AVIACITY

Для всех, кто любит авиацию, открыт в любое время запасной аэродром!

Было дело

Иду утром от дома к метро. Вижу — прапорщик бойца воспитывает вербальным образом. Солдат стоит весь красный, вжав голову в плечи. Вроде обычная картинка, но… Ни одного матерного слова, а все очень культурно и с хорошим знанием зоологии.
Набор эпитетов, которыми прапорщик обкладывал солдатика, поднял мне настроение на полдня и заставил испытать чувство гордости за неожиданно возросший уровень культуры в рядах вооруженных сил. Цитирую фразу (прапор наградил солдатика следующими эпитетами):
— Ах ты, гамадрил лохматый! Удав ты узловатый!! Дятел курносый!!!

<>

Дело было в немецком городке, в ЗГВ. Пошел как-то прапорщик с нашего аэродрома покупать в магазин стекло ветровое для мотоцикла.
Вот только с немецким у него туговато было. Уж он продавцу и жестами объяснял, и мотоциклом рычал, и руками в воздухе рулил, ну никак не поймет тупой немец, что прапору стекло надо, все заладил — «вас», да «вас». («Вас?» значит «что?» по немецки) У прапорщика уже язык заплетается, и попа в мыле, а немец все твердит, как заведенный — вас, да вас.
Ну, у прапора терпение тоже не железное, он в сердцах сплюнул, и с плохо скрываемым бешенством рявкнул.
— Вас, вас — да хрен тебе чудиле в глаз!
А у немца вдруг взор сразу прояснился, и он радостно как заорет
— О-о я! Я-а! Глаз!
Оказывается «глаз» по немецки — стекло! Короче, тут они друг друга поняли без слов.
Ну, нельзя русскому человеку без мату, ну никак нельзя!

Рассказы из нового сборника 2018 года «Юмор Авиагородка»

Представляем автора

Уважаемые авиагорожане! Сегодня, мы начинаем публикацию некоторых рассказов Макара Кофеина, посвящённых армейской тематике.
Это рассказы «Медовик – друг медведей», «Ненцы пьют помаленьку» и «Спотыкач и Медовик», вошедшие в книгу «Когда это было».
Читателей, желающих больше узнать о творчестве Макара Кофеина, автор приглашает посетить свой сайт по адресу:
http://cofeine.eto-ya.com/
2016-09-14_120836
В случае возникновения каких-либо вопросов или пожеланий, вы можете написать ему по адресу электронной почты:
makcofein@rambler.ru

Весёлые истории в военной академии

Забавный случай

 Забавные истории в военной академии, 1

 Неудачные шуточки Жоры Кабардина

 

 Все наши спецшкольники были приняты в академию по результатам собеседований и комиссий – медицинской и мандатной и зачислены на факультеты с учётом наших пожеланий. Отныне нас стали звать слушателями академии, в отличие от поступивших в училища курсантов. Рядовых слушателей всех факультетов объединили в Сводный курс академии, который возглавил полковник Александров, а у отделений разных факультетов были свои начальники курсов – на 2-м–майор Андреев, на 3-м–майор Кузнецов, на 4-м–майор Лобанов.

 На фоне этих трёх не высоких начальников факультетских курсов полковник Александров представлял колоритную фигуру, на голову их выше и в полтора раза шире в плечах, в то же время стройный и подтянутый, как юноша, со строгим, невозмутимым взглядом. Его мы немного побаивались, вероятно, из-за внешнего вида, но властью он никогда не злоупотреблял.

 Рассказывали, что, возвращаясь из увольнения, один из наших слушателей Жора Кабардин сказал другому на тёмной неосвещённой лестнице: ”Темно, как у негра в жопе”, а в ответ услышал знакомый бас Александрова, спускавшегося вниз им навстречу: “Приятно посмотреть на человека, который везде побывал”. Приятели вытянулись в струнку, отдавая честь и ожидая разноса, но полковник больше ничего не сказал, отдал честь и обычным своим уверенным шагом продолжил свой путь.

 А Жора Кабардин с этим своим излюбленным выражением, обозначающим важную часть человеческого тела, ещё раз “вляпался’ и опять без последствий. Однажды на лекции по матанализу, которую отлично читал майор Лебедев, уважаемый всеми за доступность изложения материала и хорошее к нам отношение, наш Жора с какого-то непонятного панталыку вдруг достаточно громким шёпотом сказал соседу: “Я в последнее время нахожу всё большее сходство между своей рожей и его жопой”, перепутав объекты сравнения по принадлежности ему и майору Лебедеву.

