AVIACITY

Для всех, кто любит авиацию, открыт в любое время запасной аэродром!

10 лучших советских асов Великой Отечественной войны, ч. 2

Вторая пятерка советских асов представлена летчиками, которые лично сбили более 40 самолетов противника в воздушных боях. Несмотря на столь высокие достижения, их имена известны гораздо меньшему кругу людей, но от этого они не становятся менее легендарными. Все эти летчики — гордость отечественной истребительной авиации. Они делали все возможное, чтобы приблизить день победы в Великой Отечественной войне.


Арсений Васильевич Ворожейкин
Арсений Васильевич Ворожейкин — дважды Герой Советского Союза, участник боев на Халхин-Голе, Советско-финской и Великой Отечественной войны. Всего за период своей боевой деятельности совершил более 400 боевых вылетов, провел 90 воздушных боев, в которых лично сбил 51 самолет противника и еще 14 в группе. При этом на 30 воздушных боев в небе над Халхин-Голом пришлось 6 его личных побед и 13 самолетов сбитых в группе. Летал на истребителях И-16, Як-7, Як-3 и Як-9.
Арсений Ворожейкин родился 28 октября 1912 года в обычной крестьянской семье из Нижегородской области. С 1931 года находился в рядах Красной Армии, до войны окончил Харьковское военное лётное училище. Боевое крещение Ворожейкина пришлось на предвоенные годы. Летом 1939 года он успел отличиться в небе над Халхин-Голом. В том конфликте с японцами Арсений Ворожейкин, будучи комиссаром эскадрильи 22-го истребительного авиаполка совершил более 160 боевых вылетов, провел 30 воздушных боев и лично сбил 6 самолетов противника и еще 13 машин в группе.
За бои на Халхин-Голе был представлен к ордену Красного Знамени. Характеризует его и то, что в одном из боев он был серьезно ранен, но, досрочно выбравшись из госпиталя «потерял» справку о своем списании с летной работы и браво отрапортовал о своем возвращении в часть.
До начала Великой Отечественной войны Арсений Ворожейкин успел принять участие в зимней войне с Финляндией. Начало войны будущий летчик-ас встретил на посту командира эскадрильи истребительного авиаполка, находящегося под Ереваном. Но на этом посту он продержался недолго. В конце июня 1941 года произошел неприятный эпизод, который «избавил» летчика от боев начального периода войны.
Истребители И-153 «Чайка» из эскадрильи Ворожейкина были подняты по тревоге и перехватили девятку советских бомбардировщиков ДБ-3. Темный камуфляж этих двухмоторных бомбардировщиков запутал все дело, а груз бомб не позволил тяжелым машинам произвести посадку по требованию Арсения Ворожейкина. Предупредительные очереди, выпущенные ведущей «Чайкой», один из пилотов воспринял за атаку и изрешетил замыкающий строй бомбардировщик, убив его хвостового стрелка. В итоге этот неприятный эпизод был замят, но командиров истребительной и бомбардировочной эскадрилий, которые приняли в нем участие, отправили, на всякий случай, на учебу в академию.
В итоге вернуться в действующую армию Арсений Ворожейкин смог только в сентябре 1942 года. Он был назначен с понижением, якобы по причине отсутствия фронтового опыта, старшим политруком 728-го истребительного авиаполка. С этого дня и до конца войны летчик продолжал совершать боевые полеты, сражаясь на Калининском, Воронежском, 1-м Украинском фронтах.
Вплоть до марта 1943 года летчик-ас выполнял полеты на истребителе И-16. В своем первом же боевом вылете на сопровождение штурмовиков, у самолета Ворожейкина не убралось шасси. Несмотря на это, летчик продолжал выполнение своей боевой задачи, а когда разгорелся воздушный бой, сумел в одиночку продержаться против шести Ме-109 противника, пока к нему не подоспела помощь.
Во время боев на Курской дуге летал уже на истребителе Як-7Б. С октября 1944 года Арсений Ворожейкин занимал должность старшего инструктора-летчика Главного управления боевой подготовки фронтовой авиации РККА, но одновременно с этим продолжал совершать боевые вылеты до самого конца войны.
Является одним из выдающихся советских летчиков военного периода, один из немногих, кто сумел отличиться еще до Великой Отечественной войны. Летчик-ас обладал своей неподражаемой манерой ведения воздушного боя. К примеру, для улучшения обзора, почти до конца 1943 года он летал с открытым фонарем кабины. Осторожный в безрассудстве Арсений Ворожейкин не являлся сторонником лобовых атак, которые шаблонно приписывались советским летчикам-истребителям, и всегда стремился выйти из них в самый последний момент. Являясь настоящим мастером пилотажа, он не боялся совершать резкие маневры, от которых у него часто темнело в глазах. При этом он любил использовать любые уловки, которые могли ввести противника в заблуждение. Помимо всего прочего Ворожейкин прославился отличной точностью стрельбы, что не раз помогало ему в бою.
После войны продолжил службу в составе советских ВВС. Дослужился до звания генерал-майора, в 1957 году подал в отставку по состоянию здоровья. Жил в Москве, где занимался литературной деятельностью. Написал книги «Под нами Берлин», «Солдаты неба», «Сильнее смерти» и многие другие. Умер 23 мая 2001 года в возрасте 88 лет, похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

Дмитрий Борисович Глинка
Дмитрий Борисович Глинка — дважды Герой Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны совершил около 300 боевых вылетов, провел примерно 100 воздушных боев, в которых лично сбил 50 самолетов противника. Летал на истребителях Як-1 (9 сбитых) и P-39 «Аэрокобра» (41 сбитый самолет).
Дмитрий Борисович Глинка происходил из обычной шахтерской семьи. Родился на Украине 10 декабря 1917 года. С 1937 года на службе в Красной Армии, в 1939 году окончил лётную школу. В отличие от многих советских летчиков-асов из первой десятки Дмитрий Глинка не прошел школы инструкторов, но до января 1942 года, когда он наконец-то попал на фронт, он нес службу в строевой части и совершил несколько сотен вылетов на истребителе И-16.
Боевое крещение Дмитрия Глинки произошло в Крыму в составе 45-го истребительного авиаполка, который летал на самолетах Як-1. Именно в Крыму он открыл счет своим воздушным победам, сбив бомбардировщик Ju-88. В тяжелых воздушных боях на четырех фронтах (Крымский, Южный, Северо-Кавказский, Закавказский) с 9 января по 19 сентября 1942 года его полк потерял 30 самолетов и 12 летчиков, уничтожив при этом 95 машин противника. Сам Дмитрий за это время успел сбить 6 вражеских самолетов.
В мае 1942 года он был подбит и ранен. Очнулся пилот уже на руках у своих пехотинцев, не помня, как он спускался с парашютом. Контузия летчика оказалась такой серьезной, что он провел в различных госпиталях примерно два месяца.
В январе 1943 года полк, в котором служил Дмитрий, перевооружили на «Аэрокобры». 10 марта часть снова была брошена в бой, на этот в раз в сражение на Кубани. Именно здесь полк получил звание гвардейского, став 100-м ГвИАП. В так называемой «Кубанской мясорубке» Дмитрий Глинка проявил себя выдающимся мастером вертикального маневра. Летая на своей «Аэрокобре» с номером 21, он вселял ужас в пилотов противника. В течение нескольких недель к маю 1943 года он сбил уже 21 немецкий самолет, став одним из самых результативных пилотов той битвы. В дальнейшем летчик-ас совершал боевые вылеты до самых последний дней войны. Свою последнюю воздушную победу одержал 18 апреля 1945 года над Берлином, сбив истребитель Fw-190.
Дмитрий Борисович Глинка был незаурядным воздушным бойцом и в то же время терпеливым и доброжелательным наставником для молодых пилотов. Его отличала выдумка и педагогический такт. Ученик летчика Герой Советского Союза Григорий Устинович Дольников после войны вспоминал: «Дмитрий своей иронией заменял окрики и внушения, и действовала эта ирония лучше всяких выговоров». Манера ведения летчиком воздушного боя при любых обстоятельствах была атакующей, открытой, без какой-либо маскировки. Воздушные бои проходили с предельными нагрузками для летчика и самолета.
После завершения Великой Отечественной войны Дмитрий Глинка окончил военно-воздушную академию (1951), командовал полком, вышел в запас в 1960 году в звании гвардии полковника. Ушел из жизни 1 марта 1979 года в возрасте 61 года, был похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Александр Иванович Колдунов
Александр Иванович Колдунов — дважды Герой Советского Союза, самый результативный ас из числа воевавших на истребителях «Як». В годы войны совершил 412 боевых вылетов, провел 96 воздушных боев, в которых лично сбил 46 самолетов и 1 в группе. Всю войну летал на истребителях конструкции Яковлева — Як-1, Як-9, Як-3.
Родился 20 сентября 1923 года в небольшой деревне в Смоленской области. В советской авиации сумел пройти большой путь, дослужившись до звания Главного маршала авиации. В армии оказался в 1941 году. В 1943 году успешно окончил Качинскую авиационную школу. Первоначально был распределен в запасной полк, но своей настойчивостью сумел добиться перевода в действующую армию. Хотя на фронт молодой летчик попал только в 1943 году, это не помешало ему стать одним из самых известных советских летчиков-асов.
Свою первую победу летчик-истребитель одержал в своем третьем по счету боевом вылете. Произошло это 21 июля 1943 года. Над Северским Донцом Колдунов сбил пикирующий бомбардировщик Ju-87. Эта первая победа стоила его «Яку» 16 пробоин. А еще через несколько дней самолет Колдунова был подбит на взлете «упавшей» из облаков парой «охотников», а сам летчик легко ранен. В этой по-настоящему «нештатной» ситуации 19-летний пилот не растерялся: он выключил двигатель, спланировал и аккуратно посадил свой самолет недалеко от аэродрома. Уже через 2 дня он выписался из госпиталя и снова поднял отремонтированный «Як» в небо.
С осени 1943 года и до конца войны молодой летчик командовал эскадрильей. Наиболее отличился в битве за Днепр, освобождении Правобережной Украины, Ясско-Кишинёвской и Будапештских операциях. Наиболее ярко его талан летчика-истребителя раскрылся в боях 1944 года. Донесения о его победах можно смело класть в основу голливудских триллеров или героических романов, когда не знающий поражений герой идет от одной победы к другой. При этом в данном случае сюжет имел бы под собой твердое историческое основание. Александр Колдунов, уничтоживший практически полсотни немецких самолетов, не потерял при этом ни одной своей машины. Летчик был дважды ранен, возвращался на аэродром на поврежденном самолете, но сбит не был.
Осенью 1944 года Александру Колдунову представилась возможность совершать полеты на новом Як-3. Данный истребитель вышел по-настоящему превосходным. Летчики в него буквально влюблялись. Яковлеву удалось при создании этой боевой машины сохранить все хорошие качества Як-1, добавив новые. Новый истребитель существенно сбавил в весе. Вместо тяжелых деревянных лонжероны крыла стали дюралевыми, что положительно сказалось на прочности и легкости самолета. Улучшились и аэродинамические качества самолета, в частности хвостовое колесо было сделано убирающимися, что позволило снизить лобовое сопротивление и увеличить скорость.
Свой последний бой прославленный летчик провел западнее австрийской столицы, недалеко от Санкт-Пальтена. Там он встретился с пятеркой Fw-190, вооруженных бомбами. Самолеты противника шли спокойно, по всей видимости, не ожидая появления советских машин. Колдунов воспользовался этим и внезапно атаковал противника, один из «Фоккеров», не успевший избавиться от бомб, взорвался в воздухе. Расстреляв один самолет противника, советский ас зашел в хвост второму и объятый пламенем вражеский самолет устремился к земле.
После войны Колдунов продолжил службу в ВВС и довольно успешно. В 1951 году он закончил Военно-воздушную академию в Монино. Так началось его поступательное движение по армейской карьерной лестнице. В 1977 году он стал маршалом авиации и возглавил Войска ПВО страны, а в 1984 году Александру Колдунову было присвоено звание Главного маршала авиации.
К сожалению, карьера его закончилась на минорной ноте. В 1987 году он был снят с должности из-за полета немецкого пилота Матиасса Руста. Вот так прославленный советский летчик-ас, которого в военные годы не смог сбить ни один немецкий летчик-истребитель, лишился своего поста из-за немецкого летчика-любителя. Скончался в Москве 7 июня 1992 года в возрасте 68 лет, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Николай Михайлович Скоморохов
Николай Михайлович Скоморохов — дважды Герой Советского Союза. В годы войны совершил более 600 боевых вылетов, провел 143 воздушных боя с противником, в которых лично сбил 46 и в составе группы 8 самолетов. Помимо этого, уничтожил 3 бомбардировщика противника на земле. Летал на истребителях ЛаГГ-3, Ла-5 и Ла-7.
Николай Скоморохов родился в 1920 году в селе Лапоть Саратовской губернии в обычной крестьянской семье. В декабре 1940 года добровольно ушел в Красную Армию, а в марте 1942 года окончил Балтийскую военную авиационную школу пилотов. Начал воевать в декабре 1942 года, а свой личный счет побед открыл в январе 1943 года.
В одном из вылетов над горами севернее Лазаревской он обнаружил над линией фронта самолет-разведчик Fw-189, который атаковал сверху. Казалось, что длинная очередь буквально изрешетила «Раму», но когда Николай развернулся, чтобы проследить падение вражеского самолета, то с удивлением заметил, что тот держится в воздухе и даже маневрирует, пытаясь уклониться от очередной атаки. В итоге поединок продлился несколько минут, пока Скоморохову не удалось нацелить свой ЛаГГ-3 в лоб немцу и расстрелять его. Как он тогда подумал, он нашел ключ к будущим победам.
Однако дни шли, количество боевых вылетов росло, а эта «рама» оставалась единственным сбитым самолетом. Поэтому будущий летчик-ас серьезно засел за учебу — начал вникать в физические расчеты и схемы, решил глубже познать теорию стрельбы, что принесло свой успех. Количество воздушных побед стало расти. В боях на Курской дуге Скоморохов в одном бою сбивает два вражеских Ме-109. При этом один из них удалось сбить в критической, смертельно опасной ситуации, когда летчик смог запустить заглохший двигатель и расправился с уже предвкушавшим легкую добычу немцем. В конце августа 1943 года забытому в сержантах Скоморохову наконец-то присвоили офицерское звание — младший лейтенант.
Стоит отметить, что Скоморохову нередко удавалось сбивать несколько самолетов противника в одном бою. Но самый известный свой воздушный бой, аналогов которому не было в истории, капитан Николай Скоморохов провел 16 января 1945 года в Венгрии. В паре со своим ведомым он вылетел на свободную охоту и в районе Таряй северо-западнее Будапешта, летчики встретили сразу три группы транспортных самолетов Ju-52 (16 машин), которые шли в сопровождении 38 истребителей прикрытия Ме-109. Советские летчики в такой ситуации решили атаковать противника — вдвоем против 54 самолетов. В результате этой дерзкой атаки Скоморохов лично сбил 2 истребителя Ме-109 и один транспортный Ju-52, а его ведомый уничтожил еще две машины.
Последнюю свою победу советский летчик-ас одержал 25 апреля 1945 года в районе Вены, сбив истребитель Fw-190. Сам же Скоморохов за время войны ни разу не был ранен, его самолет не горел и не был сбит. Характеризуя Николая Скоморохова, командир 31-го истребительного авиационного полка подполковник Г. Д. Онуфриенко писал: «В воздушных боях Скоморохов нетороплив, однако решителен, хладнокровен и расчетлив. Летчик требователен к себе и своим подчиненным. Пользуется исключительным авторитетом среди всего личного состава истребительного полка. В боевой обстановке не знает усталости». Стоит отметить, что знаменитое правило: «истребитель обороняется только нападением» — было законом в его боевых вылетах.
После войны Николай Скоморохов остался на службе в ВВС. Окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, командовал различными частями и соединениями. В 39 лет стал генералом, а в 1981 году ему было присвоено звание маршала авиации, являлся Заслуженным военным летчиком СССР. Его жизненный путь трагически оборвался в автокатастрофе, которая произошла 16 октября 1994 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Виталий Иванович Попков

