Пускать ли девушек на войну?

— Вообще-то я бы, конечно, не пускал девушек на войну…
Этой фразой летчик младший лейтенант Михаил Пляц начинал разговор едва ли не при каждом своем посещении женского полка легких ночных бомбардировщиков. А так как — по некоторым причинам сугубо личного характера — младший лейтенант был склонен использовать для посещения этого полка любой мало-мальски подходящий предлог, фраза запомнилась. Запомнилась штурману Руфине Гашевой — в будущем жене Пляца. Запомнилась и ее однополчанам, в том числе и Наталье Кравцовой (в то время — Меклин) — автору книг, посвященных этой необычной воинской части и ее людям{8}. В самом деле: нужно ли было пускать девушек на войну?..
Забегая несколько вперед, скажу, что книги Натальи Кравцовой в конце концов приводят читателя к положительному ответу на этот непростой вопрос. Но приводят не легко, не «бесплатно», а трудным путем сопоставления многих логических и эмоциональных (главным образом эмоциональных) «за» и «против».
О 46-м гвардейском Таманском ближнебомбардировочном авиационном полку, вернее, о воинах этого полка уже написано больше, чем, наверное, о любой другой воинской части, отличившейся в годы Великой Отечественной войны. Писали о нем и профессиональные литераторы, и сами летчицы — ветераны полка. Я думаю, что такое явно выраженное внимание объясняется причинами более глубокими, чем просто экзотичность темы — девушки, ведущие тяжелую, опасную, традиционную мужскую боевую работу. Возможно, дело тут в своеобразном, пожалуй, единственном в своем роде сочетании «типичного» (нормальная, отлично воюющая часть) и «нетипичного» (все-таки девушки!)…
Так или иначе, написано о 46-м гвардейском Таманском немало. Казалось бы, все основные факты, связанные с боевой работой этого замечательного полка, читателям уже известны. Но почему-то, несмотря на это, книги Натальи Кравцовой, в которых фигурируют многие уже известные нам фамилии, названия географических пунктов, боевые операции, читать по-настоящему интересно.
Почему?
Наверное, потому, что если с голой фактографией достаточно ознакомиться один раз, то рассказ об одних и тех же событиях в военно-мемуарной, да и вообще в художественно-документальной литературе (разумеется, при том непременном условии, что она художественно -документальная!) мы охотно принимаем и при повторном чтении. Иногда во второй и третий раз даже с большим интересом, чем в первый. Особенно если автор, подобно тому, как это делает Н. Кравцова, продолжает идти далее, в глубь темы, освещая все, о чем рассказывает, со своей собственной, новой, порой неожиданной, очень по-человечески личной позиции. И говорит автор не только о фактах боевой жизни полка (хотя и о них говорится много и интересно), но прежде всего о психологии человека на войне. Причем психологии человека, для войны, казалось бы, мало приспособленного: девушки, вчерашней студентки, ни сном, ни духом и не помышлявшей о профессии военного летчика. Трудно представить себе положение, в котором более наглядно и зримо проявился бы тезис из популярной песни, которую мы (чаще всего не очень вдумываясь в ее содержание) бодро распевали до войны: «Если страна прикажет быть героем…»
Кстати, этот неофициальный, но оттого не менее весомый приказ девушки Таманского авиаполка выполнили исправно: двенадцати из них было присвоено звание Героя Советского Союза. В том числе пятерым — посмертно. А по существу едва ли не все летчики и штурманы полка — и удостоенные этого звания, и формально не получившие его — воевали как подлинные герои!
Сорок шестой полк был, что называется, на виду. Его знала и любила авиация. Любила и высоко ценила пехота. «…Наземные части, стоявшие на передовой, — пишет Кравцова, — часто благодарили нас за хорошую работу, за точные попадания». Не обходил наших летчиц своим вниманием и противник: «Ночные ведьмы» — так называли их гитлеровцы, утверждая, что это женщины-бандиты, выпущенные из тюрем…

* * *

Обе книги Кравцовой, о которых идет речь, — «От заката до рассвета» и «На горящем самолете», — в сущности, об одном и том же. И в то же время — о разном. В первой главный герой коллективен — весь полк. Во второй есть центральная фигура — штурман Руфина Гашева, но через ее биографию, чувства, переживания показан опять-таки весь полк. Можно сравнить эти две книги с общим и крупным планом в кино. Даже если в обоих случаях в кадре показано одно и то же, внимание зрителя распределяется по-разному. Соответственно изменяется и восприятие увиденного. Кравцова чувствует точно, что диктует «общий», а что «крупный» план, и, наверное, благодаря этому достигает удивительного эффекта: при чтении обеих книг, одной за другой подряд, не возникает ощущения авторского самоповторения.
Многое, очень многое описано у Кравцовой так, что у читателя создается прочное ощущение, будто он не прочитал об этом, а увидел своими собственными глазами. Именно так воспринимается точное, зримое описание рассвета в горах, встреченного в воздухе на борту самолета. Или несколько слов, сказанных об аэродромном прожекторе, горящем в сильном снегопаде: не яркий, уходящий далеко в небо столб, а лишь «светлый, живой кусочек луча, самое его основание. Как будто луч обрубили, оставив только крошечный корешок, который чуть-чуть шевелился».
Кравцова-писательница не утеряла способности удивляться тому, что когда-то удивило Кравцову-летчицу. Вот прибыл женский — все время ловлю себя на желании называть его девчачьим — полк на фронт. И фронт оказался не таким, каким он представлялся издали: «Мирные белые хатки. Густая трава по пояс, а в траве ромашки и клевер. Легкомысленно щебечут птицы… Разве это похоже на войну?»
Войну, со всеми ее грозными атрибутами — зенитным огнем, вражескими истребителями, пробоинами в живом теле машины, ранениями и гибелью подруг, — девушки увидели очень скоро. Но первое впечатление осталось: военный быт в авиации действительно выглядит совсем не так, как в других родах войск. Не сбили тебя во время боевого вылета — и, вернувшись на аэродром, ты живешь до следующего вылета, как в тылу.
Наталья Кравцова умеет представить своих героев. Например, с летчицей Рудневой мы встречаемся впервые в главе «Нужны ли солдату косы?». И узнаем в этот если не драматический, то, во всяком случае, не вполне безразличный для девушки момент о личности Жени Рудневой гораздо больше, чем узнали бы из самых пышных деклараций о высоких свойствах характера, присущих будущему Герою Советского Союза.
Боевые эпизоды… Мне приходилось слышать, как эти слова произносились как бы в неких иронических кавычках. А ведь каждый такой эпизод — это тяжкий труд, а часто и пролитая кровь наших товарищей. Грешно говорить о них без глубокого уважения… Но перечитали мы их, говоря откровенно, великое множество. И поняли, что злоупотребление описаниями боевых эпизодов — как, наверное, злоупотребление любыми, самыми высокими категориями — грозит инфляцией. Кравцова явно отдает себе отчет в этом.
Но зато, если уж она приводит боевой эпизод, то такой, которого не забудешь! Вроде того, когда над целью заел сброс контейнера с горючей жидкостью и, чтобы сорвать его с замков, штурман Руфина Гашева — та самая, ради которой так зачастил своими визитами в женский полк летчик Пляц, — вылезла на крыло и, держась за расчалки, доползла к передней кромке. И все это — без парашюта! Почему-то на самолетах По-2 большую (самую тяжелую) половину войны летали без парашютов. Автор книги не скрывает своего естественного недоумения по этому поводу: «В самом деле — почему до сих пор мы летали без парашютов? Непонятно».
Кстати, в дальнейшем у Гашевой нашлись подражатели. Летавшая с Кравцовой штурман Нина Реуцкая, убедившись в отказе кустарной системы сброса установленных на крыле ящиков с боеприпасами, тоже вылезла в воздухе на крыло и прямо руками спихнула, один за другим, восемь ящиков, столь жизненно необходимых нашей пехотной части, отрезанной от основных сил.
Впечатление от подобных случаев дополнительно усиливается тем, что рассказывает о них Кравцова внешне спокойно, без пафоса, с минимальным количеством восклицательных знаков.
Конечно, не о всех своих однополчанах Кравцова пишет одинаково подробно. Некоторые известные летчицы даже не упоминаются в ее книгах. Видимо, это естественно — всего, о чем и о ком хотелось бы рассказать, не вместишь. Да и сменяются люди в боевой части во время войны очень быстро. И все же Кравцовой удается дать портреты — именно портреты — многих интересных людей.
Чуть больше двух страниц отдано «Юльке» — Юле Пашковой, прожившей в полку, от дня своего появления в нем до дня гибели, всего несколько месяцев: «Ее звали Юлей. Нет, Юлькой. Потому что все в ней говорило о том, что она — Юлька». Две страницы — а облик человека остается… Или инструктор по радио Петя, который к концу очередного занятия в столь трудной — видит бог! — для него аудитории каждый раз выдавал напоследок передачу в темпе, явно непосильном для его слушательниц. Тут хитрый Петя преследовал одновременно две цели: во-первых, педагогическую — показать этим ядовитым девицам, что им еще учиться и учиться, и, во-вторых… Впрочем, вторая цель прояснилась, когда поднаторевшим в радиоприеме девушкам в конце концов удалось принять этот ураганный текст: «Занятия прошли на высоком уровне. Кончаю передачу. Все девочки работали хорошо, молодцы. За это я вас целую. С горячим приветом. Петя ».

* * *

Кравцова умеет в одной-двух коротких фразах дать, казалось бы, частную, однако говорящую об очень многом деталь. Иногда это деталь контрастная, вроде психологически трудно объяснимого, но жизненно правдивого: «…почему-то назойливо лез в голову веселый мотив из «Севильского цирюльника». Это — в воронке от снаряда, посреди минного поля на ничейной земле, после вынужденного прыжка с парашютом из горящего самолета.
А когда штурман Руфина Гашева (речь идет о ней) вновь начала летать на боевые задания и ее летчиком, вместо погибшей подруги Лели Санфировой, стала энергичная и веселая девушка Надя Попова — Руфина быстро сработалась с ней, но «в полете часто называла ее Лелей»…
Некоторые наблюдения автора представляются на первый взгляд второстепенными, но почему-то задерживают на себе внимание читателей, заставляют остановиться — и неожиданно оборачиваются не такими уж второстепенными. Так, Кравцова вдруг спрашивает себя: «Почему это человек, обыкновенный нормальный человек, меняется, стоит ему только стать дежурным?» Заметьте: всего-навсего дежурным. Видимо, величина служебного перемещения, повлекшего за собой удививший автора книги эффект, существенной роли не играет.
В нашей военной литературе — да и не только в литературе, конечно, — погибшие воины всегда вспоминаются с болью и уважением к их памяти. Поэтому специально ставить это Н. Кравцовой в особую заслугу оснований нет. Но что ей действительно удалось больше, чем многим другим авторам, работающим над той же темой, — это вспомнить погибших подруг добрым словом так, что читателю больно узнавать: вот еще один хороший — и притом не «среднестатистический», а вполне конкретный человек, оказывается, не дожил до конца войны. Так рассказано в главе «Талисман» о Гале Докутович, летавшей штурманом, несмотря на тяжелое повреждение позвоночника. Галя летала с автором книги, но в одну из боевых ночей была подсажена на один вылет в другой экипаж — вылет, оказавшийся для нее последним… Так же — тепло, уважительно, с болью и в то же время как-то очень конкретно — о летчике Леше Громове из «братского» соседнего полка (глава «Я прилечу к тебе»). Это — не статистика, пусть самая впечатляющая. Это — люди. Люди, не дожившие до победы.
Многие новоиспеченные военные с восхищением неофитов воспринимают все без исключения атрибуты воинского быта. Автор книги на сей счет довольно сдержан — о впервые полученном ею и ее подругами обмундировании и снаряжении она без особого почтения говорит: «сбоку на ремне… пустая кобура для пистолета, фляга и еще какие-то ненужные вещи, которые почему-то непременно должны входить в комплект «снаряжения».
Вообще во многих местах книги четко проявляется принципиальная позиция автора — неприязнь к внешнему. Она всячески подчеркивает, вообще говоря, бесспорную, но, видимо, все же требующую повторения истину, согласно которой главное для воина — это хорошо воевать. Знакомя нас с штурманом полка — Женей Рудневой, — Кравцова дает такой портрет: «Не отличалась Женя ни бравым видом, ни военной выправкой… Среднего роста, немного сутуловатая, с неторопливой походкой, она совершенно не была приспособлена к армейской жизни. Военная форма сидела на ней нескладно, мешковато, носки сапог загибались кверху. Да она как-то и не обращала внимания на все это». И тут же сообщает: «…в полку не было штурмана лучше Жени». Эту оценку сутуловатая, не блистающая выправкой Руднева подтверждала в каждом из своих шестисот сорока четырех (644!) боевых вылетов. Как говорится, дай нам бог побольше таких «неприспособленных к армейской жизни»!
Нет, наверное, все-таки правильно сделало командование, что пустило девушек на войну!.. Конечно же правильно! Хотя, читая Кравцову, мы видим, как нелегко давалась ей и ее подругам боевая работа: «Третью неделю у меня кружится голова. Вероятно, от переутомления. На земле это не страшно. А в воздухе…» Видимо, продолжать цитату не обязательно: читатель сам без труда поймет, чем может обернуться головокружение в полете. Или: «Очень устали, и потому обе молчим, Ира и я. За ночь мы сделали шесть боевых вылетов». Это говорится между прочим, как некая вводная деталь, с которой начинается глава «На рассвете». Но мне трудно пройти мимо этой фразы. Представляет ли себе читатель, что такое шесть боевых вылетов? Да зачем шесть! Что такое один вылет?
Это — огонь зенитных средств всех калибров, до автоматного огня включительно (По-2 работали на предельно малых высотах, порой на бреющем полете), это — ночные истребители противника, это — слепящие прожектора, а зачастую это еще и непогода: низкая облачность, туман, снег, обледенение, штормовой, бросающий легкую машину с крыла на крыло, вырывающий ручку управления из рук ветер…
Причем все это — на По-2, маленьком, тихоходном и к тому же легко воспламеняющемся и горящем, как спичка, как сухой порох. Малая скорость помогала точно выбирать и прицельно поражать цели, но она же облегчала процеливание и противнику… К сожалению, статистика потерь подтверждала это.
Кравцова и тут не выступает с декларациями. Всю напряженность психики девушек, без малого четыре года почти еженощно проходивших через все эти испытания, она выражает внешне спокойным, вроде бы чисто информативным абзацем, который я не могу не привести целиком: «Я часто вижу сны. Цветные. Наверное, оттого, что мы летаем ночью и остается масса световых впечатлений. Вспышки зенитных разрывов, яркие лучи прожекторов, пожары, цветные ракеты, пулеметные трассы, перестрелка на земле — и все на фоне темной ночи. Это врезается в память, остается надолго.
И после войны мне долго снились цветные сны. А потом все прошло. Сны стали серыми, обычными, без ярких красок…»
Да, недешево, очень недешево досталась девушкам их боевая служба.
Может быть, действительно не стоило пускать их на войну?..

