кстати, пушку можно было наводить в любую точку пространства через прицел. Станция при этом тоже поворачивалась бы вручную или дистанционно с Земли. Стрельбой из пушки управлял программно-контрольный аппарат, который за 5 секунд вычислял направление и мощность залпа, требуемого для разрушения цели.
Записанные во время стрельбы специальными приборами вибрация и шумы оказались в пределах нормы, станция не разрушилась, но отдачу от выстрела, будь там в этот момент Артюхин с Поповичем, они бы почувствовали, даже несмотря на работающие в этот момент стабилизационные двигатели.
Позже, по словам Поляченко, в НПО придумали снаряды системы «космос-космос» со своими двигателями и системами наведения, которые уже не давали такой отдачи и шума. Они были изготовлены и должны были устанавливаться на следующих станциях «Алмаз».
«Алмаз» — кладезь технических решений
— Летающая сегодня станция МКС — это наследие нашего «Алмаза», — говорит Поляченко. — Корпус нашей орбитальной станции НПО «Энергия» (РКК «Энергия»- Н.В.) позаимствовала для создания служебного модуля МКС «Звезда», модуль «Заря», с которого началось строительство МКС, — это наш транспортный корабль.
Рассекреченные еще несколько лет назад документы по теплозащите возвращаемого аппарата ТКС специалисты уже передали российским создателям нового пилотируемого корабля «Федерация», который также хотят сделать многоразовым, как и ТКС, а также в США и Великобританию. Идея будет применена американцами в перспективном корабле «Орион», который уже проходит летные испытания.
Но много осталось еще технических решений «Алмаза», которые, по словам моего собеседника, даже спустя 45 лет, остаются актуальными, но не востребованными, взять хотя бы эргономику, которая была более совершенной именно на военной станции.
«Кондор» продолжает дело «Алмаза»
Всего в рамках программы «Алмаз» на орбиту было запущено пять станций: пилотируемые «Салют-2», «Салют-3», «Салют-5», а также их автоматические модификации «Космос-1870» и «Алмаз-1». Предполагалось вывести еще и автоматический «Алмаз-2», но случился распад Советского Союза и ввиду тяжелого состояния экономики работы были остановлены.
Сегодня им на смену сотрудники «НПО машиностроения» разработали спутник дистанционного зондирования Земли «Кондор». Первый аппарат этой серии был запущен на орбиту в 2013 году. Он снабжен системой радиолокационной съемки поверхности Земли, то есть для него не существует преград ни ночью, ни при густой облачности.
Чтобы увековечить память о группе алмазных космонавтов, ряд предприятий космической отрасли, общественные организации и Союз журналистов России готовят обращение к губернатору Московской области Андрею Воробьеву с предложением назвать ряд общеобразовательных школ в Реутове и других подмосковных городах именами этих героев.

https://news.rambler.ru/

Почему Горбачев закрыл советский военный космос и что из этого вышло

На космодром Байконур последний генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев прилетел 30 лет назад, 11 мая 1987 года, для того, чтобы лично закрыть государственную военно-космическую программу. Ранее состоялись советско-американские переговоры на высшем уровне в Рейкьявике, которые не повлияли на противоракетную Стратегическую оборонную инициативу (СОИ) США и дорого обошлись нашей стране.
На Байконуре Горбачев ознакомился с образцами военно-космической техники и выразил сожаление, что не знал всего этого до Рейкьявика. В гарнизонном Доме офицеров генсек в очередной раз декларировал курс на мирный космос («новое мышление» напоминало религиозную программу непротивления злу насилием).
После визита Горбачева на космодром отечественную программу развития военно-космических систем начали сворачивать. Тему тяжелых орбитальных станций закрыли в 1989-м, затем прекратили все работы над ракетой-носителем «Энергия» и орбитальным кораблем «Буран».
От горбачевского камлания и игры в поддавки мир ничуть не изменился. И 7 мая на мысе Канаверал приземлился американский экспериментальный орбитальный самолет X-37B Orbital Test Vehicle-4, который почти два года находился в космосе с секретной миссией.
Ранее в Пентагоне сообщили, что космоплан весом около 5 тонн предназначен для работы на высотах от 200 до 750 километров, способен быстро менять орбиты и маневрировать, выполнять разведывательные задачи, доставлять в космос небольшие грузы.
Специалисты называют мини-шаттл X-37B космическим перехватчиком, то есть американская программа создания ударных вооружений на орбите благополучно пережила Рональда Рейгана. «Звездные войны» остаются реальностью XXI века. России приходится наверстывать упущенное в области военно-космических разработок, создавать новые ракеты тяжелого класса и стойкую элементную базу.
Что мы потеряли
Средства борьбы с военными спутниками противника Советский Союз создавал несколько десятилетий. Первый отечественный маневрирующий аппарат «Полет-1» вышел на околоземную орбиту в 1963 году, а перехват в космосе спутником спутника впервые успешно выполнен 1 ноября 1968 года.
По данным американского аналитического журнала The National Interest, в 1973-1976 годах СССР отправил на околоземную орбиту три военные космические станции «Алмаз». В дальнейшем состоялись десятки испытаний истребителей спутников. Последнее (в июне 1982 года) на Западе назвали «Семичасовой ядерной войной», хотя это были всего лишь учения, в ходе которых запускали наземные и морские баллистические ракеты, противоракеты, военные спутники и космический перехватчик.
Ударное космическое оружие для ведения боевых действий в космосе и из космоса создавали в НПО «Энергия», и до начала 1980-х на одной конструктивной платформе разработали два боевых космических аппарата (КА) с различными типами бортовых комплексов вооружения — лазерным и ракетным. Меньшая масса ракетного вооружения позволяла иметь на борту больший запас топлива и предполагала применение по низкоорбитальным объектам (до 300 км). Лазерное вооружение создавалось для боевой работы по спутникам на средневысотных и геостационарных орбитах. Планировалось создание значительной орбитальной группировки в составе ракетных КА 17Ф111 «Каскад» и лазерных КА 17Ф19 «Скиф».
Для поражения стартующих баллистических ракет и их головных блоков на пассивном участке полета для комплекса «Каскад» разработали проект ракеты-перехватчика космического базирования.
Для уничтожения особо важных наземных целей проектировали тяжелую космическую станцию в составе базовой станции 17К ДОС и автономных модулей (типа орбитального корабля «Буран») с боевыми блоками (до 15-20 единиц в одном ударном модуле). По команде модули могли отделиться от станции, занять позицию в космическом пространстве для револьверного старта высокоточных боевых блоков (планирующих ядерных зарядов).
Для противодействия американской Стратегической оборонной инициативе отечественные специалисты рассматривали возможность минирования околоземного космического пространства. Проводились исследования эффективности орбитальных бризантных облаков, полностью очищающих от космических аппаратов околоземное пространство до высоты 3000 километров.
Несмотря на огромный задел в военно-космической сфере, Михаил Горбачев с 1985 года упорно эксплуатировал тезис о мирном космосе. Под давлением ЦК КПСС госкомиссия по запуску КА «Скиф» (с боевым газодинамическим лазером мощностью 1 МВт) в начале 1987 года отменила в программе полета отстрелы мишеней и другие боевые элементы. Технический сбой при запуске космического аппарата на орбиту ускорил закрытие программы. И все же объективно «новое мышление» не могло победить в битве орбитальных технологий.
Обстановка на орбите
По военно-космическому направлению американцы заметно отставали от советских коллег. Созданием боевых космических станций в США занялись только в 1970-х (рассматривались проекты с использованием кинетического, лазерного и пучкового оружия).
Решение о разработке противоспутниковой системы американский президент Рональд Рейган объявил в 1982 году, а затем провозгласил Стратегическую оборонную инициативу. СОИ свернули в 1993-м, однако мирным космос остался лишь в мечтах человечества.
Космические технологии порождают новые способы ведения боевых действий. Сегодня на орбите находится около 1380 спутников, из которых 149 — американские аппараты военного и двойного назначения. Для сравнения: у России таких 75, у Китая — 35, у Израиля — 9, у Франции — 8, у Британии и Германии — 7. Военно-космическими разработками занимаются все уважающие себя государства. Околоземное пространство становится все более милитаризованным.
В Стратегическом командовании Вооруженных сил США считают, что необходимо готовить военнослужащих к боевым действиям в космосе.
Глава Стратегического командования генерал Джон Хайтен подводит философскую базу неизбежности подобных конфликтов: «Американская армия готовится к следующему этапу: космической войне» (US military prepares for the next frontier: Space war).
США втрое увеличили расходы на наступательные средства контроля в космосе — с 9,5 миллиона долларов в 2013 году до 30,7 миллиона долларов в 2016 году.
Американские журналы The Trumpet и Nautilus подробно рассказывают об особенностях космической стратегии (Space Mission Force).
Соединенные Штаты меняют методы подготовки к космическим конфликтам и традиционно готовятся уничтожать ядерные ракеты в космическом пространстве.
Отвечая на современные вызовы, даже самые миролюбивые страны, включая Россию и Китай, вынуждены разрабатывать космическое оружие.
Стоило ли с упорством, достойным лучшего применения, много лет перековывать космические мечи на орала, то есть «Каскады» и «Скифы» на кастрюли?
Александр Хроленко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