Виталий Иванович Попков — дважды Герой Советского Союза. В годы войны совершил 475 боевых вылетов, провел 117 воздушных боев, в которых лично сбил 41 самолет противника и еще один в группе. Летал на истребителях ЛаГГ-3 и Ла-5. Факты из биографии этого летчика-аса легли в основу знаменитого фильма Леонида Быкова «В бой идут одни «старики».
Виталий Попков стал одним из немногих людей, кому суждено было увидеть памятник себе еще при жизни. Памятник советскому асу был установлен в Москве на Самотеке. Рассказывают, что однажды, когда ветераны войны собрались в сквере у памятника по какому-то юбилейному поводу и разлили по фронтовому 100 грамм, к ним нагрянул постовой. Каково же было его изумление, когда в одном из нарушителей общественного порядка он узнал увековеченного в бронзе известного летчика-аса.
Виталий Попков был коренным москвичом, он родился в Москве 1 мая 1922 года в семье рабочего. В Красную Армию попал в 1940 году. В 1941 году окончил Чугуевскую военно-авиационную школу пилотов. Стоит отметить, что он прошел все возможные ступеньки летной подготовки: начиная кружком авиамоделистов, потом планерной школой, аэроклубом и, наконец, Чугуевым. Он заканчивал училище в фантастическом выпуске 1941 года, в котором оказалось 59 будущих Героев Советского Союза, среди его однокашников был, к примеру, и советский ас номер один — Иван Кожедуб.
С началом Великой Отечественной войны любимая служба стала для Попкова в тягость и после шестого написанного рапорта, весной 1942 года, когда положение на фронтах стало стремительно ухудшаться, сержанта Попкова отправили на фронт. Он попал в славный 5-й Гвардейский истребительный авиаполк из состава 207-й истребительной авиадивизии на Юго-Западном фронте.
Первый свой самолет будущий летчик-ас сбил в июне 1942 года. Запомнив тот бой навсегда. Бой произошел в районе города Холм, Попков поднялся в небо на ЛаГГ-3 и сбил немецкий бомбардировщик Do-217. Началось же все с того, что рвавшегося в бой летчика обвинили в нарушении летной дисциплины. Во время одной из тренировок он с перехлестом поупражнялся на малой высоте. За это Попкова назначили вечным дежурным по кухне. Ему говорили, что бой лихачей не терпит.
Однажды, ранним июньским утром над их аэродромом появилась пара «Дорнье-217» и два Ме-109 прикрытия. Они начали утюжить аэродром, и тогда Попков решил взлететь им навстречу. В самолет он заскочил прямо в фартуке, в котором чистил картошку. Один бомбардировщик ему удалось сбить с первого же захода, немцам это, видимо, не сильно понравилось и они ушли. После этого боя Попкову открыли дорогу в небо.
Всю войну он прошел с тем же азартом и решимостью. В среде фронтовых летчиков его называли «асом высшего класса», «рыцарем воздуха», «неуловимым», подчеркивая его боевой азарт, бесстрашие, мастерство пилота, которые отличали этого бойцы. Он всегда стремился находиться на острие атаки. В полку именно на счету Попкова было наибольшее количество сбитых самолетов врага. При этом он старался не возвращаться из полета «с пустыми руками». Если воздушных встреч с противником не случалось, снаряды посылались по наземным целям.
После окончания войны он продолжил службу в ВВС. В 1951 году Виталий Попков окончил Военно-воздушную академию, а в 1964 году — Военную академию Генштаба. В 1968 году прославленному летчику было присвоено звание генерал-лейтенанта авиации. С 1980 года он занимался преподавательской работой в Военно-воздушной инженерной академии. Виталий Иванович Попков ушел из жизни 6 февраля 2010 года в возрасте 87 лет. Был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

/Сергей Юферев, topwar.ru/

10 лучших советских асов Великой Отечественной войны

В дело разгрома гитлеровских захватчиков огромный вклад внесли представители советских военно-воздушных сил. Многие летчики отдали свои жизни за свободу и независимость нашей Родины, многие стали Героями Советского Союза. Некоторые из них навсегда вошли в элиту отечественных ВВС, в прославленную когорту советских асов — грозу Люфтваффе. Сегодня мы вспомним 10 наиболее результативных советских летчиков-истребителей, которые записали на свой счет больше всех сбитых в воздушных боях самолетов противника.

4 февраля 1944 года выдающийся советский летчик-истребитель Иван Никитович Кожедуб был награжден первой звездой Героя Советского Союза. К окончанию Великой Отечественной войны он был уже трижды Героем Советского Союза. За годы войны еще лишь один советский пилот смог повторить это достижение — это был Александр Иванович Покрышкин.
Но на двух этих наиболее известных асах история советской истребительной авиации времен войны не заканчивается. За время войны еще 25 летчиков были дважды представлены к званию Героев Советского Союза, не говоря уже о тех, кто был единожды награжден этой высшей воинской наградой страны тех лет.

Иван Никитович Кожедуб
В годы войны Иван Кожедуб совершил 330 боевых вылетов, провел 120 воздушных боев и лично сбил 64 самолета противника. Летал на самолетах Ла-5, Ла-5ФН и Ла-7. В официальной советской историографии фигурировало 62 сбитых самолета противника, но проведенные архивные исследования показали, что Кожедуб сбил 64 самолета (по каким-то причинам отсутствовали две воздушных победы — 11 апреля 1944 года — PZL P.24 и 8 июня 1944 года — Me 109).
Среди трофеев советского летчика-аса были 39 истребителей (21 Fw-190, 17 Me-109 и 1 PZL P.24), 17 пикирующих бомбардировщиков (Ju-87), 4 бомбардировщика (2 Ju-88 и 2 Не-111), 3 штурмовика (Hs-129) и один реактивный истребитель Ме-262. Помимо этого, в своей автобиографии он указал, что в 1945 году сбил два американских истребителя P-51 «Мустанг», которые атаковали его с большого расстояния, приняв за немецкий самолет.
По всей вероятности, начни Иван Кожедуб (1920-1991) войну в 1941 году, его счет сбитых самолетов мог быть бы еще больше. Однако его дебют пришелся лишь на 1943 год, а первый свой самолет будущий ас сбил в сражении на Курской дуге. 6 июля во время боевого вылета он сбил немецкий пикирующий бомбардировщик Ju-87. Таким образом, результативность летчика действительно поражает, всего за два военных года ему удалось довести счет своих побед до рекордного в советских ВВС.
При этом Кожедуба ни разу за всю войну не сбивали, хотя он несколько раз возвращался на аэродром на сильно поврежденном истребителе. Но последним мог бы стать уже его первый воздушный бой, который состоялся 26 марта 1943 года. Его Ла-5 был поврежден очередью немецкого истребителя, бронеспинка спасла летчика от зажигательного снаряда. А по возвращении домой его самолет обстреляла собственная ПВО, машина получила два попадания. Несмотря на это, Кожедуб сумел посадить самолет, который уже не подлежал полному восстановлению.
Первые шаги в авиации будущий лучший советский ас сделал, обучаясь в Шоткинском аэроклубе. В начале 1940 года он был призван в Красную Армию и осенью того же года окончил Чугуевскую военную авиационную школу летчиков, после чего продолжил службу в данной школе в качестве инструктора. С началом войны школа была эвакуирована в Казахстан. Сама война для него началась с ноября 1942 года, когда Кожедуб был откомандирован в 240-й истребительный авиаполк 302-й истребительной авиадивизии. Формирование дивизии завершилось только в марте 1943 года, после чего она вылетела на фронт. Как уже говорилось выше, первую свою победу он одержал только 6 июля 1943 года, однако начало было положено.
Уже 4 февраля 1944 года старшему лейтенанту Ивану Кожедубу было присвоено звание Героя Советского Союза, на тот момент он успел совершить 146 боевых вылетов и сбить в воздушных боях 20 самолетов противника. Вторую свою звезду он получил в том же году. Он был представлен к награде 19 августа 1944 года уже за 256 совершенных боевых вылетов и 48 сбитых самолетов противника. На тот момент он в должности капитана занимал должность заместителя командира 176-го Гвардейского истребительного авиаполка.
В воздушных боях Ивана Никитовича Кожедуба отличало бесстрашие, хладнокровие и автоматизм пилотирования, которое у него было доведено до совершенства. Возможно, то, что перед отправкой на фронт он провел несколько лет в должности инструктора, сыграло очень большую роль в его будущих успехах в небе. Кожедуб мог легко вести прицельный огонь по противнику при любом положении самолета в воздухе, а также легко выполнял сложные фигуры пилотажа. Будучи отличным снайпером, он предпочитал вести воздушный бой на дистанции в 200-300 метров.
Свою последнюю победу в Великой Отечественной войне Иван Никитович Кожедуб одержал 17 апреля 1945 года в небе над Берлином, в этом бою он сбил два немецких истребителя FW-190. Трижды Героем Советского Союза будущий маршал авиации (звание присвоено 6 мая 1985 года) майор Кожедуб стал 18 августа 1945 года. После войны он продолжил службу в ВВС страны и прошел очень серьезный путь по карьерной лестнице, принеся еще немало пользы стране. Легендарный летчик скончался 8 августа 1991 года, был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Александр Иванович Покрышкин
Александр Иванович Покрышкин воевал с самого первого дня войны и до последнего. За это время он совершил 650 боевых вылетов, в которых провел 156 воздушных боев и официально лично сбил 59 самолетов противника и 6 самолетов в группе. Является вторым по результативности асом стран антигитлеровской коалиции после Ивана Кожедуба. В годы войны летал на самолетах МиГ-3, Як-1 и американском P-39 «Аэрокобра».
Цифра сбитых самолетов является весьма условной. Довольно часто Александр Покрышкин совершал глубокие рейды в тыл противника, где ему также удавалось одерживать победы. Однако засчитывались лишь те из них, которые можно было подтвердить наземными службами, то есть по возможности над своей территорией. Таких неучтенных побед только в 1941 году у него могло быть 8. При этом они копились всю войну. Также Александр Покрышкин нередко отдавал сбитые им самолеты на счет своим подчиненным (в основном ведомым), стимулируя их таким образом. В те годы это было довольно распространенным явлением.
Уже во время первых недель войны Покрышкин смог понять, что тактика советских ВВС устарела. Тогда же он начал заносить свои записи на этот счет в записную книжку. Он вел аккуратную запись воздушных боев, в которых принимал участие он сам и его друзья, после чего делал детальный анализ написанного. При этом в то время ему приходилось сражаться в очень тяжелых условиях постоянного отступления советских войск. Позднее он говорил: «Те, кто не воевал в 1941-1942 годах, не знают настоящей войны».
После развала Советского Союза и массированной критики всего, что было связано с тем периодом, некоторые авторы принялись «урезать» количество побед Покрышкина. Связано это было и с тем, что в конце 1944 года официальная советская пропаганда окончательно сделала из летчика «светлый образ героя, главного истребителя войны». Для того чтобы не потерять героя в случайном бою, было приказано ограничить полеты Александра Ивановича Покрышкина, который к тому моменту уже командовал полком. 19 августа 1944 года после 550 боевых вылетов и 53 официально одержанных побед он стал трижды Героем Советского Союза, первым в истории.
Волна «разоблачений», которая нахлынула после 1990-х годов, прошлась по нему еще и потому, что после войны он сумел занять пост Главнокомандующего войсками ПВО страны, то есть стал «крупным советским чиновником». Если же говорить о низком соотношении побед к совершенным вылетам, то можно отметить, что длительное время в начале войны Покрышкин на своем МиГ-3, а затем и Як-1 вылетал на штурмовку наземных войск противника или выполнение разведывательных полетов. Для примера к середине ноября 1941 года летчик выполнил уже 190 боевых вылетов, но подавляющее их большинство — 144 было на штурмовку наземных войск врага.
Александр Иванович Покрышкин был не только хладнокровным, отважным и виртуозным советским летчиком, но и думающим пилотом. Он не боялся выступать с критикой существующей тактики применения истребительной авиации и выступал за ее замену. Дискуссии по этому поводу с командиром полка в 1942 году привели к тому, что летчика-аса даже исключили из партии и направили дело в трибунал. Спасло пилота заступничество комиссара полка и вышестоящего командования. Дело против него прекратили и восстановили в партии.
После войны Покрышкин долгое время конфликтовал с Василием Сталиным, что пагубно сказывалось на его карьере. Все изменилось лишь в 1953 году после смерти Иосифа Сталина. В последующем он сумел дослужиться до звания маршала авиации, которое было присвоено ему в 1972 году. Скончался прославленный летчик-ас 13 ноября 1985 года в возрасте 72 лет в Москве.