* * *

Сомнения на сей счет — правда, продиктованные соображениями несколько иного порядка — были, оказывается, не только у летчика Пляца. Когда женский полк прибыл на фронт, ему целых две недели… не давали боевого задания. Вот вам и еще одна, совсем уж неожиданная сложность боевой биографии наших летчиц. В самом деле, положение возникло предельно парадоксальное: наземным войскам остро не хватает авиационной поддержки, в этом одна из главных трудностей начального периода войны, а тут пришел на фронт целый полк — и сидит без дела! Почему? Кравцова высказывает на сей счет достаточно правдоподобные предположения:
«Полк из девчонок! И хотят воевать. Да ведь они испугаются и заплачут! И вообще, сумеют ли они?!» — и тут же говорит о той реакции, которую такое отношение вызвало в полку: «Нелегки были первые дни на фронте. Трудности встретились как раз там, где их не ожидали. Мы готовы были ко всему: спать в сырых землянках, слышать непрерывный грохот канонады, голодать и мерзнуть — словом, переносить все лишения, какие только могло нарисовать нам воображение. Но мы никак не могли предположить, что на фронте нас встретят с недоверием».
Вот какие, оказывается, неожиданности приносит жизнь на войне! Читая дальше, мы узнаем, как это обидное недоверие постепенно (хотя недешевой ценой!) сменялось уважением и самыми высокими оценками со стороны коллег и командования. Причем уважение командования, как только оно было завоевано, немедленно стало проявляться прежде всего в том, что женскому полку ставились самые трудные, сложные и опасные задачи — зачастую более трудные, сложные и опасные, чем их «братским» обычным, мужским полкам. Окончательно утвердилась боевая репутация Таманского полка, когда однажды в сложную, практически нелетную погоду девушки оказались единственными, кто ходил на боевые задания, — вся ночная авиация фронта оставалась в ту ночь на своих аэродромах. У меня при чтении этого эпизода было ощущение, что Наталья Федоровна и сейчас — четверть века спустя — вспоминает его с этаким лихим задором: знай, мол, наших!
Что же касается опасения, что девушки заплачут, то, как выясняется, не обошлось и без этого. Слезы бывали. Но — не от страха. От злости, обиды, от горечи потерь, от чего угодно — только не от страха!
Впрочем, Кравцова не пытается, по примеру иных авторов, пишущих о войне или других связанных с повышенным риском делах, изображать дело так, будто наши летчицы не знали, что такое естественный человеческий инстинкт самосохранения. Вот она, возвращаясь от цели, идет над морем с подбитым мотором: «Временами мне кажется, что мотор вот-вот остановится. Тогда я ощущаю легкое поташнивание». А вот пара «Мессеров» атаковала наших летчиц в деревне, на земле: «Мы забежали в хату… С испугу я бросилась зачем-то закрывать окна… Снаряды рвались на дороге, в саду, возле хаты. Пробило дырку в потолке, другую — в глиняной стене. Мне стало страшно: убьют нас вот так, нелепо… где-то в хате. Хотелось куда-нибудь спрятаться, но, кроме стола и кровати, в комнате ничего не было. Мы залезли под стол и сидели там, пока не кончилась штурмовка…»
Тут все — точно. В частности, совершенно точно, что для летчика на войне оказаться объектом атаки на земле, когда он, так сказать, безлошаден, хуже любого воздушного боя и любого огня зениток!
Кравцова имеет право говорить обо всем этом, и она честно и искренне пользуется своим правом.
Искренность! Несколько лет назад возникла целая дискуссия о месте этого свойства в литературе. Часть участников дискуссии решительно ставила его на первое место. Другая часть с жаром утверждала, что есть в литературном произведении стороны гораздо более существенные. Однако, независимо от, так сказать, распределения мест, никто не отвергал искренность полностью. Да и невозможно было бы встать на такую точку зрения… Кравцова пишет искренне — и не только о естественном небезразличии человека к реальной опасности, а обо всем, что видела и пережила во время войны.

* * *

Трудные дни боев за Ростов. В соседнем истребительном полку погиб летчик. И парторг женского полка говорит девушкам: «Пойдемте хоронить его. У них в полку осталось совсем мало народу: каждый день потери. Почти всех перебили…» Людей нет не только для того, чтобы драться, но даже для того, чтобы похоронить очередного погибшего. Кравцова рассказывает об этом сдержанно, даже немного суховато, но тем сильнее действует сказанное на читателя.
А вот другая смерть — смерть врага. Перебазировавшись в новое, только что взятое нашими войсками место (По-2 шли за пехотой не отставая, — иначе по нескольку вылетов за ночь не сделаешь), девушки впервые увидели убитого немца. И ощутили «смешанное чувство подавленности, отвращения и, как ни странно, жалости…». Да, жалости! Это тоже одна из составляющих сложного сплава чувств, владеющего человеком на войне. Если, конечно, он настоящий человек. Кравцова не хочет обходить и этого, казалось бы, в разгар боев достаточно «спорного» чувства.
Не обходит она и того, что принято именовать прозой жизни — вплоть до паразитов, которых приходилось истреблять в собственных постелях: «Собственно говоря, ничего удивительного нет, — философски констатирует автор, — Дом, где мы живем, как и многие другие дома в станице, полон народу… Здесь и раненые, и те, кто на отдыхе, с передовой… Солдаты заходят к хозяевам, просятся переночевать, не раздеваясь спят прямо на полу. Теснота». Впрочем, насекомые оказались для девушек еще не самыми страшными из встретившихся им на фронте представителей фауны: подъем по тревоге и — «слышен чей-то истошный крик: из рукава комбинезона выпрыгнул мышонок».
Ох! Может быть, все-таки действительно не стоило пускать девушек на войну?..

* * *

Пожалуй, одно из самых трудных дел на свете — оставаться всегда, при всех обстоятельствах, самим собой. Это удается далеко не всем и каждому. С комплексом неполноценности, пусть сколь угодно глубоко скрытым, этого не осилить. Наталья Кравцова не упускает случая показать нам девушек, которые упрямо остаются сами собой, невзирая на обстоятельства применительно к «девичьему характеру» более чем необычные. В день вручения гвардейского знамени личный состав полка всячески прихорашивается — «и, конечно, надеваем юбки. Хочется хоть на один денек снова приобрести свой естественный вид».
Или увлечение вышиванием. Правда, это было не более как очередное увлечение, пришедшее на смену волейболу, шахматам или чему-то еще. Но вышиванием девушки занялись всерьез и весьма азартно: «…где-то доставали цветные нитки, делились ими, обменивались… В ход пошли портянки, разные лоскутики… Умудрялись вышивать на аэродроме, под крылом самолета, в кабине». Вышивали назло гитлеровцам, которые вроде бы делали все, от них зависящее, чтобы помешать девушкам отдать дань этому традиционно девичьему занятию.
В новогоднюю ночь девушки гадали. У автора повести «получилась тройка лошадей и еще что-то, вызвавшее самые различные толкования. А у Гали Докутович — гроб. Никто не хотел, чтобы — гроб. И мы всячески изощрялись, придумывая несусветную чушь…». Через полгода это гадание вспомнилось, когда Галя не вернулась с задания. Мистика? Да нет, какая там мистика! Скорее — статистика. Многие девушки не вернулись с войны, независимо от того, участвовали они в гадании или нет, и если участвовали, то что при этом усмотрели.
Что такое война — на войне усваивается быстро. И при этом возникает естественная неприязнь ко всякой фальши в ее изображении, к показной лихости, ухарству. В день рождения Жени Жигуленке нашелся старый патефон с кучей заигранных пластинок: «Если завтра война», — пишет Кравцова, — это мы откладывали в сторону. Хрипели «Очи черные», отчаянно взвизгивал «Синий платочек»… И вдруг… «Песня Сольвейг», печальная и нежная»…
Вот что, оказывается, тоже нужно для души человека на войне.

* * *

Надю Комогорцеву и Руфу Гашеву прорабатывали…
Велико было их прегрешение! Они возвращались в казарму с ужина не в общем строю, а по тротуару, в обществе встретившихся ребят-земляков, из университета… Смешно? Конечно, смешно. Но что-то в этом запомнившемся автору повести эпизоде отражает время, обстоятельства, общественные настроения тех лет. Каждая минута, отданная своему личному, казалась незаконной. Потом, когда мы вжились в войну, да и дела пошли получше, это прошло — жизнь брала свое. Но Надя Комогорцева этого не дождалась: еще до отправки на фронт она разбилась в тренировочном полете.
Как всякий настоящий летчик, Кравцова говорит о своем самолете, будто о живом существе. Впрочем, «Поликарпов-2» того стоит! Его боевая биография необычна. В конце двадцатых годов эта машина была построена как учебная. Несколько поколений летчиков начинали свою жизнь в авиации в кабине этого надежного, неприхотливого, простого в управлении самолета. Но вряд ли кто-нибудь мог представить себе его на войне иначе, как в роли связной машины… Когда же пришла война, многое сместилось в сознании людей. В том числе и наши представления о том, какой самолет боевой, а какой — нет. Нехватка авиации заставляла порой идти на решения, мягко говоря, неожиданные — вроде загрузки бомб в кабину пассажирского самолета с тем, чтобы выбрасывать их на противника прямо через дверь, руками. Как одно из таких вынужденных решений было воспринято большинством из нас и оборудование учебного По-2 (тогда он еще назывался У-2) бомбодержателями, прицелом, легким пулеметом — что поделаешь, когда настоящих бомбардировщиков так остро не хватает!..
Но первые же дни боевой работы новоиспеченных легких бомбардировщиков показали их чрезвычайно высокую эффективность. Действуя с малых высот, они бомбили со снайперской точностью и причиняли противнику на передовой и в ближних тылах, пожалуй, больше беспокойства, чем любая другая машина. И когда нужда в призыве на военную службу явно невоенных самолетов прошла — советская авиационная промышленность заработала в полную силу, — легкий бомбардировщик По-2 не был отправлен в тыл. Этот наспех мобилизованный ополченец доказал свое право называться воином — и далеко не последним! Впрочем, история Отечественной войны свидетельствует, что так случалось не раз, причем не только с ополченцами воздушными: вспомним хотя бы дивизии, сформированные из москвичей в дни битвы за нашу столицу!.. И до последних дней войны, до берлинской операции включительно, полки самолетов По-2 вели свою трудную, опасную, но очень нужную работу. Нет, невозможно говорить об этой машине иначе, как с любовью и уважением, именно так, как говорит о ней Кравцова.
Наталья Кравцова пишет о том, что достоверно знает, — недаром она провоевала в сорок шестом гвардейском полку ровно столько, сколько воевал сам полк — ни на один день меньше! Отсюда и ощущение полной достоверности всего, написанного ею. Редкие исключения, вроде фразы, в которой говорится, будто на планировании с неработающим мотором в самолете «было так тихо, что Руфа слышала, как тикают часы на приборной доске» (в действительности на фоне шума встречного воздушного потока, да еще при надетом на голову шлеме тиканья часов не слышно), воспринимаются как описки.
Если же говорить о претензиях более общих, чем чисто редакционные, то из таких возникает, пожалуй, всего одна. Правильнее было бы даже назвать это не претензией, а скорее сожалением о том, чего автор не рассказал. Правда, это, кажется, запрещенный прием — говорить не о том, что в книге написано, а о том, чего в ней нет. Но я все же позволю себе поделиться возникшим у меня ощущением некоего «белого пятна» в произведениях Н. Кравцовой. В них в полной мере присутствует основной конфликт — между нами и нашими врагами. Слов нет, в годы войны это был действительно основной, самый сильный конфликт в нашей реальной жизни. Не обходит автор и конфликтов более частных, связанных, как правило, с тем, что кто-то чего-то недоделал или недодумал (вспомним хотя бы, как наши летчицы пролетали всю первую, самую тяжелую половину войны без парашютов!). И это тоже правильно, тоже отражает реальные сложности.
Но когда дело доходит до жизни внутриполковой, впечатление у читателя складывается такое, что это был коллектив какой-то стерильный — без конфликтов, споров, столкновений характеров и жизненных позиций, даже без каких-то градаций во взаимных личных симпатиях (о возможных человеческих антипатиях не приходится и говорить — их просто нет и в помине). Мне не хотелось бы быть неправильно понятым: я не призываю автора этой и других подобных книг к описанию случайных ссор и мелких бытовых недоразумений. И понимаю, что основные эмоции, помыслы, устремления были у наших летчиц общими — такими же, как у всех нас в те трудные годы. Но если люди — причем люди содержательные, думающие, неравнодушные, какими показал нам их автор, — прожили вместе годы своего человеческого формирования, не могло это формирование пройти по принципу «где у тебя есть выступ, у друга чтоб был бы выгиб». Тем более — на войне. И мне по-читательски жаль, что автор осторожно обошел эту сторону душевной жизни своих героев. Честное слово, они от этого не перестали бы быть в наших глазах Героями!
А они — настоящие Герои! Наталья Федоровна Кравцова пишет об этом убежденно, хотя и с благородной сдержанностью. Особенно скромно говорит она о себе — Герое Советского Союза, выполнившей девятьсот восемьдесят (980!) боевых вылетов. Пусть читатель представит себе — хотя бы из книг Кравцовой, она это описывает очень ярко, — что такое один, всего один боевой вылет. И помножит на девятьсот восемьдесят. Впрочем, нет — тут арифметика не годится: очень уж трудно выразить цифрами категории, о которых идет речь…
Накануне своего последнего вылета Женя Руднева читала Суркова:

