Вся страна недавно отметила вторую годовщину возвращения Крыма. В 2014 году свыше 96% жителей полуострова на референдуме выразили желание жить вместе с Россией. Одновременно Крым стал поводом для различных санкций против нашей страны. И сегодня наша экономика вынуждена развиваться в условиях немалых ограничений.
С другой стороны, возвращение Крыма показало всему миру, что Россия вновь становится геополитической державой и способна на самостоятельную внешнюю политику. Наш статус был подтвержден и во время военной операции в Сирии. Быстрый ввод и потом такой же неожиданный вывод войск продемонстрировали, что Россия обладает мощной армией и готова ее использовать для защиты своих интересов.
О том, какой в будущем может быть наша внешняя политика, беседуем с известным российским политологом Олегом Матвейчевым.
«СП»: — Исполнилось два года, как Крым вернулся в состав Российской Федерации. Россия укрепила свои позиции в Крыму за это время?
— Никакого разочарования у крымчан, у севастопольцев нет. Никто не сказал, что он жалеет. Такого ни одного человека я не видел. Я бываю каждый месяц в Крыму в течение этих двух лет, и ни одного такого человека я не встречал.
Крым в значительной степени заселялся последние полвека выходцами из той же Украины, и огромное количество родственников у людей есть на Украине. Они созваниваются, разговаривают. Поэтому когда киевская пресса, СМИ пишут о том, что выросли цены, всё стало плохо и как все недовольны, это просто лукавство. Люди имеют возможность рассказать о том, что на самом деле происходит в Крыму своим соседям украинцам, и они видят позитивные изменения, которые произошли. Я уж не говорю про то, что пенсии у пенсионеров выросли в несколько раз. Турпоток, который сначала слегка уменьшился, сейчас выровнялся с украинским турпотоком, еще и стал возрастать, при том что российский турист тратит гораздо больше денег. Наш турист щедрый, богатый, а украинский был бедный, который чуть ли не со своей котомкой приезжал. И самое главное в другом: они же общаются с родственниками с Украины, и те рассказывают о тех ужасах, которые у них там на Украине. О том, как у них поднялись цены, о там, как у них упала в три раза гривна, о том, какие нищенские зарплаты, как выросли коммунальные тарифы и так далее. Даже чисто экономически крымчане понимают, что они выиграли.
Кроме того, все себя идентифицировали и раньше в Крыму как русские. Напомню, что формально даже по украинским переписям считалось, что 70% называют себя русскими, хотя на самом деле 90% людей — это русскоязычные. Украинской речи ни то, что нельзя было услышать, её просто не понимали. 20 лет я приезжал в Крым по несколько раз в год, и все время был этот мотив: «Вот, мы живем не с Россией». И когда прошёл референдум, когда возникла возможность высказаться о соединении с Россией, люди восприняли это как чудо.
«СП»: — В одном из своих интервью вы заявили, что в Крыму фактически была перевёрнута страница мировой истории. Что это событие важное для всего человечества, и что вот здесь и сейчас пишется гегелевский мировой дух. Вот в чем этот дух состоит?
— В свое время, когда Гегель увидел скачущего на лошади Наполеона, он сказал: «Вот он воплощенный мировой дух! Вот он скачет на лошади!» Вот в этом смысле, когда я смотрел на Владимира Путина, когда он произносил историческую речь о воссоединении России с Украиной, я тоже так и подумал: «Да, вот это сейчас воплощенный мировой дух». То есть здесь именно в этот момент во Владимире Владимировиче говорит сама история, и принимается большое, историческое решение. Мне кажется историческое решение связано, прежде всего, с таким возвращением России к её центральной, главной роли на евразийском континенте.
В течение истории Россия все время была то на вдохе, то на выдохе, то есть она то сужалась иногда, это доходило до полного разгрома, как, например, после нашествия монголо-татар, то она увеличивалась. Самой большой своей величины она достигла во времена Российской Империи Романовых, когда у нас была Аляска, Польша, Финляндия, то, что называлось Туркестаном. Потом она опять сузилась, потом она опять во время Советского Союза расширилась, потом в 90-е годы она опять сузилась, и вот Крым — это первый вздох, первая прелюдия к очередному расширению. Сейчас все складывается к тому, что на евразийском континенте начинается новый этап расширения державы.