Григорий Андреевич Речкалов
Григорий Андреевич Речкалов воевал с самого первого дня Великой Отечественной войны. Дважды Герой Советского Союза. В годы войны выполнил более 450 боевых вылетов, сбив в 122 воздушных боях 56 самолетов противника лично и 6 в группе. По другим данным количество его личных воздушных побед могло перевалить за 60. В годы войне летал на самолетах И-153 «Чайка», И-16, Як-1, P-39 «Аэрокобра».
Наверно, ни у одного другого советского летчика-истребителя не было на счету такого разнообразия сбитых машин противника, как у Григория Речкалова. Среди его трофеев были истребители Me-110, Me-109, Fw-190, бомбардировщики Ju-88, He-111, пикирующий бомбардировщик Ju-87, штурмовик Hs-129, самолеты-разведчики Fw-189 и Hs-126, а также такая редкая машина как итальянская «Савойя» и польский истребитель PZL-24, который использовали ВВС Румынии.
Удивительно, но за день до начала Великой Отечественной войны Речкалов был отстранен от полетов по решению врачебно-летной комиссии, у него был выявлен дальтонизм. Но по возвращении в свою часть с этим диагнозом, он все равно был допущен к полетам. Начало войны заставило начальство просто закрыть глаза на этот диагноз, просто проигнорировав его. При этом в 55-м истребительном авиаполку он служил с 1939 года вместе с Покрышкиным.
Этот блистательный военный летчик отличался очень противоречивым и неровным характером. Являя образец решимости, мужества и дисциплины в рамках одного вылета, в другом он мог отвлечься от выполнения основной задачи и так же решительно начать преследование случайного противника, стремясь увеличить счет своих побед. Его боевая судьба на войне тесно переплелась с судьбой Александра Покрышкина. Он летал с ним в одной группе, сменял его на должности командира эскадрильи и командира полка. Сам Покрышкин лучшими качествами Григория Речкалова считал откровенность и прямоту.
Речкалов, как и Покрышкин, воевал с 22 июня 1941 года, но с вынужденным перерывом практически на два года. В первый же месяц боев он на своем устаревшем истребителе-биплане И-153 сумел сбить три самолета противника. Успел полетать он и на истребителе И-16. 26 июля 1941 года во время боевого вылета под Дубоссарами был ранен в голову и в ногу огнем с земли, но сумел привести свой самолет на аэродром. После этого ранения он провел в госпитале 9 месяцев, за это время пилоту сделали три операции.
И в очередной раз медицинская комиссия попыталась поставить на пути будущего прославленного аса непреодолимое препятствие. Григория Речкалова отправили служить в запасной полк, который был укомплектован самолетами У-2. Будущий дважды Герой Советского Союза воспринял такое направление, как личное оскорбление. В штабе ВВС округа он сумел добиться того, чтобы его вернули в свой полк, который на тот момент времени назывался 17-м Гвардейским истребительным авиационным полком. Но совсем скоро полк был отозван с фронта для перевооружения на новые американские истребители «Аэрокобра», которые шли в СССР в рамках программы Ленд-лиза. По этим причинам вновь бить врага Речкалов начал лишь в апреле 1943 года.
Григорий Речкалов, будучи одной из отечественных звезд истребительной авиации, прекрасно мог взаимодействовать с другими летчиками, угадывая их намерения и работая вместе группой. Еще в годы войны между ним и Покрышкиным возник конфликт, но он никогда не стремился выплеснуть по этому поводу какой-то негатив или обвинить своего оппонента. Напротив, в мемуарах он хорошо отзывался о Покрышкине, отмечая, что им удалось разгадать тактику немецких летчиков, после чего они начали применять новые приемы: начали летать парами, а не звеньями, лучше использовать для наведения и связи радио, эшелонировать свои машины так называемой «этажеркой».
Григорий Речкалов одержал на «Аэрокобре» 44 победы, больше чем у других советских летчиков. Уже после завершения войны кто-то спросил прославленного летчика, что он больше всего ценил в истребителе «Аэрокобра», на котором было одержано столько побед: мощь огневого залпа, скорость, обзор, надежность мотора? На этот вопрос летчик-ас ответил, что все перечисленное, конечно, имело значение, это были явные достоинства самолета. Но главное по его словам было в радио. На «Аэрокобре» была отличная, редкая в те годы радиосвязь. Благодаря этой связи летчики в бою могли общаться между собой, словно по телефону. Кто-то что-то увидел — сразу все члены группы в курсе. Поэтому в боевых вылетах у нас не случалось никаких неожиданностей.
После завершения войны Григорий Речкалов продолжал свою службу в ВВС. Правда, не так долго как другие советские асы. Уже в 1959 году он ушел в запас в звании генерал-майора. После чего жил и работал в Москве. Скончался в Москве 20 декабря 1990 года в возрасте 70 лет.

Николай Дмитриевич Гулаев
Николай Дмитриевич Гулаев оказался на фронтах Великой Отечественной войны в августе 1942 года. Всего за годы войны совершил 250 боевых вылетов, провел 49 воздушных боев, в которых лично уничтожил 55 самолетов противника и еще 5 самолетов в группе. Такая статистика делает Гулаева самым эффективным советским асом. На каждые 4 вылета у него приходился сбитый самолет или в среднем больше одного самолета на каждый воздушный бой. Во время войны летал на истребителях И-16, Як-1, P-39 «Аэрокобра», большинство своих побед, как и Покрышкин с Речкаловым, он одержал на «Аэрокобре».
Дважды Герой Советского Союза Николай Дмитриевич Гулаев сбил не намного меньше самолетов, чем Александр Покрышкин. Но по результативности боев он намного превзошел и его и Кожедуба. При этом воевал он меньше двух лет. Сначала он в глубоком советском тылу в составе войск ПВО занимался охраной важных объектов промышленности, защищая их от налетов вражеской авиации. А в сентябре 1944 года, его практически в принудительном порядке отправили на учебу в Военно-Воздушную академию.
Свой самый результативный бой советский летчик совершил 30 мая 1944 года. В одном воздушном бою над Скулени ему удалось сбить сразу 5 вражеских самолетов: два Me-109, Hs-129, Ju-87 и Ju-88. Во время боя он был сам серьезно ранен в правую руку, но, сконцентрировав все свои силы и волю, смог довести свой истребитель до аэродрома, истекая кровью, совершил посадку и уже, зарулив на стоянку, потерял сознание. Летчик пришел в себя только в госпитале после операции, здесь же он узнал о присвоении ему второго звания Героя Советского Союза.
Все время, пока Гулаев был на фронте, он воевал отчаянно. За это время он успел совершить два успешных тарана, сумев после этого посадить свой поврежденный самолет. Несколько раз за это время был ранен, но после ранений неизменно возвращался назад в строй. В начале сентября 1944 года летчика-аса в принудительном порядке отправили на учебу. В тот момент исход войны всем уже был ясен и прославленных советских асов старались беречь, в приказном порядке отправляя в Военно-Воздушную академию. Таким образом, война неожиданно закончилась и для нашего героя.
Николая Гулаева называли ярчайшим представителем «романтической школы» ведения воздушного боя. Зачастую летчик отваживался на совершение «нерациональных действий», которые шокировали немецких летчиков, но помогали ему одерживать победы. Даже среди других далеко неординарных советских летчиков-истребителей фигура Николая Гулаева выделялась своей колоритностью. Только такой человек, обладающий беспримерной отвагой, сумел бы провести 10 сверхрезультативных воздушных боев, записав две своих победы на успешный таран самолетов противника.
Скромность Гулаева на людях и в своей самооценке диссонировала с его исключительно агрессивной и настойчивой манерой ведения воздушного боя, а открытость и честность он с мальчишеской непосредственностью сумел пронести через всю свою жизнь, сохранив до конца жизни и некоторые юношеские предрассудки, что не помешало ему дослужиться до звания генерал-полковника авиации. Прославленный летчик скончался 27 сентября 1985 года в Москве.

Кирилл Алексеевич Евстигнеев

Кирилл Алексеевич Евстигнеев дважды Герой Советского Союза. Как и Кожедуб начал свой боевой путь сравнительно поздно, только в 1943 году. За годы войны совершил 296 боевых вылетов, провел 120 воздушных боев, лично сбив 53 самолета противника и 3 в группе. Летал на истребителях Ла-5 и Ла-5ФН.
Почти двухлетнее «запоздание» с появлением на фронте было связано тем, что летчик-истребитель страдал язвенной болезнью желудка, а с этим заболеванием на фронт не допускали. С начала Великой Отечественной войны он работал инструктором в летной школе, а после этого перегонял ленд-лизовские «Аэрокобры». Работа инструктором дала ему очень много, как и другому советскому асу Кожедубу. При этом Евстигнеев не переставал писать рапорты командованию с просьбой отправить его на фронт, в результате они все-таки были удовлетворены.
Свое боевое крещение Кирилл Евстигнеев получил в марте 1943 года. Как и Кожедуб он воевал в составе 240-го истребительного авиационного полка, летал на истребителе Ла-5. В первый же свой боевой вылет 28 марта 1943 года одержал две победы.
За все время войны неприятелю так и не удалось сбить Кирилла Евстигнеева. Но вот от своих ему досталось дважды. Первый раз увлекшийся воздушным боем пилот Як-1 врезался в его самолет сверху. Летчик Як-1 тут же выпрыгнул из самолета, лишившегося одного крыла, с парашютом. А вот Ла-5 Евстигнеева пострадал меньше, и ему удалось дотянуть самолет до позиций своих войск, посадив истребитель рядом с окопами.
Второй случай более загадочный и драматичный произошел над своей территорией в отсутствии в воздухе самолетов противника. Фюзеляж его самолета прошила очередь, повредив Евстигнееву ноги, машина загорелась и вошла в пике, а летчику пришлось прыгать из самолета с парашютом. В госпитале врачи склонялись к тому, чтобы ампутировать пилоту стопу, но он нагнал на них такого страху, что те отказались от своей затеи. А уже через 9 дней летчик сбежал из госпиталя и с костылями добирался до расположения своей родной части 35 километров.
Кирилл Евстигнеев постоянно наращивал количество своих воздушных побед. До 1945 года летчик опережал Кожедуба. При этом врач части периодически отсылал его в госпиталь подлечивать язву и раненную ногу, чему летчик-ас страшно противился. Кирилл Алексеевич был тяжело болен еще с предвоенных времен, в своей жизни он перенес 13 хирургических операций. Очень часто прославленный советский летчик летал, превозмогая физическую боль.
Евстигнеев, что называется, был одержим полетами. В свободное время он старался натаскивать молодых летчиков-истребителей. Был инициатором проведения учебных воздушных боев. По большей части его противником в них оказывался Кожедуб. При этом Евстигнеев был начисто лишен чувства страха, даже в самом конце войны хладнокровно шел в лобовую атаку на шестипушечные «Фоккеры», одерживая над ними победы. Кожедуб так отзывался о своем боевом товарище: «Летчик-кремень».
Войну гвардии капитан Кирилл Евстигнеев закончил штурманом 178-го Гвардейского истребительного авиаполка. Последний свой бой летчик провел в небе Венгрии 26 марта 1945 года, на своем уже пятом за войну истребителе Ла-5. После войны продолжил службу в ВВС СССР, в 1972 году ушел в отставку в звании генерал-майора, жил в Москве. Скончался 29 августа 1996 года в возрасте 79 лет, похоронен на Кунцевском кладбище столицы.
Продолжение следует…

/Сергей Юферев , topwar.ru/

Как советский рыбак спас 10 американских летчиков

На семидесятые годы двадцатого века пришелся самый напряженный период Холодной войны, когда военные СССР и США с оружием в руках, противостояли друг другу во множестве локальных войн по всему земному шару.
Тем не менее, даже в это непростое время случались эпизоды, когда граждане двух стран приходили на помощь друг другу во время чрезвычайных происшествий.
Наиболее ярким является случай спасения советским рыболовецким судном десятерых американских летчиков, потерпевших крушение у берегов Камчатки.
Крушение

Самое удивительное, что всего за несколько дней до трагедии главы двух стран подписали межправительственное соглашение о взаимной помощи во время чрезвычайных происшествий на море. Документ оказался пророческим. Вскоре после его ратификации, 27 октября 1978 года турбовинтовой самолет ВМС США вылетел с Аляски в сторону СССР.
Боевая задача, стоявшая перед экипажем самолета, была стандартной: патрулирование нейтральных вод, разведка, а также поиск советских подводных лодок. Экипаж воздушного судна состоял из 15 человек во главе с капитаном 3-го ранга ВМС США Джерси Григсби.
Полет проходил в штатном режиме до тех пор, пока командир воздушного судна не распорядился запустить четвертый двигатель, который до этого был остановлен из-за экономии топлива. Однако что-то пошло не так. Пропеллер перекосило. В двигателе начался пожар, грозящий полным разрушением крыла самолета и его падением в море.
Тем не менее, капитан воздушного судна не потерял самообладания, посадив самолет прямо на волны. За это время остальные члены экипажа успели уничтожить секретные документы, надеть гидрокостюмы и подготовить два надувных плота. На все ушло не более 90 секунд. Тем не менее, оказавшись в открытом море, под проливным дождем вперемежку со снегом, летчики быстро осознали, что выжить посреди бушующей стихии практически невозможно.
Спасти любой ценой

Тем не менее, летчикам сильно повезло. Между Советским Союзом и США в тот момент наступил период кратковременной разрядки в отношениях. Руководители обеих стран заявили друг другу о необходимости немедленного использования всех возможных средств для спасения терпящих бедствие военнослужащих ВВС США.
В район чрезвычайного происшествия советской стороной были направлены атомная подводная лодка, пограничный корабль «Дунай», сторожевик «Ретивый», а также рыболовецкое судно «Мыс Сенявин». Американцы для спасения своих соотечественников выделили атомную субмарину «Лос-Анджелес», сторожевой корабль «Чермиз», катер «Джервис», а также два самолета морской авиации.
При этом было совершенно очевидно, что в шторм мощностью восемь балов спасти летчиков мог только экипаж рыбаков судна «Мыс Синявин», находящийся неподалеку от места крушения самолета. Дольше американские моряки на двух надувных плотах просто не продержались бы.
Капитан судна Александр Арбузов развернул судно и решительно сквозь непогоду направился к месту крушения самолета. Вовремя. На борт рыболовецкого судна из ледяной воды были подняты десятерых живых членов экипажа самолета и трое мертвых. Причем, если первый плот с четырьмя американцами находился на плаву, то второй, на котором скопилось девять человек, начинал тонуть.
Странная благодарность

Самое интересное, что пока летчики находились на волосок от смерти в открытом море, власти Советского Союза и США делали все для их спасения, но затем позиция американцев резко изменилась. Над рыбацким траулером появился военный самолет США, который, сбрасывая фальшвееры, пытался заставить рыбаков следовать на военно-морскую базу американцев.
Лишь когда в заданный квадрат подошел советский сторожевик «Ретивый», намереваясь сбить незваного «провожатого», самолет улетел. Тем не менее, провокации американцев на этом не закончились. К рыболовецкому судну подошел американский сторожевой корабль «Чермиз», который угрозой применения оружия также попытался развернуть советский траулер.
Однако Александр Арбузов, невзирая на угрозы, упрямо вел судно в сторону родного порта. Неизвестно чем закончилось данная история, если бы между двумя кораблями не появилась советская подводная лодка. Сторожевик США, решив не искушать судьбу, удалился. В Москве неблагодарное поведение американцев вызвало недоумение, переходящее в тихий гнев.
После того, как американские летчики были доставлены в Петропавловск-Камчатский, им оказали первую помощь, после чего отправили в Японию для передачи американской стороне. Досталось от компетентных органов и капитану рыболовецкого судна Александру Арбузову.
Оказывается, в первую очередь ему необходимо было не спасать американцев, а поднять из воды радиобуй их самолета, в котором находились секретные частоты, необходимые советской военной разведке.