Под старость на закате темном,
Когда сгустится будней тень,
Мы с нежностью особой вспомним
Наш нынешний солдатский день…

Наталье Федоровне Кравцовой до старости еще далеко. Тем более достойно читательской признательности, что ода вспомнила солдатские дни свои и своих подруг с нежностью, силой и какой-то собственной, очень искренней интонацией.

* * *

Ну, а как же все-таки насчет того, надо ли было пускать девушек на войну?
Когда я думаю о весомом — очень весомом! — вкладе этих отважных девушек — и погибших в боях, и встретивших конец войны живыми — в дело достижения Победы, мне представляется, что конечно же правильно сделали, что дали им возможность так здорово бить врага!
Но когда я вспоминаю понесенные полком потери, вспоминаю девушек, сгоревших в воздухе, разбившихся при посадках на поврежденных в бою самолетах, ползущих до крылу в сотнях метров от земли, да, наконец, просто проведших неповторимые, один раз на всю жизнь выданные природой годы девичества в тяжких условиях кровопролитной войны, — когда я вспоминаю все это, не поворачивается у меня язык взять и просто сказать: ну и очень хорошо, что они так здорово повоевали!..
Наверное, этот вопрос не имеет однозначного ответа — как и многие другие, выдвинутые войной вопросы… Надо ли было пускать девушек на войну? Не знаю…
Но восхищаюсь ими безмерно.

Марк Галлай «Авиаторы об авиации»

Александр Запольскис. Бумажный тигр НАТО

Есть у китайцев такое меткое выражение — бумажный тигр. Это когда видимость значительно отрывается от реального положения дел. Украинское агентство УНИАН опубликовало сравнительный анализ военных возможностей НАТО и РФ, проведенный польским телеканалом TVN24. Из его выкладок следует, что НАТО по своим возможностям кроет Россию, как слон моську. Взять хотя бы военные бюджеты: 950 млрд долл. в год у альянса и менее 90 млрд долл. у России. Или по общей численности вооруженных сил: 3,5 млн у НАТО и 766 тыс. у РФ. Словом, на бумаге выходит, что Североатлантический альянс превосходит РФ абсолютно по всем статьям. Но так ли это в действительности? В конце концов, на бумаге Украина на февраль 2014 года по числу солдат и техники являлась шестой армией мира. Однако она почему-то оказалась разгромлена донецким ополчением, отрядами которого командовали бывшие музыканты, артисты самодеятельных театров, камнетёсы и один исторический реконструктор.
Если свести все основные показатели армий стран, входящих в альянс, в одну электронную табличку, то картина открывается несколько иная. На первый взгляд формально все правильно. В блок входят 28 стран с суммарным населением 888 млн человек. У них на всех имеется 3,9 млн солдат, более 6 тыс. боевых самолетов, около 3,6 тыс. вертолетов, 17,8 тыс. танков, 62,6 тыс. всевозможных бронемашин, почти 15 тыс. орудий, 16 тыс. минометов, 2,6 тыс. установок залпового огня и 302 боевых корабля основных классов (включая подводные лодки). Но фишка в том, что все перечисленное вовсе не есть НАТО, потому упомянутый расчет сильно отдает шулерством.
Взять, к примеру, Францию. Ее вооруженные силы часто включают в общий баланс. При этом оставляя за кадром тот факт, что эта страна давно вышла из военной структуры Блока и даже в самом идеальном случае поддержит его только парой «сданных в аренду» корпусных штабных основ. Т.е. из общих цифр сразу пропадают 64 млн населения, 654 тыс. солдат и офицеров, 637 танков, 6,4 тыс. бронемашин и так далее. Казалось бы, мелочь. Подумаешь, даже без 600 французских пушек у НАТО остается еще 14 тыс. стволов. Это так, если не учитывать, что подавляющее большинство перечисленного оружия находится в основном на складах и базах хранения. У Украины тоже числилось более 2,5 тыс. всяких танков. Но когда дело дошло до войны, выяснилось, что реально боеготовых из них примерно 600, и еще в относительно реальные сроки из оставшихся в строй можно поставить в самом идеале «плюс столько же». Остальные — хлам. Не стану спорить. Надеюсь, в Германии (858 ОБТ и 2002 ББМ) или в Испании (456 ОБТ и 1102 ББМ) за складским имуществом следят лучше украинцев. Но сути это не меняет.
Сведенные в таблицу цифры вообще показывают поразительный результат. На бумаге у НАТО есть 55,6 тыс. (62 тыс. минус 6,4 тыс. французских) всевозможных боевых бронированных машин. Из них 25,3 тыс. — в США, из которых 20 тыс. стоят на складах долговременного хранения! Впрочем, ладно бы американцы. Выясняется, что наибольшее количество «запасов» ББМ — 11,5 тыс. шт. — сосредоточено на складах в странах, имеющих армии численностью менее 100 тыс. человек. Например, член НАТО — Болгария — содержит вооруженные силы всего 34.970 человек, а в наследство от Варшавского договора ей досталось 362 танка и 1596 ББМ. Так что на складах стоят там они практически все.
Аналогичная картина в Чехии. Армия — 17.930 человек, а на бумаге «имеется» 175 ОБТ и 1013 ББМ. В общем, даже если не вдаваться в сложности логистики, снабжения запасными частями и заведомую невозможность, скажем, развернуть танковый батальон на основе советских Т-72 из каких-нибудь британских резервистов, все равно выходит, что практически все цифры по бронетехнике и артиллерии можно смело делить на четыре. Из 17,8 тыс. танков «остаются» 4,45 тыс., причем из них лишь половина находится «в войсках» и точно на ходу. Вторая половина еще на складах под толстым слоем солидола, на удаление которого требуется заметное время. Для справки: Украине для развертывания армии потребовалось 4 месяца. Да и то практически в идеальных условиях, когда ей никто не мешал.
Впрочем, Украина наглядно продемонстрировала и другой ключевой момент. Армия это нечто большее, чем простая совокупность людей, автоматов, танков и бронемашин. Армия, прежде всего, является структурой. Так вот, в структурном смысле к НАТО относятся не все национальные ВС стран-участниц, а лишь примерно треть из них. Причем эта треть тоже делится на три очень разные категории. Примерно 15% формирований (т.е. 15% от тех 30% национальных армий, которые «приписаны к альянсу») являются так называемыми «Силами первоочередного задействования» (RNF). Они содержатся по штатам в 75-85% от военного времени и готовы приступить к выполнению боевой задачи в течение 7 суток с момента получения приказа. Еще 25% содержатся в категории «оперативной готовности» (60% от штата) и могут быть использованы через 3-4 месяца. Остальные 60% частей требуют не менее 365 суток на приведение себя в боевую готовность. Все прочие войсковые подразделения стран-участниц содержатся по штатам, предусмотренным их национальными военными программами. Учитывая непрерывное сокращение военных бюджетов, многие из них стали, по советской терминологии, «кадрированными».
В самую первую очередь это касается восточноевропейских государств. Если из 3,6 млн действующей армии отнять 1,5 млн американцев, а также 350 тыс. французов, то остается 1,75 млн штыков. Из которых на Германию, Великобританию и Италию приходится всего 654,3 тыс. человек. Греческую и испанскую армию (156,6 и 128,2 тыс. чел. соответственно) с уверенностью «можно не считать». Равно как под большим сомнением оказывается армия Турции (510 тыс. человек). В свете последних газовых и военных соглашений Стамбул вряд ли пожелает проявлять евроатлантическое единство. Вот так и выходит, что, кроме 100 тыс. «польских штыков», остальные полмиллиона солдат выставляют 19 государств с размером собственной армии от 73 тыс. (Румыния) до 4700 человек (Эстония). Ах, да, еще важно не забыть ВС Люксембурга в составе 900 человек!
Так уж получилось, что «старое» НАТО в лице первых 12 государств слишком переусердствовало в самопиаре. Когда-то истории глянцевых буклетов на самом деле отражали действительность. В 1990 году, после падения Берлинской стены, только один бундесвер имел 7 тыс. танков, 8,9 тыс. бронемашин, 4,6 тыс. орудий. Плюс на территории Германии базировались 9,5 тыс. американских танков и 5,7 тыс. их же БМП и БТР, 2,6 тыс. артсистем и 300 боевых самолетов. Теперь ничего этого на немецкой земле нет. Практически все покинули Германию. В 2016-м домой уедет последний британский солдат. Из всех американских сил остались две бригадные основы без людей и техники и менее 100 самолетов. А собственные размеры бундесвера сократились до 185,5 тыс. человек. Это в 2,5 раза меньше турецкой армии по людям, в 5,2 раза меньше по ОБТ, в 2,2 раза меньше по ББМ. Как говорят в Одессе — вы будете смеяться — но на складах в Польше танков и бронемашин стоит больше, чем в Германии! У поляков 946 ОБТ и 2610 ББМ против 858 и 2002 у немцев.
Ирония в том, что все восточноевропейские и прибалтийские государства стремились в НАТО, прежде всего, чтобы оказаться под оборонительным зонтиком США, Германии, Великобритании и Италии. В первую очередь, чтобы получить возможность самим не нести обременительные военные расходы. Ибо оборона — это всегда очень дорого. Уже к началу нулевых сложилась парадоксальная ситуация. Всего в альянс входят более двух десятков стран, но обороноспособность блока продолжает держаться на мечтах о военном могуществе Германии на суше и Великобритании на море. К примеру, рост агрессивности риторики и поведения руководителей некоторых государств Прибалтики по сей день основывается на убеждении, что, «если что», защищать, скажем, Вильнюс, примчатся все восемь сотен немецких «Леопардов».
За кадром остаются кардинальные перемены, произошедшие в НАТО за минувшие 15 лет. Брюссель почти открыто признает: имеющихся у альянса сил и ресурсов хватит лишь на две категории задач. На ограниченное участие в гуманитарной операции (т.е. без войны совсем) и операции по обеспечению режима эмбарго. Да и то, во втором случае — только по отношению к небольшой и слабой стране, а вовсе не России. Даже такие задачи, как эвакуация гражданского населения, поддержка контртеррористической операции и демонстрация силы, уже не являются возможными. Как ввиду ограниченности собственных сил, так и в свете неприемлемо высокого уровня потерь. А задачи класса «операция по урегулированию кризиса» и «обеспечение немедленного вмешательства» вообще находятся за пределом возможностей блока. От слова совсем.
Да, в прошедшее десятилетие НАТО участвовало во множестве военных операций. Ирак. Афганистан. Ближний Восток. Но в реальности везде воевали, прежде всего, США. Силы НАТО только «присутствовали». Причем делали это хитро. Германия и Великобритания, конечно, отправляли в Афганистан некоторые небольшие подразделения, но в первую очередь они эти войны, что называется, отдавали на аутсорс! Т.е. платили деньгами литовцам, латышам, эстонцам, чехам, полякам и прочим «партнерам», чтобы те могли отправить «на войну» какие-нибудь собственные контингенты. Там рота, тут взвод, здесь батальон, вот и набралось мала-мала солдат для выполнения боевых задач ВМЕСТО немцев и британцев.
В этом нюансе и кроется ответ на вопрос, с каждым днем все больше возмущающий украинцев. Почему США и НАТО так много вкусняшек обещали прошлой зимой, а Нэнька до сих пор воюет в полном одиночестве? Все просто. Потому что на бумаге НАТО есть, а в реальности его уже практически нет. Вообще. Можно ли былое могущество возродить? Безусловно, можно. Но лишь ценой снижения европейского уровня жизни процентов так на 20-25.
Повторюсь, армия — это очень дорого. Армия ничего не производит, зато очень много проедает. Как в прямом смысле, в виде бюджетных денег на ее содержание, так и опосредованно, в виде отрыва людей от работы в гражданском секторе, следовательно, превращения их из плательщиков налогов в налогопроедателей. Европейским странам такой вариант не интересен ни разу. Младонатовцы так вообще стремились в альянс именно для того, чтобы за свою армию не платить, чтобы их защищала чужая. Немецкая там или какая-нибудь португальская. А португальцам совершенно не интересно отказываться от своего бутерброда с маслом, чтобы идти защищать какую-нибудь Прибалтику, которую не любой европеец даже на карте сразу сможет правильно показать.
Пора бы этот нюанс современных реалий наконец понять. И в Прибалтике, и на Украине. Тигр НАТО, он еще пока большой и красивый, но уже давно бумажный. И озабочен этот тигр в первую очередь собственными внутренними проблемами. Остальные служат лишь основой для красивой риторики на телекамеры.