https://news.rambler.ru/

Правда о МиГ-29

Как американские разведслужбы разгадали загадку убийцы времен холодной войны.
осовой части МиГ-29 (Fulcrum по натовской классификации), стоящего возле здания национального военно-воздушного и космического разведывательного центра на авиабазе Райт-Патерсон в Огайо, выросло осиное гнездо.
Шины на его приподнятых над землей стойками колесах растрескались и порвались. На обтекателе засох птичий помет. Самолет создает впечатление военного трофея, выставленного напоказ как голова на пике. В определенном смысле это и есть трофей, взятый в результате победы в холодной войне. Это один из семнадцати МиГ-29-х, закупленных американским правительством в бывшей советской республике Молдавии в 1997 году. Приобрели самолеты для того, чтобы их не продали Ирану. Та слабая конфедерация, что пришла на смену Советскому Союзу, не имела возможности остановить эту сделку, что стало еще одним актом унижения после распада СССР. «Любое военное ведомство в любой стране серьезно расстроилось бы, получи противник возможность изучать и испытывать его самое современное оружие, — говорит московский историк авиации Сергей Исаев. — Интересно, порадовались бы Белый дом и Пентагон, если бы, например, Мексика попыталась продать Российской Федерации свои вертолеты UH-60L Blackhawk?»

Такое приобретение также дало западным аналитикам, часть из которых работала в мрачном здании этого национального разведцентра, шанс изучить истребитель, на который они смотрели издали на протяжении 20 лет. Когда МиГ-29 впервые появился в 1977 году, он, как и его далекий предок МиГ-15, стал потрясающим откровением: оказывается, Советы догоняют США в области авиационной техники!

Американская разведка впервые узнала о новом советском самолете по спутниковым фотографиям, сделанным в ноябре 1977 года, примерно тогда же, когда истребитель совершил свой первый полет. «Достаточно было взглянуть на его размеры и форму, чтобы понять: Советы проектируют аналог нашего F-16 и F/A-18, говорит Бенджамин Лэмбет (Benjamin Lambeth), написавший в 1999 году книгу Russia’s Air Power in Crisis (Российская военно-воздушная мощь в кризисный период), а в конце 1970-х годов работавший военным аналитиком в стратегическом исследовательском центре RAND в Санта-Монике, штат Калифорния. — Изо всех многочисленных разведывательных источников и средств сбора электронной и прочей информации американское правительство знало довольно много об этом самолете с самого начала, и нам было ясно, что надо что-то делать». В ВВС начали проектировать стелс-технологии и электронные системы для слежения и нацеливания сразу на несколько самолетов одновременно. В 1981 году руководство военно-воздушных сил выступило с первой официальной заявкой на разработку истребительной техники следующего поколения — перспективного тактического истребителя, который со временем станет самолетом, получившим название F-22 Raptor.

В последующие годы та разрозненная информация, которая была собрана о МиГ-29, сложилась в более понятную картину, потому что появилась возможность изучить 21 молдавский МиГ. С 20 по 27 октября 1997 года эти МиГи (14 фронтовых истребителей модели «С», шесть моделей «А» постарше и один двухместный самолет модификации «Б») были разобраны в Молдавии и по частям отправлены в национальный разведывательный центр в Дейтон, где их внимательно изучили на объекте по эксплуатации иностранной боевой техники. Что случилось потом — об этом Национальный военно-воздушный и космический разведывательный центр не сообщает. Офицер центра по связям с общественностью Джеймс Лансфорд (James Lunsford) говорит: «Мы не хотим, чтобы наши противники знали, что нам известно». Возможно, несколько МиГов, которые были в пригодном для полетов состоянии, были отправлены на испытания на базу ВВС Эдвардс в Калифорнию. По крайней мере, один экземпляр оказался в Неваде на авиабазе Неллис. Там его отправили в учебный центр, который летчики называют «зверинцем для молодняка». В центре есть целая выставка военной техники иностранного производства, которая выставлена там для ознакомления с нею молодых разведчиков. Что касается остальных машин и деталей, то данные о них засекречены, за исключением одной первой модели «А», которая попала в национальный музей ВВС США.

Внутри музея его куратор Джефф Даффорд (Jeff Duford) приглашает меня осмотреть галерею холодной войны, расположившуюся почти на четырех тысячах квадратных метрах выставочного пространства. Для начала он показывает мне экспонат «Чекпойнт Чарли». Этот недавно приобретенный тренажер отсека экипажа космического челнока НАСА занимает всю левую часть ангара, вытолкав самолеты в правую, где они стоят как сборная солянка. Там второй МиГ-29 из Огайо стоит нос к носу с непривлекательным штурмовиком Fairchild Republic A-10 по прозвищу Warthog (бородовочник, уродина, страшилище — прим. перев.).

Даффорд снимает ленту ограждения, и мы подходим поближе, чтобы осмотреть самолет внимательнее. В отличие от Миг-29, гниющего возле разведцентра, этот экземпляр замечательно восстановлен и нежится в комфорте с климат-контролем, наслаждаясь мягким светом ламп и блестя свежей краской, которая на ощупь как атлас.

Давайте признаем: советские истребители были безобразны, и МиГи едва ли не самые мерзкие на вид. Самолеты МиГ-17 и Миг-19 времен Вьетнамской войны это утилитарная труба с крыльями. Вслед за ними пришли смертоносные МиГ-21, представляющие собой рациональную скульптуру из углов и конуса. Но Миг-29 совсем другой. Эта прекрасная в своей обтекаемости машина напоминает своего двухкилевого современника с плоскими боками F-15 Eagle ничуть не больше, чем балерина из Большого театра боксера с уличного ринга. Когда галерея будет готова, эти две иконы воздушного боя будут выставлены вместе, говорит Даффорд. Либо же Fulcrum будет красоваться на пару со своим более прилизанным соперником F-16. Даффорд вместе с коллегами продумывает план размещения экспонатов таким образом, чтобы МиГ-29 выглядел как достойный противник, каким он и является.

«Нам очень повезло, что мы получили этот самолет, — говорит Даффорд, проводя рукой по правому воздухозаборнику МиГ-29. — Когда он поступил к нам, на нем была краска молдавских ВВС. Сделано все было очень грубо. Когда начались ремонтно-восстановительные работы, работники, зачищая поверхность, надеялись найти бортовые номера (эквивалент серийного номера в ВВС). Во время зачистки отчетливо проступил номер 08».

Узнав номер, Даффорд понял, что этот МиГ — не только одна из первых боевых машин данной марки, располагавшихся на базе ВВС в подмосковной Кубинке, но и один из первых самолетов из числа показанных за пределами Советского Союза. «Некоторые детали помогли выяснить его происхождение, — говорит Даффорд, — Пластины для отражения пламени…. Там всего шесть отверстий, и это говорит о том, что наш самолет — одна из первых моделей». Другой подсказкой стал способ нанесения номеров. В отличие от самолетов ВВС США, где правила по размерам очень жесткие, до миллиметра, «на российских самолетах расстояние между цифрами может быть разное», отмечает Даффорд. Он внимательно изучил снимки МиГ-29, сделанные в 1986 году на авиационной выставке в Финляндии в Куопио-Риссала. «Это как отпечатки пальцев. Посмотрев на расстояние между цифрами и на место их расположения, я убедился, что эта машина выставлялась в Финляндии».