 А тот обладал острым слухом, уловил сказанное, не теряясь, проронил как бы между прочим под уже начавшийся смех ребят, понявших Жорин конфуз: “Зачем же быть такого плохого мнения о своём лице, оно ничем не хуже той части тела, которую вы так грубо называете жопой?”, и продолжил лекцию.

 

   

Забавный случай

 Забавные истории в военной академии, 2

 

 

 Бублики из Харькова

 Разве это молодёжь?

 Отвернёшься и вздохнёшь:

 Ходят по двору в трусах,

 В майках, в кедах на ногах.

 Физкультура , говорят,

 А по-моему, — разврат.

 Монолог старушки

 

 При возвращении к месту учёбы после летних каникул один слушатель нашей академии (фамилию и имя забыл) отстал от поезда в городе Харькове. Из-за жары он выскочил из вагона в майке и спортивных брюках и кедах, пошёл что-то купить, забежал ещё куда-то и…увидел хвост отправившегося поезда. Позже он объяснял случившееся тем, что он на одной из остановок перед Харьковом не добро подшутил над похожей на цыганку женщиной , продававшей арбузы, и та в отместку его сглазила. А шутка была и не так, чтобы уж очень обидная: получив на вопрос, почём арбузы, ответ-3рубля штука, шутник серьёзно спросил, а отдаст ли она 3 арбуза за десятку. Та, не сообразив сразу, что ей предлагает парень, ответила: “Да я и так дёшево продаю”, а когда поняла, что и к чему, и стала кричать вдогонку, что она согласна и за 8 рублей, наш остряк обернувшись сказал с усмешкой, что он передумал.

 И вот за это поплатился и добрался до Ленинграда на следующем товарном поезде весь чумазый, со связкой баранок на шее. Шёл он по перрону к вокзалу расстроенный и злой, соображая, куда ему обратиться в поисках оставленных в поезде своих вещей.

 И тут одна типичная ленинградская старушка в традиционной белой панамке вежливо обращается к нему с вопросом:

 –Молодой человек, скажите, пожалуйста, где Вы покупали баранки.

 –В Харькове,–не очень любезно, но ещё вежливо отвечает наш путешественник.

 –Какая милая шутка, молодой человек! Но я Вас серьёзно спрашиваю, где Вы покупали баранки.

 –А я Вам серьёзно отвечаю: в Харькове,–уже совсем не вежливо, а зло ответил наш незадачливый путешественник и быстрым шагом пошёл от назойливой любопытной старушки.

 –Ах, какая не вежливая, не воспитанная молодёжь пошла, да ещё полураздетые, в майках по городу ходят,–вымолвила старушка и засеменила дальше в поисках любимых ею баранок.

 

 

Забавный случай

 Забавные истории в военной академии, 3

 

 Полковник на полставки

 

 Один из наших пожилых преподавателей любил, когда был в хорошем настроении, представляться по телефону: “Каплянский, полковник в отставке, профессор на полставки”. Но однажды, будучи в плохом настроении, он, с досадой сняв телефонную трубку, обронил в неё: ”Каплянский”, потом помедлив немного, раздумывая, ограничиться только этим или добавить свою любимую присказку, вдруг неожиданно для самого себя произнёс: “Профессор в отставке, полковник на полставки”. И в ответ услышал голос заместителя начальника академии: “Мартьянов, не в отставке и не на полставки. Здравствуйте, Аркадий Ефимович. Это что-то новенькое. И как это надо понимать? Что Вам даёт переход на полставки полковника? Не стоит ли и мне перейти на полставки генерала?”

 Небольшая пауза в разговоре, затем раздаётся смущённый голос Каплянского:

 –Да нет, что Вы, товарищ генерал-лейтенант. Это я просто задумался, как хорошо быть генералом, и даже на полставки профессора можно не работать. Вот и перепутал.

 –Ну, хорошо, что хоть полковника с профессором перепутали, а не божий дар с яичницей. А я Вам хотел сказать, что есть возможность в этом году на полную ставку поработать, но не полковником, а профессором. Как Вы на это смотрите?