Александр Запольскис — независимый эксперт, специально для ИА REGNUM

В военную доктрину России внесли положение о неядерном сдерживании

В обновленной военной доктрине России появилось положение о неядерном сдерживании. Ядерное оружие не всегда может отвечать на новые угрозы и вызовы военного характера. Для выполнения новых задач в первую очередь будут привлекать флот и авиацию.
Кроме положений о ядерном сдерживании, в военной доктрине России появилось положение о неядерном сдерживании. Об этом агентству Интерфакс заявил источник, принимавший участие в составлении документа.
«Ядерное оружие сегодня не может быть абсолютным инструментом сдерживания. Объективная реальность состоит в том, что новые угрозы и вызовы военного характера, такие, в частности, как гибридные войны, реализация нашим потенциальным противником концепций „Геоцентрического театра военных действий“, „Глобального удара“, „Сетецентрического пространства“ требует реакции. Система неядерного сдерживания — один из таких ответных инструментов», — заявил агентству источник.
Положение о неядерном сдерживании будет внесено в 8-ую статью военной доктрины России. Оно будет определено как «перечень политических, дипломатических, военно-технических мер, направленных на недопущение агрессии против России неядерными средствами», добавил источник. При разработке этой меры составители документа учли мнения экспертов и «насущное веление времени».
Нагрузку стратегического неядерного сдерживания будут нести авиация и военно-морские силы, сообщает агентство со ссылкой на неназванных специалистов. Они указывают, что неядерное сдерживание будет осуществляться из региональных командных пунктов, расположенных на стратегических направлениях. Это повысит гибкость и эффективность подобных сил.
Силы стратегического неядерного сдерживания будут служить «предотвращению любой войны, любого вооруженного конфликта», уточнил источник. «Будем откровенны: прямое военное столкновение с блоком НАТО, в странах которого проживают без малого полмиллиарда человек, для России было бы смерти подобно. В том числе и по этой причине цель военной политики нашего государства — предотвращение войны», — заявил он.
В пункте №8 действующей военной доктрины России перечисляются основные внешние опасности. Среди них — расширение блока НАТО к границам России, попытки дестабилизировать обстановку в отдельных государствах, наращивание воинских контингентов иностранных государств на сопредельных России территориях, территориальные претензии к России, развертывание систем стратегической противоракетной обороны. Внешними опасностями также называют возникновение очагов вооруженных конфликтов рядом с Россией, распространение международного терроризма и возникновение очагов межнациональной напряженности рядом с российскими границами.
10 декабря стало известно, что в военной доктрине России не появится положения о превентивном ядерном ударе. «В обновленном варианте военной доктрины не будет положения о возможном нанесении превентивного ядерного удара по потенциальному противнику. Статья 18-я документа четко оговаривает условия применения стратегических вооружений, которыми оснащена ядерная триада России. Это станет возможным, если под угрозу уничтожения будут поставлены суверенитет и территориальная целостность Российской Федерации», — заявил источник Интерфакса, принимающий участие в разработке документа.
Разработка новой военной доктрины ведется по поручению президента России Владимира Путина. В сентябре 2014 года он поставил задачу разработать ее до конца года. По словам замсекретаря Совбеза России Михаила Попова, поправки связаны с расширением НАТО, проблемой ПРО и кризисом на Украине.

Сайт РБК

Контрснайперы против снайперов

Охота на невидимок, в которой ставка — жизнь
15 лет назад, в декабре 1999 года, ньюсмейкерами в российских СМИ стали «белые колготки» — снайпершы из Прибалтики, которые воевали на Кавказе. Споры о том, являлось ли это правдой, не утихают до сих пор, но итог тех боев показал, насколько важным является профессиональный антиснайпинг.

Артиллерией по призракам
Тактика контрснайперской борьбы начала формироваться в годы Второй мировой войны. По воспоминаниям Эйке Миддельдорфа, референта генштаба вермахта, на начальном этапе русской кампании в условиях городского боя немцы успешно использовали мобильные радиофицированные группы, в состав которых обязательно входили команды подносчиков, обеспечивающих штурмовиков всем необходимым, в первую очередь, ручными гранатами. Их фашисты бросали в дома, в чердачные помещения и в подвалы, подавляя очаги сопротивления. В Сталинграде эта тактика дала сбой из-за успешных атак советских снайперов. Смерть от русских невидимок подействовала на агрессора деморализующе. Приходилось вести мощные и не всегда успешные артобстрелы, чтобы нейтрализовать дерзких стрелков. «Первым упал, сраженный пулей Ивана Карпова, офицер с моноклем, — писал в своей книге «Снайперские дуэли» советский снайпер Евгений Николаев. — Следом за ним начали валиться и другие чины, четко садившиеся на мушку нашим истребителям. Озверевшие гитлеровцы целый час не могли успокоиться — вели артиллерийский огонь… по пустым домам, давно покинутым Иванами».

Снайперские дуэли
Антиснайпинг в годы ВОВ зачастую сводился к снайперским дуэлям. В частности, в советских школах стрелков отдельно рассказывалось о том, как выжить в условиях контрснайперских операций вермахта. В первую очередь, говорилось о том, что главным признаком того, что началась охота на стрелка, является наступившая тишина. При этом поиск поста снайпера сводился к игре с приманкой в виде поднятых над бруствером касок или фуражек. В то же время правила обязывали советского бойца вступить в единоборство с немецким контрснайпером и уничтожить его. Бывало и так, что ликвидировать фашистского стрелка приказывало высшее командование. Например, снайпер Номоконов вспоминал, как он участвовал в одной такой операции. Его срочно вызвали на участок, где были убиты адъютант генерал-майора Евгения Андреева и командир стрелкового батальона. Причем офицеры погибли на глазах комдива. Осмотрев тела погибших, Номоконов определил возможное месторасположение стрелка snipergroup и потребовал прекратить бессмысленный огонь из наших пулеметов и пушек, что и было сделано. Определив наиболее удачные позиции, удобные для стрельбы по позициям РККА, «таёжный шаман» — так называли Номоконова — вскоре ликвидировал немецкого снайпера.
По словам Номоконова, находить гнезда фашистских снайперов ему помогал здравый смысл. «Таёжный шаман» ставил себя на место немцев и думал, где бы он выбрал позицию. Как правило, это были возвышенности, находящиеся в тени деревьев, причем, лучше всего было стрелять, когда солнце слепит врага. В городах он предпочитал крыши домов или верхние этажи. Похожим образом действовали и другие советские снайперы.
Впоследствии накопленный опыт контрснайперских операций Второй мировой войны и других войн двадцатого века был систематизирован в качестве обязательных рекомендаций для военнослужащих. В частности, в полевом уставе армии США говорится:
«…Командир должен определить уровень снайпера, которого требуется уничтожить, тип его оружия, боеприпасов, тактику и приборы ночного видения, доступные противнику».
«… Контрснайперская тактика предусматривают два вида действий: активные меры противодействия и пассивные меры защиты».
Советская школа антиснайперской борьбы также имеет набор четких рекомендаций. В первую очередь, командир части обязан обеспечить постоянное наблюдение за территорией противника. В круг его обязанностей входит организация антиснайперских засад, а также работа с агентурой – с местными жителями.

«Белые колготки»
До развала СССР лишь немногие страны уделяли особое значение антиснайперским службам. Считалось, что войны будут иметь глобальный масштаб и характеризоваться массовым применением танковых соединений и авиации. Однако конфликты конца двадцатого века заставили иначе взглянуть на эту проблему. Специфика локальных этнополитических противостояний привела к тому, что они стали ареной для участия разноязычных наемников, которые предпочитали убивать издалека. Легионеры вроде как не пятнали честь своей страны, но наносили максимально возможный ущерб, зарабатывая, по некоторым данным, до десяти тысяч долларов в месяц.
Вскоре к «диким гусям» стали присоединятся обычные стрелки-спортсмены, в том числе и женщины. Так, во время абхазо-грузинского конфликта 1992—1993 годов были замечены девушки-снайперы не кавказкой внешности из числа так называемых «белых колготок». Позднее – в январе 1995 года в газете «Коммерсантъ» № 7 (725) сообщилось об эстонских снайпершах, воюющих на стороне Дудаева. В феврале 2000 года «Общественное российское телевидение» даже показало репортаж о задержании некой женщины европейской внешности, которая по всем признакам являлась снайпером. Впрочем, эксперты с сомнением отнеслись к этой информации.
Военные специалисты на проблему противоборствующих снайперов предпочитали смотреть шире. Офицерам было приказано разъяснять солдатам сильные и слабые стороны смертоносных невидимок. В связи с этим среди «федералов» стали распространять памятки антиснайперского содержания. В частности, подчеркивалось, что «…неприцельная стрельба противника может свидетельствовать о начале работы снайперов…для маскировки одиночных винтовочных выстрелов». Отдельно приказывалось применять дымовые шашки для эвакуации раненых с поля боя.

Опыт Сараево
Самая настоящая снайперская война развернулась в Сараево. Она длилась с апреля 1992 года по февраль 1996 года. Кроме военных ее жертвами стали гражданские лица, как сербы, так и боснийские мусульмане и хорваты. Анализ тех боев показал, что от пуль невидимок эффективно спасали экраны из брезента, установленные на оживленных маршрутах, а также дымовые гранаты. Именно здесь в качестве антиснайперского оружия впервые стали применять винтовки калибра 0.338 и даже 0.5. Довольно часто для поиска места, откуда велся огонь, использовали простой, но весьма эффективный метод «обратного азимута». Для этого в отверстие в стене, возникшее от пули стрелка, устанавливали шомпол и по его направлению пускали ПТУР. Появилось еще одно нововведение, запрещающее оказывать помощь раненому бойцу во время штурма позиций снайпера.

Техника современного антиснайпинга
В наше время обнаружение снайпера пытаются автоматизировать. Как правило, для этого применяют так называемую контрснайперскую триангуляцию, позволяющую по схеме «щелчок-удар» достаточно точно вычислить месторасположение стрелка. Метод основан на обработке специальными микрофонами временных характеристик дульных и звуковых волн летящих пуль.
Одна из первых работающих систем детекции снайпера, названная Boomerang, была разработана в США. К её минусам эксперты отнесли тепличные условия эксплуатации – без шумовых помех и в открытом пространстве. Инженеры корпорации IROBOT спроектировали прибор RedOwl, в котором помимо акустики стали применять лазерные датчики. Впрочем, и здесь достаточно быстро проявились значительные недостатки.
Вообще-то таких систем американцы придумали достаточно много, стараясь как можно быстрее опробовать их в локальных войнах, в частности, в Ираке. Однако какой-либо положительный результат так и не был получен. Директор агентства перспективных исследовательских проектов Минобороны США, доктор Энтони Тесер в целом невысоко оценил эти приборы. В первую очередь критике подверглись сенсоры обнаружения оптических приборов стрелков. Так, автор книги «Совершенный снайпер» Джон Пластер особо отметил, что мишенью таких контрснайперских комплексов могли стать дети, играющие с калейдоскопом, или девушки, смотрящие в макияжные зеркальца.
В России также имеются приборы детекции снайпера, например комплекс «СОВА», спроектированный Всероссийским научно-исследовательским институтом экспериментальной физики. Данная система имеет интерфейс со средствами уничтожения стрелковых огневых точек, в том числе и с гранатометом АГС-17.