В 1986 году Юкка Хоффрен (Jukka Hoffren) был фотографом в финских ВВС, работавшим на авиабазе в Тиккакоски, где находится финская военно-воздушная академия. Очарованный новым МиГом, Хоффрен отправился на авиашоу в Куопио-Риссала, где должен был состояться международный дебют этой машины. До 1986 года иностранцы видели истребитель только на нечетких спутниковых снимках, опубликованных в журнале Aviation Week & Space Technology. «Все это авиашоу строилось вокруг МиГ-29», — сообщил мне Хоффрен по электронной почте. Советы были заинтересованы в продаже своего нового самолеты финским ВВС, у которых был весьма разнообразный парк машин, возникший по причине сложной политики послевоенной Финляндии, регулировавшейся разными договорами. В составе военно-воздушных сил были и советские МиГ-21 бис, и шведские Saab Draken, и британские Hawk производства British Aerospace. По словам Хоффрена, в сравнении с весьма боеспособным МиГ-21, который был построен в грузинском Тбилиси так, что метод строительства можно назвать «доводкой молотком», новый МиГ был потрясающей машиной. «Если МиГ-21 можно назвать ракетой с крыльями, то МиГ-29 был очень маневренным самолетом в воздушном бою, и казалось, что он ничуть не уступает, а может даже превосходит F-16».

Увидеть не фотографию, а реальную машину, что сделал Хоффрен в Финляндии, было гораздо познавательнее; но самолет можно узнать по-настоящему только в полете. И в декабре 1989 года Лэмбет получил такую возможность. 15 декабря на базе в Кубинке в отвратительных погодных условиях он стал первым западным аналитиком, слетавшим на МиГ-29, а также первым после окончания Второй мировой войны представителем Запада, приглашенным подняться в воздух в советском воздушном пространстве на боевом самолете (канадский летчик истребительной авиации летал на МиГе в августе 1989 года на авиашоу в Эбботсфорде).

Спустя два года после дебюта Миг-29 в Куопио-Риссала Советы показали эту машину в Англии на авиасалоне в Фарнборо, а в 1989 году на авиасалоне в Париже. В то время Лэмбет был старшим аналитиком в исследовательском центре RAND. Раньше он работал специалистом по советской военной технике в ЦРУ, а также гражданским летчиком. Работа Лэмбета в RAND со специализацией на боевом применении тактической авиации дала ему возможность полетать на многих реактивных самолетах с великолепными летно-тактическими характеристиками. В Фарнборо он познакомился с главным летчиком-испытателем КБ Микояна Валерием Меницким, который сопровождал группу пилотов, техников и обслуживающего персонала на первой крупной западной выставке, где участвовал МиГ-29. Они подружились.

«Я много лет писал о советских самолетах, — говорит Лэмбет. — Когда я услышал, что в Фарнборо привезут МиГ-29, я не мог в это поверить. Я даже представить себе не мог, что мне настолько повезет, и я смогу полетать на нем. Это была своеобразная драма холодной войны — человек, работавший в ЦРУ, получает шанс подняться в небо в советском истребителе с красной звездой». Лэмбет сказал Меницкому, что он очень хочет полетать на МиГ-29. «Он не упал со стула от смеха, а сказал, что, может быть, это получится». Лэмбет выбрал правильное время: советский руководитель Михаил Горбачев недавно начал проводить политику гласности, а поскольку Советы надеялись на продажу нового истребителя другим странам, они были готовы всячески демонстрировать его возможности и характеристики.

Погода в Кубинке той зимой была отвратительная, поэтому перед вылетом на МиГ-29УБ Меницкий занял переднее кресло, а Лэмбет забрался в заднее. Полет предусматривал совершение ряда маневров, которые Лэмбет за несколько недель до этого выполнял на самолете ВВС национальной гвардии F-15 на авиабазе Хикэм в Гонолулу. Отчет Лэмбета в RAND, опубликованный в 1990 году, стал первым несекретным анализом таинственного прежде истребителя. Лэмбет подчеркнул, что не проходил никакой подготовки в качестве летчика-испытателя или летчика-истребителя, но в своем отчете он подробно описал впечатления от полета в кабине МиГ-29.

Вскоре Запад узнал все о МиГ-29, получив возможность для его эксплуатации. За три месяца до полета Лэмбета в Кубинке в Венгрию по туристическим визам перебрались около 7000 восточных немцев, которые разбили лагерь под Будапештом. 10 сентября 1989 года Венгрия официально открыла свою границу с Австрией, дав беженцам возможность отправиться в Западную Германию. К 1990 году Германия объединилась, а на следующий день после Рождества 1991 года прекратил свое существование Советский Союз.

МиГ-29 был единственным боевым самолетом в вооруженных силах Восточной Германии, который объединенное германское правительство сохранило в составе ВВС. «Немцы оказали неоценимую услугу, — говорит историк из военно-воздушного и космического разведывательного центра Роб Янг (Rob Young). — Они рассказали нам о МиГ-29 больше, чем мы могли узнать где бы то ни было. У нас по программе обмена бывали майоры и подполковники. Это было похоже на МиГ-15 в том, что с ним мы создавали модели и проводили имитационные эксперименты еще задолго до того, как сумели получить эту машину». Во время войны в Корее Центр воздушной технической разведки, ставший предшественником национального военно-воздушного и космического разведывательного центра на авиабазе Райт-Патерсон, получил детали потерпевшего аварию МиГ-15 и исследовал обломки, чтобы как можно больше узнать о характеристиках этого изменившего расклад сил МиГа. Летчики-испытатели ВВС США смогли полетать на таком самолете после того, как в сентябре 1953 года дезертировал один северокорейский летчик.

В 1991 году у бывшей Восточной Германии было 29 машин МиГ-29, базировавшихся в Прешене неподалеку от польской границы. Когда пал Железный занавес, летчики и техники Западной Германии начали проводить оценку своих бывших противников, пытаясь понять, можно ли ввести их в состав новых ВВС Германии. В конечном итоге они начали программу обучения, в которой летчики бывшей Восточной Германии выступали в качестве инструкторов.

Были отобраны лучшие из лучших молодых западногерманских лейтенантов и капитанов для переучивания на МиГи. В последующие годы 73-е крыло истребительной авиации, которое было переброшено в Лааге на балтийское побережье, забросали просьбами ВВС и ВМС западных стран, желавшие полетать в учебном бою против МиГ-29.

Петер Стайнигер (Peter Steiniger) был летчиком-истребителем ВВС Западной Германии и выпускником престижных курсов по совместной подготовке пилотов реактивной авиации Европы-НАТО на базе ВВС Шеппард, штат Техас. Вернувшись в Германию, он летал на F-4F, которые были экспортным вариантом легендарных «Фантомов» компании McDonnell Douglas, находившихся в строю в немецких ВВС вплоть до 2013 года. Когда он в 1986 году был лейтенантом, ему и его товарищам показали спутниковые снимки отрезвляющей новой советской разработки. Но не прошло и пяти лет после объединения, как он оказался в сюрреалистических обстоятельствах, порожденных замысловатыми изгибами истории: Стайнигер не только стал хорошо подготовленным пилотом МиГ-29, но и офицером оперативного отдела 73-го крыла, координирующим программу обменов. «Например, — говорит Стайнигер, — я ставлю молодого, взволнованного и перевозбужденного летчика F-16 в пару с пилотом бывших ВВС ГДР. Они поднимаются в небо и совершают несколько элементарных маневров, принятых в истребительной авиации. У нас были сотни таких вылетов, и тысячи уроков во время разборов полетов с коллегами с западных самолетов, которые слушали нас и смотрели наши видеозаписи…в основном с изумлением».