 –А как же мне быть тогда с моей любимой присказкой?

 – Ну, будете говорить, полковник в отставке, профессор на всю ставку. Звучит не хуже. Жду сегодня от Вас ответ с новой формулировкой представления.

 

Федченко Сергей

 

http://familytales.ru

 

Мы падали 15 километров с мертвыми двигателями

Андрей Чистосердов, командир экипажа Ту-204: «Мы падали 15 километров с мертвыми двигателями»  

 

 Четыре минуты с высоты 2000 метров планировал самолет, у которого отключились все двигатели. Пилоты сумели посадить машину и спасли жизнь 119 пассажирам рейса

 

 — Борт 64 011 идет выше глиссады (посадочной траектории. — Ред.), — сразу насторожился диспетчер Омского аэропорта, наблюдая за новосибирским Ту-204. И подумал про себя: «Ох, не к добру». — Ребята, что у вас там?

 

 Но борт 64 011 молчал. Хотя пилот, приближаясь к Омску, вышел на связь и спокойно, даже буднично сообщил: идет из Новосибирска на запасной аэродром, топливо ограниченно, поэтому круг он делать не будет, а зайдет на посадку с прямой.

 

 — Бортов в воздухе не будет, освободим для вас, — заверил его диспетчер.

 

 Огромный лайнер спланировал с небес совершенно бесшумно. Коснулся земли и, обдирая покрышки, с бешеной скоростью промчался по всей «взлетке», оставляя на ней черные тормозные следы. Выскочил за пределы полосы и замер, только когда утонул колесами в сугробе.

 

 — Ребята, дай Боже, мы живы… — выдохнул командир Андрей Чистосердов и перекрестился.

 

 Поднятые по «Набату» пожарные машины и «Скорая помощь» были на месте через минуту.

 

 У него, пилота с тридцатилетним стажем, налетавшего 15 тысяч часов, это было первое ЧП в небе.

 

 Вообще первое.

 

«Перед этим полетом я проспал почти сутки»

 

 — Со мной действительно ЧП случилось в первый раз. — Андрею Чистосердову очень тяжело отматывать назад пленку воспоминаний. Хотя накануне летный психолог протестировал его и успокоил: шоковое состояние пошло на спад. — Я пытаюсь понять, кого испытывала судьба, меня или машину? Наверное, все-таки меня. Уж больно хорошо все в жизни складывалось. Когда недавно юбилей отмечал, еще подумал: пятьдесят лет на свете прожил и ни в какие передряги никогда не попадал. Тридцать лет летаю, и ничего никогда не ломалось, не отказывало. Тридцать лет вожу автомобиль — и только крыло один раз легко поцарапал. У меня и карьера складывалась легко (сейчас он начальник летного комплекса авиакомпании «Сибирь»), и жена чудесная, и сын замечательный, и врагов у меня нет. И вдруг я подумал: не может дальше гладко все идти. Что-то должно было меня встряхнуть. И точно.

 

 Летчики — люди мужественные, но суеверные. Если черная кошка перебежит дорогу пилоту перед рейсом, он обязательно постоит и подождет, пока кто-нибудь не пересечет «траекторию» кота.

 

 А еще есть у них примета: отлаженный ритуал сборов в полет не должен нарушаться даже в мелочах. Если что-то идет не так, жди неприятностей — рейс задержится, погода испортится, на запасной аэродром уйдешь…

 

 Вот так и не верь приметам. Андрей Чистосердов никогда не любил спать днем. А тут, накануне рокового вылета, прилег на кровать в номере франкфуртского отеля «Шератон», телевизор включил — проспал пять часов подряд. Проснулся — сам удивился.

 

 Ровно в пять вечера он вышел из «Шератона» и поехал навстречу главному в своей жизни испытанию.

 

«Все против нас, один только ветер навстречу»

 

 Новосибирск, 8.05 местного времени.

 

 Спокойный, монотонный полет рейса Франкфурт-на-Майне — Новосибирск подходил к концу. До земли оставалось каких-то тридцать метров, Ту-204 уже шел с выпущенными шасси, и вдруг диспетчер запретил посадку: «Ветер вам не подходит, порывы 13 метров в секунду. Уходите на запасной аэродром». Для Ту-204 — это предел по ветру. Если по правилам, то садиться запрещено.