https://weekend.rambler.ru/

Легендарный М.В. Водопьянов

Немного из истории
Среди выдающихся отечественных летчиков есть имена, ставшие поистине легендарными. Одно из них — Михаил Васильевич Водопьянов. Полеты по сложным воздушным арктическим трассам, в том числе и непосредственно на Северный полюс, открытие дальних авиалиний, боевая работа в небе войны, включая участие в одном из первых рейдов бомбардировщиков на Берлин в 1941 году, — сегодня уже нельзя представить эти известные страницы истории нашей авиации без Водопьянова.
Слава пришла к нему в дни спасения челюскинцев, которые потерпели бедствие в арктических водах. 16 апреля 1934 года в СССР было введено звание «Герой Советского Союза». Через четыре дня первыми его были удостоены семь летчиков, эвакуировавших экипаж парохода на Большую землю. Героем Советского Союза № 6 стал пилот гражданской авиации М. В. Водопьянов.
«Больше пяти тысяч километров пришлось лететь Водопьянову для того, чтобы принять участие в спасении экипажа «Челюскина», — писала тогда «Красная звезда». — Но это не так много для того, в чьем послужном списке триста двадцать тысяч километров воздушного пути… В 1929 в графе «Типы машин» Водопьянову разрешалось летать только на самолете «Конек-Горбунок». Потом появились «Фоккер С-IV», «Юнкерс Ю-13»… Сейчас он имеет больше двух тысяч часов налета и только в 1930 году, он сделал сто двадцать пять тысяч километров».
В авиацию Водопьянов пришел из любви к технике. Родился он в крестьянской семье в селе Студенки под Липецком. С детства пришлось ему помогать отцу, и он научился косить, пахать, молотить, пилить доски. Мечтал стать пастухом. Всего год ходил в школу, потом снова пришлось ходить за сохой. Впервые услышал об аэропланах от сына соседа-лавочника. Их показывали в «туманных картинах» кинематографа. Но первым настоящим потрясением была для него встреча с «живым» автомобилем в Липецке. Пораженный Михаил «готов был бежать за ним без конца». Когда же увидел первый аэроплан, пролетавший над деревней, «чуть не свалился с крыши», которую они крыли с отцом. Как могла такая махина летать?! Этот вопрос не давал ему покоя.
А речь шла о тяжелом многомоторном аэроплане «Илья Муромец». Авиачасть с этими самолетами базировалась тогда под Липецком. И когда Водопьянов уходит в 1918 году добровольцем в Красную Армию, ему удается попасть именно в эту часть. Начинал он с должности кучера — подвозил на лошади бензин к самолетам, потом перешел в кабину шофера и, наконец, помогал авиамеханику. Заодно изучал неисправности в двигателях и других частях самолета. За старательность и мастерство в ремонте самолетов его брали в полет в качестве пассажира. Поэтому после демобилизации он уже не мыслит себя без техники и едет в Москву.
Почти полгода обивает пороги «Добролета», подрабатывая разгрузкой вагонов. И, наконец, его оформляют мотористом в бригаду Ф.И. Грошева, летавшего на Север с летчиком Бабушкиным. Вскоре он уже бортмеханик у известного летчика И.В. Михеева и летает с ним в Дагестане, опрыскивая поля. Самостоятельно отремонтировав учебный самолет «Авро», Водопьянов за три месяца обучается летному делу и в 1928 году он уже пилот гражданской авиации. Всего с полугодовым стажем его, как опытного летчика, направляют открывать новую линию Хабаровск — Сахалин. И он открывает ее в январе 1930 года, являясь одновременно и летчиком и «обслуживающим персоналом», расчищающим взлетные полосы.
На лошадях и собаках этот путь преодолевали за тридцать дней. Каждому командированному на Сахалин выдавали тогда две тысячи суточных — одну на обмундирование и одну на питание и проезд. Билет же на самолет стоил всего 350 рублей за пять-шесть часов полета, так что бедный командированный даже суточные за этот день получить не мог.
В мае 1930 года Водопьянов совершает свой первый дальний перелет Москва — Хабаровск за сорок один летный час. После этого получает приказ переквалифицироваться на морского летчика. Обучение проходил над Амуром, а летать предстояло над морем. Вспоминая свой первый полет над морской поверхностью, он рассказывал, что вынужден был обратиться к пассажирам с вопросом — крупные это волны или нет? Те замялись, и насколько же он был удивлен, когда оказалось, что это лишь мертвая зыбь. В этом же году Водопьянов участвует в разведывательной экспедиции для определения количества белухи и нерпы в Охотском море, где до этого их не добывали. Были облетаны все Шантарские острова, порой в день налет составлял почти девять часов.
В 1931-м при организации отряда имени «Правды», который должен был обеспечивать доставку матриц газеты по крупным городам страны, в него назначают и Водопьянова, хотя и не имевшего опыта ночных полетов. И снова приходилось учиться «на ходу». Первый ночной полет в Ленинград. «Все просто, — советовал командир отряда. — Поставь компасный курс 320°, выйдешь на железную дорогу и прямо по ней до Ленинграда». А в итоге из-за потери курса опоздание на три часа. Зато свой последний полет в этот город Водопьянов совершил за два часа и сорок минут вместо обычных трех.
В феврале 1932-го он участвует в разведке тюленей на Каспийском море, взлетев однажды на лыжах с узкой полоски снега, привезенного с поля. В благодарности, полученной от зверобойного треста, пилот прочел, что план выполнен благодаря «удивительной способности осуществлять ориентирование в воздухе при столь типичных на Каспии густых туманах и его немалому самообладанию и опытности». Потом работа на пассажирской линии Москва — Свердловск, в трансавиации по перегонке крылатых машин на Дальний Восток и в Среднюю Азию, в том числе первого самолета с каркасом сделанным из нержавеющей стали — «Сталь-2».
В сентябре 1932 года Водопьянов совершает экспериментальный полет — перегонку самолета П-5 с переделанной бортмехаником Матвеенко системой воздушного охлаждения для облегчения эксплуатации в зимних условиях. Самолет перегнали в Хабаровск с рекордной скоростью за три дня. Журнал «Гражданская авиация» отметил тогда, что «перелет служит ярким доказательством прекрасных качеств самолета и мотора советского производства, редкой выносливости и опытности пилотов…»
Удивительной оказалась судьба самолета П-5. Чтобы ускорить испытания самолета-разведчика Р-5, было построено четыре экземпляра. Однако испытательные полеты первой опытной машины проходили настолько успешно, что остальные оказались не у дел. Тогда Поликарпов предложил второй самолет, укомплектованный советским двигателем «М-17», передать к празднику Первого мая 1930 года ГВФ.
Совершенство конструкции Р-5 подтвердила его победа осенью 1930-го на Международном конкурсе в Тегеране. И так случилось, что второй экземпляр Р-5 достался молодому пилоту М.В. Водопьянову. С гражданским номером он стал перевозить почту и матрицы «Правды». Потом Водопьянов переоборудовал его в лимузин, увеличив скорость на 10-15 км/ч, поставил калорифер, провел подогрев под ноги, так что можно было летать при сорокаградусном морозе.
Однако 13 февраля 1933 года самолет при перелете на Камчатку потерпел аварию в районе озера Байкал. Сказались недостаточная подготовка в организации полета и переутомление пилота. В результате — гибель бортмеханика Серегина, серьезные травмы у летчика и повреждение самолета. Однако по настоянию Водопьянова, он был восстановлен, переоборудован в лимузин на пять человек с багажником. Установлены запасные бензобаки, термометр и верхний водяной бачок, чтобы не промерзали дренажные трубки. Поставлен глушитель с обогревом пилотской кабины.
Правда, с переоборудованием дело на заводе тормозилось. Бывало, летчик уходит с завода, и самолет выкатывают из ангара. Выручила тогда комсомольская организация, во внеурочное время молодые работники завершили все работы. И в феврале 1934-го отремонтированная машина была готова к дальним перелетам.
А 13 февраля в 155 милях от мыса Северного, раздавленный льдами, затонул «Челюскин». 104 человека оказались на льдине. 57 дней она будет их пристанищем. И пилот Водопьянов, выражая готовность лететь на помощь потерпевшим, пишет заявление в редакцию газеты «Правда». Он уверяет, что его П-5 полностью пригоден к любым перелетам в любое время года и при любых атмосферных условиях, а также и в арктической обстановке».
Чтобы сократить путь к льдине челюскинцев, Водопьянов летит через Анадырский хребет, где погибло несколько экипажей. Этот полет начальник Управления полярной авиации М.И. Шевелев назвал «выдающимся». На своей машине за три рейса Водопьянов вывез десять человек. По отзывам зарубежной прессы, советские летчики совершили «одну из самых драматичных спасательных операций в истории Арктики».
После того как Водопьянову пришлось «столкнуться с белым арктическим безмолвием, его неповторимой и обманчивой красотой, подстерегающим на каждом шагу коварством», он с тех пор и навсегда полюбил суровый край. После спасения челюскинцев Водопьянов становится полярным летчиком.
Считая его одним из наиболее энергичных сторонников развития полетов в глубь Арктики, полярный исследователь О.Ю. Шмидт обратился к Водопьянову с вопросом — готов ли он взяться за разработку проекта перелета на полюс с целью доставки туда полярной станции и зимовщиков. И Водопьянов согласился. Ответом летчика была рукопись книги «Мечта пилота», которую Водопьянов показал в Главном управлении Севморпути О.Ю. Шмидту. В книге, а затем и пьесе, он как бы осмысливал свою мечту о полете на полюс, стоивший жизни не одному исследователю Арктики.
В 1936-м для проведения разведки в Ледовитом океане экипажи М.В. Водопьянова и В. М. Махоткина выполняют перелет Москва — Земля Франца-Иосифа. А через год полюс был завоеван.
21 мая 1937 г. самолет «СССР Н-170» («АНТ-6») под командованием М.В. Водопьянова выполнил первую в мире посадку на «краю земного шара», доставив туда «четверку папанинцев». Впоследствии, уже в послевоенные годы, Водопьянов примет участие в организации ледовых станций СП-2, СП-3, СП-4. Иностранные газеты писали: «Поистине сейчас время техники и чудес». Командир американского авиационного армейского корпуса генерал Вестовер, в своем приветствии Водопьянову и его экипажу отметил, что «этот полет окажет огромное содействие по сокращению воздушных трасс мира». И подтверждением этому были совершенные летом того же года перелеты В. Чкалова и М. Громова через Северный полюс в Америку, ставшие возможными и благодаря полетам крылатого разведчика Водопьянова.
21 июня 1941 года экипаж Водопьянова проводил ледовую разведку над Карским морем. 25-часовой полет подходил к концу, когда радист Богданов сообщил о начале войны. После возвращения на свою базу экипаж услышал от командира: «Я пойду на фронт» и также поддержал его. Был составлен список добровольцев из 22 человек, всех находившихся «под бронью». Прилетев в Москву, Водопьянов получил на нем визу Сталина — «Согласен».
Водопьянов еще до начала войны обращался с письмом к Сталину о целесообразности организации специального бомбардировочного соединения, оснащенного тяжелыми четырехмоторными ТБ-7. Чуть раньше с аналогичным предложением к Верховному выходил Голованов. Таким образом, идея специального подразделения буквально витала в воздухе. С началом войны Сталин принял решение ее реализовать. 29 июня 1941 года началось формирование 81-й дивизии под командованием Водопьянова. В состав дивизии вошел 412 ТБАП на ТБ-7 и 420 ТБАП на Ер-2. Эти машины были способны «достать» до Берлина.
Вскоре был получен приказ: «…т. Водопьянову… с 9 августа или в один из последующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин… считать в качестве запасной цели для бомбардировки г. Кенигсберг. Сталин».
На подготовку операции отводили всего две недели. В такие сжатые сроки, естественно, качественно довести авиатехнику было крайне сложно. Не хватало времени и на необходимую подготовку экипажей. Конечно, опыта полярным летчикам и гражданским пилотам было не занимать, им привычны были перелеты в «сложняке» и ночью, однако полностью отсутствовали военные навыки — знания тактики. Особенности прицеливания, ведения бомбометаний и выполнения противозенитных маневров, а стандартная для гражданских штурманов прокладка курса по таким заметным ориентирам как городам — могла стать причиной гибели над вражеской территорией.
Рейд на Берлин был первым боевым заданием авиационной части, формирование которой завершилось лишь 29 июля. Взлетать решили с аэродрома Пушкин, который располагался вблизи Ленинграда. Протяженность всего маршрута составила 2700 км, что было на 500 км меньше при старте с московских аэродромов. Кроме того, основная часть пути проходила над Балтикой, в обход районов защищенных ПВО. Лишь 500 км оставалось лететь непосредственно над территорией Германии. К сожалению, спешность подготовки негативно сказалась на результатах рейда.
Неудачи преследовали летчиков с самого старта. У одного бомбардировщика на взлёте отказали два мотора, он упал рядом с аэродромом и взорвался. Второй самолет по ошибке был подбит своими же зенитчиками над Финским заливом. Еще два бомбардировщика, из-за неисправностей в двигателях проводят бомбометание по запасной цели и возвращаются. После полуночи оставшиеся из десяти шесть машин всё же долетают до вражеской столицы. На Берлин обрушивается 10 тонн смертоносного груза.
Уже во время возвращения на бомбардировщике Водопьянова выходит из строя двигатель, но Михаил Васильевич удачно сажает самолет в лесу. Самолет был разбит, но из экипажа никто не пострадал. Летчики смогли перейти линию фронта и вернуться в часть.
Вскоре Михаила Васильевича вызвали в Москву на прием к Сталину. Верховный Главнокомандующий был явно недоволен тем фактом, что из десяти машин, участвовавших в рейде на Берлин, возвратились только две. Водопьянова сняли с должности командира дивизии. Но он продолжил воевать командиром экипажа. Только в 1943 году М.В. Водопьянову было присвоено звание генерал-майора авиации.
После завершения войны Михаил Васильевич продолжил службу в полярной авиации. В 1948 году Водопьянов принимал активное участие в организации новой научной станции «Северный полюс-2». В 1949 году он был представлен к званию дважды Героя Советского Союза, однако, получил только второй Орден Ленина. Сейчас известно, что его новым подвигом была посадка на Южном полюсе, но ранее это событие было качественно засекречено.
На заслуженном отдыхе Михаил Васильевич активно занимался литературным делом. Им было написано множество книг, а две его драмы шли на сценах театров. Умер М.В. Водопьянов 11 августа 1980 года.
Память о великом летчике увековечена в названиях улиц. Его имя было присвоено первому из серии самолёту Ил-96-300 авиакомпании «Домодедовские авиалинии», SSJ100-95, а такжестратегическому бомбардировщику Ту-160 и самолёту Ил-76.

/По материалам topwar.ru/

Победивший страх: 10 малоизвестных фактов о Иване Кожедубе

8 июня Ивану Никитовичу Кожедубу исполнилось бы 98 лет. Сайт телеканала «Звезда» рассказывает о вехах жизни знаменитого аса.