Летчики с многочисленных самолетов-противников МиГ-29, самоуверенно вызывавшие нас на соревнование и подначивавшие нас словами «а ну-ка, покажите, на что вы способны» (среди них такие самолеты как F-14 Tomcat и F/A-18 Hornet ВМС США), были посрамлены и зачастую фигурально в кровь разбивали свои носы уже после первого столкновения с 29-м. «Имея определенный опыт, ты мог превзойти в маневрировании любой реактивный самолет, даже F-16 и Hornet с большим углом атаки, — говорит Стайнигер. — Прекрасная конструкция в сочетании с одним видом бортового вооружения превращала самолет в настоящего убийцу: речь идет о ракете Archer AA-11 (название ракеты Р-73 в натовской классификации — прим. перев.)». Это ракета с тепловой системой самонаведения, обладающая замечательными характеристиками и большей дальностью, чем американская Sidewinder. «Простой монокулярный объектив перед правым глазом позволял мне наводить самонаводящуюся головку на цель под очень большим углом». Способность МиГ-29 захватывать цель на автоматическое сопровождение даже тогда, когда его нос был повернут в сторону от нее, заставила «прослезиться очень многих», говорит Стайнигер.

Но хотя в ближнем воздушном бою МиГ-29 был хорош, западные летчики вскоре обнаружили в нем несколько недостатков. Бывший пилот F-16 Майк Дженш (Mike Jaensch), учившийся в школе вооружений ВВС и служивший в ПВО, в 1994 году вернулся на действительную военную службу после того, как его уволили из американских авиалиний. Хорошо владеющий немецким языком Дженш получил место в составе группы летчиков, отправившихся в 1998 году по обмену в Лааге в эскадрилью, где были МиГи. Дженш буквально влюбился в этот самолет, в его мощь и маневренность, но испытывал определенные сложности с бортовой РЛС и вспомогательными системами. «Советская система взглядов был такова, что летчик в основе своей это исполнительный механизм ручки управления, — говорит он. — Самолет очень сильно отличался от того, к чему привыкли мы. Бортовой электроники был самый минимум. Такая система взглядов также означала, что Советам не нужно было передавать информацию летчику». Поскольку системы МиГа не могли передавать пилоту информацию о сложном боевом пространстве, боевые полеты на машине были запрещены. В 1998 году силы НАТО думали о том, чтобы направить МиГи из Лааге в Косово, но отказались от этой идеи. Операторам бортовой системы дальнего радиолокационного обнаружения и предупреждения (АВАКС) пришлось бы уделять особое и отдельное внимание МиГам. «АВАКС выдает информацию трем-шести самолетам на боевом патрулировании, но для нас пришлось бы передавать дополнительную информацию, — говорит Дженш. — Мы решили, что в итоге будем больше мешать, нежели помогать». Кроме того, у сербов тоже были МиГ-29, в связи с чем опознавание «свой-чужой» в воздухе было бы затруднено.

В 1996 году Фред Клифтон (Fred Clifton) стал первым в рамках программы обмена пилотом МиГ-29, прикомандированным к 73-му крылу. Этот выпускник школы вооружений ВВС, служивший на F-16, а также налетавший тысячи часов на F-15, F-5 и МиГ-29, подходит к характеристикам русского самолета трезво и холодно, как аналитик. «Это великолепная машина [в плане совершения элементарных маневров], — говори он. — Но из четырех истребителей, на которых я летал, этот самый непослушный и трудный в управлении». До того, как стать пилотом МиГ-29, Клифтон получил свое первое инструкторское назначение, став летчиком «самолета противника» и летая на F-5 по программе интенсивного обучения опытных летчиков, оттачивавших навыки боевых действий против известных угроз, в том числе, против МиГ-29. По прибытии в 73-е крыло он получил уникальную возможность подвергнуть критической проверке учебную программу, по которой занимались летчики в США. «Я получил шанс понять, насколько правильно я вел подготовку пилотов как летчик противника, — говорит он. — Многое из того, что нам дала разведка, оказалось верным». Да, МиГ-29 был исключительно боеспособной машиной в воздушном бою, и впечатляла его способность производить пуск ракет под очень большим углом по отношению к направлению полета (к 2002 году русские утратили это преимущество в наведении, отмечает Фред Клифтон, потому что американцы приняли на вооружение ракету AIM-9X и нашлемную систему целеуказания). Но у самолета была небольшая емкость топливных баков, а, следовательно, малая дальность полета, тесная кабина со множеством кнопок и переключателей на приборной доске, среднего качества РЛС и низкие показатели в плане универсальности. Его возможности ограничивались тем, что он перехватывал и сбивал цели противника на небольшой дальности от собственного аэродрома. Летчиков восточного блока учили послушно следовать указаниям наземных операторов, поэтому системы МиГ-29, включая индикатор на лобовом стекле, были разработаны недостаточно хорошо, и пилоты очень слабо владели ситуацией в воздухе.

Пилот гражданских авиалиний Даг Рассел (Doug Russell) в свое время участвовал в программе обмена и летал в составе 73-го крыла. Он и сегодня периодически летает на зарегистрированном как гражданская машина МиГ-29, приобретенном в Киргизии и принадлежащем соучредителю Microsoft Полу Аллену (Paul Allen, Рассел иногда летает и на других МиГ-29, зарегистрированных в США в Иллинойсе). Ему нравится этот самолет, но он говорит, что полет на нем похож на выходные в Вегасе: жажды наслаждений хоть отбавляй, а дающего удовлетворение результата мало. «Мы находились в высокой степени готовности и летали с бортовым вооружением, однако это ничего нам не давало, — говорит он о времени, проведенном в немецких ВВС. — Парню с Запада было трудно летать на этой машине, потому что у него не было того уровня осведомленности об окружающей обстановке…. Нас никогда не приглашали на танец». Рассел считает, что аналитики НАТО очень интересовались МиГом и настаивали на том, чтобы немцы продолжали летать на нем.

Вскоре после прибытия в 73-е крыло Клифтон узнал, что технические аналитики в США скоро выяснят все оставшиеся секреты МиГ-29. Во время командировки на авиабазу Рамштайн он присутствовал на секретном брифинге, где было сказано, что ВВС США закупают молдавские МиГи. Многие полагали, что ВВС составят эскадрилью из МиГ-29, чтобы они участвовали в подготовке летчиков в качестве самолетов противника. Но к полетам были годны лишь несколько из приобретенных машин. Чтобы поднять в воздух остальные, нужны были большие затраты. Кроме того, было крайне неудобно торговаться с Российской Федерацией из-за запчастей. Поэтому создание эскадрильи «противника» оказалось делом непрактичным.

Питер Стайнигер запустил вебсайт, на котором с энтузиазмом ведет летопись немецких МиГов и делится ощущениями от полетов на них. Там немало поразительных фотографий и хвалебных слов в адрес МиГ-29. Вместе с тем, Стайнигер говорит: «Хотел бы я воевать на таком самолете? Нет. Если отставить в сторону ракету Archer AA-11, работа в кабине летчика очень трудоемкая. Владение ситуацией за пределами прямой видимости ограничивается картой». Иными словами, летчику приходится опускать голову, открывать карту и смотреть, где же он оказался.

Некоторые самолеты МиГ-29 по-прежнему подвергаются дальнейшей модернизации: на польские МиГи ставят новые летные компьютеры, навигационную технику и даже радио диапазона СВЧ/УКВ Rockwell Collins. Но остальные ВВС, если не считать небольшое количество бывших советских союзников, после холодной войны не торопятся встать в очередь за покупкой МиГ-29. «После падения Железного занавеса МиГ-29 был брошен на произвол судьбы, — говорит Клифтон. — Новых поставок за рубеж практически нет. Кто его покупает? Да никто». А по поводу целесообразности модернизации этой машины с целью ее превращения в современный компьютеризированный многоцелевой истребитель Клифтон говорит так: «Покупайте F-16. Он экономичнее и лучше».