 

 — У экипажа было две секунды на принятие решения, — говорит Андрей Чистосердов, — сейчас я задаю себе вопрос: а может быть, стоило сесть в Новосибирске? Но это нарушение. Самолет может «сдуть» с полосы.

 

 Лайнер снова взмыл в небо.

 

 …У летчиков есть красивая, но какая-то отчаянная поговорка: «Все против нас, один только ветер навстречу». В том смысле, что в небе пилотам не на кого надеяться, кроме самих себя, и даже ждать не надо, что кто-то пойдет навстречу — будь то погода, судьба или сам Господь Бог. Навстречу в небе только ветер, и тот совсем не помощник.

 

 14 января все было против борта 64 011. Погода возглавляла этот список. На старый Новый год в Сибири мели метели, ветер то стихал, то вновь поднимался.

 

 — Мы кружили над новосибирским аэропортом «Толмачево» и решали, на какой запасной аэродром уходить. В Барнаул? «Сильный снег, видимость 600 метров», — сообщили по радиостанции. Была бы ночь, мы бы там сели — посадочные огни пробьются сквозь снежную пелену. А уже рассветало. До Барнаула лететь всего тридцать минут, но к тому времени солнце встанет. Я мог уйти на запасной аэродром в Абакан, Новокузнецк, Красноярск, Кемерово, Томск. Но! Рейс международный, не везде есть таможня. В Кемерове есть, и погода была там летная, но Ту-204 садиться там не может — нет специального приказа министерства. За границей гораздо проще, кстати. Там достаточно знать длину полосы, нагрузку на полосу, и если тебе подходит — садишься.

 

 Новосибирск. 8.20 местного времени.

 

 Встречный ветер по пути к Омску был сначала 80, потом 110, затем усилился до 190 километров в час. При таком ветре путь от Новосибирска до Омска займет времени чуть больше, чем обычно, — 1 час десять минут.

 

 — Топлива хватит, — доложил бортинженер.

 

 Чистосердов и сам это видел. Кабина пилотов в Ту-204, новейшем лайнере, напичкана электроникой. Вместо массы приборов в кабине пилотов — мониторы (летчики их называют «телевизорами»), и любой показатель выскакивает, стоит только кнопку нажать. Но по правилам бортинженеру положено докладывать командиру вслух.

 

 — Ту-204 в полете сжигает меньше топлива, чем, скажем, Ил-86. Ту-204 — хорошая машина. Я одним из первых в Сибири на нее переучился два года назад. Самолет более «летучий» за счет новой конструкции крыла — концы чуть-чуть загнуты. Это увеличивает подъемную силу крыла, а значит, и подъемную силу самолета.

 

 «Вы сматерились всего два раза?!»

 

 Омск. 9.34.

 

 Двигатели выключились, когда до аэропорта оставалось 15 километров. В небе с этого расстояния уже видно посадочную полосу.

 

 — Топливо плохо поступает, — озадачился бортинженер и стал подкачивать его вручную.

 

 Командир посмотрел на монитор.

 

 — Я видел, что топливо есть. Но почему-то плохо к двигателям поступает, не идет в расходный бак, — последние мгновения посадки Андрей Чистосердов запомнит посекундно. — Перед самым выключением двигателей мы ожидали, что это случится.

 

 И это случилось.

 

 — Отказ правого двигателя, — доложил бортинженер. И через две секунды: — Отказ левого двигателя!

 

 — Мужики, спокойно, потихоньку долетим. Полосу уже видим, сядем! — командир отжал штурвал от себя. А в голове мелькнуло: «Видеть-то мы ее видим, а вот сядем ли?» На ближайшие четыре минуты жизни теперь задача номер один — сохранить высоту и скорость.

 

 — Как говорят летчики, на четвертом развороте лучше жену потерять, чем скорость, — невесело шутит Чистосердов. — После отключения мы снижались чуть круче, чем обычно. Хорошо, запас высоты у нас был, и это главное. Это ведь заблуждение, что самолет без движков неуправляем. Самолет всегда планирует. Нужно только сохранить скорость. Двигатели отключаются, но включается аварийная система, которая позволяет выпустить механизацию — предкрылки, закрылки, шасси. У нас предкрылки вышли, закрылки — тоже. А шасси нет.