1. В 10 лет Ваня Кожедуб чуть не утонул в реке. Если бы не старший брат Александр великого летчика мы могли бы и не узнать.
2. Сначала инструктор Кожедуба в Чугуевской школе пилотов охарактеризовал Кожедуба как «немного медлительного». Зато на следующих курсах он стал первым, кого допустили к самостоятельным полетам.
3. Впервые Кожедуб увидел Покрышкина в 1944 году, но побоялся к нему подойти. Сам Кожедуб объяснил это «каким-то чувством неловкости».
4. Во время разгрома немцев под Познанью Кожедуб со своей эскадрильей жили в доме Фокке-Вульфа — того самого конструктора, с самолетами которого так часто приходилось встречаться нашим в небе.
5. Иван Кожедуб сбил два американских самолета уже в конце Великой отечественной войны. Тогда, чтобы летчику засчитали сбитого противника он должен был предоставить фотографии с ФКП (фотокинопулемета). Когда одного из американских летчиков, посадивших подбитый самолет, спросили кто его сбил, он почти без запинки ответил «Фокке-Вульф». Но пленки с ФКП, свидетельствующие об обратном, на всякий случай, Кожедуб забрал.
6. По официальным данным, Иван Кожедуб сбил 62 самолета противника. Однако, цифра эта скорее всего больше. Ведь не всегда удавалось зафиксировать на ФКП очередного сбитого немца.
7. Всего в истории было три трижды героя Советского союза — маршал Буденный и два летчика-аса — Александр Покрышкин и Иван Кожедуб.
8. Сам же Иван Кожедуб своей четвертой звездой героя называл жену Веронику. Правда, для начала, устроил девушке испытание и не сказал кто он на самом деле, а просто начал ухаживать. И вот когда понял, что его регалии и звания не будут основной причиной их союзу, только тогда и рассказал будущей супруге кто он есть.
9. Помимо Великой Отечественной войны, Иван Кожедуб поучаствовал и в Корейской. Тогда американцы начали использовать свой новый самолет F-86 «Сейбр», который превосходил наши МиГ-15. Тогда Иван Кожедуб командовал 324-й истребительной дивизией, которая получила приказ «добыть самолет». Приказ даже перевыполнили — в Москву «поехали» аж два «американца».
10. Иван Кожедуб был в приятельских отношениях с Владимиром Высоцким. Однажды знаменитый летчик, а в ту пору уже первый зам Главкома ВВС по боевой подготовке приехал в Ташкент по рабочим вопросам к Алексею Микояну. И вдруг ему позвонил Высоцкий и попросил достать вертолет. Оба знаменитых летчика просьбу музыканта выполнили.

https://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/
Екатерина ГАБЕЛЬ

«Небесные ангелы» Чернобыля: кто закрывал аварийный реактор ЧАЭС

Военные летчики спасли миллионы граждан СССР и еще 17 стран, которым предстояло жить на землях, подвергшихся радиационному заражению.
26 апреля 1986 года Чернобыль стал символом атомной катастрофы — на Чернобыльской АЭС (ЧАЭС) в районе небольшого городка Припять на Украине произошла крупнейшая в своем роде за всю историю атомной энергетики авария. В результате взрыва четвертого энергоблока был полностью разрушен реактор, а в окружающую среду выброшено большое количество радиоактивных веществ. С первых дней в эпицентре трагедии с воздуха закрывали аварийный реактор ЧАЭС советские летчики. Ложились на курс тройками, проходили по 20-30 раз в день через тысячи рентген. Действовали практически в боевой обстановке ядерной войны.
О событиях того времени еженедельнику «Звезда» рассказал генерал-полковник в отставке, Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик РФ, депутат Госдумы Николай Антошкин. В апреле 86-го он был начальником штаба ВВС Киевского военного округа, и лично руководил действиями сводной авиагруппы, направленной на ликвидацию аварии.
«Почти как на ядерной войне»
— Реактор четвертого энергоблока взорвался примерно в половине второго ночи, а уже утром 26 апреля к делу подключилась наша авиация, — вспоминает Николай Тимофеевич. — Точнее — первая «вертушка», которая была поднята по тревоге с киевского аэродрома Борисполь и направлена для разведки в район атомной станции. А уже следующей ночью на аэродром Чернигов был перебазирован 51-й отдельный гвардейский транспортно-боевой вертолетный полк. Туда же начали подтягивать и дополнительные силы авиации из других военных округов.
Пожарные к тому времени, несмотря на запредельные уровни радиации, выполнили поставленную задачу и погасили все очаги возгорания. Но внутри самого реактора находилось не менее 2,5 тысяч тонн графита, который продолжал гореть. Облако радиоактивного дыма поднималось на высоту до 400 — 600 метров, с неимоверной быстротой распространяясь в разные стороны. Для того, чтобы это исключить, подойти к реактору и продолжить мероприятия по локализации, необходимо было в кратчайшие сроки потушить пожар в самом реакторе.
Авария на ЧАЭС затронула судьбы миллионов граждан СССР и еще 17 стран, которым предстояло жить на землях, подвергшихся радиационному заражению. На ликвидацию последствий небывалого бедствия было направлено 595 000 человек, из которых более 60 000 уже скончались и почти 165 000 стали инвалидами. Эта катастрофа дорого обошлась и в финансовом плане: по разным оценкам, только первоочередные затраты Советского Союза составили 18 — 26 млрд рублей.
Население Припяти было эвакуировано 27 апреля в течение нескольких часов. В это время экипажам вертолетов было запрещено вести работу по тушению пожара. Но «Вертушки» не стояли на земле, поднимали в район реактора специалистов, которые с воздуха оценивали обстановку и отрабатывали методику захода на цель.
Первые мешки с песком мы начали сбрасывать ближе к вечеру того же дня. Сначала мне лично по переносной радиостанции пришлось руководить этим процессом с крыши гостиницы «Полесье». После, уже с помощью радиостанции на автомобильной базе этим занимались полковники Нестеров и Мимка.
Основная тяжесть работ по локализации и ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) легла на личный состав более 210 воинских частей и подразделений общей численностью 340 000 человек. Более 90 000 солдат, прапорщиков и офицеров одновременно работали в зоне в самый сложный период — с апреля по декабрь 1986 г.
Условия были хуже реальных боевых. Воевать с видимым противником опасно, сложно, но можно. Другое дело, когда враг — радиационное излучение — невидим; тогда он во сто крат опаснее. Над аварийным реактором — столб дыма в виде конуса, внутри — раскаленный до красноты графит, вокруг и над ним — запредельные уровни радиации (до 3-3,5 тысяч рентген в час) и высокие температуры (по докладам экипажей она превышала 180 градусов). Защита для людей и вертолетов — никакая. Приспособлений для сброса груза, площадок, подготовленных для посадки вертолетов, достаточного количества людей для загрузки — нет. Средства управления самые примитивные…
«Мне приходилось повышать голос на «Небесных ангелов»
Но даже несмотря на то, что не все в первые дни получалось, и на меня, и на летчиков смотрели как на небесных ангелов. Наверное, именно поэтому и появился документальный фильм «Ангелы Чернобыля»… Для всех стало очевидным: без ликвидации пожара в реакторе и его закупорки приступить к работам на земле невозможно. Поэтому надежда возлагалась только на авиаторов. Нам всячески старались помогать. Иногда, правда, эта «помощь» выглядела абсурдной, тем не менее…
Нам предложили сбрасывать песок и другие наполнители в жерло реактора не только днем, но и ночью. Или использовать для фотографирования беспилотные самолеты-разведчики, что вне полигонов делать без сопровождения истребителей запрещалось. Или (что было самым невероятным) поднять над реактором вертолет с прикрепленным пожарным шлангом большого диаметра и огромной длины. Один конец его предлагали опустить в реку Припять, а второй — держать над реактором и качать воду прямо в него мощным насосом…
По поводу последнего обязательно требуется пояснение, потому как многим читателям наверняка покажется, что тушение водой сверху было бы наиболее оптимальным вариантом. И задача — начать работу с ВСУ — уже была поставлена одной из групп. Вертолетчики должны были набирать воду в специальную конусообразную бочку на подвеске из Припяти и сбрасывать ее на реактор. Это бы снизило температуру и тем самым, по задумке руководства, должна была уменьшиться радиация.
Получив задание, группа вертолетов поднялась с аэродрома Чернигов, заполнила «бочки» водой и строем взяла курс на реактор.
От неминуемой смерти их спас академик Валерий Легасов, разрабатывавший типы реакторов, установленные на Чернобыльской АЭС, который по счастливой случайности оказался рядом со мной. Узнав о том, что собираются предпринять, он вышел в эфир и истошно закричал: «Летчики, я запрещаю вам сброс воды в реактор, немедленно вернитесь!» Ничего толком не понимая, я продублировал его команду, поскольку летчики знали в эфире лишь мой голос. И только потом я узнал, что образовавшаяся горючая смесь в реакторе, достигшая нескольких тысяч градусов по Цельсию, при попадании на нее воды, стала бы катализатором и мощнейшего взрыва было бы не избежать. Всех просто разнесло бы в клочья.
Так что все в итоге пришло к тому, с чего начали: «глушить» реактор следует мешками с песком и свинцовыми болванками, которые можно сбрасывать только с вертолетов. После взлета и набора высоты до двухсот метров вертолеты выходили на «боевой курс», подлетали к реактору, зависали над ним, и бортовые техники «на глазок» сбрасывали мешки весом до 100 кг, прикрепившись страховочными поясами к винтокрылой машине. После двух-трех вылетов многих пилотов рвало. В горле постоянно першило, во рту чувствовался привкус ржавого железа. Нормальной нагрузкой для экипажей в первые дни было по 10-15 вылетов, а полковник Ю.Н. Яковлев за три дня совершил свыше 80 вылетов, 76 из них — на реактор. И продолжал рваться в бой несмотря ни на что. Точно так же, как и А.И. Серебряков, и Б.А. Нестеров и многие другие. Иногда приходилось повышать голос, чтобы отстранить их от полетов. Такого энтузиазма и рвения за всю свою многолетнюю службу в авиации я не видел нигде. Ни до этого, ни после.
«В какой-то момент меня охватил страх, что я не смогу выполнить поставленную задачу»
Кроме засыпки аварийного реактора, экипажи вели общую воздушную и радиационную разведку, фотографирование объекта с различных ракурсов. Поднимали членов правительственной комиссии, ученых и специалистов, осуществляли перевозку людей и грузов. Облетывали с представителями МВД и КГБ район вокруг АЭС и Припяти с тем, чтобы выявить очаги пожаров в ближайших лесных массивах, а также исключить проникновение посторонних людей в город и случаи мародерства. И все равно в первые дни результаты нашей работы выглядели неутешительно. Зампредседателя Совета Министров СССР Борис Щербина, возглавлявший правительственную комиссию, был недоволен и после каждого моего доклада нервничал: «Это все равно, что слону дробина, в реактор нужно сбросить не меньше 5-6 тысяч тонн поглотителей».
В какой-то момент меня охватил страх, что я не смогу выполнить поставленную задачу. Чтобы этого избежать, стал лихорадочно думать, как повысить КПД нашей работы. Мы попытались брать на борт доски и дополнительно солдат, чтобы одновременно сбрасывать по 2-3 мешка. Мы пробовали подвешивать мешки на балочные держатели. Мы пытались использовать самосвальные кузова автомобилей… Ничего не получалось. Вспомнили про списанные тормозные парашюты, которые можно использовать в качестве огромных кулей. Собрали по всем аэродромам Киевского военного округа, но их хватило на час работы. Тогда для решения этого вопроса вышли на главкома ВВС маршала авиации А.Н. Ефимова.
В результате, утром 29 апреля парашюты были доставлены в район Чернобыля, и работа пошла интенсивнее. Тут возникла новая проблема. У вертолетов Ми-6 и Ми-26 приспособления для внешней подвески сбрасывались вместе с грузами. Благодаря руководству Черниговской области и города Чернобыля, за ночь на заводах удалось изготовить несколько десятков таких изделий. Но это были «слезы». Тогда, обратившись лично к Щербине, удалось запустить массовое производство нового устройства для подвески грузов на заводах Киева. Понимая значение проблемы, руководители и рабочие безоговорочно исполняли все, спрашивая только: «Сколько, когда и куда изделий нужно доставить?»
Мы убрали лишние вертолеты, на каждой площадке организовали КП, группы бригадиров и рабочих по подвеске парашютов обеспечили малогабаритными радиостанциями и организовали три «вертушки» в горизонтальной плоскости. Кто-то потом назвал их «вертушками Антошкина» …
К исходу 30-го апреля огонь в реакторе был потушен, началось наращивание слоя песка. Отношение к авиаторам со стороны членов правительственной комиссии заметно изменилось.
«О чем не говорят, чему не учат бюрократов»
Самолеты и вертолеты в дневное время использовались в районе аварийного реактора, а ночью базировались на аэродромах Чернигов, Овруч, Гончаровское, Борисполь и Жуляны. Перед возвращением на базу, вертолеты подвергались дозиметрическому контролю и дезактивации на полевом аэродроме Малейки. Личный состав проходил санобработку на базовых аэродромах, что впоследствии создало много препятствий для получения ими удостоверений участников ликвидации катастрофы и оформления льгот. Чиновники соцслужб на местах требовали справки о нахождении воинских частей в 30-ти километровой зоне, а все аэродромы, естественно, были дальше.
За все время нахождения нашей авиации в зоне аварии было совершено более 28 тысяч вылетов, свыше половины из них пришлось на первые пять месяцев. Такой интенсивности полетов в очень ограниченном районе, при огромной концентрации наземной техники и личного состава в мирное время не было никогда.
Ротация экипажей происходила постоянно. Тем не менее, уберечь всех от получения большой дозы облучения нам не удалось. Впоследствии при каждом своем посещении района катастрофы Щербина заблаговременно звонил на КП ВВС Киевского военного округа и просил, чтобы я лично его сопровождал. И как-то в узком кругу сказал мне: «Николай Тимофеевич, ты даже не осознаешь, что сделал вместе со своими летчиками!»
«Ни один летчик не свернул с боевого курса»
Тогда и теперь я говорил и буду говорить: эти слова относятся не столько ко мне, сколько к моим ближайшим помощникам — Б.А. Нестерову, А.И. Серебрякову, Ю.Н. Яковлеву, Л.В. Мимке, А.Н. Кушнину, А.М. Сорокину, Н.А. Волкозубу, А.М. Никонову, Н.П. Крюкову. И, конечно же, ко всем ликвидаторам…
За время ликвидации чернобыльской аварии только в 30-ти километровой зоне отчуждения и непосредственно над самой ЧАЭС было задействовано около ста самолетов и вертолетов, экипажи которых решали такие задачи, которые в мире никому и не снились.
Позже, получая в Кремле из рук А.А. Громыко высшую награду Родины, я с гордостью за авиаторов доложил, что ни один летчик не свернул с боевого курса и никто не покинул своего поста без приказа. И достойных этой награды не только среди авиаторов, но и среди представителей других родов войск, было значительно больше. Потому что они — это без всякого преувеличения — спасли человечество от радиационного заражения. И если не всего земного шара, то северного полушария — точно.