Опасные «соседи»
Американский эксперт Джон Пластер, который анализировал контрснайперские операции в Ираке, констатирует практическую невозможность их проведения в условиях народного сопротивления. Так называемые «соседские снайпера» в любое время дня и ночи могут выстрелить в солдата и опять вернуться к повседневной жизни. Если они соблюдают меры предосторожности, то обнаружить их невозможно. «Обычно наиболее опасные «соседи» живут в Рамади, Багдаде, Тикрите, Фаллудже или в дюжине других городов суннитского треугольника, — так описывал американскую оккупацию Ирака Пластер. — Когда силы США сталкиваются с ними, оказавшимися по соседству, это все равно, что поднять камень и обнаружить под ним змею. Они рассматривают американцев как удобную цель, появившуюся прямо на заднем дворе его дома». Считается, что именно поэтому янки остерегаются наземных операций.
Как и в годы Второй мировой войны, контрснайперские операции в настоящее время являются уделом профессиональных групп, укомплектованных квалифицированными наблюдателями. Причем, в будущих конфликтах роль снайперов и контрснайперов будет только возрастать.

Александр Ситников

Фронтовые сталинские премии

Какое вознаграждение получали красноармейцы за уничтоженную технику врага
Многие слышали о Сталинских премиях, вручавшихся за выдающиеся заслуги ученым и деятелям искусств. Но мало кто знает, что и во время войны бойцы и офицеры получали, кроме должностного оклада, еще и премии за уничтоженную боевую технику противника.
2000 рублей за бомбардировку Берлина
Руководство страны и, прежде всего, Сталин понимали, что энтузиазм воюющих на фронте красноармейцев надо было чем-то поддерживать. Агитация и пропаганда – это хорошо. Но если к этому прибавить и хлеб насущный, то стимула у бойцов и их командиров прибавится. Что такое 17 рублей, которые получал на фронте в качестве должностного оклада рядовой пехотинец на первом году службы? На них в торговых точках Военторга можно было приобрести палку «Краковской» колбасы или чуть больше 800 граммов шоколадных конфет. Особо не разгуляешься.
Впервые вопрос о премировании отличившихся на фронте бойцов и командиров был поставлен уже в августе 1941 года. Случилось это после того, как группа летчиков морской авиации Балтийского флота на своих дальних бомбардировщиках «ДБ-3» совершила ночной налет на Берлин. Кроме награждений звездами Герое Советского Союза (пять летчиков) и орденами (68 человек), каждый член экипажа, участвовавший в этой бомбардировке, получил по две тысячи рублей. Сегодня трудно представить, какого психологического эффекта добились сталинские соколы. Но народ, слушая сообщение Юрия Левитана об этом налете, просто ликовал. Поднимали такие бомбометания по столице Третьего Рейха (они продолжались с 7 августа по 5 сентября) и боевой дух красноармейцев – ведь можем же!
А с 1943 года подобные премиальные выплаты стали получать и те, кто бомбил Хельсинки, Будапешт и Бухарест. Правда, вместе с орденами и медалями такие деньги уже получали не все, а только бортмеханики, штурманы и командиры экипажей. Остальные – тысячу. Выплачивалось вознаграждение и просто за удачную бомбардировку.

Ствол-то длинный, да жизнь короткая
Для того, чтобы можно было оценить покупную стоимость, скажем, тысячи рублей, достаточно сказать, что большими эти деньги были лишь на фронте. Так, например, хлеб в системе Военторга стоил всего 1 рубль, папиросы «Казбек» — 3 рубля 15 копеек, бутылка водки – 11,40. Для сравнения, в тылу на базаре на тысячу рублей можно было купить лишь килограмм сала, 10-15 кг картошки, 2-4 поллитровки. Стакан самосада стоил 10 рублей, а цена хлеба доходила до 200-400 рублей за буханку. Поэтому отличившиеся на фронте герои-красноармейцы, получившие даже 500 рублей, чувствовали себя в сравнении с тыловиками людьми богатыми. Однако, известно, что жил солдат на передовой в среднем не больше полутора месяцев, а командир взвода – всего неделю. Так что и за такое вознаграждение, и за ордена и медали порой приходилось платить кровью.
И это не просто слова. Например, летом 1942 года в частях так называемых истребителей танков во время боевых действий под Сталинградом потери были просто чудовищными. После первого же залпа по танку орудие, как правило, тут же настигал ответный снаряд немецкой бронированной машины. Не зря о бойцах противотанковых истребительных полков говорили на фронте: «Ствол-то длинный, да жизнь короткая». Тем не менее, и в таких тяжелых условиях было место для подвигов, когда расчету удавалось выбивать в течение одного боя по несколько танков противника. И за каждый наводчику и командиру орудийного расчета полагалось по 500 рублей, заряжающему, подносящему и прочим – по 200. Такие выплаты полагались также и расчетам противотанковых ружей. Кроме того, истребители танков получали двойной оклад, а офицеры таких частей – полуторный.
10000 за линкор, 5000 – за 10 самолетов
Самые большие премиальные выплаты полагались за потопленные корабли противника. Так, гитлеровские подводные лодки, линкоры или эсминцы оценивались в 10.000 за корабль. Их получали штурман и командир советского корабля. Другие члены экипажа премировались двумя с половиной тысячами. Чуть поскромней, но все же очень хорошо, премировались те, кто уничтожил транспортное судно – по три тысячи и одной соответственно. Сторожевой корабль противника стоил 2.000 (500) рублей. Обычный буксир – 1.000 (300).
Существовали вознаграждения и в крылатой пехоте: за каждую операцию рядовые десантники и младшие командиры получали доплату в 500 рублей, а офицерам полагалась премия в размере должностного оклада. Другое дело, что на фронте порой десантников использовали не по назначению и затыкали ими дыры в прорывах фронта, бросая в бой в качестве обычной пехоты. Так что премивальные они видели не часто.
Отдельная тема – авиация. Тут тоже были свои доплаты и надбавки. Например, пилоту самолета «По-2» за каждый вылет набавляли к окладу в 1.200 рублей десять процентов. Еще двадцать пять процентов он получал фронтовых и столько же гвардейских (если часть была таковой). На круг выходило под две тысячи — больше, чем должностной оклад иного командира полка. Пилоты штурмовиков получали полторы тысячи за четыре боевых вылета, если бомбили вражеские аэродромы, и столько же, если «работали» по наземным войскам фашистов. Две тысячи плюс орден или медаль полагалось за 5-10 бомбежек аэродромов или 15 – наземных. Три тысячи и второй орден (или медаль): 25 и от 10 до 20 соответственно. То же самое получал и пилот истребителя, если сбивал три самолета противника (за первый самолет он отдельно премировался одной тысячью). Еще 3.000 рублей плюс второй орден или медаль – за следующие три самолета. А за десять – 5.000 и звание Героя Советского Союза. Такое же вознаграждение и золотая медаль полагалась летчику штурмовика за 2-0-35 «аэродромных» боевых вылета или за 40 бомбометаний по живой силе и технике противника.
Платили даже женам партизан
Как же тратили солдаты и офицеры фронтовые сталинские премии и свою зарплату? Очень часто они покупали облигации так называемого Государственного Военного займа. Кроме того, премиальные, а также свои денежные аттестаты отсылали в тыл – родным, что было для них неплохим подспорьем. Еще в системе Военторга можно было купить стандартную продуктовую посылку для домочадцев – таких наборов во время войны было отправлено в тыл несколько миллионов. За один 1944 год – более 5.000.000.
К слову, лейтенант, командир взвода получал на фронте 800 рублей, майор, командир батальона – 1.100, командующий корпусом, генерал-майор – 2.500. Полагались должностные оклады даже партизанам. Командиру группы или небольшого отряда платили примерно 500 рублей. Заместителю командира партизанского отряда более ста человек – 600, а комиссару и командиру – 750. Деньги партизан, как правило, выплачивались их женам, находящимся на Большой земле. Или накапливались и выдавались партизанам, когда фронт докатывался до мест их боевых действий. Для сравнения, в тылу рядовой металлург или шахтер зарабатывал 700 рублей, ткачиха-многостаночница – 900, инженер – 1.200. В среднем по стране заработная плата не превышала шестисот рублей.
Предусмотрены были и выплаты по потере кормильца. Так за погибшего генерала вдова получала разовое пособие в размере 50.000 рублей. За старших офицеров (майоры, подполковники, полковники) – 10.000. Если на руках у вдовы было двое детей или нетрудноспособных родственников, сумма увеличивалась, сумма составляла 75.000 и 15.000 рублей соответственно. Если трое – 100.000 и 20.000. Причем, вдовы (или дети) отдельно еще получали и пенсии от государства. Кроме того, за ними сохранялись литерные пайки и жилье (если квартиры не было – она выделялась). За погибшего младшего командира или рядового родным (если они проживали в городе) платили ежемесячно по сто рублей при одном иждивенце, 150 – при двух, 200 – при трех. Колхозникам полагалась лишь половина от оговоренной суммы. Самое грустое то, что все эти выплаты были действительны только при условии задокументированной гибели бойца или командира. За пропавших без вести, к великому сожалению, никаких пенсий или пособий предусмотрено не было.

http://svpressa.ru/

Что делать, если ты застрял в аэропорту

На прошлой неделе бастовали пилоты авиакомпании Lufthansa, недавно из-за протестов сотрудников Air France пассажиры не могли отправиться в путь. Что делать застрявшим в аэропорту
Забастовка авиакомпании, плохие погодные условия, политическая обстановка — всё это может стать причиной отмены вылетов или задержки рейсов на неопределённый срок. Что делать пассажирам, по каким-либо причинам застрявшим в аэропорту?
Вне зависимости от того, вынуждены ли вы сидеть в аэропорту из-за нелётной погоды, поломки самолёта или по другим причинам, согласно «Общим правилам воздушных перевозок пассажиров, багажа, грузов и требованиям к обслуживанию пассажиров, грузоотправителей, грузополучателей», а также в соответствии с воздушным кодексом РФ, в случае задержки или отмены рейса авиакомпания должная предоставить пассажиру всё необходимое за свой счёт.
Если ваш вылет задержан как минимум на два часа, во время ожидания перевозчик должен предложить вам:
ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА — напитки и возможность сделать два бесплатных телефонных звонка или отправить два сообщения по электронной почте,
ЧЕРЕЗ 4 ЧАСА — горячее питание,
ЧЕРЕЗ 6 ЧАСОВ — размещение в гостинице, а также бесплатный трансфер до неё и обратно.
Если рейс был отменён, у пассажира есть два варианта действий: получить полное возмещение стоимости авиабилета или «перепланировать маршрут». Последнее подразумевает то, что вы можете улететь в пункт назначения другим рейсом или даже из другого аэропорта. При этом авиакомпания должна возместить расходы на трансфер до места назначения.
Если у вас был утренний рейс, то, скорее всего, вы улетите вечерним, если вечерний, то, соответственно, утренним, но уже на следующий день. В этом случае авиакомпания обязана предоставить вам дополнительные услуги как при задержке рейса.
Возврат стоимости авиабилета осуществляется в течение семи дней. Пострадавшим пассажирам выплачивается полная стоимость, а также компенсация в зависимости от дальности перелёта:
— 250 ЕВРО за рейсы протяжённостью до 1 500 километров,
— 400 ЕВРО за рейсы протяжённостью от 1 500 километров до 3 500 километров,
— 600 ЕВРО за рейсы протяжённостью свыше 3 500 километров.
Часто задержанные или отменённые рейсы являются транзитными, поэтому из-за их отмены или задержки люди не успевают на свои стыковочные рейсы. Снова приходится тратить деньги, покупать билеты. Чтобы этого не произошло, вам в аэропорту вылета необходимо получить отметку в распечатке электронного билета, где будет указано, на какое время был задержан самолёт и по какой причине. В аэропорту пересадки с этим отмеченным билетом вы должны обратиться к представителю авиакомпании с просьбой перебронировать билет на другой рейс. Отметка подтвердит вашу невиновность в опоздании. Таким образом, новый билет купит вам авиакомпания, а не вы сами.