Сегодня русские предлагают на экспорт новый МиГ, 35-й. Этот самолет более качественный. «С годами русские модифицировали МиГ-29. Они его усовершенствовали, внесли изменения, — говорит Бен Лэмбет. — МиГ-35 похож на МиГ-29, но у него гораздо больше возможностей». Пока он привлек внимание только одного потенциального покупателя: Индии. Согласно имеющейся информации, на вооружение российских ВВС МиГ-35 поступит в 2016 году. Но внимание западных аналитиков, и наверняка составителей учебных программ в школе вооружений ВВС сегодня привлекает продукция иного авиационного конструкторского бюро.

В 2010 году русские выпустили в небо аналог F-22 Raptor. Это машина КБ Сухого, являющаяся потомком Су-27. Т-50 это многоцелевой истребитель, бортовая электроника у которого может соперничать с F-22. Но Лэмбет отмечает, что он все равно отстает от Raptor лет на десять. «У многих есть подозрение, что он будет не такой уж и малозаметный, — говорит он. — У этого самолета есть много таких черт и особенностей, которые будут выдавать его на экране РЛС». Но с расстояния трудно судить о том, как покажет себя Т-50, и будет ли вообще Россия продолжать его разработку. Это новая загадка, и в ближайшее время русские вряд ли пригласят кого-нибудь с Запада покататься на этой машине, чтобы разгадать ее.

Оригинал публикации: The Truth About the MiG-29
Air & Space, США

Гордость, ставшая позором. Как сложилась судьба советских авианосцев?

