Фронтовик не получил звание Героя Советского Союза из-за ошибки штабистов. Его сын пытается восстановить справедливость.
Николай Соколов, бывший авиадиспетчер, а ныне пенсионер, показывает мне фотографию своего отца. С черно-белой карточки смотрит молодой старлей с обаятельной улыбкой и грудью в орденах. Отца тоже зовут Николай, он летчик-штурмовик, 70 с лишним лет назад громил фашистов до самого Берлина. А на груди у него не хватает еще одной награды – звезды Героя Советского Союза. Соколов-сын узнал об этом два года назад благодаря созданному Минобороны интернет-сайту «Подвиг народа». Оказалось, в 1945 году отца представили к этому званию, бумаги подписали все командиры и даже маршал Георгий Жуков. Но…
Чтобы понять, почему награда не нашла героя, Соколов-сын копался в архивах и писал письма. Но так и не разобрался. Скорее всего, думает он, произошла какая-то ошибка, досадная оплошность штабистов, когда бумага по какой-то технической причине не оказывается там, где должна. И то, что отец не получил заслуженной по праву награды, не дает сыну фронтовика покоя.
Шелестя бумагами в папках, Николай Соколов-младший рассказывает мне историю своего отца, семьи и поисков правды.
Дотянуть до своих
Николай Соколов-старший с детства грезил о небе. Он жил в Ашхабаде и, как только позволил возраст, записался в аэроклуб. В 1939-м парня призвали в армию. Как имеющего летные навыки, Николая направили в авиашколу, а потом в Краснодарское летное училище. Там отпускать перспективного летчика не захотели: после окончания училища в 1940-м Николай стал летчиком-инструктором.
«Его и на фронт поначалу не пускали, – говорит его сын, тоже Николай Соколов. – Думаю, поэтому отец и остался жив. Ведь в то время в войска приходило много только оперившихся, еще не научившихся как следует летать летчиков-лейтенантов, которые гибли в первых же боевых вылетах. А папа, будучи инструктором, налетал много. Но он постоянно подавал рапорты о переводе в боевую часть. И в марте 1943 года рапорт удовлетворили. Боевым крещением стала битва на Курской дуге».
Молодой офицер словно пытался наверстать упущенное. Первым делал шаг вперед, когда вызывали добровольцев. К концу лета в его послужном списке было уже 30 активных боевых вылетов. А к следующему марту – 50. «В результате бомбардировочно-штурмового удара было уничтожено четыре миномета, шесть орудий, четыре автомашины. Подожжено три дома и уничтожено до 40 гитлеровцев», – эта цитата из приказа о награждении Соколова орденом Красного Знамени описывает лишь один такой боевой рейд.
Судьба словно берегла Соколова. Его товарищи гибли, но сам Николай неизменно возвращался целым и невредимым. Хотя бои были адские. Однажды, возвращаясь с аэрофотосъемки немецких позиций, Николай столкнулся с тремя истребителями немцев. «Соколов принял воздушный бой, отбил три атаки и на подбитом самолете вернулся на свой аэродром», – эти строки еще из одного приказа о награждении не в полной мере отражают произошедшее. В том бою осколком убило боевого друга, стрелка Федора Головина. Другим осколком разбило приборную панель, сделав самолет почти неуправляемым. Сделанные снимки позиций командованию были необходимы как воздух, нужно было во что бы то ни стало вернуться. Соколов перевел Ил-2 в крутое пике, из которого сумел выйти буквально в 50 м от земли. На искореженной машине пилот смог дотянуть до своих.
Оруженосец в юбке
В ноябре 1944 года Соколов становится командиром эскадрильи. Тогда же встречает любовь всей жизни: Лида Горшунова пошла на фронт добровольцем, окончила курсы специалиста по вооружению и получила звание сержанта. Девушка отвечала за исправность оружия на штурмовике Соколова – чистила пулеметы и пушки, пополняла боезапас. От этой, казалось бы, рутины зависела жизнь, ведь если в воздушном бою заклинит пулемет… От девичьих рук оружейная сталь словно млела: все механизмы работали бесперебойно. Каждый раз с замиранием сердца девушка ждала возвращения своего капитана. А боевых вылетов у Соколова было еще много: в 1944 и 1945 годах Соколов вместе с эскадрильей бил немцев в Белоруссии, Польше, Германии, участвовал в Висло-Одерской операции и штурме Зееловских высот.