Основное будет цивилизационное, идеологическое, культурное влияние. Я сейчас много путешествую, постоянно бываю за границей и смотрю, что там происходит. В интеллектуальной мысли всё закатано под асфальт. Нет ни в Америке, ни в Европе ни интересных авторов, ни интересных дискуссий, и самое главное нет разнообразия мнений. То разнообразие мнений, дискуссий, цивилизованных предложений, которое есть у нас, нет сейчас ни в одной стране мира. И здесь, в этой кухне варится какой-то новый цивилизационный проект, который может быть интересен всем людям на Земле, на евразийском пространстве как минимум.
«СП»: — В обществе сложился так называемый «крымский консенсус». Тем не менее, несистемная либеральная оппозиция настаивает на том, что Крым надо вернуть Украине. В чем причина, что в информационном поле оппозиционеры себя чувствуют уверенно?
— Дело в том, что их миссия состоит не в том, чтобы получить какой-то определенный рейтинг и завоевать симпатии россиян, а в том, чтобы озвучивать определенную точку зрения. Грубо говоря, есть точка зрения американского Госдепартамента, она транслируется. И люди, которые у нас живут в России, считают, что Америка всегда права. С точки зрения политтехнологий, конечно, это самоубийственно для любого политика заявлять в России, что Крым — это не Россия. Но я напомню, что такие крайние либералы никогда особо на народ и не ориентировались. Казус Ющенко на Украине — человек пришел к власти в результате «майдана» того еще, который был в 2004 году. И когда он уходил, спустя четыре года своего президентства, у него рейтинг был всего 3%. То есть он свои 55% за эти четыре года полностью сжег. Казалось бы, ты политик, должен следить за рейтингом, смотреть, нравится народу то, что ты делаешь, или не нравится. Ему на это было абсолютно наплевать.
«СП»: — События «русской весны» вызвали необычайный пассионарный подъем у нашего народа, и в то же время принесли разочарование, особенно у патриотической части наших граждан. Многие надеялись, что Донецкая и Луганская области повторят крымский сценарий. Этого не случилось. Государство смогло объяснить патриотически настроенным гражданам, почему этого не случилось?
— Не надо сильно торопиться, ничего еще предрешено. Потому что государство Украина в его нынешнем виде, безусловно, существовать не может. Есть причины глубинные, культурные, генетические, исторические. Россия дотировала Украину все годы ее существования. То есть это по пять, как минимум, миллиардов, а то и больше в год мы им в виде скидок различных, преференций, отсутствия двойного налогообложения и прочего дарили. Когда они уменьшили наш взаимный товарооборот — это еще раз ударило по их экономике. Европейского товарооборота нет, внутренних ресурсов природных нет, кадров нет, и нет ни одной отрасли в экономике Украины, которая была бы драйвером, локомотивом, которая вытащила бы их из их плачевного положения, в котором они находятся. Поэтому катастрофа неизбежна.
То, что часто исторически на местах нынешней Украины бывало — это дикое поле. Оно было и в гражданскую войну, и во времена так называемой смуты, и во времена гетманщины, и во времена татарского нашествия. Дикое поле там существовало едва ли не постоянно. По большому счету, нормальная жизнь людей, нормальная государственность и стабильность — это, скорее, исключение в истории Украины, чем правило. Сейчас то, что происходит на территории Украины — это ее, условно говоря, исторически нормальное состояние. Иногда были исключения, но именно тогда, когда она была в составе Российской Империи, а в Советском союзе вообще была одна из лучших республик по уровню и качеству жизни.
Причины, почему мы сразу не пошли на Киев, очень простые — есть международное право. В случае с Крымом у нас были основания для воссоединения. Те люди, которые в Донбассе действовали, делали это по собственной воле, им из Кремля никаких команд не давали, они сами в эту идею поверили. Потом разочаровались и стали говорить, что Кремль их как-то предал, сдал, слил. Подождите, вам кто-то что-то обещал, что мы идем до Киева, строим Новороссию? Никто этого ни публично, ни тайно не произносил. Поэтому ни о каком предательстве речи не идет. В тот момент это было невозможно. Если Украина как государство потеряет суверенитет и распадется в результате экономических процессов, политических, тогда и будут соответствующие условия для юридического распада этих областей или оформления в некую новую общность, например, Новороссию. Либо там возникнут такие серьезные вопросы, гражданская война, что встанет вопрос о миротворческом контингенте. Но пока этого не произошло.