Из девяти авианесущих кораблей ВМФ СССР один сегодня служит России, два – Китаю и Индии, два превращены в гостиницу и аттракцион, а остальные разделаны на металлолом.Новороссийск
Первые планы постройки собственного авианосца в СССР появились ещё в тридцатых годах, однако они были отложены из-за более насущных оборонных задач.
Одним из активных сторонников появления в составе ВМС СССР авианосцев быладмирал флота Николай Кузнецов, занимавший пост наркома, а затем военно-морского министра. Благодаря ему строительство авианосцев после Великой Отечественной войны было включено в программу обновления вооружений. Но последовавшая затем опала Кузнецова, а также приход к власти Никиты Хрущёва, который выступал за масштабное сокращение обычных вооружений, снова привели к тому, что планы не были реализованы.
Первым отечественным классом кораблей, который с некоторой натяжкой можно назвать предтечей авианосцев, можно считать проект 1123 «Кондор».
Фактически речь шла о противолодочных крейсерах, предназначенных для поиска и уничтожения стратегических атомных подводных лодок противника в отдалённых районах Мирового океана в составе группы кораблей.
Авиационную группу кораблей составляли противолодочные вертолёты модификаций Ка-25ПЛ и Ка-25ПС. На борту одного крейсера-вертолётоносца могло находиться до 14 единиц авиации.
Инициатором создания кораблей проекта 1123 стал адмирал Сергей Георгиевич Горшков, главнокомандующий ВМФ. Этот человек, возглавлявший флот на протяжении трёх десятков лет, явился создателем ракетно-ядерного флота СССР, а также советских авианосцев.
Изначально в рамках проекта 1123 планировалось построить три крейсера, но в реальности было создано только два, которые три десятка лет верой и правдой служили российскому флоту.
Противолодочный крейсер «Москва»: разделан на металл в Индии
Головной корабль проекта 1123 был заложен в 1962 году на Николаевском судостроительном заводе. Корабль получил заводской номер 701. 14 января 1965 года ПКР «Москва» был спущен на воду. В боевой состав флота корабль вошёл в 1967 году.
На счету «Москвы» 11 боевых служб в составе Средиземноморской эскадры ВМФ СССР. В 1972 году впервые в истории отечественного флота на палубу «Москвы» совершил посадку самолёт Як-38 с вертикальным взлётом и посадкой. Этими самолётами впоследствии были оснащены советские авианесущие корабли следующего проекта.
26 мая 1993 года состоялся последний выход ПКР «Москва» на боевое дежурство в акваторию Чёрного моря.
В год трёхсотлетия Российского флота первый отечественный противолодочный крейсер был списан, а 7 ноября 1996 года с флагштока торжественно спущен Военно-морской флаг СССР, так и не заменённый Андреевским.
ПКР «Москва» был продан в Индию на металлолом и в мае 1997 года отправился в своё последнее плавание. Бывшую гордость советского флота утилизировали в бухте индийского городка Аланга.
Противолодочный крейсер «Ленинград»: разделан на металл в Индии
Второй корабль проекта 1123 был заложен на судостроительном заводе в Николаеве в январе 1965 года, и принят на вооружение 22 апреля 1969.
«Ленинград» защищал интересы СССР в водах Средиземного моря и Атлантики, участвовал в спасении экипажа подлодки К-19, в разминировании Суэцкого залива, акватории Красного моря и многих других операциях.
В 1990 году планировалось поставить «Ленинград» на капитальный ремонт, однако резкое сокращение военных расходов привело совсем к другому решению.
24 июня 1991 года корабль исключили из состава флота, а в канун Нового года окончательно расформировали экипаж. Церемония спуска флага прошла 5 декабря 1992 года, после чего разукомплектованный крейсер отбуксировали вглубь Северной бухты: к причалам Троицкой балки.
В ночь на 24 августа 1995 года корабль увели на буксире в Индию, где в бухте города Аланга его разделали на металл.
Новое поколение
На базе проекта 1123 началась разработка нового корабля: хорошо вооружённого противолодочного крейсера, на котором в качестве авиационной группы предполагалось использовать самолёты, а не вертолёты.
Мощное вооружение является отличительной чертой всех без исключения советских авианесущих кораблей. Если во флоте США авианосец выполняет исключительно роль плавучей авиабазы, а его прикрытие осуществляет мощная группа боевых кораблей, то в ВМФ СССР предпочтение отдавали авианесущим крейсерам, способным самостоятельно за себя постоять.
В задачи кораблей проекта 1143 «Кречет» должны были входить:
o противовоздушная оборона корабля и (или) группы кораблей, сопровождаемых им;
o обеспечение безопасности подводных крейсеров стратегического назначения в районах боевого патрулирования;
o поиск и уничтожение подводных лодок противника в составе противолодочной группы;
o обнаружение, наведение и уничтожение надводных сил противника;
o обеспечение высадки морского десанта.
Корабли проекта 1143 относили к классу тяжёлых авианесущих крейсеров (ТАВКР).
Тяжёлый авианесущий крейсер «Киев»: плавучая гостиница в Китае
Головной корабль проекта был заложен в Николаеве летом 1970 года, спущен на воду в декабре 1972, а в боевой состав флота включён в декабре 1975.
Авиационную группу «Киева» и всех других кораблей данного типа составляли палубные штурмовики вертикального взлёта и посадки Як-38 (12 единиц), а также противолодочные вертолёты Ка-25 и Ка-27 (12 единиц). Авиационная группа «Киева», летавшая на Як-38 стал первым боевым подразделением лётчиков палубной авиации в ВМФ СССР.
«Киев» успешно выполнял боевые задачи в Средиземном море и Атлантике вплоть до 1991 года. В 1985 году за успехи в боевой подготовке крейсер был удостоен ордена Красного Знамени.
30 июня 1993 года «Киев» был выведен из состава ВМФ России в связи с недостатком средств на эксплуатацию и ремонт, значительной выработкой ресурса вооружения, механизмов и оборудования.
За 1,6 млн долларов авианесущий крейсер был продан «неустановленным лицам», которые перепродали его правительству КНР за 8,2 млн долларов.
17 мая 2000 года началась буксировка корабля из пункта базирования Видяево в порт Тяньцзинь, где позднее он был переоборудован в увеселительный аттракцион. В сентябре 2003 года корабль стал частью тематического парка «Бинхай». В 2011 году корабль полностью переоборудовали в роскошный отель на 148 номеров разной категории, в том числе и президентского класса, на что было потрачено около 15 млн долларов. В комнаты для постояльцев были переоборудованы каюты матросов.
Тяжёлый авианесущий крейсер «Минск»: развлекательный аттракцион в Китае
Заложен на судостроительном заводе в Николаеве в декабре 1972 года, введён в боевой состав флота в 1978. Боевую службу нёс в составе 175 бригады ракетных кораблей Краснознамённого Тихоокеанского флота. В 1986-1988 гг. старшим помощником командира ТАВКР «Минск» служил Владимир Высоцкий, будущий адмирал и главнокомандующий ВМФ России.
С начала 1991 года началась подготовка ТАВКР «Минск» к переходу в Николаев на Черноморский судостроительный завод для проведения неотложного среднего ремонта, который так и не был проведён.
Решение о выводе «Минска» из состава флота было принято в один день с аналогичным решением по «Киеву»: 30 июня 1993 года.
В конце 1995 года корабль был отбуксирован в Южную Корею для разделки его корпуса на металл. Позже корабль был перепродан в Шэньчжэнь китайской компании Minsk Aircraft Carrier Industry Co Ltd. В 2006 году, когда компания обанкротилась, корабль стал частью военного парка Minsk World в Шэньчжэне.
До февраля 2016 года тематический парк Minsk World, созданный на базе корабля, находился в Шэньчжэне. Затем парк был закрыт, а корабль отбуксирован в Чжоушань для ремонта, после которого он, по словам владельцев, будет перемещён в новый тематический парк в Наньтуне.
Тяжелый авианесущий крейсер «Новороссийск»: разделан на металл в Корее
«Новороссийск» был заложен на заводе в Николаеве в сентябре 1975 года. По сравнению с предыдущими проектами планировалось увеличить авиагруппу, отказаться от торпед. В результате авиационная группа «Новороссийска» составила 18 самолётов и 18 вертолётов.
В боевой состав ВМФ СССР корабль вошел в ноябре 1982 года, получил распределение на Тихоокеанский флот.
Первый боевой поход корабля состоялся в 1983 году, последний — в 1991. Всего за время службы с палубы корабля было совершено 1900 взлётов самолётов и 2300 — вертолётов. Из-за сокращения финансирования в 1991 году был поставлен на отстой в Постовой бухте близ Советской Гавани Хабаровского края.
30 июня 1993 года «Новороссийск» разделил судьбу собратьев: он был исключён из состава ВМФ России.
В 1994 году продан южнокорейской компании «Янг Дистрибьюшн Компани» за 4,314 миллиона долларов США. В 1997 году утилизирован как металлолом в южнокорейском Пхохане.
Тяжёлый авианесущий крейсер «Баку»: авианосец ВМФ Индии
Последний из кораблей проекта 1143 несколько раз менял имена. Изначально его планировалось назвать «Харьков», но затем ему дали имя «Баку» в честь лидера эсминцев проекта 38.
«Баку» был заложен в декабре 1978 года, причём дообработка его проекта продолжалась в период строительства.
Корабль спустили на волу в 1982 году, но из-за различных изменений и задержек с поставкой оборудования он вошёл в боевой состав флота лишь в 1987. В авиагруппу «Баку» входило 20 самолётов и 16 вертолётов.
«Баку» должен был служить на Северном флоте, но командование решило совместить переход к месту приписки с боевой службой в Средиземноморье. Летом 1988 года крейсер осуществлял постоянное наблюдение за американским атомным многоцелевым авианосцем «Дуайт Эйзенхауэр». 17 декабря «Баку» прибыл в Североморск и был зачислен в состав 170 бригады противолодочных кораблей 7 оперативной эскадры.
В дальнейшем корабль больше не выходил на боевую службу, хотя занятия боевой подготовкой продолжались.
В 1990 году его переименовали в «Адмирал флота Советского Союза Горшков».
В 1994 году начались переговоры о продаже авианесущего крейсера Индии. Переговоры длились шесть лет, после чего в 2000 году были подписаны основные документы. Но это было только начало. Согласование стоимости корабля, его модернизации, оснащения российскими самолётами длилось почти десятилетие. Ещё дольше продолжалась собственно модернизация.
Лишь 3 июля 2013 года обновлённый корабль вышел на ходовые испытания в Белое море.
16 ноября 2013 года корабль передан ВМС Индии, и в 2014 году прибыл к новому месту службы. Расчётный срок службы авианосца, получившего новое имя («Викрамадитья»), составляет 30 лет.
Последний проект империи
В ходе эксплуатации авианесущих крейсеров проекта 1143 был сделан вывод: самолёты вертикального взлёта и посадки уступают своим «классическим» собратьям. В этой связи решено был строить новые авианосцы для базирования обычных самолётов. Это потребовало значительной модернизации проекта 1143. Было принято решение об отказе от части вооружения в пользу авиационной составляющей. Тем не менее и новые корабли, согласно классификации, являются не авианосцами, а авианесущими крейсерами.
Тяжёлый авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов»: в боевом составе ВМФ России
Данный корабль носил следующие названия: «Советский Союз» (проект), «Рига» (закладка), «Леонид Брежнев» (спуск на воду), «Тбилиси» (испытания).
Крейсер считается кораблем проекта 1143.5. Его предшественники, соответственно, в своём коде имели цифры от 1 до 4.
«Адмирал Кузнецов» предназначается для поражения крупных надводных целей, защиты морских соединений от нападений вероятного противника с использованием авианосцев и большого количества подводных лодок. Имеет также задачу поддержки десантных операций. Строительство корабля было начато в сентябре 1982 года.
От предшественников корабль отличался впервые обеспеченной возможностью взлёта и посадки на него самолётов традиционной схемы, модифицированных вариантов сухопутных Су-27, МиГ-29 и Су-25. Для этого он имел увеличенную полётную палубу и трамплин для взлёта самолётов. Постройка впервые в СССР проводилась способом формирования корпуса из крупных блоков массой до 1400 тонн.
21 октября 1989 года недостроенный и недоукомплектованный корабль был выведен в море, чтобы дать возможность лётчикам провести цикл лётно-конструкторских испытаний самолётов, предназначенных для базирования у него на борту. В рамках этих испытаний были произведены первые взлёты и посадки самолётов. Первым лётчиком, посадившим самолёт на корабль по классической схеме, стал лётчик-испытатель Виктор Пугачёв.
Авиационная группа корабля составляет около 50 самолётов и вертолётов.
4 октября 1990 года корабль переименован в очередной раз, получив свое нынешнее название.
20 января 1991 года корабль был официально сдан и зачислен в состав Северного флота.
В период распада СССР власти Украины попытались предъявить свои права на авианосец, однако командир корабля Виктор Ярыгин принял решение следовать приказам командования Северного флота и увёл корабль из Севастополя. С 1 по 24 декабря 1991 года авианесущий крейсер совершил переход вокруг Европы к месту постоянного базирования в Видяеве Мурманской области.
Лётный состав из полка корабельной авиации № 100 под командованием Тимура Апакидзе, оставшийся на берегу, отказался принимать присягу Украине и составил ядро 279 полка корабельной авиации России. Лётный состав, принявший присягу Украине, был уволен в связи с расформированием полка № 100 из-за отсутствия у Украины авианесущих кораблей.
На сегодняшний день «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» — единственный действующий авианосец в составе ВМФ России. Это единственный в мире авианесущий корабль, который может находиться в Чёрном море, так как по Конвенции Монтрё проход «чистых» авианосцев через проливы Босфор и Дарданеллы запрещён, а обладающий ракетным вооружением «Адмирал Кузнецов», как уже неоднократно говорилось, считается авианесущим крейсером. С ноября 2016 года по 6 января 2017 «Адмирал Кузнецов» выполнял боевые задачи в составе оперативного соединения дальней морской зоны ВМФ России у берегов Сирии. Во время этого похода впервые в истории отечественный авианосец принял участие в реальных боевых действиях.
Тяжелый авианесущий крейсер «Варяг»: авианосец ВМФ Китая
Заложен на судостроительном заводе в Николаеве в декабре 1985 года, спущен на воду в ноябре 1988. В 1993 году по договору между Украиной и РФ строящийся «Варяг» отошёл Украине. В 1992 году при 67 % технической готовности строительство было приостановлено, корабль законсервирован и в апреле 1998 года продан китайской компании Chong Lot Travel Agency Ltd за 25 млн долларов, как было объявлено, для организации плавучего центра развлечений с казино. Затем корабль был передан бизнесменом властям КНР.
В 2005 году корабль был поставлен к стенке судостроительного завода в Даляне. В течение последующих 6 лет подвергался интенсивной модернизации и достройке.
8 июня 2011 года генерал Чэнь Биндэ, начальник генерального штаба НОАК,впервые официально подтвердил, что корабль будет введён в строй как авианосец, одновременно подчеркнув, что основной задачей корабля будет служба в качестве учебной и экспериментальной платформы для будущей постройки собственных китайских авианосцев.
25 сентября 2011 года авианосец был официально принят в состав ВМФ НОАК под именем «Ляонин» и с бортовым номером 16.
Тяжёлый авианесущий крейсер «Ульяновск»: разделан на металл на стадии строительства
Строительство корабля на заводе в Николаеве было начато в ноябре 1988 года. К середине 1991 года его готовность составляла около 18 %. В ноябре 1991 года финансирование проекта прекратилось.
В начале 1992 года и Россия, и Украина объявили, что отказываются от планов достройки корабля. С 5 февраля 1992 года начата разделка корпусных конструкций «Ульяновска».
Послесловие
В 2015 году на Международном военно-морском салоне в Петербурге был представлен проект многоцелевого тяжёлого авианосца «Шторм».
По словам президента Академии геополитических проблем, капитана 1 ранга Константина Сивкова, исходя из приоритетов Вооружённых сил РФ, строительство авианосца начнётся не ранее 2025-2030 гг.