Виктор Сирык
https://zvezdaweekly.ru/news/

Евстигнеев Кирилл Алексеевич. Биография

Кири́лл Алексе́евич Евстигне́ев (4 (17) февраля 1917, Хохлы, ныне Курганская область — 29 августа 1996 года, Москва) — лётчик-истребитель, ас, участник Великой Отечественной войны. Дважды Герой Советского Союза (1944, 1945). Генерал-майор авиации (1966).
Биография
К. А. Евстигнеев родился 4 (17) февраля 1917 года в селе Хохлы Птиченской волости,Челябинского уезда, Оренбургской губернии (ныне деревня Хохлы Кушмянского сельсовета Шумихинского района Курганской области) в бедной в многодетной крестьянской семье (5 дочерей и 2 сына, Алексей и Кирилл). По национальности русский. Мать умерла в 1920 году
Его отец до 1932 года занимался сельским хозяйством. В 1932 году завербовался и до 1934 года работал на строительстве Яр – Фосфоритной железнодорожной ветки в Кировском крае. Кирилл, после убытия отца в Кировский край, проживал с братом, продолжая учебу в школе с. Малое Дюрягино Мало-Дюрягинского сельсовета. Затем убыл к отцу, где учился в средней школе железнодорожных станций: Яр, Песковко-Омутнинск и Кирс. В 1934 году вернулся в город Шумиха, работал путевым обходчиком на Южно–Уральской железной дороге на участке «Каменная будка». Отец умер в 1943 году[1].
В 1934 году окончил 7 классов Шумихинской железнодорожной школы. С 1934 года жил в Челябинске, тогда же поступил в фабрично-заводское училище тракторного завода, где получил специальность токаря в 1936 году.
В 1935 году стал членом ВЛКСМ.
С 1936 года работал на опытном заводе в Челябинске, через полгода переведён в цех топливной аппаратуры Челябинского тракторного завода и учился в аэроклубе
В армии с сентября 1938 года, призван Тракторозаводским РВК г. Челябинска. По 1939 год служил на срочной службе красноармейцем полевой рембазы на Дальнем Востоке. В 1941 году оканчивает Бирмскую военную школу лётчиков, находившуюся тогда в Амурской области, где до конца 1942 года служит в должности лётчика-инструктора. В конце 1942 года его направляют в Москву в главный штаб ВВС РККА для перегонки американских самолётов «Аэрокобра» по ленд-лизу из Америки. В Москве сержанту Евстигнееву удалось после встречи с известным лётчиком И. С. Солдатенко добиться отправки на фронт.
С 1943 года член ВКП(б), в 1952 году партия переименована в КПСС.
С 17 марта 1943 года на фронтах Великой Отечественной войны. Участвует в боях на Курской дуге на истребителе Ла-5.
К ноябрю 1943 года старший лейтенант Евстигнеев совершил 144 боевых вылета, им лично было сбито 23 вражеских самолёта и 3 самолёта в группе.
2 августа 1944 года командиру эскадрильи 240-го истребительного авиационного полка 302-й истребительной авиационной дивизии 4-го истребительного авиационного корпуса 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта старшему лейтенанту Евстигнееву Кириллу Алексеевичу было присвоено Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина (№ 19094) и медали «Золотая Звезда»(№ 2284). Летал на истребителе Ла-5ФН
К октябрю 1944 года гвардии капитан Евстигнеев совершает ещё 83 вылета, в результате которых им было сбито 20 самолётов. Летал на истребителе Ла-5Ф, построенном на средства пчеловода колхоза «Большевик» Бударинского района Сталинградской области Конева Василия Викторовича.
23 февраля 1945 года командир эскадрильи 178-го гвардейского истребительного авиационного полка 14-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 3-го гвардейского истребительного авиационного корпуса 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта гвардии капитан Евстигнеев Кирилл Алексеевич награждён второй медалью «Золотая Звезда» (№ 4039).
К весне 1945-го года совершил около 300-т боевых вылетов, участвовал почти в 120-ти воздушных боях, сбил 53 самолёта противника лично, 3 в группе кроме того, один бомбардировщик ему не был засчитан (данные сайтов Герои Страны и Красные Соколы).
Войну прославленный лётчик окончил в Венгрии в должности заместителя командира 178-го гвардейского истребительного авиационного полка 14-й гвардейской истребительной авиационной дивизии и в звании гвардии майора авиации.
После Победы продолжил военную службу в должности командующего истребительным авиационным полком. В 1949 году окончил Высшие лётно-тактические курсы, в 1955 — Военно-воздушную академию. В 1955—1958 годах проходил службу в должности начальника штаба школы переучивания лётного состава в городе Фрунзе Киргизской ССР.
В 1960 году окончил Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. С 1960 года служил последовательно начальником штаба Качинского ВВАУЛ, начальником оперативного отдела штаба ВВС Северо-Кавказского военного округа, заместителем командующего 73-й воздушной армией (Киев), начальником штаба ВВС Северо-Кавказского военного округа, первым заместителем командующего ВВС Северо-Кавказского военного округа, в Управлении учебных заведений Главного штаба ВВС.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 октября 1972 года уволен с военной службы в связи с достижением предельного возраста пребывания на военной службе. Жил в городе-герое Москве, Большой Афанасьевский переулок, дом 25, прямо напротив церкви Афанасия и Кирилла. В 1966 году присвоено воинское звание генерал-майор авиации.
Кирилл Алексеевич Евстигнеев умер 29 августа 1996 года. Похоронен в городе Москве на Кунцевском кладбище.
Список воздушных побед
Всего воздушных побед: 52+3
боевых вылетов — 283
воздушных боёв — 113
** — групповые победы.
Награды
Дважды Герой Советского Союза (23 февраля 1945 года)
Медаль «Золотая Звезда» № 4039
Герой Советского Союза (2 августа 1944 года)
Орден Ленина № 19094
Медаль «Золотая Звезда» № 2284
4 ордена Красного Знамени (11 октября 1943 года[5], 28 октября 1943 года[6], 22 февраля 1945 года[7], …)
Орден Суворова III-й степени (2 октября 1943 года)
Орден Отечественной войны I-й степени (6 ноября 1985 года)
Орден Отечественной войны II-й степени (30 апреля 1943 года)
Орден Красной Звезды (3 ноября 1953 года])
Медали
Иностранные ордена, в том числе
Орден Британской империи 5-го класса (9 июня 1944 года)
Орден Заслуг Венгерской Народной Республики 5-го класса
Почётный гражданин города Шумиха (24 октября 1967 года[)
Память
Бронзовый бюст К. А. Евстигнеева установлен в городе Шумиха Курганской области. Авторы — Георгий Мотовилов и Леонид Поляков]. Изначально бюст был установлен в городском саду, а позже перемещён в парк «им. К. А. Евстигнеева», а у его подножия посажены живые цветы.
Мемориальная доска на здании школы № 2 города Шумиха Курганской области, в которой учился Кирилл Евстигнеев.
Негосударственное образовательное учреждение начального и дополнительного профессионального образования «Курганский авиационно-спортивный клуб имени дважды Героя Советского Союза К. А. Евстигнеева Общероссийской общественно-государственной организации «Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту России» (21 ноября 2013 года прекратило деятельность, реорганизовано в форме присоединения к АНО ДПО «Курганский АСК ДОСААФ России»).
ГБОУ СПО «Шумихинский аграрно-строительный колледж» в 2005 году присвоено имя Дважды Героя Советского Союза Кирилла Алексеевича Евстигнеева. В колледже находится музей имени Дважды Героев Советского Союза С.И. Грицевца и К. А. Евстигнеева. В музее хранятся личные вещи Кирилла Алексеевича: китель, шинель, фуражка, осколки из его ран, привезенные из Москвы студентами в 1985 году.
Семья
В 1945 году женился на однополчанке Марии Ивановне Раздорской (1920—2007).

«Почему не сбили раньше? Ты будешь снят с должности!»

Как жили пассажиры сбитого Boeing-707 в Карелии

21 апреля 1978 года, фото из архива УФСБ по РК
40 лет назад СССР покинули пилоты сбитого над Карелией южнокорейского «Боинга». В своей новой книге карельский историк, журналист Юрий Шлейкин рассказывает о приключениях корейцев в Карелии в апреле 1978 года. «Газета.Ru» публикует отдельные воспоминания участников тех событий.
Командир Boeing-707 Ким Чанг Кью на допросе у следователя КГБ СССР. Апрель 1978 года:
— …В очередной раз бросив взгляд на приборы, я увидел вдруг на погодном радаре изображение острова, очертания которого не совпадали с рисунком на карте, лежащей передо мной.
На вопрос штурман отметил: это один из островов перед Аляской. Вскоре увидел побережье. Штурман доложил: перед нами Канада. Однако вновь увидел расхождение с картой. Я понял, что мы сбились с курса.
Вскоре мой помощник доложил: справа от нашего самолета — советский истребитель…
Я не заметил, давал ли какие сигналы наш неожиданный «сосед» справа. Попросил помощника радиста связаться с советским летчиком по радио на установленных для этого волнах.
Вскоре помощник доложил: «Советский летчик на сигналы на запрашиваемой частоте волн не отвечает». Я подал на землю сигнал о потере связи…
Из показаний аспиранта Парижского университета историка Антиопа Габриэля на допросе у следователя КГБ СССР:
— …Наступало обеденное время. Я выглянул в иллюминатор. Увидел снег, невысокие горы и совсем неожиданно для себя — военный самолет.
Он подлетел близко к нашему «Боингу» и покачивал крыльями. Затем исчез из поля моего зрения, улетев куда-то вниз. Через некоторое время я почувствовал толчок, весь наш самолет вздрогнул, раздался чей-то крик. В салоне появился дым. Все пассажиры оставались на своих местах. От удара я почувствовал боль в левой ноге. По радио в салоне объявили: «Всем находиться на своих местах. Самолет пошел на снижение, экипаж ищет место для вынужденной посадки».
Пассажиры, в том числе и я, пристегнулись ремнями, надели спасательные жилеты…
Из рассказа бывшего командира корпуса ПВО генерал-майора Владимира Царькова:
— Звонил маршал авиации Александр Иванович Колдунов, первый заместитель главнокомандующего войск ПВО: «Доложи, что происходит».
Я все рассказываю…
— Сколько километров он прошел? — не дослушав, перебивает Колдунов.
— Прошел 180 километров.
— По нашей территории?! Почему не сбили раньше?
Отвечаю, что использовать ЗРВ запретили, что надо было и опознать — чего же своих сбивать?
— Ты будешь снят с должности! — ответил маршал и повесил трубку.
…Бац, опять звонок из Москвы!
Колдунов:
— Так ты что, его сбил?
— Так точно! Я хотел вам доложить — вы трубку положили. Я командующему доложил.
— Ну и что?
Говорю:
— Азимут — такой-то, дальность такая-то…Производим воздушный поиск. Но, товарищ маршал, я получил спецдонесение. Перехватили сообщение «Ассошиэйтед пресс»… Пассажирский «Боинг», который должен был по северному маршруту уйти в Корею…»
— И вы, чего, сбили его?!
— А в чем дело-то? Не подчиняется и уходит… А флот проводит учения… Сбили!
— Ну вот, что, Царьков, тебя будет судить международный трибунал! — сказал маршал и повесил трубку.
Прапорщик радиотехнического батальона 18-го Краснознаменного полка Николай Карбан:
Командир батальона капитан В. Попов поставил задачу: формировать поисковые группы. Первую группу возглавил лейтенант П. Новак, вторую — я.
Со мной было 8 человек. Производя поиск на грузовой машине по трассе, мы ничего не обнаружили и убыли на прочесывание местности. Прошли два озера, вышли на озеро Корпиярви и на его левой стороне вдалеке я увидел сквозь туман светящийся шар. Это отсвечивала эмблема на хвосте самолета. При посадке «Боинг» оставил колею. Чем ближе мы приближались к самолету, тем отчетливее видели: лед начал трескаться, появились полыньи.
Я прибежал к самолету первым. Обежал его два раза, никого не обнаружил. По иллюминаторам определил, что в салоне горел тусклый свет, но только в одном месте. По прибытии солдат приказал окружить самолет на расстоянии 50 метров. У личного состава было штатное оружие.
Фюзеляж самолета продавил лед примерно метра на полтора, а нос самолета был на песчаной косе. Правое крыло повреждено, но это произошло уже при ударе о деревья. Из всех четырех аварийных люков свисали надувные рукава аварийного спуска. Левое крыло было поражено ракетой. Турбину на одном двигателе заклинило, в фюзеляже виднелись пробоины от осколков.
Я попытался дотянуться до люка, чтобы попасть в самолет. По резиновому желобу дотянулся до потайной ручки. Начал крутить ее, и после нескольких попыток люк открылся. Зацепившись за бортик, забрался в самолет.
Из салона на меня пошел человек с перевязанной головой, все лицо его было в крови.
Я его попытался остановить, но он энергично устремился к люку, который я оставил открытым. Он что-то выкрикивал и жестом показывал на крыло самолета, а также на заднюю часть салона. В салоне самолета стоял дым от сигарет, а также чувствовался запах спиртного.
Некоторые пассажиры ходили по салону, другие сидели с каким-то отрешенным видом, находились в шоке. Среди пассажиров был один человек, тяжело раненный в грудь. Осколок прошил его насквозь, помощь ему никто не оказывал.
Один человек на кресле в последнем ряду был убит осколком в висок. Справа и слева от него места были свободны. У одной женщины осколком была срезана пятка. Еще несколько человек были легко ранены, в том числе двое детей. Один из пассажиров, который сидел в конце салона, встал со своего места, когда мы с сержантом Коломийцем осматривали убитого, и подошел к нам. Я ему говорю: «Мы русские».
Он на ломаном русском языке сказал, что учился в Москве, и все время повторял: «Парис», «Парис».
Сотрудник особого отдела 265-го ИАП Игорь Лякин:
… Потом поступило «добро» на эвакуацию пассажиров. Многие женщины были в кимоно. Среди пассажиров были и дети. Все одеты явно не по сезону. Их солдаты перенесли в вертолеты на руках. Стали прибывать различные начальники, комиссии, каждый командует и дает указания. Неразбериха. А в самолете, судя по проспектам, множество соблазнов для любителей сувениров: бар с коньяком и винами, различные мелкие предметы.
При выгрузке вещей пропала видеокамера. Так и не нашли, словно в воду канула.
«Шпионского» оборудования на самолете обнаружено не было… Аварийная радиостанция оказалась подозрительно мощной. Ее забрали для исследования.
«Боинг» для нас тогда был неким чудом. Наши техники два дня ломали голову над тем, как с самолета сливается топливо. Чего только не перепробовали, а оказалось все довольно просто… В диковинку были и сотовые наполнитель крыла. Их даже топор не брал.