 

 9.37.

 

 «Колеса не вышли!» — инженер почти кричал. Командир молча потянул штурвал чуть-чуть на себя — выровнять самолет перед посадкой.

 

 И тут случилось чудо — колеса вышли!

 

 На ручной рычаг аварийного торможения пилот навалился так, что металл застонал…

 

 — Председатель московской комиссии, которая расследует сейчас этот случай, послушал нашу связь и говорит: «Вы не кричите, не материтесь. Как будто обычный заход на посадку». Ну, может, два матерка проскочило. А чего орать? Мы должны были сесть.

 

«Девчонки заплакали только через три часа»

 

 В фильмах-катастрофах, когда самолет идет на аварийную посадку, стюардессы, собрав весь свой оптимизм, показывают пассажирам, как обхватить голову руками, как пригнуться, а пассажиры кричат, рыдают и крестятся. Здесь было совсем не так.

 

 — В салоне почти все спали. Перелет из Франкфурта долгий и тяжелый, все мы устали. Конечно, поворчали немного, когда не сели в Новосибирске. Но все ж понятно: нелетная погода, садимся в Омске, — рассказывает бизнесмен Георгий Макелян. — Я лично не заметил, когда движки стихли. Чуть тише стало, но что-то все равно гудело в самолете постоянно. Помню только, что бортпроводницы дважды прошлись по рядам и как-то очень тщательно проверили, все ли пристегнулись. А потом сели и молчали до самой посадки. При посадке тряхнуло нас, конечно, но не сильно. Я даже не ударился.

 

 Бортпроводницы были единственными в салоне, кто в партитуре самолетных звуков заметил отсутствие главной мелодии — шума движков. И еще, пожалуй, генеральный директор представительства авиакомпании «Сибирь» в Германии, который тоже летел тем рейсом, понял, что у ребят что-то не так.

 

 Стюардессы потом скажут пилоту, что изменившийся шум их насторожил еще до того, как им приказали готовиться к аварийной посадке.

 

 Если бы самолет не вылетел за пределы посадочной полосы, наверное, пассажиры и не узнали, что ровно четыре минуты они висели над жизнью и смертью.

 

 — Мы прильнули к иллюминаторам и увидели, что сидим в сугробе, а пожарные и «Скорая» ждут, когда снег расчистят, — вспоминает Георгий. — Пока в самолете сидели, еще было спокойно, а когда нас вывели и закрыли в терминале — тут началось. Женщины плакали, мужики спорили, что же случилось. Четыре часа мы там сидели. Нам даже бортпроводницы потихоньку водки принесли…

 

 А пилоты еще час сидели в кабине, откинувшись в креслах, и жевали сигареты. Курить-то нельзя.

 

 — У меня ноги затряслись только через три дня, — признается Андрей Чистосердов. — А так — даже капель успокаивающих не пил. Мне нельзя истерить — я ж в экипаже самый старший. Ребята молодцы. И девочки наши тоже. Через три часа нас всех повезли проверять на алкоголь, бортпроводницы вышли из медчасти — и только тогда заплакали.

 

Свечки за спасение пассажиров

 

 Андрей Николаевич Чистосердов, как только вернулся в Новосибирск (а случилось это через неделю), первым делом отправился с женой в храм. Жена Тамара Александровна узнала о случившемся сразу — она работает в той авиакомпании, что и муж, только в бухгалтерии.

 

 — Я позвонил ей сразу: все нормально, я живой… Свечки мы вместе ставили — за мое спасение и за спасение всех пассажиров, это обязательно. Милостыню раздали, пожертвования в ящики положили. Вышли из храма, я обернулся и перекрестился…

 

 А самолет еще неделю «жил» в Омске, его перебрали по винтикам, проверили все узлы и агрегаты. Оказывается, топливо было, стали сливать — почти тысячу литров нацедили…

 

 Сейчас самолет стоит в новосибирском аэропорту «Толмачево» до окончания расследования, которое до сих пор не закончено.

 

 — Счастье, что на этот раз все закончилось хорошо, иначе сколько бы было опять слез, — говорит мне пенсионерка, гуляющая с внуком возле дома, где живет летчик Чистосердов.

 

 Здесь, в Авиагородке, где живут почти все новосибирские авиаторы, горе на всех общее, и радость тоже.