МАРИЯ СВИРИДОВА
юрист общества защиты прав потребителей «Общественный контроль»

Описанные выше правила действуют в отношении российских перевозчиков, а также распространяются на зарубежные авиакомпании, которые выполняют рейс в Россию или из неё. Допустим, если вы летите авиакомпанией Lufthansa из Германии в Москву и при этом из-за забастовки застряли в аэропорту Берлина, то, в соответствии с российским законодательством, через два часа ожидания вам будет предоставлена вода, через четыре — еда вне зависимости от причины задержки рейса. Европейские перевозчики опираются на так называемое Европейское соглашение — регулирующий документ Европейского сообщества 261/2004, который вступил в силу 17 февраля 2005 года.
По нему погодные условия, политическая нестабильность, забастовки, повышенный контроль служб безопасности и другие непредсказуемые отклонения являются не зависимыми от авиакомпании ситуациями, а поэтому авиакомпания за них не в ответе и кормить и поить вас за свой счёт в подобных случаях не будет. Таким образом, если вы летите, допустим, рейсом Берлин — Рим всё той же авиакомпанией Lufthansa и застреваете в Берлине из-за забастовки, то ни воды через два часа, ни еды через четыре предоставлено не будет. По европейским нормам, все перечисленные выше дополнительные услуги могут быть предоставлены перевозчиком только в том случае, если вина за отмену или задержку рейса лежит на самой компании (например, поломка самолёта).
Если же по всем правилам, соглашениям и конвенциям вам положены напитки, еда и гостиница, а представитель авиакомпании в аэропорту предоставлять вам это всё отказывается, то вы можете покупать себе всё необходимое за свой счёт, а после потребовать от перевозчика компенсации. При этом не забудьте собирать чеки, а также обязательно возьмите в администрации аэропорта справку, подтверждающую факт задержки или отмены рейса.
Возмещать потерянные из-за задержек рейса или его отмены дни в отеле авиакомпания вам не обязана. Однако вы можете сами позвонить в гостиницу и предупредить о том, что приедете позже. Права на два телефонных звонка и электронные письма даны вам в том числе и для этого.

РАФАЭЛЬ Д’УРСИ
В начале июля я на полтора дня застрял в аэропорту. Я летел из Рима в Москву «Люфтганзой», и стыковочный рейс во Франкфурте отменили из-за нелётной погоды. И он был отменён не один. В аэропорту застряли тысячи пассажиров, предоставить всем гостиницу авиакомпания не смогла — мне пришлось спать на полу между сиденьями. Выспаться было невозможно: вокруг постоянно шумели люди. Другие пассажиры устроились возле стоек регистрации и спали там, куда обычно кладут багаж для взвешивания.
На следующее утро погода улучшилась и появилась надежда улететь, но поскольку дополнительных рейсов никто не организовывал, людей пытались пристроить на свободные места других самолётов. Естественно, их не хватало. Ситуация была довольно тревожной: мы ждали конца регистрации на рейс, а потом представители авиакомпании начинали объявлять имена тех, кто сможет сейчас улететь. Мест в первых двух самолётах до Москвы мне не досталось. Вечером «Люфтганза» предложила полететь через Венецию. Стыковка между рейсами была около 40 минут, а посадка во Франкфурте затянулась. Прилетев обратно в Италию, я обнаружил, что самолёт уже улетел. Но тут мне уже предоставили гостиницу — довольно хорошую, — я, наконец, выспался и на следующее утро вылетел в Москву. Я должен был прилететь сюда в пятницу утром, а получилось только в субботу вечером.
Сейчас я собрал все чеки, документы, а также фото спящих на полу пассажиров и написал жалобу в авиакомпанию — надеюсь получить какую-то компенсацию за все эти неприятности.

ЗЛАТА ОНУФРИЕВА
В июле прошлого года я вылетала «Аэрофлотом» в Лондон из аэропорта Шереметьево. Самолёт не задерживали, и мы все вовремя оказались внутри, но уже там стало понятно, что что-то пошло не так. В самолёте мы сидели больше часа. Помимо меня, на рейсе было несколько больших групп с детьми, отправляющимися в летние лагеря учить английский.
Вскоре нам сообщили, что у самолёта неполадки и его будут заменять. Рейс отложили до утра. Нас всех высадили, но, к счастью, не заставили забирать свой багаж. Всех собрали, посадили в автобусы и отвезли в отель — ходили слухи, что поселят нас в «Космосе», но в итоге мы оказались в отеле Greenwood. Уже на месте нас покормили, но так как дети оказались намного шустрее и прожорливее меня, то, когда я оказалась у шведского стола, еды там почти не осталось. Тем не менее я успела принять душ и поспать пару часов на двуспальной кровати в махровом халатике. Утром нас накормили завтраком и отвезли обратно в Шереметьево, где заново пришлось проходить паспортный контроль.

Небывалый размах модернизации китайских ВВС

Согласно ежегодному отчету Пентагона по Китаю, модернизация ВВС НОАК идет с «беспрецедентным размахом»

5 июня Министерство обороны США заявило, что модернизация Военно-воздушных сил Народной освободительной армии Китая идет с беспрецедентной скоростью.

«ВВС НОАК развиваются быстрее, чем когда-либо, и быстро сокращают разрыв с западными ВВС по целому ряду направлений, включая летательные средства, систему командования и управления C2, постановщики помех, средства радио-электронной борьбы и каналы передачи данных», — заключил Пентагон в ежегодном отчете по модернизации ВС Китая, опубликованном 5 июня. Министерство обороны делает подобное заявление впервые; в отчете за 2013 год таких выводов не содержалось.

И действительно, часть отчета, посвященная ВВС НОАК, входит в число разделов, особенно сильно «потяжелевших» в этом году. Более того, она, судя по всему, указывает на возрастающую тревогу со стороны США по поводу воздушных возможностей Китая. Заключив, что ВВС КНР — наиболее крупные военно-воздушные силы в Азии и третьи по размеру во всем мире, отчет отметил, что в их состав входит «приблизительно 330 тысяч военнослужащих и более чем 2800 летательных средств, включая беспилотники». Из 2800 летательных средств около 1900 — боевые самолеты, 600 из которых являются современными.

Китайские ВВС, все более соответствующие требованиям современности, являются, судя по всему, источником наибольшей тревоги Пентагона в этом отчете. В прошлом году, например, отчет заключал, что, хотя Китай и обзаводится все большим числом самолетов четвертого поколения, «основную часть ВВС по-прежнему составляют более старые самолеты второго и третьего поколения или же их модернизированные версии». В этом же году составители отчета пришли к выводу, что несмотря на то, что ВВС НОАК продолжают использовать истребители второго и третьего поколений, они, скорее всего, за несколько лет превратятся в ВС, оснащенные преимущественно машинами четвертого поколения.

Отчет также впервые отмечал усилия Пекина по приобретению Су-35 у России, вместе с его «передовой радиолокационной станцией с пассивной фазированной антенной решеткой „Ирбис-Э“». Если Китай преуспеет в этом деле, то, по оценкам Пентагона, эти самолеты могут поступить на вооружение китайской армии уже в 2016-2018 годах. Как Питер Вуд уже писал в The Diplomat в ноябре, Су-35 значительно укрепят контроль Пекина над Юго-Восточным морем.

Также была пересмотрена часть доклада, посвященная китайской бомбардировочной авиации. Однако это, судя по всему, отражает лишь тот факт, что Вашингтон теперь располагает более детальными данными о количестве и возможностях китайских стратегических бомбардировщиков Сянь H-6. Например, в прошлом году составители отчета писали, что Китай продолжает модернизацию бомбардировочной авиации из H-6, включив в нее «новый вариант с увеличенной дальностью полета, который будет снаряжен крылатой ракетой большой дальности».

Отчет этого года дорисовывает картину, добавляя, что «Китай создал модификацию H-6K, снаряженную новыми турбовентиляторными двигателями, которые предоставляют самолету большую дальность полета. Заявляется, что бомбардировщик может нести шесть крылатых ракет. Превращение H-6 в носитель крылатых ракет предоставляет ВС НОАК возможность вести боевые действия на дальнем расстоянии с использованием высокоточного оружия». Эти данные подтверждают выводы монографии группы американских военных аналитиков, о которой мы писали ранее. Авторы монографии отмечали, что Китая добился существенного прогресса в модернизации и расширении своей линии крылатых ракет и систем доставки.

Упор, который авторы отчета сделали на все возрастающие темпы модернизации китайских ВВС, соответствует текущим изменениям в структуре вооруженных сил Китая: лица командного состава ВВС стали занимать в НОАК более важные и крупные посты.

С другой стороны, отчет этого года отодвигает дату, когда, по оценкам США, Китай построит свой первый отечественный авианосец. В прошлом году авторы отчета предполагали, что авианосец окажется на вооружении флота во второй половине этого десятилетия. Новый же доклад утверждает, что авианосец не поступит в эксплуатацию до начала следующего десятилетия.
Оригинал публикации: China’s Air Force Modernization: ‘Unprecedented in History’

http://inosmi.ru/

Лукашенко боится «вежливых людей»

Недавняя смена министра обороны Белоруссии, а также проводимые в военном ведомстве реформы, свидетельствуют: Александр Лукашенко «примерил на себя» все то, что произошло за последний год на Украине. Теперь белорусские военные учатся воевать в условиях «гибридной войны» и участвовать в подавлении массовых беспорядков на собственной территории. А постсоветских генералов — выходцев из разных стран бывшего СССР — заменяют нацкадрами.
В конце ноября в военном ведомстве Белоруссии сменилось руководство: 25 ноября Александр Лукашенко своим указом освободил генерал-лейтенанта Юрия Жадобина от должности министра обороны и уволил его с военной службы в запас по возрасту с правом ношения военной формы одежды и знаков различия. Особого удивления это не вызвало — каких-либо подковерных интриг за Жадобиным замечено не было, а в должности военного министра бывший глава КГБ Белоруссии явно ощущал себя не очень уютно.
27 ноября президент Белоруссии назначил министром обороны Андрея Равкова. Такого поворота событий местные аналитики не ожидали, но и удивились не сильно: все же Равков — кадровый военный, с очень хорошим образованием и опытом проведения армейских реформ.
Сам Лукашенко заметил, что при выборе кандидатуры на должность министра обороны руководствовался принципом омоложения кадров и сделал ставку на более молодого и перспективного генерала.
«Многие меня настораживали тем, что он не служил в центральном аппарате, не совсем с этими правилами знаком и так далее. Может быть, это и недостаток, но частенько это бывает в плюс, — приводит слова Лукашенко пресс-служба. — Умный человек всегда разберется в ситуации в центральном аппарате, но и привнесет что-то снизу, нам это очень нужно. Нам это нужно и в гражданских ведомствах, и в военных прежде всего».
«По-моему то, что Лукашенко заменил „спецслужбиста“ Жадобина на молодого и деятельного кадрового военного Равкова, показывает: президент не только технически переоснащает армию, но и отказывается от устаревших советских подходов к обеспечению обороноспособности страны с учетом развития ситуации в регионе, — говорит белорусский эксперт Национального института обороны Польши Янек Поречский. — Кроме того, Юрий Жадобин был этническим русским родом из Днепропетровска. А генерал-майор Равков родился в Беларуси и является этническим белорусом, что довольно редкий случай среди руководителей силовых структур».
Если посмотреть на отставку в свете всех «армейских» высказываний Лукашенко в 2014 году, то становится ясно: глава Белоруссии пытается модернизировать белорусскую армию с учетом особенностей конфликта на Украине и того, что произошло в Крыму.
Белорусский президент делает ставку на развитие мобильных сил и сил специальных операций как основного элемента стратегического сдерживания и противодействия диверсионной деятельности на территории страны.
Янек Поречский указывает, что в новые министры обороны многие аналитики прочили 49-летнего начальника Генштаба белорусской армии генерал-майора Олега Белоконева, который также имеет опыт командования силами специальных операций.
Однако Белоконев — выходец из России — а им сейчас Лукашенко явно не доверяет, стараясь ограничить вероятное влияние России на высшее военное руководство Белоруссии и белорусскую армию.
Сегодня уроженцы России — почти вся верхушка Минобороны Белоруссии. Олег Белоконев, начальник Генштаба и первый замминистра обороны — из Приморского края; Михаил Пузиков, генерал-майор и замминистра обороны, родом из Брянской области; Виталий Киреев, генерал-майор, замминистра обороны по тылу — начальник тыла Вооруженных Сил — родом из Магадана.
Очень многие высказывания и действия Александра Лукашенко в 2014 году говорят о том, что он все больше примеряет на себя и «Крымский сценарий», и происходящее в Донбассе. Президент неоднократно упрекал Киев в неспособности обеспечить свою территориальную целостность: «Я бы защищал Крым, я бы воевал за него», — как-то темпераментно заявил Лукашенко представителям Украины.
24 июня, посещая военные предприятия в Борисове, Лукашенко заявил, что Белоруссии нужна мобильная армия с эффективным вооружением. «Нам нужна мобильная армия. Мы сделали на это ставку. Поэтому ее надо оснастить мобильными машинами с эффективным вооружением, — подчеркнул он. — Нам мобильная техника важнее, чем танки, самолеты и прочее. Мы не будем вести такую войну, как Россия, Америка и т. д. У нас, если вдруг, другая война — нам нужны эти мобильные многоцелевые машины, чтобы мы могли в любое время поехать куда надо и нанести непоправимый ущерб тому, кто сюда полезет. Надо ускориться. Нам эти машины важнее любой бронетехники. Уверен, что в современной войне без них невозможно».
Менее чем через две недели, посещая 8 июля 103-й отдельную гвардейскую мобильную бригаду сил специальных операций Вооруженных сил Белоруссии, Лукашенко вернулся к этой теме. «Не дай бог нас не подстрахуют братья со спины — нам придется вести войну самим», — сказал он. Ну а высказывания белорусского президента о том, что он готов защищать страну «от агрессии и с Запада, и с Востока» вообще звучат в каждом втором его выступлении.
Источник «Газеты.Ru» в белорусском Генштабе также свидетельствует, что именно действия России относительно Украины подтолкнули белорусское руководство к срочному пересмотру военной доктрины.
«У нас в аналитическом управлении все было спокойно, пока не началась всерьез заварушка в Крыму. А уже когда прошел референдум, когда украинских военных просто турнули из Крыма, — вот тогда началось! , — говорит источник. — Один за другим посыпались запросы на моделирование ситуации — из Совета Безопасности, из коллегии Министерства обороны, из президентской администрации. Интересовались, как бы развивались события, если бы украинские военные попробовали сопротивляться „зеленым человечкам“. Потом просили смоделировать, какие войска (если бы они были у Украины) смогли бы не допустить отторжения Крыма. Ну а как началось в Луганске и Донецке, так с тех пор у нас еще никто в отпуск не уходил».
Но не все белорусские эксперты по силовым структурам согласны с тем, что Лукашенко готовится сражаться в «гибридной войне» по украинскому сценарию.
«Нет оснований увязывать напрямую смену руководителя Минобороны с событиями на Украине. Экс-министр Юрий Жадобин достиг пенсионного возраста. Его сменил более молодой генерал. Это плановое мероприятие, которое не является признаком начала неких реформ в армии, с которыми Жадобин якобы не справился, — считает руководитель аналитического проекта Belarus Security Blog Андрей Поротников. — И реформ никаких нет, по сути. Произошла некоторая корректировка планов подготовки войск».
Эксперт говорит, что «впервые в этом году отрабатывался сценарий взаимодействия военных и Внутренних войск МВД в ходе подавления массовых беспорядков, сопровождающихся захватами административных зданий», но указывает, что «это было разовое мероприятие». «Приоритеты остались те же, что и 7-10 лет назад: спецназ, ПВО и ВВС. В равной степени этот факт можно рассматривать и с точки зрения правильно расставленных в свое время акцентов, и с точки зрения негибкости системы выработки решений в сфере безопасности. Словом, пока нет оснований говорить, что произошел некий перелом, и верховная власть сделала оборону приоритетом. По крайней мере, до принятия бюджета 2015 года», — говорит Жадобин.

