На самых задворках Военно-Воздушных сил находится транспортная авиация. Транспортная авиация — это Колыма ВВС. Оттуда двигают уже только на гражданку или на тот свет. А вот наша эскадрилья находилась на самом краю Транспортной авиации. Даже чуть-чуть свешивалась за край.
В эскадрилью входили три борта Ил-14, оборудованные под установку испытательных стендов. Ил-14 — это такой самолет (для тех, кто не знает), который создал наш гениальный конструктор Ильюшин в 50-е годы по заданию партии в ответ на наглое наращивание противником своих ядерных и прочих вооружений. Простая посадка Ил-14 на любой аэродром понижает его (аэродрома) боеготовность до ниже нуля на несколько дней. То есть в принципе этот простенький самолет вполне заменял атомную бомбу средней мощности.
А дело было в двух нехитрых прибамбасах, которыми гениальный Ильюшин оснастил машину.
Во-первых, это был спирт. Чистый спирт. В хвосте стоял бак, рядом с ним чайник и кружка. И хотя спирт предназначался для работы противообледенительной (слово-то какое!!!) системы, у бака был приделан крантик, как у самовара. Командовал крантиком бортинженер. И посмотрел бы я на того человека, который на самом деле вздумал бы включить противообледенительную систему.
Я слышал только одну историю, что вроде бы Марине Попович, когда она летала командиром на Ил-14, удалось с матами-перематами заставить бортинженера пустить спирт на стекло. Но рассказывала это она сама и живых свидетелей я не знаю.
По причине наличия этого самого бака со спиртягой, Ил-14 принимался на любые полосы в любое время дня, ночи и года и при любой погоде. Спиртом платили за все. Слив спирта из бака документировался в бортовом журнале как «вход в плотную облачность во
стоко-то» и «выход из плотной облачности во стоко-то».
Естественно, что после посадки Ил-14 весь личный состав части, принявшей гостей, напрочь утрачивал всякий интерес к войне.
Второй ильюшинской стратегической примочкой был бензин. Творение русского гения летало не на керосине, а на авиационном бензине. Как только борт вставал на стоянку, под каждое крыло подъезжало по «Жигулям». Сейчас я не понимаю, как они ездили на этом бензине, но то, что ездили, видел сам. Мы как-то залили этот бензин в примус и взяли на рыбалку. Примус врубился как реактивный двигатель. За процессом полного выгорания топлива наблюдали из укрытия. И тем не менее, халявный бензин был также очень востребован.
Естественно, на таких замечательных машинах должны были летать и замечательные экипажи. Эти воины неба были подобраны судьбой во время их свободного полета из армии в ту страну, где странные люди совсем не носят погон. В какой-то счастливый момент нашим летунам удалось зацепиться за эскадрилью и ненадолго остаться в ней. Были, правда, и страдальцы по здоровью, были — за пьянку, но были и оригиналы.
Зам комэска Коля, например, отличился беспосадочным перелетом в Финляндию и обратно. Коля перепутал страны света и ушел в Финляндию, тем более, что на МиГе туда от нас лететь очень недолго. Финны сдуру решили Колю посадить. Когда вошли с Колей в прямую видимость, тот, наконец определился, с направлением полета. Горячие финны начали делать Коле всякие гнусные предложения по посадке, на что Колюня выполнил блестящий каскад фигур высшего пилотажа, развернулся и ушел на историческую родину. Финны, слава богу, не пострадали, скандал замяли, но Коля был переведен к нам.
Надо сказать, что герои оседали в эскадрилье ненадолго. Шило в жопе не давало им покоя, и время от времени они срывались на подвиг. Так, например, случилась история с киносъемками.
Ил-14 имеет такой фюзеляж, что у человека неосведомленного может вызвать ассоциацию с тяжелым бомбардировщиком времен Второй мировой войны. Поэтому эти самолеты всегда активно участвовали в различных фильмах про войну. В тот раз снимали в Риге и изображали наши бойцы немецкие бомбардировщики. По этому случаю их расписали от души всякими свастиками, крестами и драконами и по окончании съемок должны были все это убрать и закрасить.
Но, конечно же, закрашивать такую красоту, не показавшись на родной базе, было западло и решили, что пойдут обратно в гриме, а дома перекрасятся.
Дело было летом, погода была ясная, видимость отличная. И вот топают наши артисты на высоте километра два пряменько на Пушкинский аэродром, где у них база и была.
И почти уже прилетели орлы, под крылом уже Петергоф — пляж, песочек, день солнечный, девочки загорают…
И тут у замыкающего экипажа чего-то в командирской голове замкнуло. Ну а если у командира, так и у всего экипажа, конечно. Отвалились ребята на крыло от хвоста строя и спикировали прямо на пляж. Винты отстопорили, и те с диким воем, как и положено, раскрутились в обратную сторону — все как учили. Спикировали хорошо, правильно, вышли из пике на такой высоте, чтобы как раз всю раскрасочку свою боевую продемонстрировать. Потом тихонечко пристроились к остальным в хвост, и как ни в чем не бывало, дотопали до дома.
На пляже, конечно, — праздник. Кинулись граждане врассыпную. Паника, крики, вопли…
В общем, свистец полный.
Но принесли черти в этот день на пляж какого-то полковника из штаба округа.
Не обтрухался полковник, как был в плавках без штанов, добежал до телефона и позвонил на Дворцовую в штаб свой. Типа пока вы, суки, спите, немцы уже Петергоф бомбят…
В общем, облажившихся в этот день было достаточно — как минимум, весь петергофский пляж и весь штаб округа.
Хорошо еще ответный удар не нанесли.
А артистов из армии тихонько вычистили.