«Отец вспоминал, что, когда в Польше шли бои, линии фронта не было, войска располагались, как слоеный пирог, – рассказывает Николай Соколов-младший. – В наших войсках каждый день менялись системы условных сигналов, по которым летчики могли отличить своих. Однажды вместе с эскадрильей он совершал боевой рейд и заметил колонну. Из ее хвоста взмыли три ракеты, они соответствовали условному знаку. Но в тот день сигнал должен был подаваться только из головы колонны. Отец приказал остальным встать в круг, а сам развернулся и на бреющем полете в нескольких десятках метров от земли прошел над колонной снова.
Он сумел разглядеть форму на фашистах, а на одном танке под маскировкой увидел крест. И приказал атаковать. По рации ему возражали: это ведь наши, дескать. Но папа сказал, что берет ответственность на себя. Эскадрилья обрушилась на немцев и практически уничтожила колонну. А после возвращения папу тут же сдали и арестовали: думали, он разбомбил своих. Но в заключении он провел всего два дня, потом приехали польские офицеры, нашли отца и принялись благодарить. Оказывается, его эскадрилья уничтожила полк, который выдвигался в тыл и был серьезной угрозой. Папу даже на место свозили. Он говорил, что это был единственный раз, когда он мог с земли посмотреть на результат своих трудов. Горы трупов, искореженное железо… Польша за это наградила отца золотым крестом «За храбрость».
Вместе со своей эскадрильей Николай дошел до самого Берлина. За время войны на его счету 122 успешных боевых вылета, из них 100 – ведущим группы штурмовиков. Соколов был награжден двумя орденами боевого Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, двумя орденами Александра Невского и еще двумя орденами Отечественной войны – I и II степени. Он уничтожил 12 самолетов, столько же танков, 68 вагонов и платформ с боевой техникой врага, пять складов с боеприпасами и один железнодорожный мост. Огнем его Ил-2 было разрушено 30 домов и 25 огневых точек, уничтожено до 300 гитлеровцев.
Все эти цифры есть в представлении Николая Соколова к званию Героя Советского Союза. На документе есть все необходимые для награждения визы – и командующего 16-й воздушной армией Сергея Руденко, и члена военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта Телегина, и автограф маршала Георгия Жукова… Нет только сведений о присвоении звания Героя…
Письмо министру
«Для меня отец в любом случае герой, – говорит сын летчика. – С наградой, без нее – нет разницы. Но я бы хотел восстановить историческую справедливость и понять, что же произошло. От меня этого требует и семья, а она у нас большая. Внуки и дети, внуки и дети моей старшей сестры и другие родственники – все спрашивают: как же так, почему прадеду не дали Героя? Я знаю, что летчикам Ил-2 и за 80 боевых вылетов Героя давали, а у отца их было 122. Пусть Минобороны разберется».
Соколов-сын вспоминает, что отец несколько раз упоминал о представлении к званию Героя, рассказывал без сожаления: не дали, дескать, и ладно. Фронтовик так и не узнал причины, да и не пытался искать. Ведь не за награды воевал. А после войны Соколов-старший два года провел в Германии, потом жил в Самарканде, остался верен авиации, военной и гражданской, работал до самого смертного часа.
«Мы бы тоже, наверное, ничего бы не узнали, если бы не сайт «Подвиг народа»», – говорит Соколов-сын. – Накануне 70-летия Победы я решил посмотреть, что есть про моего отца. Несколько раз перечитывал представление: все правильно. Вот описание боевого пути, вот заключение: «Достоин высшей правительственной награды – присвоения звания Героя Советского Союза». Что могло помешать моему отцу получить это звание? Выше ведь только Верховный, то есть Сталин. Но никаких документов о том, что в присвоении звания отказано, или о замене награды. Я обратился с письмом к Сергею Шойгу. Но до министра обороны оно, конечно, не добралось. Из министерства письмо переслали в центральный архив в Подольске. И оттуда пришел ответ: да, представление имеется, но вместо звания Героя был вручен орден Александра Невского. Но это не так. На Александра Невского было отдельное представление, и мой отец его получил».
Сын Героя показывает мне документы. Представление датировано 14 июня 1945 года. Действительно, никто не возражал, летчик должен был стать Героем. Что же случилось? Может быть, кто-то потерял документ в победном наградном круговороте? Завалилась бумага за стол, затерялась в ворохе других? А когда нашлась, этот кто-то не захотел признаваться в оплошности? Но тогда восстановить справедливость – меньшее, что сейчас можно сделать для памяти ветерана.
«Мы не ждем никаких привилегий, – сказал мне на прощание Николай Соколов. – Нам просто обидно за отца. Он воевал, каждый день рисковал жизнью, каждым вылетом и выстрелом приближал Победу. Но, возможно, из-за какой-то канцелярской ошибки, из-за чьего-то недосмотра он не получил то, чего был по праву достоин. Если это так, надо обязательно исправить эту ошибку».

Владимир Демченко