Из рассказа бывшей заведующей летно-технической столовой 66-го батальона обслуживания Дануты Горяной. (Аэродром Подужемье):
…То, что муж Александр поздно вечером 20 апреля по тревоге уехал на аэродром, было привычным делом. А вот мне утром 21 апреля поступила необычная команда от начальника батальона аэродромного обсуживания Владимира Демина. Надо было вылететь на вертолете на место посадки «Боинга» и накормить «московскую комиссию». Как выяснилось потом, в этой комиссии были не только генералы, но даже маршалы авиации.
Я решила не посылать подчиненных — официанток, а вылетела сама. Время было весеннее. Мне было чуть за тридцать, и я, конечно, постаралась выглядеть достойно: туфли на шпильках, короткая юбка…Вертолет сел на помост, сделанный на скорую руку из досок. Ходить по этому помосту в моих туфлях на шпильках было совершенно невозможно. К тому же дул сильный холодный ветер. Пришлось просить у кого-то солдатский бушлат.
Но накормила я солидное московское начальство от души. Они были очень довольны.
Благодарили и говорили, что даже в Москве их так не кормят…
У «Боинга» стояла охрана — солдаты с оружием, но меня подпустили. Подошла к самолету, потрогала его борт, увидела у одного из иллюминаторов следы от осколков ракеты…
Но на этом моя история с «Боингом» не закончилась. Когда вернулась в гарнизон, поступила новая команда — готовить еду для пассажиров самолета и отвозить ее в Кемь, в Дом офицеров, где их разместили. Стали думать: какие блюда готовить для иностранцев? Было ясно только, что какое-то блюдо должно быть из риса…
Что запомнилось, когда увидела пассажиров «Боинга»? Почти все — невысокие, худенькие. Мужчин было больше, чем женщин. Все были хорошо одеты, «с иголочки». Одеты по-летнему. И, конечно, было видно и чувствовалось, что они очень испуганы, напряжены.
Бывший первый секретарь Кемского райкома КПСС Михаил Галахов:
…Из большого зала Дома офицеров солдаты вынесли кресла и занесли сотню железных кроватей с панцирными сетками. Доставили и матрасы, одеяла, белье…
Здание было удобно еще и тем, что там имелось кафе. Ведь предстояло кормить сотню человек. Помню, что тогда не раз звучали вопросы: кто будет платить за питание, за транспорт и так далее? Что я мог сказать с ходу? Решим. И решили, конечно.
В Доме офицеров были медики. Спросили, кому нужна медицинская помощь. Молчание. Тогда С. Пасюкова повторила вопрос и сказала, что эта помощь — бесплатная. Гости сразу заговорили и подняли руки. Медики одних отправили в районную больницу, других — в железнодорожную.
Бытовых проблем хватало. Возникла и деликатная:
где взять туалетную бумагу? Ведь это был супер дефицит!
Подключили начальника отдела рабочего снабжения Кемской сплавной конторы Мартынова. Он достал эту дефицитную бумагу.
Бывшая заведующая кафе Дома офицеров Раиса Милова:
Нас сразу предупредили, чтобы мы никаких бесед с корейцами не вели, ничего у них не брали и ничего им не давали. Офицеры спецслужб в гражданской одежде также всегда были рядом.
Я подавала на стол обычную еду, какую мы ежедневно предлагали в этом кафе. Гости, среди которых были и два темнокожих пассажира, поначалу к еде не притрагивались, боялись, видимо, незнакомой пищи. Просили больше минеральной воды. Они долго привыкали к вилкам. Любимый рис им пришлось цеплять вилками, а не привычными палочками.
Освоив новый прибор, позже они в честь вилки одобрительно поднимали большой палец вверх.
Одеты пассажиры были как обычные туристы, по-спортивному. Они мало разговаривали. И за обед пытались заплатить своими деньгами. Некоторые курили прямо за столами, но пепел всегда стряхивали в пустые бутылки из-под «Боржоми». А не как наши мужчины — прямо на пол… Один из них спросил меня на плохом русском, что мы кушаем, если такие крупные, и почему у женщин такие большие груди. Я ответила, что мы едим много картошки, рыбы, грибы, ягод… А отчего некоторые части тела становятся большими? Это как русский знак качества.
Инструктор по кульмассовой работе Дома офицеров Вера Петрова:
Наши местные ребятишки все время на окнах висели: строчили по «шпионам» из деревянных автоматов, просили монетки и сувениры, просто наблюдали. Что поделаешь, такое воспитание. Тем не менее пассажиры воспринимали все с юмором.
Что вызвало их удивление, так это отсутствие ночной телевизионной программы.
Еще интересовались, почему в нашем кафе не продается спиртное… Спиртное, конечно, продавалось. Но по случаю их приезда убрали. Впрочем, для снятия стресса выпивку им предоставили.
Жили у нас более суток. Выходить на улицу им не разрешали. Военторг обеспечил трехразовым питанием, выдал каждому зубную пасту. Щетку, прочие мелочи. Их культуре надо отдать должное. Люди пережили такой стресс, попали неизвестно куда. Курили, переживали. Но ни одной бумажки, ни одного окурка на полу после себя не оставили.
Провожать «секретных» корейцев пришло полгорода: народу интересно. Все проходило спокойно, доброжелательно…
Бывший оперуполномоченный Кемского отделения КГБ Карельской АССР Владимир Рыкусов:
22 апреля было принято решение об отправке пассажиров самолетами Ту-134 в Мурманск. И тут возникла одна серьезная и деликатная проблема. Как известно, погибли двое иностранцев. Их тела были в морге. Предстояло найти два цинковых гроба. А где их взять?
После раздумий решили обратиться за помощью к железнодорожникам в локомотивное депо.
Нас выслушали, но особого энтузиазма мы не увидели. Да и понятно. Неожиданно посреди дня приходят люди и говорят: «Надо срочно сделать … цинковые гробы».
Но когда мой коллега проявил красноречие и к тому же дал понять, что работа не будет бесплатной, взаимопонимание было найдено, сложный вопрос был положительно решен..
Бывшая заведующая отдела пропаганды и агитации Кемского райкома КПСС Светлана Пасюкова:
В Кеми я прожила многие годы. А приехала туда в 1964 году , преподавала английский язык в Рабочеостровской школе. Хорошо помню тот ночной звонок 20 апреля 1978 года. Звонил Михаил Пасюков, первый секретарь райкома партии.
— Здравствуйте, Светлана Петровна!… Придется вам немного пообщаться с японцами и поработать переводчиком.
— Михаил Николаевич, я не знаю японского…
— Ничего, пообщаетесь с ними на английском.
Когда окончательно был решен вопрос об отправке пассажиров «Боинга, мне сказали: «Светлана, вы можете идти домой». Однако пассажиры воспротивились этому и сказали: «Мы хотим, чтобы Светлана была с нами до конца и проводила нас».
На вопрос: «Почему?» — они ответили: «Она принесла нам удачу».
Расставание на аэродроме в Подужемье было очень трогательным… Поднимаясь по трапу самолета, кто-то жал мне руку, кто-то обнимал. А стюардесса сделала мне подарок, о котором я никому не говорила многие годы. Это был флакончик духов «Шанель»…
Историк Юрий Шлейкин:
22 апреля пассажиры «Боинга» на автобусах были отправлены из Кеми в Подужемье, а оттуда двумя самолетами Ту-134 в Мурманск. Далее на «Боинге» Pan American — в Хельсинки. Командир «Боинга» и штурман находились на турбазе «Кемь» по 29 апреля, пока велось расследование инцидента. Затем и они покинули северный город.
Начальник отдела перелетов 5-й дивизии ПВО Евгений Грабовский:
На месте посадки долго работали представители разных ведомств. Помню, говорили, что «Боинг» перевозил несколько сот пар обуви на какую-то выставку в Южную Корею. Потом была информация, что самолет разобрали по частям и доставили в аэропорт Мячково в Подмосковье. Там с ним работали специалисты Министерства авиационной промышленности.
В конце лета, говорят, ни винтика не осталось от «Боинга» на берегу озера…

Отдел «Наука»
https://www.gazeta.ru/science/2018/04/30

Зачем первого Героя Советского Союза прятали от всего мира

Одно время имя легендарного лётчика Анатолия Ляпидевского гремело на всю страну – а потом о нём неожиданно забыли
16 апреля 1936 ЦИК СССР ввел почетное звание Героя Советского Союза. Первым удостоенным высокого звания стал 25-летний летчик Анатолий Ляпидевский. Постановление об этом вышло 20 апреля.
До войны имя героического спасителя ледокола «Челюскин» знали и взрослые, и дети. Однако после войны, в конце 40-х, имя Анатолия Ляпидевского исчезло со страниц газет, а его самого сняли со всех занимаемых постов.

Долгожданное спасение
16 июля 1933 года из Ленинграда в Мурманск, а затем во Владивосток, вышел пароход «Челюскин», чтобы отработать путь доставки грузов по Северному морскому пути. Экспедицию возглавил Отто Юльевич Шмидт. В конце сентября «Челюскин» был заблокирован льдами в Чукотском море. Пароход дрейфовал почти пять месяцев, и, казалось бы, свобода была близка, но 13 февраля 1934 года судно было раздавлено льдами, затонув в течение двух часов. На льду оказались 104 человека, которые заранее все подготовили к эвакуации.
За челюскинцев переживала вся страна. Спасение могло прийти только по воздуху. Но сильный мороз (почти 40 градусов) и ветер мешали летчикам добраться до потерпевших крушение. Было совершено 29 вылетов, но каждый раз самолеты возвращались ни с чем. И только 5 марта Ляпидевский сумел обнаружить во льдах лагерь челюскинцев. Когда обессиленные люди увидели самолет, то их радости не было предела. Летчик спас 10 женщин и двоих детей, в том числе новорожденную.

Герой номер один
По воспоминаниям Ляпидевского, добраться до лагеря было практически невозможно. Тогда у самолетов не было застекленных кабин, радиосвязи, а сами летчики даже не надевали защищающие очки. Чтобы хоть как-то уберечься от мороза и ветра, они обертывали голову оленьей шкурой, прорезав для глаз тонкие дырочки.
Требовалось высочайшее мастерство, чтобы посадить самолет на небольшую льдину – всего 400 на 150 метров, а потом и взлететь с нее. После подвига Ляпидевского и другие летчики сумели долететь до погибающих людей. 13 апреля 1934 года был совершен последний рейс на льдину и спасены все участники экспедиции.
В операции по эвакуации челюскинцев принимали участие 7 летчиков: Анатолий Ляпидевский,Сигизмунд Леваневский,Василий Молоков, Николай Каманин, Маврикий Слепнёв, Михаил Водопьянов и Иван Доронин. Именно они стали первыми Героями Советского Союза, о чем было написано во всех газетах 20 апреля. А поскольку фамилия Ляпидевского стояла в списке на награждение первой, то Анатолий Васильевич и получил медаль №1. Церемония состоялась в начале ноября 1939 года.

Неправильное происхождение
Анатолий Ляпидевский родился в небольшом селе в Краснодарском крае. Его отец был священником, продолжив семейную династию.
Поповское происхождение в те годы накладывало на человека отпечаток «неблагонадежности» и закрывало двери во многие училища, институты и профессии. Поэтому юноша начал свою трудовую жизнь с помощника кузнеца, потом устроился в ученики к слесарю, работал на маслобойне.
Толя мечтал стать моряком. Но его не приняли из-за отца-священника. В те времена семья жила в Ейске, куда перевели из Севастополя школу морских летчиков. В нее Анатолий и поступил. По окончании поповского сына заслали подальше, на Дальний Восток, где ему пришлось развозить на самолете почту в дальние уголки края.
По совету товарищей Ляпидевский рискнул подать рапорт о зачислении его в только что открытое Главное управление Северного морского пути. Оно было создано для освоения Арктики и разработки кратчайшего пути от европейской части страны до Дальнего Востока. Ляпидевского, к его радости, взяли в эту структуру. Не случись этого, кто знает, как сложилась бы судьба эвакуированных на льдину.
Праздник и похмелье
Существует такая легенда, что во время торжественного приема в Кремле в честь летчиков, спасших челюскинцев, к авиаторам подошел Иосиф Сталин с бутылкой вина. Молодые герои стояли кучкой, стесняясь высокого начальства, и пили минеральную воду. Вождь сказал им, что на празднике нужно пить вино, и протянул бокал Ляпидевскому, а сам глотнул прямо из горлышка. Также он предложил Анатолию Васильевичу не стесняться своего происхождения, так как сам учился в духовном училище, а потом в семинарии. И пообещал выполнить любую его просьбу.
Ляпидевский тут же попросил разрешения на поступление в Военно-воздушную академию РККА имени Жуковского, куда его никогда бы не приняли из-за «запятнанной» биографии. И вскоре нарком обороны СССР Климент Ворошилов распорядился принять Анатолия Ляпидевского в академию, если тот сдаст экзамены. Или сначала подготовить, а затем принять.
После этого карьера летчика пошла в гору: замначальника инспекции авиапромышленности, директор авиационного завода. В войну Ляпидевский, мечтающий сражаться в небе, занимал исключительно командные посты, а потом вновь был назначен руководить заводом. Но в апреле 1949 года ему сообщили, что он освобожден от всех занимаемых должностей. Далее были два месяца неизвестности.
Анатолий Васильевич сходил с ума, так как знал, что никакие звания и подвиги не смогут уберечь его от ареста. Некоторые историки предполагают, что таким образом Сталин хотел проучить и поставить на место легендарного героя, о котором трубили все газеты. Другие специалисты считают, что вождь таким образом проверял человека на стрессоустойчивость перед очень серьезным назначением. Кроме того, это было началом операции по засекречиванию героя. Как бы там ни было, но с этого момента фамилия Ляпидевского отовсюду исчезла и о герое вскоре забыли.
Секретная операция
Чем занимался Ляпидевский, не знали даже его родные. Его назначили одним из руководителей НИИ, который занимался созданием водородной бомбы. Не удивительно, что имя героя засекретили и постарались удалить из народной памяти.
Чем занимался Ляпидевский, узнали только после испытания 30 октября 1961 года 50-мегатонной бомбы, прозванной «Царь-бомба» или «Кузькина мать». Говорят, что все участники испытаний получили очень большую дозу облучения. У Анатолия Васильевича позднее диагностировали лейкемию, но он еще 21 год, до последних своих дней, работал ведущим конструктором и заместителем главного инженера в КБ Микояна. Скончался первый Герой Советского Союза от простуды, которую подхватил на похоронах своего друга, одного из семи летчиков-спасателей челюскинцев, Василия Молокова, 29 апреля 1983 года.

https://mir-press.com/

Пристегнитесь! Падаем…

20 апреля 1978 года над Карелией был сбит пассажирский «Боинг»
40 лет назад произошел случай, который можно считать мастер-классом нынешних международных безумий. Так портили отношения в эпоху, когда не было соцсетей и твиттер-революций.