http://news.rambler.ru/

Опасайтесь супероружия российских ВВС: истребитель-невидимка Т-50

Российский истребитель-невидимка Т-50 ПАК ФА компании «Сухой» может стать грозным соперником таких американских боевых самолетов пятого поколения, как F-22 Raptor производства Lockheed Martin и единого ударного истребителя F-35. На самом деле, по некоторым параметрам новый российский самолет превзойдет оба американских истребителя, однако у ПАК ФА есть свои недостатки.

«Те данные анализа, которые я видел по ПАК ФА, указывают на то, что у него весьма современная конструкция, которая как минимум не уступает, а по мнению некоторых экспертов, даже превосходит американские самолеты пятого поколения, – заявил National Interest бывший начальник разведки ВВС США генерал-лейтенант Дэйв Дептула (Dave Deptula). – Безусловно, у него лучше характеристики поворотливости в сочетании с отклонением вектора тяги, поверхности хвостового оперения чем у F-35, и отличная аэродинамическая конструкция».

Похоже, что ПАК ФА в большей степени оптимизирован для достижения превосходства в воздухе, чем многоцелевой и ударный F-35, будучи похожим в этом плане на F-22. Подобно Raptor, ПАК ФА в силу своей конструкции может летать высоко и быстро, обеспечивая максимальную кинетическую энергию пуска своим ракетам большой дальности класса «воздух-воздух», что существенно увеличивает их дальность.

«С точки зрения характеристик он вполне способен конкурировать с самолетом Raptor», – заявил National Interest один высокопоставленный военачальник, имеющий богатый опыт работы с американскими истребителями пятого поколения.

Как и F-22, российская машина сможет летать со сверхзвуковой скоростью длительное время. Возможно, крейсерская скорость у нее будет больше числа Маха 1,5. Максимальная скорость самолета должна быть больше числа Маха 2,0, если только эту нагрузку выдержит его покрытие с характеристиками малозаметности.

Но в отличие от американских самолетов пятого поколения, в ПАК ФА гораздо меньше значения придается малозаметности, и гораздо больше маневренности. По чисто кинетическим характеристикам он может поспорить с «Раптором», но F-35 он превосходит намного и во многом. И это превосходство в характеристиках может еще больше увеличиться.

В настоящее время на российском самолете установлена усовершенствованная версия двигателя Су-30, носящая название Изделие 117 или АЛ-41Ф1 и развивающая тягу около 15000 кгс. Этот двигатель имеет гораздо больше оборотов, чем его предшественник АЛ-31, от которого он происходит, но он оказался далеко не таким надежным, как надеялись конструкторы. Однако этот двигатель является временным. Серийные варианты ПАК ФА должны оснащаться новым двигателем Изделие 30, который должен поступить на вооружение в 2020 году.

Российский истребитель будет также оснащен мощной бортовой радиоэлектронной системой, которая является продолжением работы «Сухого» над авионикой Су-30. «Есть сведения, что комплекс бортовой электронной аппаратуры взят с Су-35С с добавлением очень мощной многофункциональной РЛС с активной фазированной антенной решеткой Х-диапазона», — сказал Дептула.

Далее, есть указания на то, что ПАК ФА оснащен РЛС L-диапазона, которая способна обнаруживать самолеты-невидимки размера истребителя. РЛС L-диапазона не позволит ПАК ФА вести борьбу с самолетами-невидимками, но у летчика будет возможность сфокусировать другие приборы обнаружения на том или ином участке неба.

Кроме радаров и средств радиоэлектронной поддержки ПАК ФА оснащается средствами поиска и сопровождения в инфракрасном диапазоне.

Русские добились колоссального прогресса в области сенсорных систем, однако у американских военных самолетов по-прежнему сохраняются преимущества в плане синтеза данных с приборов обнаружения, что крайне важно в современной войне. «Сейчас на самом деле вопрос в том, смогут ли русские достичь того же уровня синтеза данных и работы в сети, какого достигли машины F-22 и F-35. Сейчас я бы поставил в этом плане свои деньги на США и наших союзников», – сказал Дептула.

Высокопоставленный представитель американской военной промышленности согласен с оценками Дептулы. В плане авионики ПАК ФА ближе к F/A-18E/F Super Hornet или к F-16E/F Block 60, нежели к F-22 или F-35. «Кто-то может сказать, что ПАК ФА является истребителем пятого поколения, но по американским стандартам это в большей степени самолет поколения 4,5», – сказал он.

На самом деле, отсутствие у ПАК ФА настоящей системы сочетания различных датчиков и универсальных линий приема-передачи данных может оказаться его Ахиллесовой пятой. Американские стратеги разрабатывают концепцию, в рамках которой любой самолет и надводный корабль сможет выступать в качестве прибора обнаружения для любого летательного аппарата, корабля или транспортного средства с вооружением на борту. Самолет, с которого производится пуск средства поражения, может даже не управлять им после пуска. В ВМС США уже разрабатывается «военно-морская система интегрированного управления огнем и завоевания господства в воздухе» (Naval Integrated Fire Control-Counter Air – NIFC-CA), которая как раз и будет этим заниматься. Что-то похожее создают и в ВВС.

«В будущем аэродинамические характеристики сохранят свою значимость, но скорость, дальность и боевая нагрузка будут намного важнее, чем маневренность. Еще важнее будет универсальная способность делиться информацией, чтобы мы могли принимать решения быстрее, чем противник, – сказал Дептула. – Это такое понятие, которое можно назвать «боевым «облаком». Здесь важнее то, как мы интегрируем датчики и стрелялки, присутствующие в новых системах, чем сами новые системы».

Представитель ВПК согласен с Дептулой, однако отмечает, что у ПАК ФА есть еще одна уязвимость. У русских в целом нет потребности воевать в рамках плотной, современной и хорошо интегрированной системы ПВО, как у американцев. Как таковой, ПАК ФА действительно обладает характеристиками малозаметности, но в нем уделяется гораздо меньше внимания технике обеспечения малозаметности, чем в F-22 и в F-35. «Из-за отсутствия у них таких приоритетов, как малозаметность и синтез данных от средств обнаружения, они становятся уязвимы для обоих западных истребителей пятого поколения, особенно для F-22, – сказал представитель военной промышленности. – Если посмотреть на ту концепцию, которую ВВС США используют в самолетах F-22/F-35, то становится ясно, что ПАК ФА столкнется со значительными трудностями».

Но у китайцев в этом плане другая история. «Именно из-за этого сценария китайцы так ценят свои машины J-20 и J-31», – сказал представитель ВПК.

В любом случае, хотя Россия обладает возможностями для разработки очень боеспособного истребителя пятого поколения, остается без ответа важный вопрос о том, сможет ли она наладить его производство. Советская промышленная база всегда была нацелена на создание большого количества довольно грубых образцов техники невысокого качества. Однако технология «стелс» требует такого уровня и точности производства, какой Россия никогда прежде не демонстрировала – особенно после развала ее промышленной базы с распадом Советского Союза. «Ей предстоит пройти большой путь, прежде чем она достигнет степени начальной готовности данной системы оружия к эффективному применению, – сказал представитель военной отрасли. – Ни русским, ни китайцам пока еще не удалось наладить производство своих истребителей нового поколения. Русским сначала надо восстановить свои производственные мощности в авиационной промышленности. Ни Россия, ни Китай не обладают технологиями «стелс», опытом производства и эксплуатации в такой степени, как США».

С его мнением согласны военачальники из ВВС. «Скажу, что довести самолет пятого поколения от картинки в каталоге до полностью функционального и надежного образца крайне трудно, – сказал один из них. – У них нет такого опыта и такой промышленной базы, как у нас, в тех вопросах, которые они хотят решить. Да и нам их решать довольно сложно, поэтому я предвижу большие трудности с поставками в войска».

Всесторонняя оценка ПАК ФА до принятия на вооружение – это трудная задача даже для тех, кто имеет доступ к данным военной разведки. «Трудно говорить об этом, пока не началось производство ПАК-ФА, – сказал другой представитель ВВС. – Я сомневаюсь, что они будут на равных с нашими самолетами пятого поколения, но и у нас их тоже немного. И, скорее всего, они превзойдут машины четвертого поколения [F-15, F-16 и F/A-18]».

Тем не менее, в США уже начали разработку требований к самолету-преемнику F-22 и F-35, которым станет истребитель завоевания превосходства в воздухе F-X, а также ударный истребитель ВМС следующего поколения F/A-XX. Но еще до этого Пентагон может предпринять определенные шаги с целью ослабления угрозы со стороны российских и китайских истребителей-невидимок.

«Самолеты и информационные технологии пятого поколения позволяют создавать новые концепции боевых действий, которые нам еще предстоит развивать. Я бы сказал, что именно этому нам следует посвятить свои усилия, прежде чем мы потратим уйму времени и денег на создание очередного революционного истребителя, – сказал Дептула. – Если ударный бомбардировщик большой дальности (LRS-B) будет должным образом спроектирован с учетом возможностей для дальнейшего развития, то именно он станет следующим важным компонентом этой концепции вместо F-X и F/A-XX».

По словам Дептулы, если полностью интегрировать и обеспечить сопряжение разнообразных систем вооружений Пентагона, чтобы они действовали как единое целое, появятся новые возможности, каких нет у новых самолетов. «Будущие достижения в области обмена данными обещают кардинально усилить боевое воздействие, когда отдельные авиационные системы будут в полной мере интегрированы с морскими, наземными, космическими и кибернетическими системами, формируя всепроникающий комплекс, – заявил он. – Связанные воедино и создающие самообразующееся / самовосстанавливающееся «боевое «облако»» индивидуальные системы смогут усилить свои преимущества, и одновременно удастся обойти стороной отдельные недостатки и уязвимости некоторых систем. Именно в этом направлении нам надо продвигаться. Это вполне может стать основой следующей «компенсационной стратегии», за которую сегодня ратуют министр обороны и его заместитель».

Дейв Маджумдар освещает военные вопросы с 2004 года. В настоящее время он пишет для U. S. Naval Institute, Aviation Week, The Daily Beast и других изданий. Ранее он освещал вопросы национальной безопасности в Flight International, Defense News и C4ISR Journal. Маджумдар занимался стратегическими исследованиями в Университете Калгари, а в настоящее время занимается изучением истории военно-морских сил.