«СП»: — Недавно было принято решение о выводе наших войск из Сирии. Какое значение это имеет для мировой политики?
— Начнем с причин, которые были. Ситуация в Сирии — это часть большой игры на Ближнем Востоке. США там ставилось несколько целей, с одной стороны — это ослабление этого региона, чтобы он всегда был «горячей» точкой, которая давит на Европу, на Россию, на соседние страны. Второе — нужно забрать месторождения нефти и газа и поставить их под четкий контроль американских компаний. И третье — сформировать некую силу, лучше просто наемных террористов, международные сетевые организации, которые можно было бы направить для ослабления России и частично Европы.
Американцы планировали сменить режим Асада. Сменить его тем способом, как они сделали в Ливии. То есть, наводнить страну боевиками, которые с помощью террора постепенно захватывают власть, делают переворот, снимаю лидера, а дальше страна распадается на 3−4 части, как Ливия распалась, и нужные куски контролируются нужными людьми, чтобы можно было осуществлять определенные бизнес-проекты. Когда мы делали свои заявления о том, что там легитимный президент Асад и с ним надо работать, нас просто отказывались слушать. Наша задача была заставить слушать нас и сохранить Асада вместе с территориальной целостностью страны. Когда дипломатические меры были исчерпаны, начались военные меры. Военная операция прошла, мы в этой операции добились следующих результатов: прежде всего, сохранили Асада и укрепили его армию. Второе — мы дипломатически заставили нас слушать, наконец-то нас признали стороной в переговорах, стороной и на Ближнем востоке, и в Америке, и в Европе. Третье — мы провели гигантскую бесплатную рекламную кампанию нашего ВПК, и количество контрактов на наше оружие возросло просто на десятки миллиардов долларов. Это война, которая окупилась, редкий случай. Конечно, мы подорвали серьезно мощь ИГИЛ*.
Весь комплекс этих вопросов решен. Ввод или вывод войск — это всего лишь инструменты в политике. И в данном случае Владимир Владимирович посчитал, что инструмент бомбардировки, ввод войск как инструмент исчерпал свою необходимость, а вывод войск как инструмент будет более эффективным. Он шокировал всю Америку, всю европейскую и прочую общественность. Они только начали все рассказывать, что Путин — это страшный агрессор, захватил Крым, Донбасс, теперь Сирию и так далее. А он берет и выводит войска, просто всех, что называется, мордой об стол повозил.
«СП»: — А можно сказать, что, возвращая войска домой, Путин срывает планы наших «западных партнеров» открыть для России второй фронт на Украине, в Молдавии, в Закавказье, деньги выделены даже на «цветные» революции в Средней Азии.
— От планов по дестабилизации околороссийского пространства и российского пространства никто на Западе, естественно, отказываться не собирается. Ввели мы войска, вывели — все равно. И в Молдавии сейчас эти процессы будут происходить, Среднюю Азию они будут поджигать, особенно в случае каких-то выборов или внезапных смен власти. Все это останется, и сорвать это, заставить Америку отказаться от этих планов можно, только изменив что-то внутри Америки. Если их собственные проблемы их займут настолько, что им будет не до Евразии, наверное, тогда все будет спокойно. А так это просто стратегическая линия, которая существует с конца 19 века, что Америка должна играть на Евразии, как на шахматной доске. Мол, мы сидим у себя за океаном на большом острове и для того, чтобы нам выжить, мы должны манипулировать Евразией. Потому что если Евразия объединится, если в ней не будет войн, если в ней будут коммуникации, торговля и так далее, то человеческий, демографический и ресурсный природный потенциал, конечно, превосходит потенциал Америки в несколько раз. Если все, кто живет на территории Евразии, по крайней мере, руководители, будут понимать эту стратегию натравливания нас и не стравливаться, будут совершать коммуникации вместо того, чтобы воевать в экономической области, в политической, в дипломатической, культурной, то у нас все будет в порядке. Дайте Евразии мир на 20−30 лет, и она обгонит Америку.
* — «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность в России запрещена.

Свободная пресса