http://www.aif.ru/society/history/

Спящая мощь: самое грозное оружие, ни разу не испытанное в бою

Американские военные впервые применили в боевых условиях фугасную авиабомбу GBU-43 — свой самый мощный неядерный боеприпас. Тяжелый транспортный самолет C-130 сбросил эту десятитонную махину на комплекс подземных тоннелей в районе Ачин афганской провинции Нангархар. Как сообщили представители Пентагона, бомба, набитая смесью тротила, гексогена и алюминиевого порошка, уничтожила 36 боевиков группировки ИГ*.
Результат для оружия такой мощности получился достаточно скромным. Дело в том, что «мать всех бомб», как ее гордо именуют американцы, не предназначена для поражения укрепленных подземных укрытий. Как и авиабомба BLU-82 Daisy Cutter времен вьетнамской войны, GBU-43 разрабатывалась для ударов по крупным лесным массивам с целью расчистки больших площадей для посадки вертолетов с десантом, а также для подрыва минных полей противника.
Эффект от авиаудара получился скорее психологическим. Мол, «смотрите, как мы можем!» Не будем кривить душой: рвануло, мягко говоря, внушительно. Но в конфликте с противником, обладающим более-менее современной системой ПВО, GBU-43 абсолютно бесполезна — неповоротливый C-130 собьют задолго до того, как он выйдет в район бомбометания. РИА Новости публикует подборку других грозных вооружений, которым не нашлось места на поле боя XXI века. Но которые все еще хранятся на складах и ждут своего часа.

«Кузькин отец»
Титул самой тяжелой бомбы в истории, кстати, принадлежит не GBU-43, а ее младшей сестре — GBU-57, тоже американского производства. Этот корректируемый противобункерный боеприпас весит 13,6 тонны, способен проникать в землю на 60 метров или пробивать до 19 метров армированного бетона. Первую партию из 20 бомб ВВС США получили в 2011 году, но еще не успели использовать в бою.
Однако самая мощная неядерная бомба была разработана в России. Речь идет об авиационном вакуумном боеприпасе ОДАБ-9000, испытанном 11 сентября 2007 года. На цель его сбросил стратегический бомбардировщик Ту-160. Мощность взрыва — 44 тонны в тротиловом эквиваленте против 12 тонн у GBU-43, а радиус гарантированного поражения превышает 300 метров. Российские СМИ, писавшие об испытаниях, немедленно прозвали ОДАБ «Кузькиным отцом» — или «Папой всех бомб». Вся информация об этой бомбе до сих пор засекречена. Неизвестно ни количество выпущенных боеприпасов, ни места их хранения.

Боги войны
Второе место по мощности (и невостребованности) среди неядерных вооружений по праву занимает ствольная артиллерия крупных калибров. Ее разработкой в годы холодной войны занимались и СССР, и США. Оба государства стремились создать эффективное средство доставки тактического ядерного боеприпаса малой мощности для удара по скоплениям войск противника на сравнительно небольшой дистанции.
В нашей стране таким оружием стала 203-мм самоходная пушка 2с7 «Пион» и ее модификация 2с7М «Малка». Несмотря на то что разрабатывались эти системы для стрельбы снарядами со специальной боевой частью, оружейники создали для них ряд неядерных боеприпасов большой мощности. К примеру, осколочно-фугасным активно-реактивным снарядом ЗФОФ35 весом 110 килограмм «Пион» может бить аж на 50 километров. То есть по боевым возможностям эта самоходка вплотную приблизилась к орудиям главного калибра линкоров времен Второй мировой войны.
Однако мощность и дальнобойность «Пиона» и «Малки» — не только достоинства, но и недостатки. Полигонов, пригодных для стрельбы из этих орудий на среднюю и максимальную дальность в СССР и России, очень мало — можно по пальцам пересчитать. Кроме того, боезапас этих самоходок сравнительно невелик — четыре снаряда у «Пиона» и восемь у «Малки». Тем не менее в арсеналах Вооруженных сил РФ до сих пор хранятся более 300 этих самоходок, еще ни разу не применявшихся в настоящем бою.
Западные страны активно экспериментировали со сверхмощной артиллерией в 1940-1950 годах. Многие слышали о немецких самоходных мортирах «Карл» (600 мм) и железнодорожных пушках «Дора» (800 мм), ограниченно применявшихся в Великой Отечественной войне при обстрелах, в частности, Севастополя и Брестской крепости. Однако гораздо меньше известно об американской мортире Little David, впервые испытанной в 1944 году. Это чудовище весило 88 тонн и имело калибр 914 мм. Впрочем, бить эта мортира могла максимум на восемь километров и так в войска и не пошла.

«Каспийский монстр»2017-04-19_122653
В годы холодной войны командование Вооруженных сил СССР активно искало эффективный способ борьбы с американскими авианосцами. Одним из самых необычных решений стал ударный экраноплан-ракетоносец «Лунь» — своеобразный «гибрид» корабля и самолета. Американские аналитики за внушительный внешний вид и боевые характеристики сразу прозвали его «Каспийским монстром». Чудо-аппарат обладал выдающимися размерами — 75 метров в длину и 20 метров в высоту, был способен развивать над морем скорость до 500 километров в час. Прототип спустили на воду 16 июля 1986 года.
За счет того, что «Лунь» шла на цель на предельно малой высоте, корабельные средства ПВО не могли ее засечь. Экраноплан имел возможность подкрасться к ордеру авианосной ударной группы незамеченным на близкую дистанцию и дать залп из шести пусковых установок сверхзвуковыми противокорабельными ракетами «Москит». Каждая из них была снаряжена 300-килограммовой боевой частью и шла на цель на высотах от семи до 20 метров. Даже половины боекомплекта экраноплана хватало, чтобы уничтожить авианосец.
К сожалению, «Лунь» была построена в единственном экземпляре. На это мощное и красивое оружие у распадающейся страны уже не было денег. В наше время ставка на борьбу с авианосцами делается на крылатые ракеты морского и воздушного базирования, запускаемые с большой дистанции. Впрочем, тему возрождения программы экранопланов периодически обсуждают и в экспертном сообществе, и в оборонном ведомстве.