 

 — Пассажиры должны молиться, что за штурвалом оказался именно Андрей Николаевич. Значит, судьбе было угодно их спасти.

 

 

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

 За полтора года Ту-204 попадали в аварии четырежды!

 Ту-204 — среднемагистральный авиалайнер, призванный заменить устаревшие Ту-154. В зависимости от модификации салона может взять на борт от 168 до 210 пассажиров. Дальность полета — 4700 км, крейсерская скорость — 950 км/ч, высота полета — до 12 600 м. Всего пока выпущено 12 Ту-204, однако уже заказано более двух десятков этих машин, в том числе и зарубежными авиакомпаниями. Один из Ту-204 включен в авиапарк, обслуживающий Президента России.

 

 18 декабря 2000 года сразу после взлета из Красноярска у лайнера отказал один из двигателей. Пилоты вынуждены были вернуть самолет обратно: никто из 37 пассажиров и 7 членов экипажа не пострадал.

 

 23 марта 2001 года Ту-204, совершавший перелет по маршруту Москва — Новосибирск, был экстренно посажен в аэропорту «Внуково» после того, как начал терять высоту на взлете. К счастью, обошлось без жертв, но пятеро пассажиров, не пристегнувшихся ремнями безопасности, получили травмы. Всего на борту было 4 члена экипажа и 61 пассажир.

 

 4 февраля 2002 года в Нижнем Новгороде при посадке в местном аэропорту Ту-204 вылетел с полосы на 140 метров. Лайнер приписан к авиакомпании «КрасЭйр» и совершал перелет из Красноярска в Москву, но из-за непогоды в столице был направлен на запасной аэродром. На его борту находились хоккеисты трех юниорских сборных: Швеции, Финляндии и России (всего в самолете было 160 пассажиров). И в этом случае, к счастью, никто не пострадал.

 

 

А В ЭТО ВРЕМЯ

 Вчера на западе Ирана разбился самолет российского производства — Ту-154. По предварительным данным, на его борту находились 117 человек, все они погибли.

 

 

ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ

 Награда не нашла пилота

 По какому-то роковому совпадению ровно два года назад в новосибирском аэропорту «Толмачево», тоже в старый Новый год, у самолета Ту-154 М отказали сразу три двигателя. Пилот Михаил Долгов сумел посадить самолет и спасти жизнь 30 пассажирам, планируя с высоты 700 метров.

 

 Действия экипажа были признаны героическими, и их представили к наградам. Однако до сих пор Михаил Долгов и его коллеги так ничего и не получили. Хотя авиакомпания направила документы в администрацию президента аж полтора года назад. Но тогда как раз изменились правила — документы вернулись в Новосибирск, в аппарат полпреда, потом опять отправились в Москву, и сейчас о награде — ни слуху ни духу.

 

 

МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА

 Эксперт по авиационной безопасности Игорь СЕНЧУКОВ:

 — Прежде всего хочу сказать, что Ту-204 — это отличная и надежная машина. А ответственность за случившееся в двух последних случаях с этим самолетом, я убежден, лежит прежде всего на тех, кто выпустил их из пункта вылета.

 

 Если брать аварийную посадку Ту-204 в Нижнем Новгороде, то и в Красноярске, и в Москве плохо проанализировали погодные условия. Поэтому на подлете к столице лайнер пришлось срочно направлять на запасной аэродром. Однако проблема возникла из-за слякоти на взлетно-посадочной полосe. Поэтому самолет вынесло с полосы на 150 метров.

 

 А когда в Омске самолет вылетел с полосы, то аналогичным образом перед его вылетом из Франкфурта-на-Майне не были должным образом проанализированы погодные условия в Новосибирске. В итоге пришлось отправить самолет в Омск, а это еще 700 лишних километров. Как показало расследование, в баках оставалось всего 800 литров керосина, и он уже не поступал в топливную систему для подачи в двигатели.

Алексей БУЙЛО.

 

 

 ВЕРСИИ

 Почему топливо не поступало в двигатели, сейчас выясняет госкомиссия. Расследование еще не закончено. Однако уже сейчас есть предположения, что виной всему — нарушения в топливно-насосной системе самолета. Но конструктивный это недостаток всех Ту-204 или единичный сбой, ответа пока нет. О выводах госкомиссии мы сообщим после окончания ее работы.