О пользе «Беломора»
20 апреля 1978 года в 14.40 по московскому времени из аэропорта Орли поднялся «Боинг-707» компании Korean Air Lines. Рейс N 902 летел по маршруту Париж — Анкоридж (Аляска) — Сеул. На борту 109 человек: экипаж во главе с командиром Ким Чанг Кью и вторым пилотом Ли Чинг Сином, среди 97 пассажиров (корейцы, японцы, французы, англичане) 26 женщин и 5 детей.
46-летний Чанг Кью в прошлом летчик-истребитель ВВС Южной Кореи с опытом боевых действий. Это обстоятельство через несколько часов сыграет важную роль в жизни всех пассажиров.
Согласно популярной легенде в полете что-то не заладилось с навигационными приборами: забарахлил гирополукомпас. Самолет отклонился от маршрута и… залетел в Карелию.
Вообще-то Аляска, она в одной части света, а Карелия, как бы это помягче сказать, — совсем в другой.
К тому же на «Боинге» отказали не все приборы. Прекрасно работал метеорадар, показывающий местность внизу. Штурман Син уже около ста раз летал этим маршрутом. Можно еще напомнить, что в 1930-х Чкалов и Громов летали в Америку через полюс. Причем без метеорадаров и спутниковой навигации. И ведь долетели.
Позже Korean Air Lines заявит, что экипаж при расчетах использовал неверные значения магнитного склонения.
В магнитных склонениях не все разбираются, с этим не поспоришь. Я вот, например, вообще ничего в них не понимаю. Наверное, как и многие читатели. Поэтому скажу проще: было бы лучше, если бы экипаж пилотировал свой лайнер по пачке «Беломора». Ах да, корейцы «Беломор» не курят. А жаль. Лучше бы курили.
Но все случилось как случилось. В 20.54 «Боинг-707» был обнаружен советскими РЛС на подлете к Кольскому полуострову. Ситуация на командных пунктах ПВО, мягко говоря, стала нервозной. Шли большие учения. Ждали кого угодно, но не «Боинг».
Пошла военная свистопляска: боевая работа с элементами хаоса и психоза. Увы, без этого никак.
Лайнер сначала приняли за военно-транспортный самолет, но быстро сообразили, что так высоко и быстро транспортники не летают. Родилась новая версия: это наш бомбер, Ту-95, возвращается с задания «из-за угла»!
Из-за угла — это маршрут с огибанием Скандинавии, наши стратегические бомбардировщики «за угол» тогда ходили регулярно.
В 21.19 «Боинг-707» вторгся в воздушное пространство СССР. Версии о том, что «это свой», отпали, флот и ВВС заявили, что у них в этом районе никого нет.
Вы вправе спросить: есть же система «свой — чужой», как можно не понимать, что приближается иностранный самолет?
Правильно, система есть. Но на самолетах летают живые люди. Коды регулярно обновляются, а вот вносить их экипажи забывают.
Как выразился командир 21-го корпуса ПВО генерал-майор Владимир Царьков (это в его зону ответственности влетел рейс 902): «Если бы мы сбивали все борты, чьи экипажи вовремя не поменяли коды, то Кольский полуостров был усыпан обломками самолетов…»

Они не пройдут
Для понимания ситуации нужно попытаться взглянуть на картину шире.
Конец 1970-х. Именно со стороны Северного полюса в случае большой войны на СССР должны были идти бомбардировщики Б-52 с ядерными бомбами.
Прилетавший недавно в Москву Оливер Стоун показывал Путину кадры из фильма «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» — эпохальная антимилитаристская сатира на военных США режиссера Стэнли Кубрика. Апогей безумия — полет героя верхом на ядерной бомбе.
Знаете, куда герои этого фильма летели? На 10-ю армию ПВО.
Армию противовоздушной обороны лучше представить в цифрах: 56 тысяч солдат, сержантов, прапорщиков, офицеров и генералов. 100 зенитных ракетных дивизионов, на вооружении которых стояли современные (тогда) комплексы: С-75, С-125, С-200.
Чтобы не заблудиться в названиях: С-75 сбивал Фрэнсиса Пауэрса над Уралом в 1960 году. С-125 и С-200 работали по «Томагавкам» в Сирии несколько дней назад.
И, наконец, изюминка — 280 перехватчиков Су-9, Су-15, Як-28, Ту-128 и «летающие радары» Ту-126.
Район ответственности армии от границы с Финляндией и Норвегией на западе до полярного Урала на востоке и от Земли Франца-Иосифа, Новой Земли и побережья полярных морей на севере.
В те годы наши истребители еще не могли дозаправляться в воздухе. А встречать Б-52 нужно было как можно ближе к полюсу. Нашли выход: на острове Греэм-Белл (архипелаг Земля Франца-Иосифа) обустроили ледовую авиабазу. В качестве аэродрома подскока для тяжелых туполевских Ту-128 (бомбардировщик Туполева, переделанный в дальний перехватчик). «Тушки» должны были сжигать американские бомбардировщики над Северным полюсом.
Итак, рейсу N 902 и его пассажирам, вылетевшим из солнечного весеннего Парижа, была уготовлена судьба «протестировать» 10-ю армию. «Боинг» шел по маршруту Б-52. Как будто его экипаж был фанатом Стэнли Кубрика.
И вечный бой
Примерно через два часа после вторжения в наше небо «Боинг» лежал в карельском лесу.
Приземлением это было нельзя назвать. Самолеты приземляются на землю. А командир Чанг Кью посадил самолет на лед лесного озера, причем на пробеге сложил шасси и довернул лайнер к берегу. На тот случай, если лед не выдержит и самолет начнет тонуть.
Внешне самолет почти не пострадал, особенно если смотреть с левой стороны. С правой стороны картина была иной: отсутствовал кусок крыла, на фюзеляже около сотни пробоин от поражающих элементов боеголовки ракеты «воздух-воздух». Кошмар внутри: салон в крови, два пассажира мертвы, 13 ранены. Все выжившие пережили чудовищный шок.
Если быть точным, то 1 час и 46 минут экипаж «Боинга» вытворял в карельском небе нечто за гранью добра и зла. Его принуждали к посадке, а Ким Чанг Кью упорно противился (утверждал, что приказал радисту связаться с истребителями, но это не удалось: разные частоты). Игнорировал команды Су-15 и на тяжелой машине совершал дерзкие маневры уклонения.
ПВО не оставляла надежды принудить «Боинг» к посадке. «Боинг» сопротивлялся. Позже его командир также скажет в свое оправдание, что перехватчик подошел к нему с «не той стороны».
Правда, не уточнит, какой из пяти Су-15, которые, сменяя друг друга, пытались заставить нарушителя следовать за ними на аэродромы Мончегорск и Африканда. Как рассказывал один из тех летчиков капитан Александр Босов: «Да я, японский бог, воткнул ему в форточку хвост со звездой, а он, сволочь, морду отворачивал!»
Точку в затянувшейся драме поставила ракета «воздух — воздух». Летчику приказали стрелять по нарушителю. По «Боингу» истребитель выпустили одну Р-60. Можно сказать, что летчик дал пассажирам хоть какой-то шанс. Кстати, большинство участников перехвата считали самолет не пассажирским, а военным. Иллюминаторы не доказательство, «Боинг-707» имеет военные версии.
Во время атаки Чанг Кью потянул штурвал вправо, произошел срыв наведения, ракета подорвалась в районе крайнего левого двигателя (на «Боинге-707» их четыре).
От крыла оторвался кусок в 3-4 метра, осколками посекло фюзеляж. В салоне взрывная декомпрессия, у пассажиров лопались перепонки, шла кровь носом, кричали раненые…
Оторвавшийся кусок крыла дал засветку на экране радара. Он планировал с 9-километровой высоты. На КП решили, что раз от цели отделилась цель, значит, нарушитель выпустил крылатую ракету.

Обломок атаковали ракетами.
Об этой истории писали много и разное. В уважаемой отечественной газете сообщалось, как надлежит действовать военным в такой ситуации. Дословно, со ссылкой на «следователя КГБ»: «Сначала необходимо было выпустить зеленую ракету, затем красную, только потом зайти в поле зрения нарушителя и покачивать крыльями, предлагая совершить посадку».
Разноцветные ракеты? Жаль, что эту рекомендацию не передали двум американским пилотам, которые летом 1953 года хладнокровно, как в тире, расстреляли советский пассажирский Ил-12.
Я перечислил все, чем располагала 10-я армия ПВО: сто зенитных ракетных дивизионов, 280 истребителей. Что за цветные ракеты? Чтобы обойтись без юмора, который в таком ситуации неуместен, перечислю вооружение самолетов, которые перехватывали «Боинг». Под плоскостями Су-15ТМ подвешивали две ракеты: одна с радиолокационной, вторая с тепловой головкой наведения. Можно было подвесить два пушечных контейнера УПК-23-250 калибра 23 мм. Но из дежурного звена обычно летали на перехват без артиллерии. Да, еще у летчика пистолет Макарова и 16 патронов. Это все. Ракетниц с разноцветными ракетами нашим не выдавали. Пишу «нашим», потому что автор этих строк также в прошлой жизни был офицером 10-й армии ПВО.
… Считается, что в апреле 1978-го пилот «Боинга» совершил чудо, посадив поврежденный лайнер в лесу. Это правда. Все участники перехвата, особенно летчики, с уважением отзывались о мастерстве командира «Боинга». С профессиональной точки зрения ас.
Но какое определение он заслужил как человек, который чуть не убил сотню душ? И чем бы завершился полет рейса 902, если бы по нему решили стрелять зенитным комплексом? Он ведь прошел над стратегическими объектами: центрами управления и базами флота.
Собственно, дело не в базах. В только что вышедшей книге Владимира Якунина The Treacherous path («Коварная колея» ), автор с прямотой профессионального разведчика описывает, в каких сложных международных условиях он получил назначение в США. Среди дестабилизирующих факторов названа и атака на рейс 902.
В этом вся суть того ЧП. Дела между США и СССР пошли на лад, кому-то позарез было надо прекратить этот процесс.
Полноценного скандала не последовало. Два погибших и несколько раненых не могли взорвать общество. К тому же СССР проявил чудовищное терпение, очень долго не сбивая нарушителя.
О том, какие железные нервы были у офицеров 10-й армии, расскажу, но по очень большому секрету. Накануне пролета южнокорейского самолета на Севере прозевали легкомоторную «Сессну».
«Сессна» вызывает ассоциации с Матиасом Рустом. Но это был не Руст. Со стороны Финляндии залетела «Сессна-150». Летчики заблудились. Они сели на нашем военном аэродроме, нагло дозаправились из своих канистр и улетели. Перегородить полосу мы не успели. Поднятый на перехват истребитель «Сессну» лихо настиг, но очень скоро потерял. Насовсем.
В конце концов у «Сессны» закончилось горючее, она приземлилась в лесу в Мурманской области. Пилоты пошли сдаваться местным властям… Начальство лютовало, армию сотрясали проверки. Так что поверьте, у ПВО были стимулы безжалостно убивать нарушителей. Но «Боинг» не уничтожили.
…Пассажиров накормили и оказали медпомощь. Через два дня на двух Ту-134 их отправили в Мурманск, далее на «Боинге» в Хельсинки. Экипаж признал свою вину, принес извинения за то, что, понимая команды летчиков истребителей, им не подчинился. Попросил помилования. И… получил его.
Выскажу сугубо личную точку зрения. Если бы те пилоты оказались на нарах, ну хотя бы за смерть двух пассажиров, то 1 сентября 1983 года в живых остались 23 члена экипажа и 246 пассажиров «Боинга-747» рейса 007. Он тоже «случайно» отклонился на 500 км.
Потому что сидеть в тюрьмах никто не хочет. И пилоты тоже.
И самое главное. При любом раскладе пассажир обязан долететь до пункта назначения. Как это сделать — я не знаю. Но уверен, что такие «залеты» можно предотвратить. Если очень захотеть.
Целенаправленно или случайно прилетел в Карелию «Боинг» из Парижа, сами решайте. Доказать ни одну из версий невозможно.
Но шанс узнать всю правду есть. Правда, небольшой. Если когда-нибудь очередной Сноуден или Ассанж взломает архивы спецслужб. И обнародует их.
Хронология: истребитель против авиалайнера
27 июля 1953 года советский пассажирский самолет Ил-12, летевший из Порт-Артура во Владивосток, был уничтожен истребителями ВВС США. Погиб 21 человек: летчики, техники и врачи. Безоружный Ил-12 находился в небе Китая, в 110 км от китайско-корейской границы. Факт уничтожения невооруженного пассажирского самолета правительство США признало, но исказило координаты места трагедии, уверяя, что Ил был сбит по ошибке в воздушном пространстве Северной Кореи. Убийцы — пилоты F-86 Ральф Парр и его ведомый Эдвин Скаффи. Руководство СССР безуспешно попыталось привлечь американскую сторону к ответу в гаагском Международном трибунале. В память о погибших во Владивостоке сооружен обелиск. На постаменте высечена надпись: «Здесь погребены жертвы разбойничьего нападения американских воздушных пиратов на советский пассажирский самолет».
16 августа 1972 года пилоты F-5 марокканской авиабазы Кенитра устроили мятеж и попытались сбить королевский «Боинг-727». На перехват вылетели два истребителя. Ракет «воздух — воздух» у них не было, и по самолету своего короля они стреляли из 20-мм пушек. Пилот «Боинга» соврал повстанцам, что король Хассан мертв, истребители вернулись на базу. На самом деле король уцелел, самолету также не было причинено существенного ущерба. Мятеж был подавлен.
21 февраля 1973 года ливийский пассажирский «Боинг-727» был сбит израильскими истребителями F-4 на Синае — погибли 108 человек, 5 выжили. Самолет летел в Каир и заблудился в условиях песчаной бури. Израильские власти выплатили компенсации пострадавшим и родственникам погибших.
27 июня 1980 года над Тирренским морем потерпел катастрофу итальянский DC-9, выполнявший внутренний рейс по маршруту Болонья — Палермо. Погибли все: 77 пассажиров и 4 члена экипажа. Основные версии:
1) взрыв вызван ракетой «воздух — воздух», выпущенной с неидентифицированного самолета;
2) взрыв бомбы на борту;
3) рейс 870 стал непреднамеренной жертвой воздушного боя между самолетами НАТО и ВВС Ливии;
4) в 2008 году бывший президент Италии Франческо Маурицио Коссига заявил, что авиалайнер был сбит ракетой, запущенной с французского истребителя.
В 1983-м на Дальнем Востоке истребителем Су-15 сбит «Боинг-747» Korean Air Lines, глубоко нарушивший советское воздушное пространство — 269 погибших.
Кстати
От «Боинга» компания-владелец отказалась. Планер демонтировали на металлолом, двигатели перевезли вертолетами на аэродром Подужемье (рядом с г. Кемь). Потом их вывезли в Москву. Личные вещи пассажиров (сумки и чемоданы из багажного отсека) взяли под охрану пограничники, поэтому ничего не пропало. «Бесхозные» вещи из салона стали сувенирами: спиртное из бара, журналы, видеосистема — для наших людей в 1978 году это было манящими чудесами из другого мира. Экипаж «Боинга» законопослушно сдал свои пистолеты (три штуки), но где они сегодня — неизвестно. На фото пассажирское кресло из того самого «Боинга-707» — экспонат в комнате боевой славы 10-й армии ПВО (Архангельск). Армия расформирована в 1995-м.

Текст: Игорь Елков
Российская газета — Неделя №7547 (84)
https://rg.ru/