Подводная ракета
Другой «убийцей авианосцев» с уникальными тактико-техническими характеристиками по праву считается подводная ракета-торпеда «Шквал». Она была принята на вооружение ВМФ СССР в 1977 году. Изначально ракета-торпеда несла ядерную боеголовку в 150 килотонн, впоследствии был создан вариант с обычной боеголовкой. Ее последние модификации могут нести до 350 килограмм взрывчатки.
Главным достоинством этого боеприпаса является его скорость — около 370 километров в час (200 узлов). Таких характеристик удалось достичь за счет применения подводного реактивного двигателя, работающего на гидрореагирующем твердом топливе, которое обеспечивает большую тягу и движение ракеты в кавитационной полости (воздушном пузыре), что снижает сопротивление воды.
Десятилетия в мире не было ни одной торпеды, которая хотя бы приблизилась к «Шквалу» по своим скоростным характеристикам. Однако в 2005 году Германия сообщила о завершении разработки ракеты-торпеды «Барракуда», использующей тот же принцип кавитации и способной развивать схожую скорость.
Но главный недостаток оружия этого типа — крайне низкая дальнобойность. «Шквал» способен поразить цель на дистанциях до 13 километров. Учитывая давнюю проблему наших подлодок — высокий уровень издаваемого при движении шума и шумность самой ракеты-торпеды, — это оружие имеет очень ограниченную область применения. Тем не менее «Шквал» все еще остается тем сдерживающим фактором, который вероятный противник обязательно будет учитывать при сближении с нашими кораблями и подлодками.
*Террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории России.

https://news.rambler.ru/

Как МиГ-15 американцев уму-разуму учил

Столкновение в небе Кореи двух уникальных машин, советского МиГ-15 и американского F-86 «Сейбр» перевернуло страницу книги историй воздушных боев. Скорости, до недавнего момента недоступные для боевых самолетов с появлением реактивных истребителей сулили огромные возможности для перехвата и уничтожения воздушных целей.
Полигон
Корея стала одним из первых локальных конфликтов, в ходе которых американская авиация начала отрабатывать тактику, ставшую известной на весь мир. Стоит сказать, что особенных изменений в тактике уничтожения противника американские военные не внесли. Массированные авиационные налеты и бомбардировки успешно «перекочевали» из Второй Мировой во все последующие конфликты. Однако американские В-29 не чувствовали себя в небе Кореи комфортно. Даже многочисленный экскорт из истребителей не гарантировал безопасности американским летчикам. По своему характеру противостояние реактивных истребителей советского производства с американским «конвоем», охранявшим бомбардировщики словно цепные псы, правильнее сравнивать не с «собачьими схватками» Второй Мировой, а с воздушными боями на заре авиации.
Эксперты поясняют, что Первая Мировая война в этом случае вспоминается не случайно. Тогда первые самолеты, построенные с учетом возможностей и технических решений фактически перевернули характер боевых действий. В небе Кореи схватка воздушные бои с участием первых, несовершенных, но качественно иных реактивных истребителей, имели столь же революционный характер. Специалисты отмечают, что уязвимость американских бомбардировщиков и вероятность их поражения со вступлением в боевые действия истребителей МиГ-15 вплотную приблизилась к единице.
Опыт бомбардировок американскими самолетами Дрездена, и японских городов до применения атомной бомбы в этом случае в расчет не принимался : активное противодействие и грамотно обученные летчики на скоростях, вдвое, а то и втрое превышавших привычные атаковали бомбардировщики неожиданно, и даже несколько десятков истребителей сопровождения помочь делу не могли.
Первый реактивный
Истребитель МиГ-15 справедливо называют первым не только по факту разработки и массового производства этой машины, но и по количеству попутных технических решений. Помимо специально разработанной формы разборного фюзеляжа, который за удобство сборки/разборки очень полюбился техсоставу, и стреловидного крыла, в МиГ-15 был реализован целый комплекс мер для эффективного использования самолета в бою. Главным действующим лицом в кабине самолета по-прежнему оставался летчик, и надо признать, успешных и результативных летчиков-асов, имевших успехи еще в воздушных боях Великой Отечественной, советское командование берегло.
Еще один самолет можно построить и отправить к месту несения службы, а вот вырастить и обучить настоящего летчика — задача посложнее. Для того, чтобы в случае повреждения машины летчик мог эвакуироваться быстро и без вреда для здоровья, впервые в авиационной практике штатно в истребитель стали устанавливать специальное кресло-катапульту. Оно позволяло покидать подбитую машину практически на любых скоростях без риска быть прижатым набегающим потоком воздуха.
Помимо мощного авиационного двигателя и фюзеляжа, спроектированного специальным образом, у МиГ-15 был целый ряд преимуществ перед самолетами F-80 и F-84, прикрывавшими В-29 в корейском небе до появления «Сейбров». По основным характеристикам, МиГ-15 и «Сейбр» были сопоставимы друг с другом. Имели примерно одинаковую максимальную скорость, похожую стреловидность и конструкцию крыла. Однако отличий двух первенцев реактивной эры друг от друга тоже хватало. Помимо тонкостей конструкции, одно из отличий «Сейбра» касалось и оснащения летчиков специальными противоперегрузочными костюмами, которых советские летчики были лишены.
Однако возможность бросать машину на запредельные углы атаки делу помогала не сильно: более легкие МиГ-15 имели бОльшую скороподъемность, и советские летчики легко проделывали «горку» с набором высоты, и затем атаковали «Сейбры» сверху. Несмотря на то, из первой схватки двух реактивных машин победителем вышел американец, ответ не заставил себя долго ждать. Первую победу над американским F-86 27 декабря 1950 года одержал советский летчик, гвардии капитан Иван Юркевич.
Пушки к бою!
Главным достоинством МиГ-15 было вооружение. Американские летчики признавались в своих книгах, что попадание пары снарядов калибра 23-мм было смертельным для всех американских истребителей, включая «Сейбры». Помимо истребителей противника пушечное вооружение МиГ-15 из двух орудий 23-мм и одной 37-мм пушки с большой эффективностью применялось и против бомбардировщиков. Историки поясняют, что один заход звена истребителей на цель для экипажей В-29 становился последним. Шесть крупнокалиберных пулеметов на борту «Сейбра» калибром 12,7 мм представляли для МиГ-15 не меньшую опасность, прежде всего, из-за высокого темпа стрельбы. Однако по своей эффективности они оказались куда хуже — МиГ-15 мог пережить попадание 20-30 снарядов и выйти из-под удара.
Специалисты отмечают, что за время боевой работы были случаи, когда МиГ-15 возвращались на аэродромы, имея по 80 и даже 100 пробоин в фюзеляже. Однако еще до начала боевых действий в Корее разработчик МиГ-15 подготовил и построил улучшенную версию легкого советского истребителя. МиГ-15БИС обладал возросшими, по сравнению с «базовой» моделью показатели. Тяга двигателя и скоростные характеристики возросли на 20%, а бортовое вооружение улучшили, установив пушки с повышенной скорострельностью и возросшей кучностью стрельбы. Помимо прочего, МиГ-15БИС получил и более эффективные тормозные щитки. По сравнению с обычной версией МиГ-15 тормозные щитки версии БИС имели увеличенную площадь, что позволяло использовать истребитель на предельных режимах полёта.
Несмотря на то, что действовать советским истребителям в Корее приходилось в условиях численного превосходства американских истребителей, результативность советских летчиков потрясала даже опытных военных, а фамилии таких советских летчиков как Крамаренко, Сутягин, Пепеляев, Лобов, Алелюхин, Пономарев и Сморчков знают даже нынешние пилоты американских ВВС. Всего, по оценкам историков, за время боевой работы советские летчики уничтожили 1097 самолетов противника, 647 из которых составляют истребители F-86 «Сейбр», и еще 62 — бомбардировщики В-29 «Суперфортресс». 64-й истребительный авиационный корпус, в составе которого действовали летчики на истребителях МиГ-15, за время боевых действий в Корее потерял всего 319 машин.
По итогам боевой работы секретными указами 22 советских летчика были удостоены звания Герой Советского Союза. Однако главный урок из противостояния в Корее вынесли американцы. Командование не только военно-воздушных сил, но и Вооруженных сил США в целом, включая высшее политическое руководство страны внезапно осознало, что если 150-200 хорошо обученных летчиков на современных истребителях могут сотворить такое, то о полномасштабном воздушном нападении на Советский Союз не может быть и речи.

https://news.rambler.ru/articles/