Дэйв Маджумдар (Dave Majumdar)
(«The National Interest», США)
Оригинал публикации: The Russian Air Force’s Super Weapon: Beware the PAK-FA Stealth Fighter
Опубликовано: 27/11/2014

«Русский Фарман». Игорь Сикорский совершил переворот в мировой авиации

Игорь Сикорский, фотография Карла Буллы, 1914 год. © / РИА Новости
Создатель одного из лучших вертолетов в истории авиации Игорь Сикорский с детства мечтал о блестящей карьере морского офицера. Но, проучившись три года в Морском кадетском корпусе, понял, что небо его влечет больше, чем море.
Надо сказать, что семья Сикорских с авиацией вообще не была связана. Отец Игоря Ивановича Сикорского, Иван Алексеевич, был известным психотерапевтом, профессором Киевского университета, создателем Врачебно-педагогического института для умственно-отсталых детей и Института детской психопатологии, действительным статским советником (что соответствовало чину генерал-майора). Дед, хоть и имел польские корни, — киевским священником. Мать, Мария Стефановна (в девичестве — Темрюк-Черкасова) по образованию тоже была медиком. Однако родившийся в мае 1889 года Игорь не стал ни врачом, ни священником. С детства мальчик, бывший в семье пятым ребенком, мечтал о блестящей карьере морского офицера. И поэтому, отучившись немного в 1-ой Киевской гимназии, он упросил родителей перевести его в Санкт-Петербургский Морской кадетский корпус. Там он учился три года, до тех пор, пока окончательно не понял, что военный флот — не его место. Чем исполнять или командовать, ему больше нравится придумывать и создавать. Он понял, что небо его влечет больше, чем море.
Однако, в середине первого десятилетия прошлого века, в кипящей первой революцией России, нормально действующее техническое учебное заведение найти было сложно, поэтому 17-летний Игорь отправился временно получать образование в Париж, в Техническую школу Дювиньо де Лано. И только в 1907 году, когда родина более-менее успокоилась и остыла, молодой студент вернулся домой и поступил в Киевский политехнический институт.
Впрочем, тогда ему уже было особенно не до учебы. Сикорскому хотелось построить летающую машину, эра которых только начиналась. Поездив по Франции и Германии, Игорь набирает запчастей, покупает двигатель и из всего этого, добавив собственноручно изготовленные детали, в 1909 году достраивает во дворе киевского отчего дома первый в России вертолет. Однако, его подъемной силы было недостаточно даже для того, чтобы поднять в воздух сам аппарат, без всякого груза, не говоря уж про пилота. Поэтому к весне следующего года Игорь строит следующую модель, значительно более продвинутую. Он уже мог поднять в воздух целых 9 пудов (почти 150 кг). Однако, поскольку сам аппарат весил немногим меньше, максимум, что он мог — это подняться в воздух, неся на себе пару десятков кило бесполезной нагрузки.
Потерпев крах с аппаратами вертикального взлета, Сикорский перешел на более распространенную и менее технически сложную горизонталь. Уже к началу 1910 года он, вместе со своим сокурсником Былинкиным, строит первый свой самолет БиС-1 («Былинкин и Сикорский»). Однако этот первый самолетный опыт, так же, как и первый опыт вертолетный, летать не мог. Мощности его хватало лишь на то, чтобы «подпрыгнуть» над летным полем и приземлиться уже через пару десятков метров. Только в июне 1910 года, уже на машине БиС-2, молодым конструкторам-авиаторам удалось наконец по настоящему подняться в воздух, куда Игорь так стремился вот уже много лет.
По настоящему удачным стал лишь пятый самолет конструктора — С-5, по всем параметрам превосходивший заграничные модели. На нем же он в 1911 году сдал экзамены на лицензию авиатора. Уже тогда газеты назвали его «русским Фарманом». И Игорь постарался оправдать звание. На очередном своем аппарате С-6 он установил мировой рекорд скорости при полете с 2 пассажирами — 111 км/час, и с 5 — 102 км/час. А в следующие 2 года, под его руководством на базе «Русско-Балтийского Вагонного Завода» (РБВЗ), в Санкт-Петербурге были построены:
o первый гидросамолет;
o первый российский самолет, проданный за рубеж;
o первый специальный учебный самолет;
o первый серийный самолет;
o первый самолет монококовой конструкции;
o первый пилотажный самолет;
o и так далее.
Но настоящий прорыв произошел в 1913 году, когда конструктор создал первый в мире четырехмоторный суперсамолет. По началу воздушного гиганта С-9 назвали на французский манер «Гранд». Однако уже вскоре самолет перекрестили в более патриотичное имя — «Русский витязь». Именно с этой машины, назвать которую простым словом «аэроплан» уже рука не поднимается, пошла вся мировая тяжелая авиация: грузовая, пассажирская и военная. В том же 1913 году впервые поднялся в воздух покоривший своими характеристиками весь мир и побивший почти все мировые рекорды «Илья Муромец» — продвинутый вариант «Витязя».
Вплоть до 1917 года Игорь Сикорский создал еще множество моделей самолетов — пассажирских, военных бомбардировщиков, истребителей и разведчиков, грузовых, многие из которых выпускались серийно. Но после того, как опьяненные революцией рабочие фактически остановили работу на РБВЗ, Игорь понял, что на родине перспективы самолетостроения в ближайшем будущем мизерны, а следовательно, ему стоит поискать для этого более подходящее государство. Каким ему на первых порах представилась Франция. К тому времени Игорь Иванович был уже год как женат, мало того, у него уже росла дочка Татьяна. Однако дочери было меньше года и везти ее с собой, да еще через Мурманск — а другого пути не представлялось — было сложновато. Поэтому жена с ребенком пока остались в Питере, пусть революционном, но родном.
И правильно, потому, что с Францией у Сикорского ничего путного не вышло, несмотря на то, что его приглашало в страну французское правительство. После окончания войны потребность в постройке больших самолетов в мире резко упала и знания молодого конструктора оказались невостребованными. И не только во Франции, но и во всей Европе. Оставалась единственная надежда на Соединенные Штаты.
И в 1919 году Игорь Сикорский, перебрался за океан. Где четыре года зарабатывал на жизнь преподаванием математики в вечерней школе. Только в 1923 году, вместе с несколькими единомышленниками, такими же русскими эмигрантами, он создал в Нью-Йорке компанию «Сикорски Аэроинжениринг Корпорейшен». Первым сборочным цехом молодой фирмы стал курятник одного из ее соучредителей, русского военного летчика и героя I Мировой войны Виктора Утгофа. Именно в нем в 1924 году был собран первый заграничный аппарат Сикорского, один из самых крупных в мире двухмоторных бипланов S-29. Самолет получился довольно удачный, и фирма получила на него несколько довольно выгодных заказов. Укрепившееся материальное положение позволило Игорю перевезти в США двух своих сестер и дочь Татьяну. Жена уезжать из СССР отказалась, и в том же 1924 году Сикорский женился второй раз, на Елизавете Алексеевне Семеновой.
Однако дальше дела компании пошли хуже. Тяжелая авиация тогда не была перспективной отраслью, и Сикорский попытался переключиться на легкие самолеты. Деньги на их постройку собирались всем эмигрантским миром. Даже великий русский композитор Сергей Рахманинов, некоторое время бывший вице-президентом компании, перечислил на ее счет $5000 (по современному счету — около $80 000). Однако, рынок легкой авиации в США был уже переполнен, закрепиться в нем было сложно, и в конце 1920-х годов Сикорский решил опять построить нечто грандиозной. Гигант S-35 был предназначен для трансатлантических перелетов, однако первая машина, к радости конкурентов, разбилась при довольно странных обстоятельствах и заказов на нее поступило немного. Помочь выйти из кризиса компании помогла ставшая чрезвычайно популярной двухмоторная десятиместная амфибия S-38, про которую газеты писали, что она «произвела переворот в авиации», и что на ней можно приводнятся там, «где раньше бывали только лодки охотников и индейские пироги».

Sikorsky-Flugzeug S-35, 1926. Фото: www.globallookpress.com
Почти все четвертое десятилетие XX века Сикорский посвятил строительству амфибий. К тому времени компания влилась в мощную корпорацию «Юнайтед Аэркрафт энд Транспорт», позже переименованную в «Юнайтед Технолоджис», что помогло ей пережить Великую Депрессию. Последней удачной амфибией конструктора стала созданная в 1937 году четырехмоторная «летающая лодка» S-44. Но спрос на гидросамолеты был уже не так велик, и конструктор принял стратегически верное решение перевести фирму на совершенно новую продукцию.
Впрочем, для самого Сикорского вертолеты, как мы уже помним, были не таким новым делом. Для своего экспериментального аппарата S-46 он выбрал ту же схему, какая была у его второго, удачного геликоптера — с одним несущим и одним хвостовым рулевым винтом. Во всем мире тогда такая схема считалась бесперспективной, а вертолеты строились исключительно соосные, с двумя вращающимися в противоположных направлениях подъемными винтами.
Впервые новый продукт Сикорского поднялся в воздух 14 сентября 1939 года. А в 1942 году в небо взлетел опытный двухместный S-47, вскоре запущенный в серию. Он же стал единственным вертолетом, принявшем в 1944 году участие в действиях II Мировой войны, когда три машины конструктора вошли в состав сопровождения британского трансатлантического конвоя. Отныне акции компании Сикорского резко пошли вверх.
Успехи следовали один за другим. Признанным мировым вертолетом-спасателем в 1946 году стал S-51, лицензию на производство которого вскоре купила Великобритания. На S-52 вертолетчики впервые выполнили фигуры высшего пилотажа. С покупки лицензии на S-55 началось вертолетостроение во Франции. Настоящим триумфом стало рождение в 1953 году многоцелевого S-56 «Мохаве», по всем параметрам превосходившего все, что на тот момент существовало в деле вертолетостроения. На этой тяжелой машине были поставлены мировые рекорды как по грузоподъемности (14,5 тонн), так и по скорости (209 км/час).
1955 году мировой авторитет Сикорского в вопросах вертолетостроения стал поистине неоспорим. Основное производство было перенесено из Бриджпорта в Стратфорд. А в 1958 году 69-летний Игорь Сикорский вышел на пенсию, оставив за собой место консультанта компании. Его последней работой стал S-58, признанный одним из лучших вертолетов в истории авиации.
Создаваемые в его компании машины продолжали крушить рекорды один за другим. В 1967 году S-61 впервые перелетел через Атлантику, а в 1970 S-65 покорил Тихий океан.
Высота полетов машин Сикорского превышала 5000 метров. А мысли его забирались значительно выше. Внук священника он всегда отличался самой искренней и горячей верой в Бога. На его предприятиях, даже в периоды кризисов, всегда работал небольшой православный приход со священником. Один из них, отец Степан Антонюк, впоследствии стал Епископом Западной Канады Иоасафом. Сам же Игорь Сикорский, выйдя на пенсию, с головой погрузился в богословие и написал несколько достаточно солидных и ставших авторитетными трудов: «Невидимая встреча», «Эволюция души», «В поисках высших реальностей», «Небо и Небеса», «Отче Наш, размышления о молитве Господней».
Игорь Иванович любил путешествовать, обожал вулканы, в которых ощущал почти безграничную мощь природы. Иногда он просто садился за руль и уезжал из города куда глаза глядят, подальше от суетной человеческой жизни. Проведя большую часть жизни в эмиграции он никогда не переставал считать себя русским человеком, всегда гордился своим российским происхождением и чем мог помогал менее успешным эмигрантам. Хотя советское правительство он так и не признал и всегда утверждал, что вечно оно существовать не может, а поэтому «нам нужно работать, — писал он в эмигрантских газетах, а главное — учиться тому, что поможет нам восстановить Родину, когда она того от нас потребует».
Дочь Сикорского Татьяна, та, которую привезли в США ребенком, стала профессором социологии Бриджпортского университета. Первый сын от брака с Елизаветой Семеновой, Сергей, пошел по стопам отца, и в его компании дошел до поста вице-президента. Остальные дети выбрали более земные профессии: Георгий стал математиком, Николай —скрипачом, а Игорь — адвокатом.
Умер Игорь Иванович Сикорский в 1972 году. Похоронили его на кладбище Святого Иоанна Крестителя в Стратфорде. За 83 года жизни он был удостоен множества заслуженных наград. Но самой высокой, стала надпись на бортах лучших и мощнейших винтокрылых машин «Sikorsky». В самом прямом смысле. И, возможно, не случайно фамилия конструктора, поднимаемая вертолетами выше облаков, в английском варианте заканчивается на «sky», что по-английски значит «небо».

Валерий Чумаков

AVIACITY

Для всех, кто любит авиацию, открыт в любое время запасной аэродром!

Category Archives: Статьи

Пускать ли девушек на войну?

Александр Запольскис. Бумажный тигр НАТО

В военную доктрину России внесли положение о неядерном сдерживании

Контрснайперы против снайперов

Фронтовые сталинские премии

Что делать, если ты застрял в аэропорту

Небывалый размах модернизации китайских ВВС

Лукашенко боится «вежливых людей»

Опасайтесь супероружия российских ВВС: истребитель-невидимка Т-50

«Русский Фарман». Игорь Сикорский совершил переворот в мировой авиации

Март 2025
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
					1	2
3	4	5	6	7	8	9
10	11	12	13	14	15	16
17	18	19	20	21	22	23
24	25	26	27	28	29	30
31